Теночтитлан, главный город Америки

Мексиканские Помпеи! Городок Капилько, близ озера Тескоко, стоял у подножия вулкана Кситле. Извержения случались часто. Та катастрофа, что произошла в 300 году, навсегда похоронила город, покрыв его пеплом и лавой. Однако восемь метров магмы так и не смогли поглотить куикуильскую пирамиду!

Древний Теночтитлан, современный Мехико, можно назвать «Мек­сиканской Венецией». С еще большим основанием, в силу географи­ческого положения этого города, позволительно его считать «Венецией Нового Света». Уместно заметить, что наивысшего расцвета своих могуществ и блеска обе эти метрополии достигли в одно и то же время.

Теночтитланский главный жрец, служитель храма Тлалока, что па Большой пирамиде, возвращается из соседнего городка Акитатлан (совре­менный Санта-Сесилья), где только что освятил новый храм. Сидя в па­ланкине, он торжественно возвраща­ется в столицу.

Расположение ацтекской столицы было уникальным, поскольку она находилась на укрепленных островах лагуны, связанных с сушей тремя насыпными дорогами с твердым покрытием. Полагают, что в XIV веке в Теночтитлане жило около трехсот тысяч человек, что делало его крупнейшим городом Америки. Сей мегаполис был самым «современ­ным» и пышным. В плане он представлял собой собрание многочисленных прямоугольных кварталов, в центре которых возвышалась Большая Пира­мида, чей двойной храм был освящен в честь Тлалока (бога Дождя) и Уицилопочтли (солнечного бога Войны).

Богатая «витрина» с кордильерскими товара­ми. Тут можно найти все, что душе угодно, от оцелотовых шкур до привезенных из ама­зонского леса великолепных мехов, от узких вы­шитых поясов из шерсти ламы до пучков неж­нейших и разноцветных перьев. Чуть дальше видна скромная выставка домашней керамики.

Помимо многочисленных пирамид в Теночтитлане имелось со­рок высоких башен. Центральные кварталы города были заня­ты усадьбами, включавшими в себя пышные сады. Существовал многолюдный квартал ремесленников и торговцев. Зеваки, покупа­тели, носильщики с их тяжелой поклажей, носимой на голове, а точнее на лбу,— такова была ежедневная шести десятитысячная толпа, гудевшая на базарах и базарчиках, оккупировавших все вымощенные каменными плитами площади, что находились на подступах к главному храму.

На большом базаре в Тлателолько, близ Теночтитлана, имелось все. Вот сцепа пятисотлетней дав­ности. распродажа рабов, добытых в ходе последних войн с соседними пле­менами. Обычно невольникам на шеи надевали колодки, два изогнутых дере­вянных бруса, скрепленных на концах и привязанных к бамбуковой стойке. На втором плане виден купец, демон­стрирующий свой товар.

Этот человек, несмотря на то, что, как у большинства индейцев, его воло­сяной покров был скуден, навестил брадобрея. Пользуясь острым обсиди­ановым ножом, тот его побрил и те­перь предлагает оценить работу, для чего поднес обсидиановое отполирован­ное зеркало.

В своих хибарках сидели брадобреи, писцы и портные. Ремес­ленники трудились над морскими раковинами, серебром, перьями, полудрагоценными камнями, ониксом и обсидианом, рас­пиливая их на кусочки длиной от 25 до 50 см. Магазины ломились от золотых и серебряных украшений, изделий из бирюзы и перьев, привезенных из Кецаля, тканей из Митлы, пуэблских подвесок из оникса, а также от множества шкур ягуаров, пум и оцелотов... В лавочках поскромнее выставлялись товары повседневного спро­са. В столицу стекалось все, что производил ацтекский мир!

Тесная хижина в одном из городских зако­улков. Писец записывает торговые счета по­сетителя, используя достаточно сложные символы-«глифы» и двадцатичную систему счисления... Точка значила «1», а черта «5» Бумагой служил лист агавы.