От мифа к истории: легендарная традиция и первые цари

Археологические исследования свидетельствуют о том, что древнейшее поселение на территории Тикаля появилось еще в VII-VI веках до нашей эры. Важные открытия, относящиеся к его ранней истории, были сделаны в комплексе «Затерянный мир», расположенном к югу от Главной площади. В середине I тысячелетия до нашей эры там построили «Е-группу», вероятно, выполнявшую те же функции, что и аналогичные сооружения в Накбе или Эль-Мирадоре. Следовательно, к тому времени в Тикале уже сформировалась достаточно влиятельная правящая элита, способная организовать монументальное строительство. Между 600 и 400 годами до нашей эры возводят небольшую платформу в районе Северного акрополя, который вскоре превратился в ключевой центр политической и ритуальной активности, стал ядром города. Археологическая экспедиция Пенсильванского университета в свое время обнаружила под храмами Северного акрополя сразу несколько богатых захоронений, приблизительно датируемых I веком нашей эры, в том числе вероятную гробницу основателя кукульской царской династии, о которой будет подробнее сказано ниже. На протяжении большей части позднего доклассического периода доминирующей силой в Петене, видимо, оставался Эль-Мирадор, но около 200 года он по не вполне понятным пока причинам приходит в упадок. Не исключено, что гибель этого и некоторых других важных доклассических центров можно объяснить агрессивной политикой набравших мощь молодых соседей, в том числе Вашактуна и Тикаля.[i]

Если мы теперь обратимся к письменным источникам, то обнаружим, что в Кукуле, как и многих других царствах майя, не так просто отделить начальные страницы подлинной политической истории от легендарных сказаний и пропагандистских мифов. Майяские цари верили, что их власть на земле установлена по воле богов, поэтому отсылки к легендарному прошлому, зачастую отдаленному от времени создания повествующих о нем текстов на тысячелетия, должны были подтвердить легитимность правителя, продемонстрировать древность его рода и неразрывную связь между поколениями. Следует подчеркнуть, что те сообщения, которые в наших глазах выглядят мифическими, сами майя воспринимали в качестве воспоминаний о реальном прошлом. Вот почему осязаемая грань между историей и «мифом» в царских надписях совершенно отсутствует, после рассказа о деяниях богов и предков их авторы легко и незаметно переходили к изложению современных для них событий.

Династический миф в версии кукульских владык наиболее полно изложен в длинной надписи на фасаде и крыше «Храма VI» в Тикале. «Храм VI», известный также как «Храм надписей»[ii], расположен на юго-восток от центральной части Тикаля и достигает примерно 28 м в высоту. Новейшие исследования показывают, что это сооружение майя строили в несколько этапов, его начальная версия датируется первой половиной VI века, тогда как окончательный вид храм приобрел лишь в 760-х годах.[iii] Надпись «Храма VI» уникальна с точки зрения содержания, но, к сожалению, труднодоступна для исследователей и сохранилась лишь частично.[iv] Хронологически текст разбивается на несколько частей, в нем характерным для древних майя образом переплетены легенды, реальная история и современные события. Главный герой повествования – божественный покровитель и предок «Священных Кукульских Владык» Сак-Хиш-Муут. Начинается надпись с перечисления календарных юбилейных церемоний, которые состоялись в 1143 и 157 годах до нашей эры, а также в 514 году нашей эры. Все они описаны по одной формуле: сказано, что царствовавший в тот момент правитель установил стелу «пред глазами» Сак-Хиш-Муута, то есть в его присутствии. Конечно же, в данном случае речь идет не о буквальном физическом, а о духовном участии последнего в обряде. Сак-Хиш-Муут, таким образом, предстает перед нами как помощник царей, над которым не властно время. Кукульские владыки очень почитали своего первопредка, его имя встречается на некоторых важных монументах из Тикаля, в том числе стеле 31, а сам «Храм VI» являлся святилищем (буквально «опочивальней») Сак-Хиш-Муута. При этом, хотя в надписи «Храма VI» Сак-Хиш-Муута постоянно именуют «Священным Кукульским Владыкой», его четко отличали от реального основателя династии Йаш-Эхб-Шоока, действовавшего уже в конкретное историческое время.[v]

«Храм VI» в Тикале. Фотография Х. де Лары

О претензиях кукульских владык на древнее происхождение свидетельствует также упоминание в надписях из Тикаля местности Чихча’.[vi] Она явно играла в легендарной традиции древних майя очень важную, хотя пока еще и не до конца понятную для нас, роль. Упоминания о Чихча’ встречаются в иероглифических текстах из Тикаля, Паленке, Йашчилана, Копана, Пусильхи. Все они, так или иначе, могут быть связаны с происхождением правящих династий. Так, на стеле 22 из Тикаля не очень понятный титул «К’авииль из Чихча’» упоминается после имени основателя династии «Священных Кукульских Владык» Йаш-Эхб-Шоока. Напрашивается вывод, что правители сразу в нескольких царствах майя классического периода считали эту загадочную местность своей прародиной. Мы пока не знаем, подразумевался ли под ней какой-то реальный город, который можно показать на карте, и где в таком случае он находился. Делались попытки отождествить Чихча’ с Каминальхуйу, Эль-Мирадором и другими крупными центрами доклассического периода, но все предположения такого рода никак не подкреплены источниками.[vii]

Упоминание местности Чихча’ на стеле 31 из Тикаля

А. Токовинин, развивая мысль о существовании мифологических повествований, общих для ряда правящих династий майя классического периода, обращает внимание на то, что цари майя нередко отождествляли себя с особыми ипостасями танцующего юного Бога маиса Ишиима. Например, «Священные Кукульские Владыки» имели тесные отношения с Богом маиса из местности Вакхишналь, о котором в одной надписи сказано, что он «поднялся в Кукуль». Аналогичным образом к их непримиримым противникам и конкурентам, «Священным Канульским Владыкам», «поднялось» божество из Вакчаналя. В основе всех этих ассоциаций, очевидно, лежал забытый со временем и плохо теперь для нас понятный миф. Правитель сливался с покровительствующим его роду божеством во время ритуального танца, например, на стеле 17 из Дос-Пиласа «Священный Кукульский Владыка» Бахлах-Чан-К’авииль изображен танцующим в особом одеянии вакхишнальского Бога маиса. На иероглифической лестнице из Тамариндито кукульские цари даже названы «вакхишнальскими людьми». С другой стороны, известны примеры, когда владыки Кукуля отождествлялись с богом из Вакчаналя, который в остальных случаях покровительствовал канульской династии и ее вассалам. Как объяснить эти смешения и противоречия? А. Токовинин полагает, что династии в двух крупнейших царствах классического периода были связаны общей легендарной традицией, ведь не случайно обе они происходили из местности Чихча’.[viii]

Ваза К633 по номеру в базе Д. Керра. На ней представлены три различные ипостаси Бога маиса Ишиима, покровители владык Кукуля, Кануля и Мачакилы

Если переходить от запутанных мифических сказаний о богах-покровителях к изложению исторических событий, то мы сразу же сталкиваемся со сложным вопросом: когда Йашкукуль стал столицей самостоятельного царства и при каких обстоятельствах была основана династия «Священных Кукульских Владык»? К сожалению, точная дата этого эпохального события в источниках отсутствует, поэтому исследователям остается лишь выдвигать более или менее вероятные предположения. Если вернуться к датам трех юбилейных церемоний, описанных в тексте «Храма VI», то можно обнаружить любопытную закономерность. Самая ранняя дата, 1143 год до нашей эры, безусловно, имеет легендарный характер, тогда как под 514 годом нашей эры упомянуто реальное историческое событие. Сложнее обстоит дело со средней датой, 157 годом до нашей эры. В то время в Тикале уже велось активное монументальное строительство, поэтому нельзя полностью отбросить возможность, что именно тогда происходило становление института царской власти. С другой стороны, за исключением этого единичного сообщения в не вполне надежном контексте, достоверные сведения о кукульских владыках появляются значительно позднее.

Царские надписи из Тикаля не оставляют сомнений в том, что «Священные Кукульские Владыки» вели свое происхождение от Йаш-Эхб-Шоока. Парадоксально, но за исключением имени об этом персонаже практически ничего неизвестно, в источниках совершенно отсутствуют упоминания о каких-либо событиях с его участием. Зато Йаш-Эхб-Шоок постоянно фигурирует как первый правитель в особых наследственных титулах, использовавшихся его потомками. В таких титулах, называемых также «династическим счетом», указывалось, сколько царей сменилось на троне начиная от основателя династии. Например, на стеле 5 из Тикаля «Священный Кукульский Владыка» Йихк’ин-Чан-К’авииль назван двадцать седьмым в ряду от Йаш-Эхб-Шоока. Соответственно, его старший сын и наследник был двадцать восьмым и потому известен в литературе как «28-й правитель». Династический счет – характерная черта политической риторики майя классического периода. Его вели не только в Тикале, но и в Йашчилане, Копане, Паленке, Наранхо, Шультуне. Современным исследователям эти пронумерованные списки оказали неоценимую услугу, ведь на их основании можно приблизительно рассчитать, когда жил предполагаемый основатель династии, даже если в надписях не сохранилось связанных с ним точных дат. Именно такой метод приходится использовать в случае с Йаш-Эхб-Шооком. Средняя продолжительность одного царствования в Кукуле, по оценкам Н. Грюбе и С. Мартина, составляла примерно 22,5 года, что позволяет отнести пребывание на троне первого правителя к промежутку между 63 и 138 годами нашей эры.[ix]

Итак, насколько можно судить, Йаш-Эхб-Шоок царствовал около 100 года. Археологические исследования позволяют хотя бы частично восполнить пробелы в наших знаниях о той далекой эпохе. В частности, как уже говорилось выше, под поздними храмами Северного акрополя обнаружено несколько богатых гробниц, относящихся к доклассическому периоду. Особенно выделяется среди прочих «Погребение 85», принадлежавшее взрослому мужчине, очевидно, правителю. В нем археологи нашли замечательную жадеитовую маску, глаза и зубы в которой были сделаны из раковин и кораллов. Кроме того, отправившемуся в путешествие по потустороннему миру владыке поднесли двадцать шесть сосудов различной формы, многие из которых были расписаны красными или коричневыми волнистыми линиями на оранжевом фоне. Три резные чаши, найденные в гробнице, происходили из далекого Каминальхуйу, расположенного в горной Гватемале. Также среди погребального инвентаря были шипы ската для кровопусканий и, возможно, даже остатки бумажного кодекса. Хотя личность хозяина гробницы невозможно установить с уверенностью по причине отсутствия иероглифических надписей, столь впечатляющие подношения привели многих исследователей к выводу, что в «Погребении 85» обрел покой сам Йаш-Эхб-Шоок. Датируют захоронение примерно 75 годом нашей эры, что вполне совпадает с предполагаемым временем пребывания на троне первого владыки.[x]

Жадеитовая маска из "Погребения 85" в Тикале. Фотография Л. Шиле

О ближайших и непосредственных преемниках Йаш-Эхб-Шоока мы совершенно ничего не знаем. Важнейшим источником сведений о ранней истории Кукульского царства является упоминавшийся уже текст на обратной стороне стелы 31 – самая длинная надпись из найденных до сих пор в Тикале. Этот монумент был установлен в первой половине V века и на нем рассказывается о календарных обрядах, проведенных в разное время «Священными Кукульскими Владыками». Надпись сохранилась сравнительно хорошо, но, к сожалению, кусок в ее нижней части откололся от остального камня и был утрачен. Именно в этом недостающем фрагменте, вероятно, была записана самая ранняя дата стелы 31. Далее в тексте упоминается кукульский царь по имени Хуун-Бахлам (известен в литературе также как «Лиственный ягуар»). Показательно, что он носит высший в политической иерархии майя классического периода титул калоомте’, сопоставимый с европейским «император». О событии, в котором принимал участие столь могущественный владыка, речь опять-таки шла в утраченной части стелы, судя по общему контексту, это, скорее всего, была юбилейная церемония. Зато мы знаем, что состоялась она в легендарной прародине Чихча’, месте происхождения кукульской династии. Помимо стелы 31 из Тикаля имя Хуун-Бахлама встречается также на жадеитовом кельте, найденном в Коста-Рике. Поскольку связанная с ним дата не сохранилась, трудно установить, принадлежал ли Хуун-Бахлам к числу исторических правителей или представлял предшествовавшее Йаш-Эхб-Шооку легендарное прошлое. Судя по упоминанию местности Чихча’, последний вариант более предпочтителен.[xi]

Надпись на тыльной стороне стелы 31 из Тикаля. Прорисовка У. Ко

Самый ранний монумент из Тикаля и всей центральной области майя с четкой датой Долгого счета – это стела 29. На ее лицевой стороне изображен кукульский царь, удерживающий небесную повязку в одной руке и голову божества или предка в другой. С обратной же стороны памятника высечена дата 8.12.14.8.15, 13 Мен 3 Сип (8 июля 292 года). К сожалению, монумент сохранился лишь частично, поэтому мы ничего не можем сказать о событии, которое произошло в тот день. Исследователи пытались установить личность правителя, изображенного на стеле, но пока не пришли в этом вопросе к единому мнению. В свое время его отождествляли с Хуун-Бахламом, однако аргументы, на которых основывалась такая идентификация, недавно были признаны несостоятельными. С небес за владыкой наблюдает его предок, вероятно, отец. Этот мотив плывущих по небу предков встречается еще в искусстве ольмеков и получил широкое распространение на монументах майя в ранний классический период. Другая характерная особенность на памятниках древних майя – это записывание или, точнее, изображение имен персонажей в их головных уборах. В данном случае отец правителя на стеле 29 носит головной убор с элементами Чак-Ток-Ич’аахк, то есть одним из царских имен, характерных для представителей кукульской династии.[xii]

Стела 29 из Тикаля. Самый ранний монумент майя с датой Долгого счета

Важно отметить, что многие стелы, содержащие информацию о ранней истории Кукуля, были найдены не в самом Тикале, а в близлежащих периферийных городищах. Так, небольшая стела 1 из Эль-Энканто (11,5 км на северо-восток от Тикаля), была, по оценке С. Мартина, установлена в начале IV века, между 305 и 308 годами.[xiii] Главным героем в надписи на ней выступает кукульский царь Сихйах-Чан-К’авииль I, проводивший обряд вызывания богов. Практически нет сомнений, что это тот самый владыка, который в династическом счете на сосуде неизвестного происхождения назван одиннадцатым в ряду от Йаш-Эхб-Шоока. На стеле из Эль-Энканто упомянуты родители Сихйах-Чан-К’авииля I, в частности его отец …-К’инич-Эхб, более известный в литературе под прозвищем «Зверь в головном уборе». По всей видимости, …-К’инич-Эхб был предшественником Сихйах-Чан-К’авииля I на троне, то есть десятым царем Кукуля. Высказывалось обоснованное предположение, что именно он установил стелу 29 из Тикаля в 292 году. Если эта гипотеза верна, мы получаем следующую последовательность царей на рубеже II-III веков: девятый царь Чак-Ток-Ич’аахк I, десятый царь …-К’инич-Эхб и одиннадцатый царь Сихйах-Чан-К’авииль I.[xiv]

Так называемый "династический сосуд", в надписи на котором перечислены одиннадцатый, тринадцатый и четырнадцатый цари Кукуля

Одна из главных загадок счета правителей Кукуля на династическом сосуде заключается в том, что в этом списке названы одиннадцатый, тринадцатый и четырнадцатый владыки, но пропущен двенадцатый царь. Заполнить лакуну исследователям снова помогает надпись на стеле 31, в которой сказано, что в день 8.14.0.0.0, 7 Ахав 3 Шуль (1 сентября 317 года) по случаю окончания двадцатилетия была проведена церемония установления юбилейного монумента. Правителя, совершившего этот обряд, звали Унен-Бахлам. В литературе часто можно встретить утверждение, что он был женщиной, вот почему потомки пропустили его в династическом счете. Однако на стеле 31 отсутствует иероглиф иш, «госпожа», всегда предшествующий женским именам, поэтому вопрос о половой принадлежности Унен-Бахлама в настоящее время остается открытым. Имя этого владыки с традиционным титулом кукульских царей встречается также в надписи на осколке, найденном при раскопках комплекса «Затерянный мир».[xv]

Тринадцатым правителем Кукуля был К’инич-Муваахн-Холь I. Сведений о нем сохранилось немного, но на стеле 39 из Тикаля он прямо назван отцом Чак-Ток-Ич’аахка II. Также К’инич-Муваахн-Холь I, как и его сын Чак-Ток-Ич’аахк II, упомянут в перечне царских предков на стеле 28 из Тикаля. Наконец, на стеле 1 из периферийного городища Коросаль (5 км к востоку от Тикаля) сообщается о смерти К’инич-Муваахн-Холя I в день 8.16.2.6.0, 11 Ахав 13 Поп (24 мая 359 года).[xvi]

Сын К’инич-Муваахн-Холя I Чак-Ток-Ич’аахк II – это самый известный и наиболее полно представленный в источниках кукульский царь из так называемой первой династии.[xvii] Н. Грюбе выдвинул ставшую общепринятой гипотезу, что на стеле 31 из Тикаля записана дата воцарения Чак-Ток-Ич’аахка II, соответствующая дню 8.16.3.10.2, 11 Ик’ 10 Сек (8 августа 360 года).[xviii] Таким образом, он пришел к власти через год и несколько месяцев после смерти отца. Важнейшим событием его правления стало празднование окончания двадцатилетия 8.17.0.0.0, 1 Ахав 8 Ч’ен (21 октября 376 года) в честь которого была создана замечательная стела 39 из Тикаля (ее нижнюю часть археологи нашли на территории комплекса «Затерянный мир»). Также Чак-Ток-Ич’аахк II установил стелу 1 из Коросаля. Некоторые исследователи связывали с ним и стелу 26 из Тикаля, но датировка этого монумента в настоящее время остается предметом дискуссий.[xix] Помимо стел имя Чак-Ток-Ич’аахка II присутствует на резных и расписных сосудах, крышка одного из них сделана в форме портрета владыки.

Портрет Чак-Ток-Ич’аахка II на крышке сосуда

Изящество керамики и высокое качество резьбы на монументах ярко свидетельствуют о подъеме Кукульского царства в то время. В годы пребывания у власти Чак-Ток-Ич’аахка II оно, несомненно, оставалось самым влиятельным и развитым в области майя. Отчасти успех Кукуля объясняется оживленной дальней торговлей с горными местностями майя на юге, а главное с Центральной Мексикой и могущественным городом Теотиуаканом на северо-западе. Привнесенные извне мексиканские архитектурные стили пустили корни в Тикале задолго до «прибытия» Сихйах-К’ахк’а. Но именно это событие, о котором пойдет речь в следующем разделе, резко изменило характер отношений Кукуля с его западными партнерами. С 378 года низменности майя уже явно становятся частью значительно более широкой мезоамериканской системы политических связей.[xx]

Раннеклассическая фигурка, являющаяся портретом кукульского царя, в головном уборе которого записано имя Чак-Ток-Ич’аахк