Подчиненные владыки западных гегемонов

Среди исследователей нет единого мнения по поводу того, в какой степени вторжение чужеземцев повлияло на образ жизни широких слоёв населения в городах майя. Анализ найденных в Тикале остатков керамики, орудий из камня и других предметов показал, что мексиканские элементы в целом играли весьма незначительную роль в местной материальной культуре. Широко распространено мнение, согласно которому война 378 года затронула лишь элиту майяского общества, массового переселения выходцев из Теотиуакана в Петен не произошло и всё ограничилось чисто политико-династическим конфликтом. С другой стороны, как отмечает А. Токовинин, в Ла-Суфрикайе на протяжении лишь года после прибытия армии Сихйах-К’ахк’а был возведён новый дворцовый комплекс, что требовало привлечения к строительным работам практически всего населения в регионе Хольмуля. Принимая во внимание, что раннеклассические поселения в городах майя часто «погребены» под позднейшими археологическими слоями, пока ещё слишком рано с уверенностью утверждать, что в подчинённых центрах не существовало колоний, созданных мексиканскими завоевателями.

Так или иначе, главным заметным следствием событий 378 года стала трансформация политического режима в Петене. Низменности майя прочно вошли в сферу влияния Теотиуакана, там сложилась система отношений, которую в литературе принято называть «Новым порядком». Этот сугубо условный термин был впервые предложен К. Коггинс и применяется для обозначения верховенства мексиканской метрополии. В каких конкретно формах оно проявлялось? Как уже говорилось, имеются основания полагать, что правители майя, в частности кукульские владыки, и ранее поддерживали контакт с Теотиуаканом, но в последней четверти IV столетия во многих центрах Петена произошла стремительная смена правящих династий. Очевидно, Сихйах-К’ахк’ и его соратники обеспечили утверждение на местах лояльных царей, как это произошло в Йашкукуле. К сожалению, по причине скудности письменных источников точные пределы «Нового порядка» пока трудно установить, но уже в 390-х годах он, вероятно, охватывал большую часть Центрального и Восточного Петена. Нет пока полной ясности также по вопросу об иерархии и позиции в ней различных субъектов. На стеле 31 из Тикаля описана проведенная в Виинте’наахе церемония коронации Йаш-Нуун-Ахиина І «Священным Кукульским Владыкой» и сказано, что он «взял двадцать восемь провинций» по повелению Сихйах-К’ахк’а. Смысл фразы не вполне понятен, но она может означать получение верховной власти над различными майяскими царствами. Если так, то за кукульскими правителями как потомками Хац’о’м-Куйя изначально признавалась ведущая роль гегемонов и представителей интересов Теотиуакана в мире майя. Впрочем, стела 31 – памятник середины V века, поэтому гипотетически авторы ее текста могли ретроспективно перенести на 379 год реалии позднейшего времени. В надписях, современных событиям конца IV века, в качестве сюзеренов майяских владык фигурируют только Сихйах-К’ахк’ и Хац’о’м-Куй. Сихйах-К’ахк’ был особенно заметной личностью: его имя появляется на монументах из ряда городищ в Петене, а многочисленные правители майя, в том числе Йаш-Нуун-Ахиин І, именовались его вассалами. Ниже мы попытаемся на основании известных сегодня текстов составить примерный перечень подчиненных владык, признававших верховенство «западных императоров».     

В 20 километрах на запад от Тикаля располагается небольшое, но важное городище Бехукаль. Оно известно несколькими резными монументами, прежде всего стелой 2, установленной по случаю окончания семнадцатилетнего цикла 8.17.17.0.0, 11 Ахав 3 Сек (24 июля 393 года). В надписи на памятнике сказано, что местный правитель короновался в день 8.17.4.16.18, 11 Эц’наб 1 Йашк’ин (3 сентября 381 года) как подчиненный владыка Сихйах-К’ахк’а. Эпиграфисты некоторое время дискутировали, к какой именно майяской династии принадлежал этот вассал. Его имя содержит компоненты Ик’-Ахав, напоминающие титул «Священных Владык Ик’а’», столица которых в VII-VIII веках находилась в районе озера Петен-Ица и сегодня известна как городище Мотуль-де-Сан-Хосе. По одной из гипотез, Бехукаль являлся ранней резиденцией царей Ик’а’, впоследствии переместившихся на юг. Впрочем, более вероятно, что запись Ик’-Ахав на стеле из Бехукаля – не титул, а часть личного имени правителя, которого С. Хаустон считает представителем династии «Священных Па’чанских Владык», в данном случае царей Эль-Соца – городища, расположенного в 8,5 километрах на юго-запад от Бехукаля. Их правящий род принадлежал к числу древнейших известных в Петене, первое появление па’чанского «эмблемного иероглифа» в текстах Д. Беляев датирует рубежом ІІ-ІІІ веков нашей эры. В первой половине V столетия «Священные Па’чанские Владыки» из Петена занимали видное место в системе «Нового порядка», они неоднократно упоминаются, среди прочего, как владельцы престижной расписной керамики и других ценных вещей.[1] Возможно, признание верховенства Сихйах-К’ахк’а способствовало возрастанию роли и богатства их царства. Что же касается Бехукаля, то сегодня исследователи считают его чем-то вроде загородной виллы, то есть местом, где па’чанские владыки охотились и отдыхали.

Еще дальше на запад от Тикаля и Эль-Соца находились земли вакских царей. Через их столицу проходил Сихйах-К’ахк’, направляясь к Йашкукулю. Сегодня Эль-Перу является одним из крупнейших археологических памятников Западного Петена, но его история известна мало, так как надписи на тамошних стелах плохо сохранились. Однако показательно, что упоминания царей Ваки о мексиканском полководце имеют ретроспективный характер. Стелу 15 из Эль-Перу, на которой зафиксирован факт пребывания Сихйах-К’ахк’а в городе 8 января 378 года, установили к окончанию двадцатилетия 8.19.0.0.0, 10 Ахав 13 К’айаб (25 марта 416 года). Еще более поздней является датированная днем 9.1.15.0.0, 11 Ахав 18 Сип (10 июня 470 года) стела 16, лицевая сторона которой, по предположению С. Гюнтера, украшена портретом Сихйах-К’ахк’а. Если исследователь прав, вакские цари продолжали чтить память об основателе «Нового порядка» даже через много десятилетий после его смерти. Правда, подпись к портрету плохо сохранилась, а качественная прорисовка монумента пока ещё не опубликована, поэтому Д. Беляев ставит под сомнение отождествление главного героя стелы 16 из Эль-Перу с Сихйах-К’ахк’ом. Так или иначе, изображение на царском памятнике воина в теотиуаканском снаряжении является признаком лояльности к чужеземцам по состоянию на 470 год. Правители Ваки поддерживали также тесный контакт с Па’чаном. Как доказали М. Лупер и Ю. Полюхович, между двумя династиями был заключен брачный альянс: на кубке неизвестного происхождения, хранящемся теперь в музее в Сан-Диего, упомянут вакский владыка Чак-…-Ахк, сын па’чанской царевны. Правитель Ваки К’инич-Бахлам І, который на стеле 15 из Эль-Перу фигурирует как современник Сихйах-К’ахк’а и, возможно, был посажен им на трон, подарил па’чанскому владыке Сихйах-Чан-Ахку пиритовое зеркало. Вполне логично поэтому, что две союзные династии имели в лице Сихйах-К’ахк’а общего сюзерена.

Немало внимания мексиканский военачальник уделял также северному соседу Тикаля – Вашактуну. Этот город стал важным центром цивилизации майя ещё в доклассический период. Примерно на рубеже нашей эры в «Группе Н» Вашактуна соорудили триаду – комплекс из трёх пирамид, возведенных на общей платформе. Другой местный комплекс Эль-Тибурон достигал 32 метров в высоту, а его площадь основания составляла 165 на 115 метров. По оценке М. Ковача, Эль-Тибурон – самое высокое известное доклассическое сооружение в Центральном Петене. Принимая во внимание столь масштабное монументальное строительство, в литературе неоднократно высказывались предположения о подчинённости Тикаля правителям Вашактуна в позднюю доклассику. В иероглифических текстах прямые свидетельства зависимости отсутствуют, хотя, как показали А. Сафронов и Д. Беляев, первый царь Вашактуна жил около 300 года до нашей эры, то есть местная династия была на несколько столетий древнее по сравнению с родом «Священных Кукульских Владык».

Ещё Т. Проскурякова первой обратила внимание на присутствие в надписях из Вашактуна хорошо известной нам даты 8.17.1.4.12, 11 Эб 15 Мак (16 января 378 года). Значительная роль этого царства в событиях конца IV века давно не подлежит сомнению, но исследователи давали весьма различные толкования имеющихся источников. Так, в своё время большой популярностью пользовалась гипотеза, согласно которой Вашактун в 378 году завоевала армия из Тикаля. Впоследствии, однако, Д. Стюарт убедительно доказал, что на стелах 5 и 22 из Вашактуна речь идёт не о войне, а о прибытии Сихйах-К’ахк’а в Кукуль, следовательно, данное событие рассматривалось как определяющее для судьбы всего региона. Благодаря новому документированию и анализу монументальных надписей, осуществлённому Д. Беляевым и А. Сафроновым, удалось выяснить некоторые неизвестные до недавнего времени подробности и пролить свет на характер отношений Вашактуна с мексиканскими завоевателями. Так, в тексте стелы 5 помимо прибытия Сихйах-К’ахк’а упоминается воцарение нового правителя Вашактуна в августе 391 года. Его имя пока еще не дешифровано, А. Сафронов и Д. Беляев условно называют этого персонажа «Подымателем Солнца». В день 8.18.0.0.0, 12 Ахав 8 Соц’ (8 июля 396 года) он установил стелу 4 из Вашактуна, на которой прямо титулуется вассалом калоомте’ Сихйах-К’ахк’а. Следовательно, «Подыматель Солнца» получил трон как один из многих подданных мексиканского полководца, именно этим объясняется его интерес к событиям 378 года. В настоящее время нет совершенно никаких оснований разделять популярную когда-то в литературе гипотезу, якобы Вашактун служил Сихйах-К’ахк’у столицей – это был просто один из ряда городов, покорённых чужаками и включённых в «Новый порядок». На лицевой стороне стелы 5 сохранился портрет мексиканского воина, но не Сихйах-К’ахк’а. Имя героя записано в его головном уборе, что традиционно для майя, и читается К’инич-Мо’. В городище известно ещё одно упоминание об этом персонаже: на уникальной фреске из «Сооружения В-ХІІІ» «Подыматель Солнца» демонстрирует свою покорность перед К’инич-Мо’, опять-таки одетым по-мексикански. Вероятнее всего, К’инич-Мо’ представлял Сихйах-К’ахк’а в Вашактуне и осуществлял надзор или покровительство над местным правителем. Влияние чужеземцев оказалось продолжительным: их прибытие в Кукуль помимо стелы 5 ретроспективно упомянуто на стеле 22 из Вашактуна, датированной окончанием десятилетия 9.3.10.0.0, 1 Ахав 8 Мак (9 декабря 504 года). Очевидно, как и в Эль-Перу, память о Сихйах-К’ахк’е служила источником легитимности для тамошних царей.

О вхождении в «Новый порядок» районов Северо-Восточного Петена свидетельствует появление Сихйах-К’ахк’а в Рио-Асуле. Это городище располагается примерно в 120 километрах на северо-восток от Вашактуна. Небольшое поселение на месте Рио-Асуля возникло ещё около 900 года до нашей эры, но его расцвет приходится именно на раннюю классику. К настоящему времени там найдено лишь несколько резных монументов, зато городище знаменито царскими гробницами с роскошными росписями на стенах, а также замечательной полихромной керамикой. Надпись на стеле 1 из Рио-Асуля начинается с проблемной даты, которая может соответствовать 392 или 393 году, затем в тексте фигурируют имена местного правителя и Сихйах-К’ахк’а.[2] К сожалению, контекст упоминания последнего не вполне понятен. Проводя аналогию с другими городами майя, можно предположить, что речь шла об утверждении мексиканским полководцем очередного подчинённого владыки, но с уверенностью утверждать это пока невозможно. Следует отметить, что помимо стелы 1 перед «Сооружением А-3» нашли три алтаря, украшенные изображениями связанных пленников. Это свидетельство важных военных побед. Мы пока мало конкретного знаем об истории царства со столицей в Рио-Асуле, но не подлежит сомнению его подъём в V веке. Самым красноречивым свидетельством благосостояния служит богатство усыпальниц местных правителей. «Погребение 1» мародёры разграбили еще до первого официального посещения городища археологами, но красочные настенные росписи неоспоримо подтверждают высокий статус хозяина гробницы. Выполненный с каллиграфическим мастерством текст содержит дату 8.19.1.9.13, 4 Бен 16 Моль (29 сентября 417 года). Погребение ещё одного из царей Рио-Асуля датировано по Календарному кругу 450 или 502 годом, к сожалению, его также опустошили «чёрные археологи». Зато две меньшие элитные гробницы, обозначенные номерами 19 и 23 и относящиеся к концу V века, избежали разграбления, благодаря чему там были найдены мексиканские по стилю сосуды с крышками. Следовательно, как и Эль-Перу или Вашактун, Рио-Асуль находился в орбите политического и культурного влияния Теотиуакана не одно десятилетие.

Наличие тесных связей Рио-Асуля с Теотиуаканом подтверждается текстом на ранней вазе неизвестного происхождения, которая в базе Д. Керра имеет номер 1446. Там после «эмблемного иероглифа» правителей Рио-Асуля следует титул «владыка из Виинте’нааха», а также упомянут сын какого-то вассала калоомте’. Из Рио-Асуля, видимо, происходят и украденные мародёрами парные жадеитовые ушные вставки. На этих ценных предметах древний мастер вырезал краткую надпись. Подобно некоторым другим ранним текстам, она местами трудна для понимания, но включает титул царей Рио-Асуля, а также упоминание о маасальском владыке, который назван «вассалом западного калоомте’ Хац’о’м-Куйя». Точное местонахождение Маасаля пока неизвестно, хотя он неоднократно упоминается на монументах из Тикаля. Ранее пользовалась популярностью гипотеза, согласно которой Маасаль отождествлялся с Наачтуном, но исследование А. Лакадены показало, что в этом городище правили «Священные Сууц’ские Владыки». Наачтун – важный, но малоисследованный город в Петене, расположенный севернее Тикаля и западнее Рио-Асуля. Судя по упоминанию на местной стеле 24 одного из военачальников Сихйах-К’ахк’а, там также признавали верховенство «западного императора». Подводя итоги, можно констатировать, что, несмотря на нехватку конкретной информации по политической истории региона, имеется достаточно оснований говорить о подчинении мексиканскими завоевателями царств Северного Петена.

Находки новых монументов в последнее время лишь подтверждают и дополняют общую картину. В 2015 году археологи обнаружили фрагменты стелы в Эль-Ачиотале – небольшом городище, находящемся севернее Эль-Перу и в 20 километрах на восток от Ла-Короны. Расцвет Эль-Ачиоталя приходится на позднюю доклассику и раннюю классику, когда он, несомненно, служил некой династии в качестве резиденции. На лицевой стороне стелы изображен местный владыка, а тыльная покрыта иероглифическим текстом, посвящённым празднованию окончания двух двадцатилетий с момента царской коронации. Юбилей имел место в день 8.19.2.12.12, 7 Эб 10 Сак (22 ноября 418 года), а правитель Эль-Ачиоталя, соответственно, сел на трон 20 июня 379 года. Он назван пятым преемником в ряду от основателя династии и занимал подчинённое положение по отношению к какому-то сюзерену. Согласно мнению Д. Стюарта, в 379 году произошло утверждение в Эль-Ачиотале одного из многочисленных вассалов, получивших царство от Сихйах-К’ахк’а.

Сихйах-К’ахк’ распространял свою власть и в противоположном направлении. В 25 километрах на юг от Тикаля располагается скромное городище Эль-Сапоте. Его монументальный корпус состоит из семи стел. В частности на стеле 4 изображён воин в теотиуаканском снаряжении с копьеметалкой в руке. Текст содержит дату 8.17.2.5.3, 5 Ак’баль 1 К’анк’ин (22 января 379 года), а также упоминание царя Эль-Сапоте, названного вассалом калоомте’ Сихйах-К’ахк’а из Виинте’нааха. Характер события неясен, вероятно, речь шла о коронации очередного подчиненного правителя. Рубеж IV-V веков – это период недолгого подъёма городища, которое тогда имело тесные связи с Теотиуаканом и Тикалем. В тексте установленной 20 ноября 439 года стелы 5 из Эль-Сапоте описана юбилейная церемония, проведённая местной царицей Иш-Ахк-К’инич и «Священным Кукульским Владыкой» Сихйах-Чан-К’авиилем ІІ, а затем, как и на стеле 31 из Тикаля, сообщается о смерти Хац’о’м-Куйя в день 9.0.3.9.18, 12 Эц’наб 11 Сип (11 июня 439 года).

Восточный Петен также не избежал попадания под теотиуаканское влияние. Вскоре после прибытия в регион чужеземцев происходит строительство царского дворца в Ла-Суфрикайе, известного теперь как «Сооружение 1». Стены его комнат покрыты замечательными фресками исторического и мифологического содержания, в частности в одном из помещений показана встреча правителя майя с мексиканскими воинами. Подписи к сценам сохранились лишь частично, но исследователям удалось выяснить, что повествование, вероятно, начиналось с освящения местным царём, носившим необычный титул чак ток вайааб, самого «Сооружения 1» в день 8.17.2.4.16, 11 Киб 14 Мак (15 января 379 года). Затем ретроспективно рассказывалось о приходе Сихйах-К’ахк’а в Кукуль в 378 году, а заканчивался текст, возможно, именем этого выдающегося военачальника. Важно, что дворец освятили спустя год и несколько дней после прибытия Сихйах-К’ахк’а, то есть окончание строительства могли преднамеренно приурочить к празднованию знаменательного события. О контактах с Теотиуаканом свидетельствуют и фасады с элементом таблеро, а также найденные внутри здания цилиндрические сосуды с теотиуаканскими мотивами и зелёный обсидиан, добытый в Центральной Мексике. В дальнейшем в резиденции правили потомки «владыки из Виинте’нааха», которые в первой половине VІ века перенесли свою столицу в Хольмуль. Таким образом, непосредственным результатом прихода мексиканцев в Ла-Суфрикайю стало утверждение там новой династии, основанной выходцем из Теотиуакана, видимо, одним из сподвижников Сихйах-К’ахк’а.[3]

В раннюю классику большим весом в Восточном Петене обладала династия «Священных Владык Йаша’», правившая в одноимённом современном городище. Йашха – третий по размерам город древних майя на территории Гватемалы после Эль-Мирадора и Тикаля. К сожалению, по причине плохого состояния монументов о его царях известно крайне мало, но на стеле 11 из Йашхи замечательно сохранился портрет одетого по-мексикански воина. Какой-либо текст, объясняющий данное изображение, отсутствует. Что же касается Наранхо, столицы традиционных врагов Йашхи, то прямых упоминаний о Виинте’наахе или Сихйах-К’ахк’е на монументах оттуда пока не найдено, однако в ходе раскопок Центрального акрополя городища В. Фиалко идентифицировала сооружения в форме талуд-и-таблеро. Платформы талуд-и-таблеро, изделия из зелёного обсидиана и цилиндрические сосуды-треножники обнаружены также в соседнем с Йашхой Накуме.

Стела 11, Йашха. Портрет воина в теотиуаканском облачении с квадратным щитом и копьём. Прорисовка Линды Шиле, №7302 (Drawing by Linda Schele © David Schele)

В долине реки Пасьон, к югу от Петена, тексты с упоминанием Сихйах-К’ахк’а или Хац’о’м-Куйя к настоящему времени неизвестны, но титулы некоторых царей свидетельствуют о влиянии Теотиуакана на политические процессы и в этой части мира майя. Например, в небольшом городище Трес-Ислас сохранились три раннеклассические стелы с надписями. Все они были установлены на общей платформе в день окончания двадцатилетия 9.2.0.0.0, 4 Ахав 13 Во (15 мая 475 года). Каждый монумент украсили изображением теотиуаканского воина с дротиками в руках, который, вероятно, стоит на древнем названии Трес-Исласа. Сцены дополняются текстами с ретроспективным изложением событий 396-416 годов. К сожалению, надписи сильно разрушены эрозией, поэтому их трудно интерпретировать, но на стеле 2 из Трес-Исласа изображён «Священный Владыка Йахк’инахка, четвёртый преемник владыки из Виинте’нааха». Такая подпись наводит на мысль, что, как и в Ла-Суфрикайе, вследствие появления мексиканцев власть получила новая династия, основанная выходцем из Теотиуакана. Видимо, Трес-Ислас привлёк завоевателей своим выгодным расположением на реке Пасьон, по которой шёл важный торговый путь из горной области в низменности, поэтому какая-то группа чужаков закрепилась там. Так или иначе, во второй половине VII века «Священные Владыки Йахк’инахка» поселились в Халууме (Канкуэн) и на недолгое время покорили соседнюю Мачакилу. Цари последней, восстановившие свою независимость около 800 года, также связывали происхождение собственного рода с Теотиуаканом, о чем свидетельствует принадлежавший одному из них титул «игрок в мяч из Виинте’нааха».

Подведём итоги. Сегодня исследователи имеют уже достаточно оснований связывать деятельность Сихйах-К’ахк’а с экспансией Теотиуакана в низменностях майя. Представляется весьма маловероятным, чтобы какой-то майяский царь мог без существенной внешней поддержки за несколько лет установить контроль над огромной территорией. Вместе с тем, в истории событий конца IV столетия еще предстоит прояснить немало тёмных нюансов. Прежде всего, нет полной уверенности относительно того, какие именно отношения связывали Сихйах-К’ахк’а с Хац’о’м-Куйем? Традиционно первого называют военачальником теотиуаканского правителя, но Сихйах-К’ахк’ осуществлял сюзеренитет и фактически опеку над Йаш-Нуун-Ахиином І, а это наводит на мысль, что он должен был приходиться Хац’о’м-Куйю близким родственником, чем и объясняется его высокий статус. Теотиуакан не мог непосредственно управлять таким отдалённым регионом, как Петен, поэтому нуждался там в надёжном представителе своих интересов, который опирался бы на собственные силы. В надписях одни майяские владыки именуются вассалами Сихйах-К’ахк’а, другие – Хац’о’м-Куйя, но пока трудно сказать, различалось ли как-то их положение. Оба гегемона имели наивысший титул калоомте’. Сихйах-К’ахк’ упоминается в текстах гораздо чаще, но это ещё не говорит о его превосходстве в иерархии над Хац’о’м-Куйем. Скорее можно предположить, что Сихйах-К’ахк’ постоянно проживал где-то в Петене, поэтому с точки зрения майяских царей был более близким и важным, нежели далёкий, почти нереальный, правитель Теотиуакана (последний помимо вышеупомянутых ушных вставок появляется как сюзерен подчинённого владыки на сосуде неизвестного происхождения). Где располагалась столица Сихйах-К’ахк’а пока неизвестно, вполне возможно, что он как гегемон вообще не имел постоянной резиденции и, подобно средневековым немецким королям, перемещался из одного города в другой, навещая своих вассалов и контролируя тем самым их деятельность. Как бы там ни было, после 378 года в низменной зоне майя возник новый политический режим, охвативший регионы Петен и Пасьон. На местах завоеватели утвердили лояльных подчиненных царей, причем, хотя прибытие Сихйах-К’ахк’а в Кукуль явно рассматривалось в качестве ключевого события, Йаш-Нуун-Ахиин І считался таким же вассалом калоомте’, как и остальные. Механизмы контроля над вассалами могли существенно разниться. Например, в Ла-Суфрикайе и Трес-Исласе власть получили совершенно новые династии, основанные, вероятно, выходцами из Теотиуакана. В Йашкукуле, напротив, сохранение старого титула «Священных Кукульских Владык» символизировало преемственность власти. Если правы Д. Беляев и А. Сафронов, то Сихйах-К’ахк’ мог поставить над майяским правителем своего мексиканского представителя и надзирателя, как это произошло в Вашактуне. Уникальность и особая ценность письменных источников майя для историков-месоамериканистов заключается в частности в том, что они позволяют пролить свет на формы присутствия Теотиуаканской империи в покоренных землях. Мы видим, что господство метрополии имело косвенный характер, осуществлялось через предоставление власти надёжным союзникам, которые, видимо, платили сюзерену дань и выполняли другие повинности. Впоследствии аналогичным образом будут действовать самые могущественные майяские владыки-гегемоны, создававшие сложную сеть связей с многочисленными вассалами.

Прямым следствием прибытия чужеземцев в область майя стало распространение там некоторых мексиканских культурных черт. Не стоит, однако, прибегать к вульгарным упрощениям и представлять эпоху доминирования Теотиуакана лишь как время угнетения и порабощения царств майя могущественной империей, одностороннего поглощения ресурсов из богатого ценными вещами региона Юго-Восточной Месоамерики. Очевидно, что Сихйах-К’ахк’ опирался на поддержку широкого круга майяской элиты, без помощи которой он бы попросту не удержал под контролем удалённые от Центральной Мексики территории. Не следует забывать, что, скажем, Йаш-Нуун-Ахиин І был чужаком только наполовину: как свидетельствует текст стелы 1 из Тикаля, его мать носила традиционный для кукульских владык титул и, следовательно, обеспечила своему сыну связь с прежней династией, а также, видимо, поддержку значительной фракции внутри местной знати. Правители майя вовсе не скрывали своей политической зависимости, напротив, на стелах они открыто именуются подчиненными владыками калоомте’. Более того, на монументах из нескольких городищ Сихйах-К’ахк’а упоминали даже спустя много десятилетий после его смерти, то есть для тамошних династий мексиканский полководец служил источником легитимности и укрепления собственной власти. В памяти последующих поколений эпоха «Нового порядка» осталась как славные годы, а не позорная пора пребывания под чужим игом. Выгода для правящей группы не ограничивалась одной только идеологической сферой. Показательно, что расцвет некоторых царств майя приходится на V век, то есть время активных контактов с Теотиуаканом. Роскошные погребения в Рио-Асуле, изысканная керамика из Эль-Соца, массивные стелы в Эль-Перу не оставляют сомнений по поводу богатства и влиятельности подчинённых владык. Таким образом, отношения элиты майя с Теотиуаканом имели взаимовыгодный для обеих сторон характер.