Встреча в порту

Рассвет выдался холодным. На камнях храма Миктлантекутли, словно слёзы, выступила роса, от чего лестница стала скользкой. Из леса доносились звонкие голоса птиц, но пышные кроны болотных кипарисов (53) скрывали маленьких певцов. А высоко в небе над пирамидами плыли удивительные облака. Ситлалтонак (54), тот, кто заставляет вещи светиться окрасил их в цвет оперения птицы кечолли (55). Спящему Кролику они казались рельефными густыми, осязаемыми, похожими на хлопья кукурузной каши, которые бабушка бросала в наваристый бульон. Кажется, вот протянешь руку и ощутишь не нечто бесплотное, а густую рыхлую массу.

Тетемикточтли торопился и не мог более наслаждаться величественным пробуждением природы. Только из-за почтения к грозному владыке обители лишённых плоти он не перешёл не бег. Юноша быстро сошёл по неудобным ступенькам, как вдруг почувствовал, будто дротик вонзился в спину. Приказ верховного жреца звучал чётко и настойчиво:

- Подожди! Чего торопишься?

Младший тламакаски обернулся и посмотрел на учителя взглядом испуганного совёнка.

Первосвященник действительно выглядел устрашающе. На чёрной коже наставника белым были вырисованы кости, а лицо расписано в виде черепа. Плащ омикалло тильматли развевался на ветру. На шее бренчало ожерелье из фаланг жертв ненасытного бога. Перья птицы цанатль (56) аспидного цвета с синеватым отливом украшали роскошное пеначо (57). Был он уже не молод, гораздо старше Истаккальцина, а Несауальтеколотль годился ему в сыновья. Однако годы так и не смогли полностью отнять ни силы, ни проворства у главы культа смерти, разум пожилого мужчины оставался по-настоящему змеиным. А в тёмных искусствах мало кто мог сравниться со служителем мрачного бога. Поговаривали, мужчина мог удушить врага, даже не глядя на него.

- Уже бежишь, - покачал головой устроитель молений, как только сошёл с пирамиды, - Я говорил с предками. Нелегко тебе придётся, парень. Не думай, будто отправляешься на простую прогулку на лодочке по затопленному лесу, - Он положил руки на плечи Тетемикточтли, - Знаю, мальчик, тебе тут скучно. Работы в храме полно. Наш покровитель требователен, как никто другой. Но я с радостью отпускаю тебя. Тебе, конечно будет интересно, вырваться, из города, повидать другие места, и сразиться с неведомым врагом. Да и компания подбирается хорошая. Только один Тощий Волк чего стоит. Герой. А ведь немногим старше тебя, будет тебе другом, - здесь Спящий Кролик с досадой сжал зубы и нервно сглотнул, - Что ж, иди, иди. Был бы я твоих лет, тоже бы пошёл, - Тут верховный жрец прижал ученика к груди, похлопал по костлявой спине и отпустил, - Ну всё, ступай.

- Спасибо, господин, я непременно вернусь, - сказал растроганный юноша. Младший жертвователь никак не ожидал такого тёплого прощания от сурового мрачного старика.

- Все так говорят, - горько усмехнулся первосвященник и зашагал к паланкину.

Добежать до общежития жрецов за теокалли (58), сбросить церемониальный головной убор, взять вещи, благо, они уже полностью запакованы, осталось только схватить, далее через храмовую площадь на главную улицу. А там промчаться мимо тлачтли, свернуть налево, затем вниз, вниз, вниз, и вот она – пристань. Легко сказать. На деле выходило не так гладко. Ремни заплечного мешка тут же начали натирать. А через толпу оказалось не так просто пробраться. Тут беременная женщина медленно ковыляет утиной походкой, там несколько ребят несут тяжёлое каноэ. Как назло, впереди рабы волокут громадный каменный блок для очередной колонны в святилище Тлакацинакантли (59). Впереди, будто специально, неспешно шествует торговка с корзиной авокадо на голове. А чуть поодаль чудак с огромным лотком рассады агавы. Словно прыткий мазама (60), убегающий от ягуара меж деревьев, худенький паренёк легко огибал препятствия, то кидаясь в сторону, то изгибаясь всем своим упругим, как прут, телом, то протискиваясь между прохожими. Толстый старик, которого до смерти напугал юноша, вынырнувший из-за спины, крикнул какое-то ругательство и погрозил в след кулаком. Но молодого жреца уже и след простыл. Только сандалии стучали вдалеке по мостовой.

Несауальтеколотль и Тощий Волк уже ждали у причала. У воина оказалось совсем немного вещей, зато толстая связка дротиков, два копья, макуауитль и большой красивый щит – мастерская работа искусных амантеков (61). На нём был простой дорожный плащ, военный костюм тлауистли (62), должно быть, лежал в свёртке. Спящий Кролик снова произнёс слова приветствия верховному жрецу и лишь после того, как Голодная Сова поздоровался в ответ, подошёл к новому товарищу.

- Ну и запыхался ты, брат, - улыбнулся командир ордена Венеры.

- Торопился, боялся опоздать, - развёл руками Тетемикточтли.

- Только вот зря. Наша подруга, как видишь, не подошла.

Первосвященник притворился, будто не слышит разговора своих подопечных, хотя ему следовало пожурить одного за бег по улице, что не подобало духовному лицу, а второго – за то, что назвал почтенную сиуатламакаски (11) «наша подруга». Мужчина вспомнил, как мало радости испытал он в молодые годы. Пусть уж резвятся, всё равно всем рано или поздно предстоит уйти в обитель лишённых плоти. Было бы хуже, если бы они вели себя чопорно и соблюдали все приличия. Раскованность – признак доверия.

Вдруг вдалеке показалась процессия носильщиков. Впереди шествовала молодая женщина в одеянии жрицы. На вид ей было немногим больше двадцати лет. Даже дорогой оранжевый кечкемитль (63) с бахромой не мог скрыть точёную фигуру.К тому же накидка казалась немного короче, чем следовало, а потому приоткрывала изящную тонкую талию. Видимо, для той же цели красная хлопковая юбка оказалась спущена низко на бёдра. Её край украшали пластинки из разрезанных вдоль раковин. Длинные чёрные волосы блестели в лучах утреннего солнца, крупные локоны свободно ниспадали на плечи спину. Налобная повязка из пёстрой ткани с нефритовыми привесками служила для крепления яркой розетки из перьев макао. От массивных ушных вставок вниз почти до уровня груди свешивались кисти. Дополняли образ перламутровые браслеты на лодыжках и запястьях. Ступала она с грацией пумы. Горделивая осанка создавала впечатление, будто юная особа несколько выше, чем на самом деле. Держалась она царственно. Однако Спящий Кролик подумал, что даже самым знатным аристократкам прививают скромность. Благородных дочерей с детства приучают не выставлять красоту напоказ, тем более так откровенно, а, значит, подобное поведение говорит о дурном воспитании. Когда незнакомка подошла ближе, Тетемикточтли сумел лучше рассмотреть её лицо. Тонкие изогнутые брови, мягкие пухлые губы, изящная линия скул придавали облику чувственность. Выразительные глубокие обсидиановые глаза казались умными и приковали взгляд. Однако интуиция подсказала молодому жрецу иное – чувство собственного превосходства, желание быть в центре внимания, но при всём этом умение скрывать собственные эмоции и намеренья.

Подойдя, женщина с показной покорностью низко поклонилась в пояс и даже немного присела. Негромко, но с явно подобострастным выражением она заговорила:

- Приветствую, Вас, великий жертвователь Тлауискальпантекутли, блистающий, словно жадеит и оперение птицы сакуан (64), кладущий сердца на алтарь, прекрасный благоухающий цветок, факел, который не дымит (65), тот, кто направляет желания людей, тот, кто сведущ в делах земли и неба. Я, скромная служительница Аманенетль преклоняюсь перед Вашим лицом и сердцем (66).

Спящего Кролика неприятно поразила такая резкая перемена. К чему наигранная учтивость, если ты только-только шествовала, как царица комильтеков?

Однако Несауальтеколотль, как обычно, пребывал в раздумьях. Первосвященнику явно хотелось покинуть шумный порт и поскорей отправиться в храм или в текиуакакалли.

- Встань, - торопливо произнёс Голодная Сова, - Вот твои спутники, Аманенетль – Куиллокуэтлачтли, командир ордена Венеры и Тетемикточтли, тламакаски из храма Миктлантекутли.

- Для меня большая часть, господин, путешествовать с такими людьми, но ещё ценнее для меня то, что Вы сами выбрали спутников для меня. Только Даритель Жизни знает, сколь велика моя благодарность Вам.

- Надеюсь, вы станете настоящими товарищами, - изрёк глава культа Утренней Звезды и покачал головой. Он тоже заметил притворство, - Да пребудет с вами благосклонность Ипальнемоуани, да избегните вы дротика Владыки Рассвета, да не обратится на вас гнев Того, чьими рабами мы являемся (67). Будьте осторожнее, опасайтесь зверя, и человека, а превыше всего тех, кто ходит быстро, движется бесшумно и вырастает из тени.А теперь прощайте.

- До свидания, мой господин. Мы обязательно вернёмся, - ответил за всех Тощий Волк.

Верховный жрец кивнул, развернулся и зашагал прочь к паланкину. Носильщики начали грузить тюки на лодки. Спящий Кролик решил начать беседу со служительницей Шипе Тотека:

- У тебя так много поклажи. Скажи, Аманенетль, что находится в этих больших свёртках?

- Надо же, какой любопытный, всему своё время, избранник владыки Миктлана. Может быть, я и дам тебе взглянуть одним глазком. А может, и нет. Скажи, твой дружок любит совать нос не в своё дело? – обратилась она к Куиллокуэтлачтли.

Тот не знал, как ответить, но сиуатламакаски продолжила сама:

- Я, пожалуй, встану к тебе поближе, а то он странный какой-то, - И бумажная Кукла демонстративно шагнула к воину, - Ого, какие мускулы! – Девушка бесцеремонно погадила парня по плечу, - А товарищ твой совсем исхудал, наверное, его не кормят там в храме.

- Ты же знаешь, какие строгие посты у священников. Ты же сама должна соблюдать их, - вознегодовал Тетемикточтли.

- Конечно, но после них всегда следует большой праздничный пир, - игриво улыбнулась красавица.

- У нас изобилия продуктов не бывает, - покачал головой возжигатель копала, - Нашему богу поклоняются не так много людей. Никому не придёт в голову получить благословение бога смерти.

- Надо было выбирать правильного бога, - ехидно произнесла Аманенетль.

- Как ты можешь говорить такое … - загорелся Спящий Кролик, но заметил, что уже срывается на крик, замолчал и отступил на шаг назад.

- Ну же, уймитесь. Вы чего? Только познакомились и уже ссоритесь, - попытался успокоить жрецов Тощий Волк, - Если уж на то пошло, меня тоже здоровяком не назовёшь.

- Ты, - ухмыльнулась девушка и демонстративно оглядела избранника Тлауискальпантекутли, - Да, тебе не мешало бы поправиться, нарастить мясо на костях. Тоже недокармливают?

- Мой господин Несауальтеколоцин считает, что член ордена Венеры должен быть лёгким и проворным. А потому нам следует проявлять умеренность в пище и как можно больше упражняться в силе, ловкости и быстроте.

- Конечно, ему знать лучше, - проговорила служительница Шипе Тотека так, будто сильно сомневалась в сказанном.

- Господа, мы можем отплывать, - крикнул один из носильщиков.

Компания направилась к лодкам. Куиллокуэтлачтли учтиво пропустил женщину вперёд. Аманенетль заняла место на корме и кокетливо сказала:

- Садись ко мне, воин, будешь меня охранять, - парень опустился рядом, - Какие у тебя большие ноги! – бросила сиуатламакаски и добавила, - Люблю крупных ребят.

Тетемикточтли ничего не оставалось, кроме как устроиться напротив. Он уже более ничего не хотел говорить. Юноша облокотился на борт каноэ и уставился в воду. Внутри жреца всего колотило от обиды и негодования, но следовало держать себя в руках и не давать волю страстям. Развязная особа вывела молодого мужчину из себя. Такая вульгарная, несдержанная, наглая. Разве эти добродетели воспитывались у благородных дочерей Тламанакальпана? Разве так должна вести себя настоящая служительница культа? Одни ухмылки, ужимки, смешки, непристойные улыбки. Всё наигранное, демонстративное, жеманное, напускное. Гадость, да и только! Как её держат в храме? Ну да, она может потупить глаза и склонить гордую голову, как она сделала при виде Несауальтеколоцина. Наверняка, перед старшими священниками она поступает так же. Напускает дыма.

Но более всего Спящего Кролика беспокоило другое. Он бежал сюда с надеждой, что у него появился шанс на деле проявить себя перед Тощим Волком, показать свою значимость, владение силами Миктлантекутли, стать для командира ордена Венеры настоящим боевым товарищем. Ведь он столько знает и умеет, он – честный, верный, самоотверженный парень с благородным сердцем. И ему после стольких лет одиночества так нужен друг. Но теперь на пути встала она, оголтелая кривляка. С самого начала знакомства Аманенетль почему-то невзлюбила Тетемикточтли и стала порочить его перед новым другом. Каждая едкая насмешка, словно дротик, врезалась в сердце. А ведь сам Куиллокуэтлачтли, похоже, идёт у неё на поводу. Вон, сидит с ней, а та жмётся к нему почти всем телом, будто змея к тёплому камню на рассвете. И воину даже в голову не приходит её осечь и защитить собственного целителя. Но нет, когда мужчина видит красивую прелестницу, он забывает обо всём. Все надежды в один миг пошли прахом. Как же так, о, Даритель Жизни, неужели ты сейчас надсмехаешься над твоим смиренным рабом? Спящий Кролик почувствовал почти физическую боль.

Старшие жертвователи рассказывали. В человеческих отношениях никогда не бывает трёх. Может быть два, когда люди остаются один на один и постепенно приноравливаются друг у другу. Или четыре, когда разбиваются на пары и взаимодействуют двое на двое. А трое никогда не остаются вместе. Чаще всего они разделяются на одного и двоих. Причём первый всегда чувствует себя обманутым, брошенным и угнетённым.Тревожные предчувствия снедали Тетемикточтли. Наверное, когда придёт время двинуться в обратный путь, юный жрец останется в одиночестве.

Спящий Кролик поднял глаза. Лодка отплыла далеко от города и теперь покидала зону чинамп. Позади оставались острова с томатами, тыквами, перцами и амарантом (68). Впереди вставала стена затопленного леса. Величественные кипарисы поднимались прямо из воды. Огромные, до самого неба, прямые стволы сильно расширялись у основания, а затем на расстоянии полутора человеческого роста от земли суживались наподобие пирамиды. Словно клыки самой Тлальтекутли (69), от мощных корней вверх поднимались заострённые выросты, будто защищая деревья от неразумных смертных. Прямые ветви отходили на большой высоте, зато вниз с них свешивались целые гирлянды растения пачтли (70), похожие на мох. В отблесках света они отливали тусклым серебром. «Как лохмотья старого савана», - подумалось молодому жрецу. В вышине крон кипела своя особая жизнь. Там прямо на коре вековых великанов цеплялись за любую щель или трещину орхидеи, папоротники, бромелии, лианы и даже кактусы. Местные обитатели никогда не знали земли, их корни, ловцы дождей и туманов, заканчивались в воздухе или трухе и опаде. Здесь они рождались, цвели, плодоносили и умирали. То тут, то там встречались островки, поросшие чистоустом. Крупные вайи поднимались на гибких черешках и образовывали пышные розетки. Здесь находили убежище и еноты, и выпи, и цапли. Однако буйство зелени на радовало Тетемикточтли. Горестные мысли одолевали парня.

«Может быть, я поторопился делать выводы? Ну как можно судить о человеке за такое короткое время?» - подумал юный жрец. Однако жертвователь прекрасно понимал, первое впечатление всегда самое верное. И даже если впоследствии человек умелыми речами или действиями сможет затуманить разум, то в итоге всё равно он окажется тем, кем предстал с самого начала. Интуицию не обманешь. Однако нужно всё же как-то наладить отношения даже со столь неприятной особой. Как ни крути, а она тут главная, корме того, с ней придётся считаться дней десять к ряду, а то и больше. Не худо бы послушать, о чём Аманенетль беседует с Тощим Волком.

- Ой, а что это у тебя на груди? – спросила избранница бога растительности.

- Это? – Куиллокуэтлачтли, взял в руки небольшую перламутровую подвеску в виде бабочки.

- Да-да.

- Амулет богини Ицпапалотль (71). Он защищает меня, предупреждает об опасности.

- Как интересно! – изобразила удивление Бумажная Кукла, - можно посмотреть?

Парень улыбнулся, снял талисман и подал девушке. Та начала крутить его в руках.

- О, я вижу сильные чары, - промолвила она и подняла брови. В этот миг Тетемикточтли показалось, будто на мгновение ока ладонь красавицы озарилась зеленоватым сиянием.

«Неужели сила богов? Но зачем? Для чего ей творить заклинания над чужим кулоном? Кажется, я начинаю сходить с ума. Мне уже начинает мерещиться», - подумал служитель Миктлантекутли и тряхнул головой в попытке отогнать наваждения.

- Ладно, бери назад. Хотя нет, дай я сама на тебя надену, - кокетливо заявила Аманенетль.

Молодой мужчина наклонил голову, и прелестница повязала шнурок с украшением на шею, при этом как бы невзначай погладила Тощего Волка по волосам и рельефным ключицам.

- А можно ли узнать, на чём основан ваш принцип очищения земли? – спросил воин.

- Вообще-то мы держим его в секрете, - кокетливо улыбнулась Бумажная Кукла.

- Да перестань, мы в твоей команде, - отрезал юноша.

- А ты настойчив, - улыбнулась девушка, показав очаровательные ямочки на щеках, - Хорошо. Я расскажу, только в самых общих чертах. Глава культа велел открыть секрет только на месте.Вы знаете, что такое память деревьев?

- Нет, - честно ответил Куиллокуэтлачтли.

- А ты, жрец?

- Нет, - покачал головой Спящий Кролик.

- Ох, мальчики, сколькому Вам предстоит ещё научиться. Вы кода-нибудь задумывались, зачем растению корни? – женщина обвела собеседников взглядом, - Конечно, они закрепляют деревья и травы в почве или на другом каком субстрате, дают ему влагу и питание от Тлальтекутли. Но там, в глубине земли они создают целую систему обмена сведеньями и энергией. Принцип метода заключается в том, чтобы насытить растения благодатью Шипе Тотека, а затем высадить их в мёртвую землю. Их корни начнут разрастаться в грунте, и сила бога оживит всё вокруг. Так земля исцелится, и станет пригодной для садоводства.

- А память деревьев? – поинтересовался Тощий Волк.

- Ах да, я с того и начала, - кивнула Аманенетль, - Корни деревьев распространяются на огромные расстояния и встречаются друг с другом там, на глубине. Они передают сведенья друг другу. Вот почему события в одной части леса становятся известны в другой. Весь лес – есть одна большая информационная система. Всё, что происходит остаётся в памяти деревьев. Им известны не только персонажи и действия, но и их мысли, намеренья, чувства, благосклонность детей Ипальнемоуани. Свила ли птица гнездо, отправились ли охотники выслеживать оленей, идёт ли шаман почтить духов природы – они уже знают и сообщают соседям. Самые опытные жрецы нашего господина могут беседовать с ними. Только есть одна особенность. Дерево может усваивать только случившееся во время его жизни. Почему-то они не делятся друг с другом прошлым. Однако в последнее время мы видим всё больше и больше подтверждений предположению нашего старшего жертвователячальчиутепеуа (72). Он думает, будто связи идут не только в рамках одного леса. Вообще вся растительность связана во всём мире. А потому в некоторой степени деревья знают и о событиях в других странах далеко-далеко от них.

Тетемикточтли слушал с большим интересом. И как он раньше не догадывался? Оказывается, земля просто пронизана связями и взаимодействиями. Невероятно, и в то же время так просто! Вот почему одни травники удачливы, а другие - нет. Если кто-то поклоняется Шипе-Тотеку, отправляет обряды, устраивает моления, воскуряет копал, бог посылает ему благословение. Такому целебные злаки показываются, и он без труда находит всё, что бы ни искал. Иное дело, если человек чем-то не угодил Нашему Ободранному Господину. Тогда стоит ему только ступить на лесную тропу, как мгновенно весть о его приходе разлетится во все стороны, и нужные растения успевают схорониться, скрыться от неудачливого собирателя. Всё-таки стоит признать, Бумажная Кукла знает толк в деле. Видно, она действительно увлечена идеями своего культа и умеет хорошо рассказывать. Быть может, всё не так плохо?

- А есть в мире те деревья, которые знают всё, абсолютно всё с самого начала времён? – спросил Тощий Волк.

- Мне нравится твоя догадливость, - Аманенетль посмотрела прямо в глаза парню, - Действительно вся собранная информация стекается к тем деревьям, которые стоят от начала времён, с тех пор, как в городе богов первый раз взошло Пятое Солнце. Вот кто знает всё! Как известно, наш мир поделён на четыре стороны света, четыре направления, кроме того, отдельно выделяют центр. Восток – Тлакопа, место света. Здесь поднимается Солнце, область Тонатиу (73) и Шипе Тотека. Туда направляются души воинов, павших в бою. Там стоит древо, на котором растут драгоценные каменья. На его вершине поёт птица кецальтототль (74), а на стволе цвета жадеита висит щит с дротиками и бумажными флагами – символ побед и жертвоприношений. Север – Миктлампа, жилище, твоего покровителя, Спящий Кролик, бога Миктлантекутли и обитель Тескатлипоки, сеятеля разногласий. (75) Туда уходят души простых людей, дабы раствориться в небытии. Там произрастает колючее дерево. Кора его – панцирь черепахи и кожа крокодила. Вокруг ствола кружат потоки тьмы Йоуалли и крови Эстли, а на вершине орёл распевает песнь войны. Перья его хохолка и хвоста оканчиваются кремневыми ножами. Запад – Сиуатлампа. Место пребывания женщин, умерших при родах. Там открывается путь в Тамоанчан (76). Это – обитель Кецалькоатля. Здесь стоит маисовое древо, соцветия кукурузы распускаются на его ветвях, а на вершине сидит синий колибри. Юг – Уицтлампа – место колючек. Обитель Тлалока (77) и Миктлантекутли. Здесь стоит огненное древо с шипами. Два вида цветов на нём. Одни, большие, подобны солнцам, другие – маленькие жёлтого цвета. Его ствол также опоясывают потоки тьмы и крови. На вершине сидит красный ара – птица, чьё оперение подобно пламени. А в самом центре мира, в священном месте, называемом Тлальшикко (78)растёт главное пятое древо. Его ствол выходит из мёртвого тела богини земли, лишённой плоти. Вместо листьев у дивного древа перья кецаля, они же покрывают его вместо коры. На ветвях растут кукурузные початки. На вершине поёт птица кецаль. Два великих бога Кецалькоатль и Макуильшочитль (79) поливают его собственной кровью, - здесь Аманенетль остановилась, хитро посмотрела на собеседников и добавила, - из того, что у вас мальчики, бесполезно болтается между ног, - и расхохоталась.

Никто не рассмеялся в ответ. Тетемикточтли сделалось неудобно. Шутка показалась ему неуместной. Да и не шутка это – сплошное богохульство. Как можно смеяться над жертвоприношением детей Дарителя Жизни – священнейшим из священных обрядов?Нет, всё-таки он оказался прав. Поведение Бумажной куклы переходит все мыслимые границы. И что она имеет против мужчин? Конечно, жрицы дают обет безбрачия. Но если ей такая жизнь не в радость, можно добровольно сложить с себя обязанности, оставить культ и жить как обычная женщина. Спящий Кролик посмотрел на Тощего Волка. Тот стыдливо уставился в дно лодки. Кажется, ему тоже неприятно. Гребец всё так же орудовал веслом, он сделал вид, будто вообще ничего не слышал.

Далее юный тламакаски уже не пытался подключиться к разговору. Он даже не всегда отвечал, если его спрашивали. Погружённый в свои мысли, преданный служитель Миктлантекутли смотрел на ровную гладь воды, стволы болотных кипарисов, густые серые пряди пачтли, листья кувшинок и вайи папоротников. Парень присушивался к пению птиц и пытался успокоить тревожное сердце. Постепенно острое негодование притупилось и погрузилось куда-то вглубь сознания, уступив место блаженной пустоте. Так прошёл остаток дня. На ночь расположились на относительно большом острове, где, судя по остаткам костров, не раз устраивали привал путешественники, отправляющиеся в северные земли. Следующим утром поднялись с рассветом и после полудня прибыли в Атокатлан, второй по величине город державы после Тламанакальпана. Здесь компания пополнила запасы провизии и остановилась на постой. На третий день странствий предстояло наконец-то добраться до сожжённой деревни.