Вместо заключения

На первый взгляд цивилизация майя кажется нам нагромождением загадочных, странных и очень противоречивых явлений. Противоречивых во времени и в пространстве. Во времени, потому что потомки этого народа (который по очень серь­езным основаниям можно считать первым в мире, понявшим значением нуля в математике и практи­ковавшим хирургию на черепе с помощью обси­диановых ножей и рыбных костей), вернее, неко­торые его потомки, а именно лакандос, считаются сейчас самым отсталым населением земного шара.

В пространстве, потому что в пределах населяемых ими когда-то земель простираются неподвиж­ные в своей тысячелетней дикости тропические леса и в то же время проложены современные и воздушные трассы, например, между городами Гватемала и Тикаль, а самолеты садятся на бетонные дорожки, обрызганные инсектицидами, дабы уберечь туристов от укусов насекомых.

Чтобы воскресить на страницах книги чудесное явление, каким была цивилизация майя, недоста­точно описать, что создала она в области над­стройки, а также в обыденной жизни древних и современных жителей в пределах «трапеции». Надо изучить и понять мировоззрение майя, их философию существования, надо изучить и понять среду, в которой зародились и дали плоды столь яркие и захватывающие проявления их культуры.

Человека, взявшего на себя такой труд — и читателя, к которому он обращается, — естест­венно привлекают необычные аспекты: например, образ жизни лакандос, со всеми его странностями, или занятия сборщиков чикле — те аспекты, ко­торых не найдешь нигде в другом месте. Не сле­дует забывать, однако, что в 1965 году лакандос едва насчитывалось две сотни душ, а всего по­томков древних майя около двух с половиной миллионов. Это не только сборщики чикле в тро­пических лесах или мексиканские тлачикеро, об­рабатывающие свои поля агавы (магей); это крестьяне, большие мастера кукурузы, поденщики банановых плантаций Гватемалы, скотоводы се­верного Юкатана, лесопромышленные рабочие Гондураса и Кампече, шахтеры свинцовых и цин­ковых рудников из Кобана и Кецальтенанго. Они превосходные мастера и истинные художники; в гончарных изделиях и тканях, в плетеных соло­менных шляпах можно узнать древние мотивы ор­наментов, украшающих храмы, пирамиды и ка­менные стелы.

Разумеется, в жизни блуждающего по долине Усумасинты населения есть много интересных и живописных сторон, но они в то же самое время потрясающи в силу трагического характера судьбы этих людей, потомков древней, достигшей высо­кого расцвета культуры. Но не следует впадать в ошибку, считая созданные древними майя куль­турные ценности канувшими в вечность навсегда. Их потомки начинают занимать в политической и культурной жизни Центральной Америки все бо­лее видное место. Много лет губернатором Юка­тана был Фелипе Пуэрто Каррильо, мексиканец, в жилах которого течет и кровь майя. Альберто Хименес, секретарь ЮНЕСКО — индеец-майя, родившийся в Сололе, на высоком гватемальском плато. А Мигель Анхель Астуриас, известный пи­сатель и поэт, которому в «Гватемальских леген­дах» удалось с таким мастерством сочетать фан­тастическое с реальным, тоже отчасти индеец-майя. Перечень этот можно было бы продолжить именами революционеров и прогрессивных поли­тических деятелей, поэтов и фольклористов, уче­ных и общественных деятелей, именами, дающими нам право считать, что потомки замечательных строителей из Чичен-Ицы, Копана и Вашактуна переживают в настоящее время эпоху, в которой брезжит заря их общественного и политического возрождения.