Каража

Известно немало обратных примеров. Те племена, которые во время обрядов воплощения духов пользова­лись. в основном лишь какими-либо одними средствами (зрительными или звуковыми), утратили свои ритуалы сразу после установления более или менее регулярных контактов с европейцами. Это привело к быстрому кри­зису традиционной культуры и почти полной ассимиля­ции неиндейским населением.

Примером может служить еще сто лет назад много­людное и независимое, а ныне почти исчезнувшее с лица земли племя каража. Этот народ обитал на самом длинном в мире — 250 километров — речном острове Ба- наналь на реке Арагуая в бразильском штате Гояс. В последние годы каража жили отчасти тем, что прода­вали туристам прославившиеся на весь мир глиняные куклы. Археологи утверждают, что эти индейцы про­никли в Восточную Бразилию около тысячи лет назад, по всей вероятности из Амазонии.

Музыкальные инструменты не играли в ритуалах ка­ража почти никакой роли. Был лишь рожок из. скорлу­пы тыквы-горлянки, который женщины не имели права трогать. При изображении духов-животных представле­ние озвучивалось звукоподражательными возгласами. В остальном же исполнители мужских ритуалов воздейст­вовали на непосвященных исключительно зрительными средствами.

Во время обрядов мужчины в масках выходили из святилища и медленно направлялись к селению. При приближении их непосвященные скрывались в жилищах. Хотя женщины могли наблюдать танцы издалека, им под страхом смерти запрещалось пытаться определить лич­ности исполнителей. Похоже, что это была не пустая уг­роза. В отличие от Северо-Западной Амазонии в Вос­точной Бразилии было мало поверьев, предрекавших не­удачи и болезни, которые обрушат на женщину духи. Поэтому попытки нарушить запрет бывали и могли спро­воцировать мужчин на жестокие действия. В 1962 году американка Дж. Брамбергер присутствовала при том, как во время праздника у племени каяпо девочка попро­бовала подсмотреть, кто спрятан под маской. К счастью, в сумерках мужчины не смогли опознать виновную и найти ее, только это спасло ей жизнь.

Маски племени каража изображали духов-живот­ных — муравьеда, грызуна паку, сокола, жука. Особен­но много было водных существ — рыбы, черепаха, кай­ман. Однако маски даже приблизительно не передавали сходства с животными. Это были либо спускавшиеся к ногам колпаки из пальмового листа (видимо, древней­ший тип), либо сложный наряд, увенчанный укреплен­ным над головой тростниковым цилиндром. Он был ук­рашен узором из ярких перьев (ломаные линии, ромбы), по которому можно было определить, какого духа изо­бражает танцор. Тело участника ритуала закрывали по­лосы луба либо лубяная материя с геометрическим ор­наментом. В подобном костюме ряженый не был похож ни на человека, ни на животное. Так могли, например, изобразить демона художники Босх или Брейгель.

Главное в маске племени каража — знаки. Именно эти нематериальные символы были, с точки зрения ин­дейцев, неразрывно связаны с таинственным существом из иного мира, все остальное представлялось временным вместилищем духа. После праздника каркасы маски вы­брасывали, но украшения, из которых составлялся зна­чимый узор, хранили до следующего года. У других племен духи тоже различались не столько костюмами, сколько условными знаками. Например, у аравакского племени мачигенга в Восточном Перу до сих пор сохра­няются костяные гуделки. Их называют «ягуарами», так как этот хищник считается воплощением Хозяина Гро­ма. Сами по себе плоские костяные ромбы ничего не значат — важны и категорически запретны для взоров женщин те треугольники, линии и штрихи, которыми они разукрашены. По мнению индейцев, эти знаки дал людям сам Хозяин Грома, и они переходят от отца к сыну. Гуделки со значками называются «ночными», а гладкие, «дневные», служат игрушками для детей.

Знаки сходного типа шингуано наносили на маски, бороро — на гуделки и пояса. Их использовали и огне­земельцы, раскрашивая свои тела. Яганы в хижине для посвящения мальчиков вешали раскрашенные дощечки с отверстием на конце или выступом в форме рыбьего хвоста. М. Гузинде называет их танцевальными жезла­ми. Каждая дощечка была по-своему орнаментирована знаками — точками, квадратами, прямоугольниками, ло­маными линиями, нанесенными одной-двумя красками. Основные принципы подобной знаковой системы в Юж­ной Америке одинаковы от Огненной Земли до Панам­ского перешейка. Так разрисовывались самые священ­ные, древние по происхождению предметы. Сходство ва­риантов символического орнамента на всей огромной территории континента склоняет к мнению, что его при­несли с собой уже первые обитатели Южной Америки,

Наряду с сугубо геометрическим, символическим ор­наментом у южноамериканских индейцев существовали натуралистические художественные стили, но возникали они не повсюду и были друг с другом не связаны. О су­ществовании очень древнего натуралистического искус­ства в Южной Америке свидетельствуют наскальные изображения. Создавались они в тех же примерно це­лях, что и маски. В урочищах, считавшихся обиталища­ми духов и предков, на скалах высекались, а чаще на­носились краской символы, фигуры и целые сцены, ко­торые, как полагали индейцы, должны были способство­вать «налаживанию контактов» со сверхъестественными существами. Тем самым как бы обеспечивался успех в трудовой деятельности, прежде всего в охоте. Некото­рые наскальные изображения напоминают знакомые эт­нографам маски или воспроизводят орнамент на них.

Среди недавно открытых в Южной Америке наскаль­ных росписей особенно выразительны те, что создава­лись на северо-востоке Бразилии в X—VI тысячелетии до н. э. Загадочная сцена, изображающая группу муж­чин, тянущих руки и устремляющихся всем своим те­лом к помещенному вверху композиции растению,— од­на нз самых динамичных во всем первобытном искусст­ве. Не исключено, что наскальные росписи Северо-Во­сточной Бразилии представляют собой самые древние следы художественной деятельности человека в запад­ном полушарии, а следовательно, и древнейшие свиде­тельства о его религиозных представлениях. Во всяком случае, участниками франко-бразильской экспедиции в пещере Педра Фурада обнаружен камень с линиями, проведенными охрой. Он был покрыт слоем золы и уг­лей, датированных по радиоуглеродному методу 15—16 тысячелетием до н. э.