НАРОДЫ АМЕРИКИ НАКАНУНЕ ЕВРОПЕЙСКОГО ЗАВОЕВАНИЯ

К 1492 году, когда Христофор Колумб, отправившись на поиски Индии, отплыл на запад, Америка была уже заселена народами, разговаривавшими приблизительно на 2200 различных языков и отличавшимися поразительным многообразием в культуре. При этом ацтеков и ин­ков, умевших строить сложнейшие каменные сооруже­ния и плавить металл, и тех индейцев, что охотились на бизонов на Великих равнинах и продолжали оставаться первобытными людьми, разделяла целая цивилизационная пропасть.

Государство ацтеков было основано пришельцами с севера, которые около 1250 г. н. э. обосновались в долине Мехико. На островах озера Тескоко они построили город Теночтитлан, который после завоевания его окрестнос­тей стал центром, куда стекалась вся дань с побежден­ных. К 1500 г, ацтекские армии расширили территорию сбора дани, распространив свое влияние на всю современ­ную Мексику.

Однако именно дань с покоренных народов была одновременно источником и силы, и слабости государства ац­теков. Огромное население Теночтитлана почти не имело собственных ресурсов, все необходимое доставлялось издалека. Немало потребляли и другие города. Например, только лишь рынок соседнего с Теночтитланом городом Тлателолько ежедневно посещали около 50 000 покупателей!

Ацтеки ярко проявили себя в архитектуре и искусст­ве, создавали выразительные скульптуры, изысканные ювелирные изделия и украшения из перьев тропических птиц, однако религия их была суровой и жестокой. Даже своих детей они подвергали суровым наказаниям. До нас дошло изображение жены правителя, приносящей жертву в виде собственной крови божеству. И если подобным образом поступала знать, то с военнопленными и вовсе не церемонились. Ежедневно на специальных жертвен­никах на вершинах пирамид жрецы приносили в жертву пленников. По некоторым оценкам, при освящении глав­ного храма Теночтитлана в 1487 году в жертву было прине­сено до 80 000 пленников! По­нятно, что подобные жестокос­ти вызывали ненависть окру­жающих народов.

Причина столь вызывающей жестокости религии ацтеков объяснима. Район их прожива­ния лежал в зоне каменистых плоскогорий и джунглей, где в сезон дождей вода буквально течет с неба, зато в период засу­хи ее катастрофически не хва­тает. Земля, на которой индей­цы сеяли кукурузу, очень быс­тро истощалась, и поля постепенно отходили все дальше и дальше от города. Вьючных жи­вотных ацтеки не знали, и все тяжести им приходилось пере­носить на себе. Но много таким образом не унесешь, и доставка продовольствия в города стано­вилось невыгодной — по дороге человек съедал большую часть того, что нес. Индейцы изобрели плавучие огороды «чинампас», до сих пор применяемые в некоторых районах Мексики, но... обилие действующих вулканов ставило под сомне­ние надежность и этого источника продовольствия: не лава, так пепел грозили моментально уничтожить все плоды многолетнего человеческого труда. Не удивитель­но, что суровая борьба за выживание породила у индей­цев и соответствующую религию. Они считали, что боги на небесах ежедневно ведут столь же суровую борьбу за жизнь, и люди могут им в этом помочь, совершая чело­веческие жертвоприношения.

Получалось, что люди никак не могли прожить без повседневного участия богов, но и те, в свою очередь, нужда­лись в том, чтобы получать от людей пищу, то есть питать­ся душами людей... Индейцы приспособились к жизни в таких нелегких условиях, придя к выводу, что лучшим способом выживания является почти непрерывная вой­на, цель которой — не захват земли, а пленные.

В сезон дождей и обилия еды ацтеки и майя отправлялись на войну за добычей: изделиями из нефрита, боба­ми, какао и «горным стеклом» — обсидианом. Захвачен­ных в плен заставляли работать и так же регулярно при­носили их в жертву богам — молили тех, чтобы не было голода. Но когда голод все же наступал, рабов убивали массами и даже приносили в жертву своих самых краси­вых юношей и девушек. Голод заканчивался, требова­лись новые рабы и... боевые отряды вновь отправлялись охотиться на людей.

Победа ацтекам, имевшим многочисленную профессиональную армию, давалась легко — боязнь оказаться на жертвенном камне заставляла противника в буквальном смысле искать смерти на поле боя. Но против испанцев та­кая тактика не работала. Европейцы, победители ацтеков, рассказывали, как воины-индейцы с поразительной на­стойчивостью бросались прямо на смертоносное оружие испанцев, стремясь к одной-единственной цели — пленить захватчиков и принести их в жертву. Под стать целям вой­ны было и оружие ацтеков: тяжелые деревянные мечи, усаженные по краям острыми пластинками обсидиана. Убить таким мечом трудно, но ранить, а затем взять в плен - легко. Хотя яд кураре индейцы знали, в бою его не приме­няли — врага нужно брать живым, твердили им жрецы.

Интересно, что кроме известных европейцам луков, дротиков, копий и пращей, индейцы доколумбовой Америки все еще использовали для метания дротиков и стрел метатель — атлатль, имевший вид деревянной рукоятки с желобом и боковыми кольцами для указательного и среднего пальцев. Как показали эксперименты, прове­денные уже в наше время, на расстоянии до 30 м точность попадания дротиков и стрел с металлическим наконеч­ником в деревянную доску была весьма высокой. Макси­мальное расстояние, на которое можно было бросить дро­тик при помощи метателя, составляло 100 м, а убойная сила сохранялась на расстоянии до 40 м. Особенно хоро­шо действовал атлатль по групповой цели вроде стада оленей, поэтому его часто применяли на охоте.

Но ни военное искусство, ни вооружение индейцев не помогли им в борьбе против европейцев. Высадившимся в Мексике испанцам под предводительством Кортеса удалось, воспользовавшись доверчивостью правителя ацтеков Монтесумы, захватить Теночтитлан. Правда, после смерти Монтесумы они были вы­нуждены спасаться бегством.

Однако первая неудача мно­гому научила испанцев, и ког­да в 1521 году они вновь осади­ли этот город, то перерезали идущие к нему пути подвоза продовольствия и, вызвав мас­совую гибель людей от голода и болезней, принудили ацте­ков прекратить сопротивле­ние.

Тропическая яркость при­роды отразилась и на боевых костюмах ацтеков и майя: они украшали себя перьями птицы кетсаль и носили своеобразные комбинезоны из шкур ягуаров и... человеческой кожи, снятой с принесенных в жертву врагов! Воины делились на отряды - воины-орлы, воины-ягуары, во­ины-цапли, причем у каждого воина имелась особая «унифор­ма». Все это были элитные под­разделения воинов, которые сами уже не работали, а поль­зовались трудом крестьян-об­щинников и захваченных на войне рабов. У каждого из них был свой ранг в зависимости от того, сколько он взял пленных, и, глядя на его знаки отличия на костюме и убор из перьев, можно было сразу сказать, сколько пленников — одного, двух, трех или четырех ему удалось захватить!

Весьма оригинально были устроены и шлемы воинов элиты. Так, например, у воинов-ягуаров они имели вид головы этого зверя с широко распахнутой пастью, внутри которой и находилось лицо воина! Маска орла являлась привилегией воинов-орлов, а у воинов-цапель огромная белая цапля располагалась за плечами.

Для защиты от вражеского оружия надевали толстые стеганые панцири из полотна, набитые просоленной хлоп­ковой ватой: обсидиановые наконечники стрел, попадая в них, тупились на кристаллах соли.

На манер европейских рыцарей, определявших знат­ность противника подлине вымпелов, индейцы украша­ли свои боевые костюмы плюмажами из перьев, длина, форма и размеры которых говорили об их заслугах и во­инском звании. Их система позволяла легко определять командиров в сутолоке рукопашного боя. Правда, самим индейцам пышные наряды их вождей принесли боль­ше вреда, чем пользы: ис­панцы их легко замечали и, прорываясь к ним на ло­шадях, убивали в первую очередь, тем самым лишая индейские войска руководства. Зато рядовые во­ины-пращники, копейщи­ки (вчерашние крестьяне) сражались чуть ли не наги­ми и только увеличивали общие потери от холодно­го и огнестрельного ору­жия европейцев.

Правители и полковод­цы носили длинные плащи из белой и красной ткани. Интересно, что и у ацте­ков, и у майя одежда вои­нов, сделанная из хлопка, настолько хорошо защи­щала от стрел с каменными наконечниками, что ее носили даже испанцы. Курт­ки индейцев были легче их железных доспехов, сильно нагревавшихся на солнце.

С экспансией ацтеков на севере практически совпало по времени создание в Южной Америке империи инков, которая простиралась от нынешнего Северного Эквадора до Центрального Чили. В отличие от ацтеков андские пле­мена возделывали землю, врезаясь гигантскими ступен­чатыми террасами в склоны гор и укрепляя их каменными стенами.

В обществе инков войны играли такую же важную роль, как и в ацтекском. Целью их было расширение террито­рии, безопасность границ и подавление восстаний поко­ренных племен. Этим и объясняется большое идеологи­ческое сходство между этими двумя государствами.

В инкском государстве, построенном по типу древневосточных деспотий, общество также делилось на несколько социальных групп; переход из одной в другую был почти невозможен. Характерно высказывание одно­го из последних инкских правителей Тупак Йупанки, приведенное потомком инков и их историком Гарсиласо де ла Вега: «Не следует обучать детей простолюдинов на­укам, которые должны знать лишь благородные, ибо простолюдины, как люди невежественные, неспособны подняться до понимания таких вещей, а лишь становятся высокомерными, позорят и унижают государство; им достаточно изучить дело своих отцов».

Оружие, шлемы и щиты инков были украшены золо­том, серебром, яркими перьями и годились только для междоусобных войн: против европейских клинков и мушкетов они были слабы. Захваченные у побежденных золотые украшения, утварь, оружие, доспехи испанцы без жалостно переплавляли в слитки. Археологические на­ходки позволяют лишь частично воссоздать высокую культуру древних перуанцев.

В джунглях Южной Америки по течению реки Ама­зонки и Ориноко очень популярным оружием было «ду­ховое ружье» — длинная трубка, обычно из тростника, обмотанная гибкими растительными волокнами для прочности. Стрелы обычно делались из средней жилки прямого листа и вставлялись в стабилизатор, калиброванный по диаметру ствола. В качестве пыжа служила обыкно­венная хлопковая вата или клочок шерсти. Эффектив­ность таких «ружей» была высокой, так как стреляли они отравленными стрелами.

Интересно, что у инков не было столь массовых человеческих жертвоприношений, как у ацтеков, и людей приносили в жертву лишь в исключительных случаях: при вступлении на престол нового правителя, при земле­трясении, засухе, эпидемии, во время войны. Обычным было жертвоприношение лам: двух белых утром и днем и одной черной — вечером. Препятствуя восстаниям покоренных племен, инки применяли не только политику устрашения, но и переселяли побежденных в разные мес­та своего государства, где те оказывались среди людей, говоривших на другом языке и, следовательно, целиком и полностью зависели от победителей. Например, в нача­ле XVI века 11-й верховный инка Уайна Капак переселил в город Кочабама около 14000 человек из таких отдален­ных друг от друга районов, как город Куско на севере современного Чили. Проводить столь впечатляющие переселения своих подданных инкам помогали прекрасные дороги, общая протяженность которых достигала более 20000 км, что являлось немалым достижением, так как они были проложены в труднодоступных горах!

О высоком строительном искусстве инков свидетельс­твует крепость Саксайуаман, возведенная ими в горах и охранявшая подступы к столи­це их государства городу Куско. Ее сооружения были сложены из массивных каменных глыб, весом 40-50 тонн, а вес одной из них (высота ее 9 и ширина 4 метра) достигает 125 тонн! Это самый большой камень, лежащий в основании крепости, во всей Южной Америке! На стро­ительство Саксайуамана у ин­ков ушло не менее ста лет. Не забудем, что стены из огромных камней они возводили, не зная колеса, а возможно, и рычага, и используя только наклонную плоскость...

Камни своих сооружений инки подгоняли с удивитель­ной точностью. Но вот в другом их городе, обнаруженном археологами, Мачу-Пикчу, между камнями оставлены специальные щели. Благодаря этому во время частых здесь землетрясений здания были гораздо более устойчивы. Сте­ны крепости были специально построены под наклоном — для большей сейсмоустойчивости. Это тем более удивительно, так как при строительстве инки не использовали ни це­мента, ни других скрепляющих веществ - камни держат друг друга за счет собствен­ного веса. Нелегко подогнать к камню, имеющему ни много, ни мало 32 угла, другой камень!

Ученые до сих пор не пришли к однознач­ному выводу, была ли у инков письменность. Ни одно государство не может существовать без письменности: необходимо вести постоянный учет, передавать сообщения о собы­тиях в стране, распоряжения. Создатели громадного государства — крупнейшего в доколумбовой Америке — должны были иметь свое письмо. Однако оно так и не бы­ло обнаружено. Похоже, что письмо инков (а точнее, предписьменность) просто имело слишком необычный вид. Кипу (на языке индейцев кечуа это слово означает «узел») было одним из наиболее оригинальных по­рождений инкской культуры. Это шерстя­ные или хлопчатобумажные веревки, к ко­торым привязывали ряды шнурков. Число шнурков на одной веревке доходило до со­тни, а на них завязывали узлы различной формы. Количество и форма узлов обознача­ла числа. Наиболее удаленные от веревок узлы соответствовали единицам, чуть бли­же располагались десятки, еще ближе — со­тни, затем тысячи. С помощью этих узелков, напоминающих костяшки на счетах, выражалось любое число, а цвет шнура обозначал тот или иной предмет. Бу­рый цвет символизировал картофель, желтый — золото, красный — вои­нов и т. п. Кипу позволяло чиновни­кам передавать различную информа­цию о налогах, числе воинов в той или иной провинции, обозначать лю­дей, ушедших на войну, количество погибших, родившихся или умер­ших и многое иное. Расшифровыва­ли информацию специальные толко­ватели кипу, главным среди них был личный секретарь Великого Инки, подающий ему сводную информа­цию. Испанцы, столкнувшиеся с кипу, были потрясены той быстротой и точностью, с которой им выдава­лись нужные сведения. Взяв в руки кипу, чтец сразу же начинал читать по шнурам и узлам с такой скоростью, что его голос едва успевал за движе­ниями рук.

Индейцы майя жили на полуострове Юкатан (Мекси­ка), огромном выступе суши, врезавшемся в Карибское море. Как и в эпоху ольмеков, большая часть этой терри­тории была покрыта густыми тропическими лесами, и их вырубка и расчистка земель требовали неимоверного на­пряжения сил. Впоследствии культура майя пришла в упадок, их города заросли джунглями и оставались в без­вестности, пока не были вновь открыты в наше время. Открыты были, видимо, не все — некоторые еще ждут своих первооткрывателей.

Столица майя Чичен-Ица и другие города были, несомненно, созданы высокоорганизованным обществом, в котором безраздельно властвовал религиозный культ. Свидетельством тому служат даже достижения майя в математике и астрономии. Эти науки были поч­ти исключительно поставлены на службу составлению сложных ка­лендарей, рассчитанных на тыся­чи лет, — очевидный признак того, что майя были одержимы концепцией времени, придавая ему осо­бый религиозный смысл.

В то же время майя не оставили особо выдающихся памятников своей духовности. Ремесленники этого народа продолжали общие для Центральной Америки тради­ции, с величайшим мастерством изображая сверхъестественных существ и пользуясь при этом простейшими орудиями, сделанными из камня.

Майя строили дома, перекры­вая их ступенчато выдвигающи­мися навстречу друг другу камнями, удерживающимися за счет силы тяжести. В таких помещени­ях было прохладно даже в силь­ную жару, но такой ложный свод не годился для широких помеще­ний, а позволял перекрывать толь­ко узкие.

Самые высокие из дошедших до нас храмов майя находим мы в го­роде Тикаль. Так, храм IV (поскольку мы не знаем под­линных названий этих храмов, то принято называть их по номерам, которые дали им архитекторы) стоит на пи­рамиде высотой 45 м, а здание храма венчает каменный «гребень», благодаря чему общая высота сооружения до­стигает 70 м.

Чтобы умилостивить своих грозных богов, индейцы майя практиковали ритуальную игру в мяч на специаль­но построенных стадионах. Один из них в городе Чичен-Ица не имел себе равных ни по размерам, ни по красоте окружавших его сооружений. Достаточно сказать, что дли­на поля главной площадки для игры составляет 147 м, об­щая длина со всеми сооружениями — 168 м, а ширина - 73 м. Стены трибун поднимались отвесно вверх на не­сколько метров, что обеспечивало безопасность, так как литой каучуковый мяч, которым играли, летел с такой силой, что вполне мог убить зазевавшегося игрока, а уж тем более зрителя.

Игрокам разрешалось действовать только лишь на сво­ей половине поля и ни в коем случае не переступать тлекотль — линию, делившую площадку пополам. Против­ники стремились забросить мяч в одно из двух каменных колец, закрепленных на этой же линии в стенках трибун, но сделать это было очень непросто. Дело в том, что бить по мячу разрешалось только локтем или коленом, а так­же резной каменной битой. Бросать мяч рукой или же бить по нему ногой категорически запрещалось. Стега­ные щитки, кожаные налокотники и наколенники не спа­сали от увечий. Игрокам было привычно возвращаться после игры в ссадинах и кровоподтеках, однако не это пе­чалило их больше всего. Закон священной игры требовал смерти капитана побежденной команды, а обезглавливал его... капитан команды-победителя!

Ученые сумели немало узнать о древних индейцах Но­вого Света, и все-таки в Америке еще очень много древ­них индейских культур, памятники которых не расшиф­рованы и о которых мы до сих пор мало что знаем. Например, уникальные и загадочные линии в пустыне Наска в Андах многие годы привлекают исследователей, одна­ко тайна их так и не раскрыта.

Линии Наска — это рисунки геометрических фигур, животных и птиц размерами до 300 метров, начертанные на сухой корке пустыни Наска 2000 лет назад и сохра­нившиеся благодаря полному отсутствию дождей и вет­рам, которые очищают, но не разрушают верхний слой почвы. Очень интересен так называемый Канделябр. Его размеры составляют 1.28 метров в высоту, 78 в ширину и от 10 до 60 сантиметров в глубину. Считается, что этот рисунок имеет непосредственное отношение к линиям Наска. Но Канделябр и рисунки в пустыне разделяют бо­лее 100 километров. К тому же увидеть Канделябр, расположенный на песчаном склоне полуострова Паракас, можно только со стороны океана, обогнув полуостров на лодке.