Так существуют ли современные индейские народы?

Европейская колонизация и завершение завоевания страны Соединенными Штатами решительным образом повлияли на ход этнического развития коренного на­селения. С одной стороны, проникновение в индейские общества товарно-денежных отношений ускоряло раз­ложение родового строя и развитие имущественного неравенства, что объективно открывало простор про­цессам общественного, в том числе и этнического, развития. Но с другой стороны, насильственное пере­селение одних племен, истребление и вымирание дру­гих, повсеместное сокращение контролируемых индей­цами территорий, упадок их производительных сил нарушили, а нередко и затормозили естественноистори­ческий ход этого развития. Кроме того, во многих ре­гионах страны — на всей территории к востоку от Мис­сисипи, в восточных и южных районах Великих рав­нин — сильно изменилась этническая структура индей­ского населения. Многие народы оказались искусствен­но разделенными, были раздроблены межплеменные объединения и этнографические общности, нарушались веками складывавшиеся межэтнические связи и фор­мировались новые. Важнейшим фактором развития аборигенных народов стала их аккультурация численно преобладающим и политически господствующим ев- роамериканским населением.

Наиболее существенным следствием всех этих об­стоятельств явилось прекращение роста и сокращение численности большинства индейских народов, резкое замедление процесса их консолидации, причем больше других пострадали те из них, которые стояли на пути формирования народностей. Достаточно сказать, что численность зуньи к середине XIX в. упала с 20 тыс. в раннеколониальный период до 1 тыс. с небольшим, численность чироки сократилась за этот же период с 22—25 тыс. до 14 тыс. человек, хикарилья-апаче в се­редине прошлого столетия насчитывалось более 20 тыс. человек, а 50 лет спустя — менее 1 тыс. Численность ирокезов XVII в. восстановилась только на рубеже XIX и XX вв., а семинолов — и того позже, к 1970 г.

Сходясь в том, что в течение колониального периода на территории США исчезло несколько десятков корен­ных народов, исследователи высказывают весьма раз­норечивые оценки их количества в настоящее время: от 170 до 300 «групп американских индейцев», «отдель­ных лингвистических и племенных групп», «общин», «народов» и т. д. В переписи населения США 1970 г. учтены 86 индейских народов и около 700 их подразде­лений, а в переписи 1980 г. перечислены 152 индейских народа и более 300 их подразделений.

Разнобой в оценках объясняется не только тем, что понятия «индейские народы», «индейские этносы» остаются довольно неопределенными. До некоторой сте­пени он отражает особенности современного этничес­кого развития коренного населения США. Значительная часть индейских народов сегодня вполне соответствует принятому в советской этнографической науке понима­нию этноса как исторически сложившейся устойчивой межпоколенной совокупности людей, «обладающих не только общими чертами, но и относительно стабильными особенностями культуры (включая язык) и психики, а также сознанием своего единства и отличия от всех других подобных образований (самосознанием), фик­сированным в самоназвании (этнониме)». Однако растет число тех индейских народов, у которых комплекс этноотличительных признаков представлен в неполном виде, т. е. исчезли либо языки, либо социокультурные или духовные традиции. К числу таких народов отно­сятся, например, чирикахуа-апаче, кайова-апаче, нанти- кок, пенобскот, вампаноаги, меномини, некоторые груп­пы пуэбло. Имеются и такие группы индейского насе­ления, у которых, за исключением особого самосозна­ния, практически нет каких-либо иных этнокультурных признаков, выделяющих их в окружающей индейской или евроамериканской среде: липан, ламби, катауба, делавар, манси и др.

Может возникнуть вопрос: не отражают ли подоб­ные различия между индейскими народами различные стадии процесса размывания индейских этносов, их ассимиляции евроамериканцами, справедливо ли во­обще в таком случае говорить об этническом развитии коренного населения США?

Думается, дело обстоит иначе. Во-первых, увеличе­ние числа ассимилированных лиц индейского происхож­дения вовсе не обязательно ведет к ассимиляции целых индейских народов, поскольку растет и численность многих из этих народов. Во-вторых, нельзя недооцени­вать усилия многих резервационных общин по воз­рождению культурных традиций и пропаганде истории своих народов. Эти меры сыграли важную роль в отмечавшемся повсеместно в 60—70-е годы росте этни­ческого самосознания коренного населения страны.

Для оценки современного состояния индейских эт­носов и для прогнозирования перспектив их дальней­шего развития важен и такой момент. При всех разли­чиях между коренными народами США в степени сох­ранности культурных традиций общей тенденцией их современного развития является сужение сферы тради­ционно-бытовой культуры и увеличение функциональ­ной значимости евроамериканской культуры и англий­ского языка. Процесс этот необратим и будет продол­жать свое действие. Однако было бы ошибочно на основании этого факта предсказывать ассимиляцию всех индейских народов.

Наиболее развитые индейские общества по харак­теру лежащих в их основе общественных отношений близки евроамериканскому обществу, но в то же время занимают по отношению к нему обособленное положение, обусловленное существующей в США сегрегацией коренного населения, эксплуатацией и угнетением резерваций евроамериканским капиталом и буржуаз­ным государством. Данная особенность служит объек­тивной социально-экономической основой сохранения индейских этносов.

Не существует жесткой связи также между ак­культурацией и ассимиляцией коренных американцев. Даже полная аккультурация, если понимать ее как смену культуры, редко приводит к смене этнического самосознания той или иной индейской резервационной группы. Разумеется, в некоторых случаях надо говорить о том, что процесс ассимиляции просто еще не завер­шился. Однако имеется, на наш взгляд, и более глубо­кая причина. Принято считать, что изменение содержа­ния индейских культур в современный период — это следствие аккультурации, и поэтому универсальная тенденция развития индейских народов состоит в ут­рате ими своей самобытности и ассимиляции евро­американским населением. Такой взгляд лишь отчасти верен. Он основывается на представлении о том, что индейские этносы могут быть действительно «индей­скими», только сохранив свои культурные традиции, сформировавшиеся сотни лет назад. Фактически такой подход ставит коренные народы США вне историчес­кого развития. В действительности же так называемая «аккультурация» — это в значительной степени объек­тивный процесс внутреннего развития индейских наро­дов, который соответствует общей тенденции этни­ческого развития народов высокоразвитых стран, зак­лючающейся в индустриализации и интернациона­лизации их культуры. В этом смысле влияние евро- американской культуры на индейские народы США в современный период является не столько причиной, сколько катализатором и элементом механизма трансформации их культур. Таким образом, следует говорить не об исчезновении индейских народов как ведущем направлении их «развития», а о восхождении их на новую, более высокую ступень этнического раз­вития.

Этот вывод вовсе не отрицает самого явления ассимиляции индейцев: об ее интенсивности в прошлом говорит, например, тот факт, что от 3 до 15 млн белых американцев ведут происхождение от индейских предков. Но проблема ассимиляции индейцев распадается в зависимости от конкретных условий на ряд частных случаев. Известно, например, что быстрее происходит ассимиляция тех индейцев, которые живут в крупных городах постоянно, и медленнее тех, кто отправляется сюда лишь на сезонные заработки. Отмечено также, что менее активно происходит ассимиляция индейцев в мелких городах, где они держатся замкнутыми группами. Что же касается резерваций, то здесь про­цесс ассимиляции сдерживается не только более интен­сивным влиянием индейских культур и культурных цен­ностей, но и действием всей системы традиционных социальных связей в рамках общины и семейно-род­ственных коллективов, влиянием общественного созна­ния.

Как было отмечено, ассимиляция индейцев евро- американским населением осложнена рядом объектив­ных и субъективных факторов социального, экономи­ческого и этнопсихологического порядка. Но гораздо слабее происходит слияние индейцев со второй по численности группой населения США — с афроамери­канцами. Причин здесь тоже несколько. В широких масштабах контакты между индейцами и неграми могут поддерживаться по существу только в крупных городах, где существуют многочисленные негритянские гетто и концентрируются коренные американцы, покинувшие резервации; значительная же масса индейского насе­ления сосредоточена в сельских районах. Кроме того, для части индейцев афроамериканское население — по его расовой принадлежности, историческим тради­циям и культуре — представляется еще более чужерод­ным, нежели население евроамериканское. Наконец, коренные американцы не желают смешиваться с афро­американцами как с одной из самых дискриминируемых групп американского общества. Не последнюю роль здесь играет также то обстоятельство, что индейцы в отличие от афроамериканцев пользуются определен­ными привилегиями, вытекающими из их особого юри­дического статуса,— государственными дотациями, формальной гарантией неприкосновенности их земель, местным самоуправлением и др. Указанные обстоятель­ства особенно наглядно проявляются, например, в том, что браки между индейцами и афроамериканцами очень редки.

Иные отношения сложились между индейцами и испаноамериканцами (чиканос). Обе эти группы — потомки древнего населения Северной Америки. Они издавна поддерживают между собой довольно интен­сивные культурные и брачные связи (в Калифорнии, на Юго-Западе США). Некоторые представители ин­дейской интеллигенции даже считают, что всех лиц мексиканского происхождения, генеалогически связан­ных с древними аборигенными народами Северной Америки, следует считать индейцами.

Затронутая проблема национально-смешанных бра­ков имеет большое значение для понимания роли межкультурных контактов в этническом развитии аме­риканских индейцев.

К настоящему времени в США не осталось почти ни одного генетически не смешанного с неиндейским населением индейского народа. Показателем этого слу­жит, например, принятый в США ценз «индейской крови», необходимый для принадлежности к тому или иному «племени». Официальный его уровень не пре­вышает 25 %, а у сильно смешанных народов Востока страны он значительно ниже. Так, чтобы иметь право считаться членом северокаролинской группы чироки, достаточно иметь индейских предков в четвертом-пятом поколениях.

Изучение национально-смешанных браков может стать дополнительным средством познания механизма этнических процессов у индейцев США, хотя значение таких браков преувеличивать не следует. Материалы по индейским народам показывают, что непосредствен­ной зависимости хода их этнокультурного развития от интенсивности межнациональных браков нет. В конечном счете этническое развитие коренных амери­канцев определяется объективными явлениями обще­ственной жизни, а характер взаимодействия культур в рамках национально-смешанных семей зависит преж­де всего от окружающей этнокультурной среды. В противном случае высокая степень метисации индей­цев, в том числе и во многих резервациях, привела бы к прогрессирующей их ассимиляции евроамериканским населением, а не к быстрому и устойчивому росту их численности на протяжении XX в.

Сегодня большинство индейских народов представ­ляют собой довольно аморфные этнические общности, располагающиеся на линии исторического прогресса где-то между племенем и нацией. Лишь в некоторых случаях справедливо будет говорить о завершении в основном перехода тех или иных индейских этносов в качественно новое состояние либо о прекращении раз­вития и необратимости процесса ассимиляции. При этом обнаруживаются два различных пути этнического раз­вития коренного населения США: развитие на базе ин­дейских культурных традиций и развитие на базе евроамериканской культуры.

Народность навахо, или «дене», как они себя на­зывают, сложилась на протяжении XIX—XX вв. на базе племенной этнической общности с тем же самоназва­нием и на той же территории путем консолидации локальных культур и преодоления местных различий в самосознании. Навахо имеют собственный письменный язык, который употребляется не только в семье, но и в самых различных сферах общественной жизни, сохра­няют многие индейские традиции духовной и материаль­ной культуры и обладают ярко выраженным этническим самосознанием. У навахо существует централизованная система самоуправления, посредством которой они регулируют свои отношения с государством, осуще­ствляют программы экономического, социального и культурного строительства. Численность навахо в сере­дине 80-х годов составляла более 170 тыс. человек.

Ламби, живущие в Северной Каролине, сохраняют устную традицию, связывающую их происхождение с чироки — с 1913 по 1953 г. их община даже официально именовалась «Индейцы чироки графства Робсон». Незначительная часть ламби требует от федеральных властей, чтобы их признали в качестве индейцев тускарора (и соответственно распространили на них те преимущества, которыми пользуются тускарора в штате Нью-Йорк). Однако, судя по имеющимся данным, народ ламби изначально формировался как смешанная этническая группа при участии индейских племен Юго- Востока, включая чироки, тускарора, сиу и английских колонистов.

Начало процесса этногенеза ламби относится, ви­димо, к концу XVI — началу XVII в., а в первой трети XVIII в. по образу жизни они уже мало чем отличались от европейских поселенцев. С переходом во второй по­ловине нынешнего столетия от староанглийского языка к современному языку ламби утратили последнюю отличающую их от окружающего евроамериканского населения черту культуры. В настоящее время един­ственный этнический определитель этого народа — самосознание, переходящее в чувство национальной гордости. Численность ламби в начале 70-х годов составляла около 50 тыс. человек.

Особенность современного этнического развития коренных народов США — тесное переплетение самых различных, порой противоположных тенденций. Обус­ловлено это прежде всего дисперсностью и мозаич­ностью расселения индейских народов, что, с одной стороны, затрудняет их дальнейшую консолидацию, а с другой — создает условия для интенсивных межэтни­ческих контактов. Достаточно сказать, что менее 200 индейских народов разбросаны по 400 резервациям и мелким анклавам («общины», «деревни», «ранчерии», «сеттльменты», «пуэбло», «колонии» и т. п.), располо­женным в 34 штатах США. Во многих штатах коренным образом изменилась структура этнических связей между индейскими народами. Так, в Калифорнии к 1970 г. почти треть индейского населения составляли выходцы из других районов страны.

Важным аспектом современного этнического раз­вития коренного населения США является проблема консолидации относительно крупных индейских наро­дов. Этот процесс, в перспективе ведущий к образова­нию новых индейских народностей, происходит, напри­мер, у чиппева, сиу, пима-папаго, чокто, чироки, хопи, блэкфут, криков. Однако в большинстве случаев он протекает в более сложных, чем у навахо или ламби, условиях. Например, если хопи расселены компактно, то прочие названные народы не имеют общей террито­рии, и их этническое развитие происходит в рамках не­скольких этносоциальных общностей. Это препятствие нередко оказывается настолько существенным, что о возможности консолидации этноса не приходится го­ворить, особенно когда дополнительной преградой слу­жит государственная граница. В таком положении на­ходятся ирокезы, чиппева, блэкфут, папаго, ряд других индейских народов США и Канады.

Чиппева США расселены в 17 резервациях 5 шта­тов — от Мичигана на востоке до Монтаны на западе. Основная часть этого народа сосредоточена в штате Миннесота, где общины чиппева объединены в так называемое «Племя чиппева Миннесоты» с населением более 30 тыс. человек. По-видимому, именно это обра­зование послужит основой для формирования особой народности, однако нельзя исключать возможности кон­солидации чиппева и в других штатах, где их числен­ность также довольно значительна,— в Северной Дако­те, Мичигане, Висконсине. Основой тенденции разделе­ния этнической общности чиппева и консолидации ее отдельных частей служат не только их территориальная разобщенность и административная самостоятель­ность, закрепленные резервационной системой, но и то, что эта разобщенность отражает особенности расселе­ния чиппева в доколониальный и раннеколониальный периоды, исторически сложившиеся культурные связи, различия в самосознании отдельных групп чиппева.

Аналогичные препятствия стоят на пути объедине­ния дакотских народов, расселенных, правда, несколь­ко более компактно, нежели чиппева,— они образуют три крупных массива в штатах Северная и Южная Дакота и на севере Небраски, а также занимают нес­колько мелких резерваций. Основные подразделения сиу, некогда входившие в союз «Семи племенных костров»,— тетон-дакота (лакота), санти-дакота и янктон-дакота — сегодня представляют собой самостоя­тельные этнические общности. Самая крупная из них, лакота, насчитывает около 30 тыс. человек и имеет собственную письменность. Более того, у тех же лакота и санти нет внутреннего единства, поскольку они рас­пределены по нескольким резервациям, а кроме того, эти народы имеют дробную этническую структуру. Санти включает пять этнических групп, а лакота — десять, и некоторые из этих групп могут стать особыми этносами.

В целом современное этническое развитие сиу представляется следующим образом. Происходит консо­лидация основных этнических подразделений путем стирания особенностей входящих в них этнических групп. Одновременно сохраняются различия между самими этими подразделениями, и оба выделенных процесса создают условия для образования у сиу надплеменных этнических общностей типа народности. При этом формирующиеся народности могут не совпа­дать с исходными племенами: на базе общности тетон-дакота наблюдается складывание не только народности тетон, но и народности оглала, а консолидация янктонов дополняется ассимиляцией ими янктонаи и пабаска. Довольно проблематично будущее народа санти-дако­та, который разбит на три территориально удаленные друг от друга части — на крайнем северо-востоке, на крайнем юго-востоке Южной Дакоты и на севере Не­браски. Возможно, эти группы не смогут дать начало народности санти, а будут вовлечены в формирование других народностей сиу.

Разделительные процессы определяют основное на­правление этнического развития апаче. Их история — это история постепенной дифференциации довольно аморфной культурно-языковой общности на протяже­нии предыдущих столетий. Введение резервационной системы еще больше закрепило обособленность отдель­ных групп апаче. В настоящее время существуют объективные условия для дальнейшего разделения этих групп, а в некоторых случаях оно практически уже произошло. Так, в Оклахоме находятся две общины кайова-апаче, конституировавшихся в самостоятель­ные административно-территориальные организмы: «Племя апаче Оклахомы» и «Племя равнинных апаче Оклахомы». Искусственное разделение чирикахуа-апа- че в начале XX в. привело к размыванию этой некогда довольно многочисленной группы. Большая часть чирикахуа была поселена в резервации индейцев мескальеро, а затем переведена в резервацию Сан- Карлос, где они в настоящее время близки к растворе­нию в местном, тоже апачеязычном населении. Осталь­ных чирикахуа переселили в Оклахому, где их община в 1981 г. насчитывала менее 300 человек. Раздроблен­ным на части оказался народ липан, в прошлом пред­ставлявший собой самостоятельное и сильное племен­ное образование, занимавшее значительную территорию в среднем течении Рио-Гранде и на плато Колорадо. Ныне липаны близки к ассимиляции народами хика­рилья и мескальеро.

Объединительные процессы у апаче не ограничи­ваются ассимиляцией. Косвенным свидетельством кон­солидации хикарилья служит рост их численности на протяжении XX в. На пути к смешению находятся, видимо, родственные группы, входящие в общность западных апаче, или койотеро,— кибеку, сан-карлос, тонто, уайт-маунтин и др. (всего 14 групп).

Неясной выглядит судьба пима-папаго. В прошлом папаго представляли собой скорее территориальное подразделение пима, занимавшее долину р. Папагериа, нежели особый этнос. В настоящее же время разобщен­ными оказались не только пима и папаго, но и каждая из этих групп: пима занимают две, а папаго — три резервации в штате Аризона. Вместе с тем близость расположения резерваций, культурная и языковая общность и устойчивость этнического самосознания позволяют предполагать, что дальнейшее этническое развитие пима и папаго не приведет к сильной парцелляризации их общности.

Если во всех приведенных выше примерах можно было говорить об объединительных тенденциях этни­ческого развития, то в случае с ирокезами США такие тенденции не играют сколько-нибудь заметной роли. Это — прямое следствие расчленения Лиги ирокезов при создании резерваций. Помимо семи резерваций в штате Нью-Йорк ирокезы живут в Мичигане, Вискон­сине и Оклахоме. Сама Лига еще формально су­ществует, что символизируется периодически созывае­мым Большим советом представителей племен, кото­рый проводится в резервации онондага, остающихся, как и прежде, «хранителями огня» Лиги. Однако функ­ции этого совета теперь ограничиваются практически лишь вопросами, связанными с координацией деятель­ности «длинных домов» — религиозных общин культа Прекрасного Озера.

Проблема формирования ирокезской народности в США остается открытой. Не исключено, что такая на­родность в штате Нью-Йорк когда-нибудь все же сло­жится — не следует недооценивать духовной общности ирокезов, питаемой историческими связями и едино­образием сохраняющихся культурных традиций. Пока же реальным фактом действительности остается раз­деление ряда ирокезских народов, которое вполне может привести к их этнической дифференциации и даже ас­симиляции. Сенека живут в штатах Нью-Йорк, Мичи­ган, Оклахома, большая часть онейда проживают в Висконсине, нет единой территории у кайюга. Вполне вероятно, что кайюга, которые живут в трех резерваци­ях индейцев сенека и в резервации онондага, в конце концов сольются с этими народами или совместно с ними сформируют новые этнические группы. В пер­спективе образование такой этногенетической смешан­ной группы возможно в резервации онондага, недалеко от Сиракьюз (штат Нью-Йорк), где вместе с ними жи­вут не только кайюга, но и онейда. Правда, пока такого смешения не происходит, что может быть объяснено наличием у каждого из этих народов официального «племенного» статуса, который придает им характер самостоятельных этнополитических организмов. Мень­ше возможностей для интеграции с другими ирокезски­ми народами у тускарора и мохавков. Их резервации находятся как бы на периферии ирокезской общности США (на северо-западе и крайнем северо-востоке шта­та Нью-Йорк соответственно), и население резерваций не столь этнически разнородно, как у сенека и онондага. Относительной обособленности мохавков способствует также то, что к их резервации Сент-Регис примыкает одноименная резервация мохавков на канадском берегу р. Св. Лаврентия. Контакты между обеими общинами, сколь бы ни были они затруднены государственной границей, безусловно, содействуют сохранению куль­турных традиций и самосознания этого народа.

Существенным образом сказалось разделение на положении немногочисленных индейских народов, та­ких, как айова, виандот, делавар и др. Община айова в Канзасе в начале 80-х годов насчитывала менее 800 человек, а в Оклахоме — около 30 человек. Раз­битыми на две части оказались менее 1,5 тыс. виандотов, а делавары, которых и того меньше, живут в трех шта­тах: в Висконсине, Канзасе и Оклахоме. Более много­численный народ шошоны — не в лучшем положении, поскольку они расселены мелкими группами в четырех штатах. И даже на фоне такой дисперсности беспреце­дентным выглядит расселение пайюте Невады, менее 1 тыс. которых рассредоточены по 22 крошечным общи­нам, зачастую совместно с шошонами и вашо.

Трудно ожидать, что разобщенные малые индейские народы смогут развиваться в таких неблагоприятных условиях или хотя бы продолжать свое существование в течение длительного времени. Видимо, большинство из них ожидает поглощение евроамериканским насе­лением или более крупными индейскими народами.

Во многих случаях исследование этнических про­цессов у коренного населения США в современный период сводится к анализу условий, определяющих эти процессы, прогнозированию их возможных вариантов. Объясняется это тем, что пока имеется еще слишком мало примеров изменений в области этнического само­сознания индейцев. Однако такие примеры все же есть. В научной литературе отмечалось, что особое этничес­кое самосознание уже сегодня характерно для чироки Северной Каролины и чироки Оклахомы, для потавато­ми Мичигана и потаватоми Оклахомы. В 60-е годы из состава семинолов Флориды выделилось «Племя ин­дейцев микосуки», претендующее на собственную и «более индейскую», чем у семинолов, культуру. По существу совершенно новыми этническими группами являются обитающие ныне в Висконсине общины Бразертаун и Стокбридж. Первая из этих групп сложи­лась в результате смешения мохикан, манси и делава­ров, а вторая — тех же мохикан, пекотов, наррагансетов, монтауков и других алгонкинских народов. Обе общины не причисляют себя ни к другим индейским народам, ни к евроамериканцам.

Имеются объективные условия и для формирования других «синтетических этносов», особенно в тех случаях, когда различные индейские народы сосуществуют в пределах одной резервации, имея при этом общее мест­ное самоуправление.

Интересное явление представляют собой возникшие в последние десятилетия своеобразные межплеменные объединения индейцев — Межплеменной совет Мичига­на (оттава, потаватоми, чиппева), Межплеменное по­литическое правление Монтаны (северные чейены, кроу, блэкфут, сиу, ассинибойн, флэтхед и др.), Объеди­ненные племена американских индейцев Юго-Востока (чироки, чокто, семинолы, микосуки), Межплеменной совет Невады, объединяющий 14 из 28 индейских общин Невады (павиотсо, пайюте, панаминт, вашо), Органи­зация малых племен Западного Вашингтона и др. Эти объединения основываются на конфедеративных свя­зях и ставят перед собой практические цели улучшения совместными силами условий жизни индейцев и защиты их прав и интересов. Во что разовьются подобные связи, трудно сказать, однако нельзя исключить возможности того, что они послужат катализатором процессов эт­нической интеграции индейских народов в пределах отдельных регионов.

В связи с выяснением характера этнических про­цессов у индейского населения США особого внимания заслуживает проблема формирования паниндейской эт­нической общности, которая активно обсуждается в научной литературе на протяжении уже по меньшей мере 30 лет. Столь длительная дискуссия пока не при­вела к единодушию среди исследователей, что отчасти объясняется различиями в подходе к этой проблеме, различиями во взглядах на характер современного этни­ческого развития индейского населения страны.

Наш анализ показывает, что у индейского населе­ния США не существует ни культурного, ни языкового единства, ни единства самосознания, т. е. не существует и «паниндейского этноса». Более того, не имеется объек­тивных базисных условий для его формирования в будущем — общей территории, единой экономической системы или хотя бы сколько-нибудь прочных отдельных экономических связей, которые могли бы стать побуди­тельным мотивом к объединению, нет единой политичес­кой структуры, которая могла бы стать организующим звеном для формирования такого единства, нет даже единого политического самосознания, которое могло бы превратить паниндеанистские лозунги части индейской интеллигенции во внутреннюю потребность индейских масс к единению. Разумеется, этническое развитие индейских народов не обязательно должно следовать каким-то канонам, поскольку оно проходит в весьма специфических условиях, однако эта специфика не опровергает закономерностей общественного развития. Если же говорить об отдаленных перспективах, то с большим основанием можно предположить формирова­ние межэтнических общностей в пределах таких районов относительно плотной концентрации индейского населе­ния, как Оклахома, Юго-Запад, Вашингтон, Орегон, Средний Запад США.

Современный этап этнического развития индейцев характеризуется, с одной стороны, сохранением этни­ческой пестроты индейского населения, а с другой — постепенным накоплением этнообразующих признаков и формированием на базе переходных этнических общ­ностей однородных и смешанных в этногенетическом смысле народностей при ассимиляции маргинальных групп индейского населения евроамериканцами.