Социальная активность индейцев в современной Мексике

В последнее десятилетие резко повысилась социальная активность индейского населения во многих странах Американского континента. Это не только феномен, отмечаемый учеными¹, но факт политиче­ской реальности, с которым все более приходится считаться как государственному аппарату управления, так и политическим партиям, особенно в тех странах, где индейцы составляют значитель­ную долю населения, т. е. в Перу, Боливии, Эквадоре, Гватемале и Мексике.

Общий анализ конкретных форм современной социальной актив­ности индейцев в пределах всего региона — дело будущего. Социально-экономическая и этническая ситуация в каждой из стран определяет их специфику: в Гватемале это открытая, массовая вооруженная борьба индейцев, в странах Андского нагорья, для которых характерна неопределенность этнической структуры индейских групп,— это необычайно запутанное переплетение этносоциальных взаимоотношений; свои особенности имеет и политическая актив­ность индейского населения Мексики.

Современная Мексика отличается сложной полиэтнической структурой. В ее пределах живут десятки индейских народов, говорящих на 56 языках. Оценки общей численности индейцев колеблются в очень больших пределах: от 1,2 млн. человек по официальным данным до 8 млн. по аргументированным и убедительным оценкам мексиканских специалистов².

Специфика Мексики — в отсутствии расовых и социальных препятствий ассимиляционным процессам, которыми охвачена значительная часть крупных и мелких индейских народов. При внешнем, формальном демократизме государственных установлений этнонациональные отношения в ряде индейских районов достаточно напря­женные. И в центральной прессе, и особенно в региональной прессе отдельных штатов нередко появляются сообщения о конфликтах, до­ходящих до вооруженных столкновений ³.

Сравнительная политическая инертность последних десятилетий уходит в прошлое, несмотря на исключительную дробность языковой и этнической структуры индейского населения страны, которая крайне затрудняет контакты между индейскими группами.

В небольшом сообщении трудно претендовать на исчерпывающий анализ причин нарастания социальной активности индейцев и на всестороннюю характеристику этого явления. Можно сделать лишь самые общие предварительные замечания, поделиться непосредст­венными наблюдениями, сделанными во время поездки в индейские районы юга Мексики в декабре 1979 г.

Социальная активность коренного населения до недавнего време­ни проявлялась в основном, так сказать, в традиционных формах.

К таким формам могут быть отнесены: внутриобщинная социальная активность (внутри сельской общины), религиозная (в пределах своего прихода) и как крайняя форма — вооруженные выступления против неиндейского населения вообще, безотносительно к его со­циальному статусу. Кроме того, со времен конкисты постоянно воз никали и возникают поземельные конфликты с пришлым населе нием и особенно с латифундистами, конфликты, которые так и не смогла разрешить аграрная реформа, провозглашенная мексикан­ской революцией. Часто индейские массы того или иного района оказывались, да и оказываются сейчас, втянутыми в политическую борьбу консервативными и реакционными группировками. Эти традиционные формы социальной активности в настоящее время дополняются новыми политическими формами борьбы. Идет «полити­зация» мексиканских индейцев. Меняется характер их выступлений; этнорасовые столкновения приобретают классовую окраску, растет классовое самосознание, возникают собственно индейские организации, защищающие их интересы. Это отражает изменение внутренней социальной структуры индейских этносов, главным образом расту­щую социальную дифференциацию индейского крестьянства поскольку подавляющее большинство индейцев занято именно, крестьянским трудом. Таким образом, основная причина возрастающе политической активности индейцев - нерешенность аграрного вопроса в стране.

Перестройка внутренней социальной структуры индейских этно­сов появление новых социальных прослоек внутри них у разных групп происходит по-разному, поэтому необходим конкретный дифференцированный подход к изучению каждого отдельного слу­чая Нельзя забывать и общего фона этнического взаимодействуя в стране, т.е. интенсивнейших ассимиляционных процессов, захва­тывающих в свое русло как наиболее состоятельные, так и наиболее образованные, просвещенные слои индейцев.

Насколько своеобразны и сложны реальные проявления этого процесса можно судить хотя бы на примере сапотеков одного и крупнейших современных индейских народов Мексики, насчитываю­щих около 300 тыс. человек, и лакандонов, число которых едва стигает 400 человек⁴. Эти группы четко сохранили свою этническую обособленность, не вызывающую сомнения у окружающего населения.

Сапотеки занимают обширную территорию в штате Оахака. Они живут и в небольших городах, но главным образом в сельской местности. Часть их три-четыре десятилетия назад переселилась с Тихоокеанского побережья перешейка Теуантепек на север в круп­ный промышленный город Минатитлан, далеко за пределы своей исконной этнической территории. Уже второе и третье поколение их работают на нефтеперегонных и химических заводах. Хотя они превратились в кадровых рабочих, но сохранили в значительной степени этническую специфику. Мы останавливались в семье сапотека Северино Санчеса, студента Национальной школы антрополо­гии в г. Мехико. Сапотекские семьи селятся преимущественно по соседству. Его бабушка, живущая в соседнем квартале, носит тра­диционный женский костюм индеанок Хучитана, откуда она родом. Старики предпочитают сапотекский язык, хотя и понимают испан­ский. Родители Северино говорят по-сапотекски, но и в домашнем быту пользуются чаще испанским языком, поскольку их дети уже очень ограниченно понимают сапотекскую речь. Такая же ситуация характерна и для других сапотекских семей. В семейном укладе, в пище сохранились некоторые специфические черты, но самое главное - сохранилось этническое самосознание, хотя в условиях сильнейшего ассимиляционного прессинга оно в немалой степени зависит от несколько пренебрежительного отношения окружающих. Таким образом, кадровый сапотекский пролетариат как бы вынесен за пределы социальной структуры своего этноса. Но в минатитланской колонии сапотеков уже появилось немало людей со средним и даже высшим образованием и из их среды теперь стали выдвигаться политические лидеры сапотеков.

Изменение социального положения лакандонов — совершенно осо­бый случай. Этот небольшой индейский народ, живущий в тропиче­ской сельве, по берегам р. Усумасинта, был в экономическом, куль­турном и социальном плане самой отсталой индейской группой юга страны. Еще в 40—50-е годы лакандоны стремились избегать кон­тактов не только с испаноязычными мексиканцами, но даже с теми индейскими группами, которые эти контакты поддерживали⁵. Ос­новой их хозяйства в то время являлось примитивное, подсечно-огневое, переложное земледелие. В президентство Л. Эчеверрии (1970—1976) за ними были закреплены 8 тыс. гектаров земли из государственного фонда, еще не расхватанных латифундистами и транснациональными компаниями. Весьма неожиданно лакандоны быстро усвоили нормы капиталистического хозяйствования. В непо­средственной близости от лакандонов живут индейцы чоли, общины которых страдают от острой нехватки земли. Лакандоны стали эксплуатировать их, сдавая в аренду на кабальных условиях наибо­лее удобные земли⁶. В условиях капитализма изменение экономиче­ского положения целой этнической группы даже в лучшую сторону уродливо искажает ее социальный статус и обостряет межэтниче­ские отношения.

Основная масса индейского населения — крестьянство, большей частью страдающее от острого безземелья, причем не только по вине латифундистов. При решении хозяйственно-экономических задач правительства штатов и федеральное правительство мало считаются с интересами индейских крестьян (при проведении дорог, строитель­стве водохранилищ и т. п.). Например, в мунисипии Симоховель (шт. Чьяпас) предполагается строительство крупного водохранили­ща. Под затопление в этом районе идут очень плодородные земли многих индейских общин. Власти разработали программу переселе­ния индейцев цоцилей. Однако уже в 1979 г. все удобные земли по берегам будущего водохранилища были распроданы латифундистам и чиновникам государственного аппарата. Теперь цоцилей могут переселить лишь высоко в горы, из жаркого тропического климата в зону умеренно прохладную, а это означает для них резкую, ката­строфическую смену всего жизненного уклада, необходимость при­способиться к иным климатическим условиям, к тому же, совершен­но непригодным для традиционных форм хозяйства.

Безземелье и вынужденное сезонное отходничество на приработ­ки, характерное в настоящее время для большинства индейских на­родов Мексики, пожалуй, основные факторы, способствующие про­летаризации крестьянства. Прослеживается определенная зависи­мость темпов пролетаризации индейского крестьянства в районах отходничества и сезонных миграций от дальности этих миграций Миграция в соседнюю долину, как правило, не ведет к резкому изменению социального сознания: индейский крестьянин остается в привычной социальной среде. Если же он уходит, например, из центрального Чьяпаса на побережье, то попадает в совершенно иную обстановку и здесь ломка традиционного социального стереотипа, пролетаризация сознания происходят быстрее. В этих условиях на­циональные, этнические противоречия как бы отодвигаются на вто­рой план, проступает сознание единства классовых целей.

Интересно, что индейцы ныне все чаще прибегают к использо­ванию норм буржуазной демократии в борьбе за свои права. В мунисипиях (самых мелких административных единицах), где индей­цы составляют 70—80 и даже 90% населения (например, в Оахаке и Чьяпасе), местные органы самоуправления формально якобы из^ бираются индейцами, но на деле в них оказываются различные по­литиканы, тесно связанные с местными латифундистами, крупными торговцами, или же прямые ставленники властей штата. Индейцы не доверяют этим людям, и в целом ряде случаев избирают свой собственный орган управления, как бы дублируя официальную адми­нистрацию, что порождает множество конфликтов. Такая ситуация существует, например, в Цинакантане (штат Чьяпас) несколько лет⁷. О другой форме борьбы за местные органы самоуправления рассказал индеец цоциль Маркос Эрнандес Санчес, из селения Уитиупан (Huitiupan) в мунисипии Симоховель (штат Чьяпас). Здесь выборы регулярно фальсифицировались под предлогом, что ин­дейцы не участвуют в голосовании. И вот в последний раз цоцили окрестных деревень, которые должны были принять участие в вы­борах, решили не уходить из Уитиупана до тех пор, пока не будут подсчитаны голоса. Тем самым они вынудили власти сообщить под­линные результаты голосования. Поскольку число индейцев намного превышало численность ладино, живущих в Уитиупане, были из­браны индейские депутаты.

Условия, в которых развертывается политическая борьба индей­цев на местах, очень тяжелые. Официальная коррупция, тесный альянс властей с местными касиками, о чем неоднократно писала ли­беральная пресса, по сути направлены на сохранение социальной изоляции индейцев⁸. Легендарная, по выражению одного исследо­вателя ⁹, коррупция полиции приводит к тому, что для индейских групп, борющихся за свои права, повседневностью становятся репрессии и геноцид. Те, кто ведет политическую работу среди индейцев, рискуют жизнью. Так был убит в январе 1978 г. в му­нисипии Симоховель молодой учитель Виктор М. Аргуэльо — индеец цоциль, окончивший Национальную школу антропологии в Мехико.

В настоящее время использование норм буржуазной демократии идет не только на уровне отдельных общин и мунисипий, но и в об­щенациональном масштабе.

Стихийный процесс «политизации», порожденный общим соци­ально-экономическим развитием страны, был ускорен ассимилятор­ской политикой в отношении индейцев, так называемой политикой интеграции, основы которой были заложены еще в первые десятилетия после мексиканской революции 1910—1917 гг. М. Гамио. В настоящее время мексиканские правящие круги, учитывая нарастаю­щую опасность, которую несет с собой так называемая политизация индейцев, предпринимают превентивные меры, стараясь подчинить своему влиянию индейские организации, возникшие в последние де­сятилетия.

Ранее делами индейцев занимались правительственные учрежде­ния и различные религиозные организации. Существовавшие еди­ничные Верховные советы индейских групп, как, например у тарахумара, ведали вопросами внутреннего управления, хотя и пытались подчас защищать интересы своих соплеменников.

Основным правительственным учреждением стал Instituto Nacional Indigenista (INI), созданный в 1948 г. Его целью являлась разработка единого направления исследовательской и практической дея­тельности в индейских районах, подчиненной официальной ассимиляторской политике. В специальных Координационных центрах (сейчас их число достигло 80) обучались индейские двуязычные активисты (promotores), которые должны были способствовать ско­рейшей реализации правительственных планов, «интеграции» индейцев. Деятельность института привела к возникновению прослойки индейской интеллигенции, которая в дальнейшем сыграла значитель­ную роль в создании собственно индейских организаций.

Частично решением проблем индейского населения должны были заниматься министерство просвещения и министерство по вопросам аграрной реформы. В своей структуре они имели соответствующие подразделения. В 1976 г. при министерстве просвещения было созда­но еще одно новое управление (Direccion General de Culturas Populares), где даже планировалось учить двуязычную индейскую моло­дежь методике исследовательской работы.

В то же время двуязычные (испанский плюс один из индейских языков) программы преподавания вводились только для начальных классов и только для привития навыков чтения и письма ¹⁰. Не была разработана дифференцированная шкала обучения на родных язы­ках для крупных и мелких индейских народов, не ставилась задача изучения в индейских школах родного языка как предмета, т. е. под­разумевалась «испанизация» (castellanizacion) индейцев).

И все же определенные успехи были достигнуты. В настоящее время страна располагает приблизительно 20 тыс. двуязычных учи­телей, правда, на почти восьмимиллионное индейское население.

В президентство Эчеверрии была впервые на официальном уров­не сделана попытка взять под правительственный контроль или под контроль правящей Институционно-революционной партии (PRI) индейское движение, прежде всего деятельность Верховных советов, возникших в разное время у различных индейских народов. Затем по инициативе проправительственной Национальной крестьянской конференции, в 1975 г. в г. Пацкуаро (штат Мичоакан) собрался I Национальный конгресс индейских народов, на котором собрались представители 72 групп. Был создан Национальный верховный совет, его членами стали в основном главы верховных советов отдельных индейских групп. Национальный верховный совет собирается дваж­ды в год. В его программе много прогрессивных положений, например, о необходимости защиты индейского землевладения и др. На­циональный совет претендует на независимость от правительства и политических партий и на посредническую роль между правитель­ством и индейскими советами¹⁴.

По инициативе снизу в 1975 г. возникла Организация профессио­налов из индейцев нахуа (OPINAC). Это не была массовая органи­зация: большинство ее членов — двуязычные учителя, которые счи­тали своей задачей разъяснительную работу среди индейцев, не только просветительскую, но и политическую. Пожалуй, основным результатом деятельности OPINAC явилась инициатива некоторых ее членов по созыву Общенациональной встречи индейских двуязыч­ных учителей. Встреча состоялась в мае 1976 г. в г. Викаме (штат Сонора). Декларация, принятая на этой встрече, имела принципиаль­ное значение для развития всего индейского движения в стране. В ней было отмечено, что слишком много правительственных орга­низаций занимаются индейской проблемой и поэтому «распыляются действия и средства»; впервые было заявлено, что «недостает пря­мого участия индейской интеллигенции в учреждениях, призванных реализовать индеанистские программы»¹². В декларации анализи­ровалась проблема поземельных отношений. Но в целом ее положе­ния не расходились с официальной концепцией двуязычного образо­вания (educacion bilingiie, bicultural). Правда, был поставлен очень важный вопрос о необходимости признать официальными (хотя бы в сфере судопроизводства) некоторые индейские языки страны ¹³.

Эту Общенациональную встречу учителей-индейцев и принятые ею документы можно рассматривать как убедительное свидетельство появления индейской интеллигенции, защищающей интересы своих народов, интеллигенции, которая в состоянии привнести в стихий­ную борьбу индейских народов новые организационные формы.

После встречи была осознана необходимость создания специаль­ной организации в национальном масштабе, организации межэтни­ческого характера.

В 1977 г. такая организация была создана — Национальный аль­янс двуязычных индейцев профессионалов (ANPJBAC). В позиции альянса интересно отрицание индейской проблемы как проблемы некоей единой группы, и в этом его отличие от размножившихся сейчас в других странах американского континента так называемых паниндейских движений. Члены альянса полагают, что для Мексики есть все основания говорить о лингвистическом и культурном плю­рализме ¹⁴. В документах организации прямо ставится вопрос об участии в работе таких индеанистских учреждений, как Националь­ный индеанистский институт (INI) и специальные управления ми­нистерства просвещения¹⁵. Таким образом, поддержаны те принци­пиальные положения, которые были выдвинуты в г. Викаме, и мож­но говорить о закреплении новой тенденции в индейском движении Мексики — настойчивое стремление индейских народов самостоятель­но решать свои судьбы.

1.      См., например: Bonfil Batalla G. (comp.) Utopia у revolucion. El pensamiento politico contemporanco de los indios en America Latina. Mexico, 1981, p^ 11.1

2.      Mayer E., Masferrer E. La poblacion indigena de America en 1978. America Indigena, Mexico, 1979, v. XXXIX, N 2, p. 255.

3.      В центральной периодике эти материалы чаще публикуются в газетах «ex­celsior», «Е1 Dia», «Uno mas ипо», в журналах «Proceso», «Los Universitanos»

4.      Mayer E., Masferrer E. La poblacion indigena..., p. 258, 261; Bonfil Batalla G. Utopia..., p. 427, 436.

5.      Basauri C. La poblacion indigena de Mexico. Mexico, 1940, t. II, p. 2,61.

6.      Сообщение известного мексиканского этнографа д-ра М. Оливера, в то вре­мя директора Национальной школы антропологии в г. Мехико.

7.      Lings К. J. К. Organizaciones indigenas en el Mexico actual v su rape! en el desarollo del pais (informe sobre un proyecto de investigation). Copenhague, 1979, p. 5. Archivo de Centro antropologico de documentacion de America La­tina’ (далее — CADAL). Mexico.

8.      Ferreyra C. Causa de la desintegracion social de 5 milliones de indigenas.— Uno mas uno, 1978, 5 die.

9.      Lings К. J. K. Organizaciones..., p. 21.

10.  Modiano N. La educacion indigena en los Altos de Chiapas. Mexico, 1974, p. 181.

11.  Carta de Pazcuaro.— In: Bonfil Batalla G. Utopia..., p. 372—377.

12.  Encuentro Nacional de Maestros Indigenas Bilingiies 1976. Huaucnipango, Pue­bla, 1976. p. 2. CADAL.

13.  Ibid., p. 11.

14.  Declaracion de principios, programa de accion u objetivos у estatutos de la Alianza Nacional de Profesionales Indigenas Bilingiies, A. C. Mexico, 1977, p. 1—3. CADAL.

15.  Ibid., p. 11.