Устное творчества

Социально-экономические условия, в которых прохо­дила жизнь сообщества, не требовали создания системы организованной передачи всеобщей информации «на на­циональном уровне». Было вполне достаточно деятельно­сти уэркэнов. Знания мапуче носили застойный характер: отсутствовал обмен новшествами и открытиями, отражав­шими прогресс.

Обращает на себя внимание прежде всего отсутствие в сообщениях хронистов сведений о поговорках, послови­цах и крылатых выражениях у американских индейцев. Известные нам пословицы и поговорки — испанского происхождения. Но, несомненно, должны были существовать истинно индейские поговорки и пословицы, так как ин­дейцы обладают воображением и поразительной наблюда­тельностью, которые обязательно должны были синтези­роваться в сжатой форме.

Мапуче очень любили и продолжают любить загадки, «конэу», ответ на которые связан по содержанию с други­ми фольклорными жанрами. Приведем такой пример: «Ка­кое животное квакает, как жаба, но не имеет жабьей шкуры?» Ответ: «Голодный лис хотел пробраться туда, где находились осторожные птицы. Чтобы они не услы­шали его, он попросил жабу одолжить ему голос, и та согласилась. Лис стал квакать там, где были птицы, и те, услышав эти приятные для них звуки, решили, что рядом; находится их любимая еда. Пока они облизывались, меч­тая о хорошей добыче, лис осторожно подкрался к ним, схватил их и съел. Когда он понял, как полезен ему голос жабы, он не захотел возвращать его. С этих пор жабьг стали врагами лисиц и приходят в ярость, когда слышат удалое «ква-ква» бандита, который бесстыдно пользуется их голосом, чтобы обманывать свои жертвы».

Другой, более простой тип загадки — это угадывание слов по их первому слогу. Тот, кто предлагал загадку, на­зывал несколько человек, которые должны были допол­нять слово. Загадка считалась тем удачнее, чем реже рас­крывалось загаданное слово.

Исследование фольклора чилийских индейцев внесло бы большой вклад в понимание самых сокровенных мыс­лей мапуче и глубины их культуры. Этнографы далеко не полностью решили эту задачу, но в некотором отноше­нии авторы этой книги продвинулись дальше своих кол­лег: они имели беседы со стариками-мапуче, и это позво­лило им в определенной степени внести свой вклад в ее решение. У мапуче сложились представления, которые •не являются чисто рациональными. Они носят эмоцио­нальный характер и в значительной мере связаны с мис­тицизмом.

Культура мапуче включает в себя обширнейший фоль­клорный материал, который представляет большой инте­рес и который ни в коем случае нельзя оставлять без внимания, поскольку, проявляясь в различных областях творчества, именно он во многом определяет самобытный облик Чили. Многочисленные обычаи и традиции мапуче до сих пор живы не только в их среде, но и в чилийском народе, среди метисного и креольского населения, хотя их индейское происхождение обычно отрицается. Обществен­ная значимость фольклора огромна: она свидетельствует о жизнестойкости культуры мапуче, а следовательно, и всего чилийского народа, — культуры, сохранившейся несмотря на все попытки ее подавления со стороны евро­пейских пришельцев.

Влияние мапуче на наш образ жизни — нам уже при­ходилось об этом писать — значительно не только в ма­териальной, но и в духовной области. Индейские назва­ния растений и животных не изменились. Следы их обо­жествления существуют рядом с научными понятиями. Коричное дерево продолжает оставаться священным, а мирт сохраняет свое значение символа мира. Пума, змея, летучая мышь, многие птицы нашей фауны не перестали быть олицетворением добра или зла.

Что касается географии, то топонимические обозначе­ния индейского происхождения с удивительной точностью указывают на характерные черты местности. Богатое во­ображение индейцев создало большое количество легенд о небе. В них фигурирует Млечный Путь как большая Голубая Верхняя Река, по которой плывет Нгенечен, на­блюдая за миром и поведением людей. Пояс Ориона и все созвездие напоминает индейцам след страуса «пенон-чой- кэ». Эта образность сохранилась в индейской культуре.. В языке, праздниках, приготовлении пищи, ритуалах до сих пор непосредственно проявляются живые и действен­ные традиции индейцев.

Их сказки, песни, легенды замечательны; некоторые из них наполнены впечатляющим моральным содержани­ем. Такие легенды, как «Трен-трен» и «Сотворение мира», являются классическими. Есть и другие, не менее инте­ресные. Например, «Калеуче», о корабле-призраке, и мно­жество других прекраснейших легенд. Этим предметом должны заниматься и, к счастью, уже занимаются спе­циалисты по фольклору, среди которых немало крупных фигур. Они проводят тщательные научные исследования: наших национальных традиций. Они взяли на себя задачу включить в национальную литературу сказки и героиче­ские повествования прошлых времен блестящего интел­лектуального содержания, чтобы на их примере показать, прекрасные качества, чувство красоты и удивительный: полет творческой фантазии индейской души.

Легенды мапуче в основном ведут свое начало от ми­фов о героических деяниях великих «токи». Их значение огромно, поскольку их сюжеты охватывают почти все виды деятельности, оживляя перед слушателями минув­шие события. Примеры смелости и свободолюбия разви­вают умы подрастающего поколения, способствуют фор­мированию этнического самосознания и стремления к сво­боде, ради которой мапуче всегда готовы были жертво­вать многим.

Хотелось бы обратить внимание тех, кого тревожат судьбы народного образования, что эта часть фольклор­ного наследия мапуче могла бы сыграть неоценимую роль, в воспитании высоких моральных качеств не только юно- шей-индейцев, но и неиндейцев.

Несомненно, что народное творчество араукан очень своеобразно. В наших странах включение фольклорных индейских материалов в художественные полотна сталки­вается с неизбежными трудностями, вызванными проти­воречием между исходными формами и современными. Обработать эти материалы на европейский манер прямо­линейно, без творческого подхода означает исказить все, что в них есть самобытного, подорвать основу их бытия.

Они самобытны и оригинальны именно потому, что созда­ны людьми, совершенно отличными от европейцев. Тво­рения индейцев прекрасны в том виде, в каком они со­зданы; их не должны касаться чужие руки. Поэтому не надо пытаться «улучшать» индейский танец или песню. Нужно помнить, что современная система нотной записи не может полно передать своеобразие индейской музыки, составляющей органическое единство с их культурой, их языком. Индейцы выражают в ней свои чувства и испол­няют ее на своих инструментах, придавая ей именно свое­образие. Было бы смешно слушать музыку мапуче, ис­полняемую на струнных инструментах, аккордеоне, фор­тепьяно, или танцевать их танцы, используя па классического балета. Это столь же нелепо, как исполне­ние симфонии Моцарта на трутруке и пифилке.

Индейское искусство должно быть представлено как творчество самих индейцев.

Весьма важное значение для сообщества имела систе­ма передачи необходимой для него информации практиче­ского свойства. Нам уже приходилось говорить о значе­нии барабана, который широко применялся для передачи сигналов на дальние расстояния. Существовала также ви­зуальная система, когда сигналы передавались с помощью зарубок на стволах деревьев (для указания маршрута), дыма (для определения местоположения). Ветки корич­ного дерева и окровавленная стрела означали, что в ско­ром времени начнется поход на противника. Напротив, ветки мирта и чистая стрела символизировали стремление к миру.

Мапуче часто прибегали к помощи жестов, однако они не носили мнемонического характера. Правда, в нашем распоряжении есть несколько изображений, которые ука­зывают на то, что у мапуче начала складываться пись­менность. Речь идет об идеограммах геометрического ти­па. В основном это концентрические круги, прямые и зигзагообразные линии. Обнаружено также небольшое ко­личество криптограмм очень несовершенного рисунка, расшифровка которых пока базируется только на пред­положениях. Обе системы все же слишком далеки от того, чтобы их можно было назвать письменностью.