Ослица
Внимание! Данный материал предназначен для прочтения лицам старше 18 лет. Если Вы не достигли этого возраста, Вы должны немедленно покинуть эту страницу!
Засуха поразила эти края и люди решили откочевать. Поклажу сложили на старую измученную ослицу. Вся в язвах и кровоподтёках, она еле передвигалась. А тут ещё лошади и коровы разбежались. Ослицу решили бросить. Один из мужчин сел на мула и поехал разыскивать скот.
По дороге он нагнал симпатичную девушку. На ней были красная накидка и красный платок, губы тоже ярко‑красные.
Ты откуда, красавица? завёл разговор мужчина.
Издалека, из Нижней Гуахиры, а ты?
Я живу тут поблизости. Куда направляешься?
Домой, сыр везу, отвечала девушка.
Между прочем, поздно уже. Ночевать где собираешься?
Сама не знаю, прямо боюсь.
Неплохо будет заночевать нам вместе, а?
Тогда если что случится, то уж не моя вина.
Вот ляжем вместе, ты увидишь, какой я замечательный парень!
Желание одолевало индейца. «Наверное, она богата!» думал он, разглядывая красное платье.
Кроме сыра, у девушки были завёрнутые початки кукурузы. Вскоре оба всадника остановились, расседлали и стреножили мула и лошадь. Затем легли. Но о сне никто не думал. Пенис мужчины был напряжён и упруг.
Хочешь поесть? спросила девушка, передавая кукурузу и сыр.
В середине ночи индейца начало пучить. От боли в раздувшемся животе он проснулся. Девушки рядом не было. Подступила тошнота. Человек хотел оседлать мула, но не смог. Рвота совсем одолела его. Индеец упал, содрогаясь в корчах. «Что со мной?» думал он.
Утром он увидел цепочку ослиных следов, тянувшуюся от места ночёвки. «Это ослица приходила ко мне под видом девушки!» догадался мужчина. Он поехал по следам, которые вели на восток. Наконец, в каком‑то высохшем русле он увидел ослицу. Её израненная холка краснела от крови. «Вот она красная накидка! подумал индеец. Сыр, кукуруза! Она кормила меня навозом и ослиной мочой!». Подъехав к ослице вплотную, индеец, что было силы ударил её по шее. Он продолжал бить животное, пока оно не упало. Хоть он и занимался с ослицей ночью любовью, но теперь не испытывал жалости.
Пусть её стервятники жрут! сказал человек.
Ослица была мертва. А индейца по‑прежнему мучила рвота слишком много навоза он ночью съел.