СПОР В ВАЛЬЯДОЛИДЕ. ПОСЛЕДНИЕ ГОДЫ ЖИЗНИ

<СПОР В ВАЛЬЯДОЛИДЕ>

Совет вскоре остался удовлетворённым[1], но было столько заинтересованных в том, чтобы возобладало мнение, противное высказанному Касасом в его книге «Исповедальник», и в «Сообщении и жестокостях», и в других работах, что не могли хотя бы не поискать какого-нибудь противника, способного стать противовесом. И действительно, нашёлся один из наибольших учёных, которых имела Испания, кем был Хуан Хинес де Сепульведа [Juan Jinés de Sepúlveda][2], почётный капеллан короля и его главный хронист. Этот писатель прилагал всяческие усилия, чтобы доказать, что Карл V и остальные короли Испании имели справедливые и законные основания вести войну против индейцев, завоёвывать оружием их территорию и подчинять её жителей с тем, чтобы, уже подчиненные их господству те слушали проповедь Евангелия, были наставляемы в христианской религии, окрещены и в дальнейшем таким образом руководимы властями, чтобы не впасть в отступничество, убежав в  сельву. С той целью он написал книгу, озаглавленную на латыни «De justis belli causis», то есть, «Трактат о справедливых причинах вести войну»[3].

Хуан Хинес де Сепульведа. Гравюра Хуана Барселона по рисунку Хосе Маэа из серии «Retratos de los españoles ilustres» («Портреты выдающихся испанцев»), 1796.

Он снял многочисленные рукописные копии и направил их в университеты Саламанки и Алькалы, а также другим лицам, о результатах чего позже писал Педро Серрано [Pedro Serrano], что получил самые безмерные похвалы, данные его труду в Испании, в Риме и даже во всём христианском мире[4].

Однако, достоверно известно, что ранее он представил своё сочинение Совету по Индиям, испрашивая разрешения, чтобы напечатать его, и не смог получить, несмотря на повторяющиеся настойчивые обращения. О своих мытарствах он сообщил отсутствовавшему императору, который передал дело в Совет Кастилии, и это случилось в то самое время, когда Касас явился ко двору, находившемуся в Аранда-де-Дуэро, в 1547 г. Королевский Совет передал эту книгу в упомянутые университеты Алькалы и Саламанки, и те дали неблагоприятные отзывы, и отказали в её издании[5].

Внутренний двор коллегиума Санта-Крус в Вальядолиде, места проведения диспута между Лас-Касасом и Сепульведой. Современная фотография.

Тогда он послал её в Рим как защиту своего трактата, дав название «Democrates alter»  или «Второй Демократес», потому что ранее написал другое сочинение, озаглавленное «Democrates, aut de honestate rei militaris»[6]. Среди прочих его друзей, живших тогда в Риме, был и знаменитый Антонио Аугустин[7], аудитор Роты, затем епископ Лериды и, наконец, архиепископ Таррагоны; и он устроил, чтобы напечатали книгу Сепульведы в этой столице в 1550 году. Об этом узнал император и запретил её ввоз, продажу и распространение. Автор тогда написал на испанском языке сокращенное изложение и распространил его во многих местах, и оно было хорошо встречено всеми, кто был заинтересован в его учении по причине богатств, приобретённых в войнах с индейцами или в их итоге, или в надежде, что должны будут приобрести их, или, в конце концов, вследствие семейных связей с заинтересованными лицами.

Епископ Касас осознал, сколько зла может принести этот случай несчастным индейцам, если позволить распространяться брошюре Сепульведы без опровержения, и написал против учения доктора Хуана Хинеса другой трактат в соответствии с ранее отмеченным намерением под названием «Защита книги Исповедальник или о Предупреждении исповедникам епископства Чиапа» [Apologia de libro del Confesonarìo ù del Aviso a los confesores del obispado de Chiapa]. Бумаги обоих противников породили некоторое брожение духа при Дворе, таким образом, что эта тема стала всеобщим предметом  обсуждения в обществе, и мнения придворных разделились между этими двумя системами: и так как спор касался столь важного пункта христианской морали, император приказал собрать в 1550 г. собрание из прелатов, теологов и правоведов в городе Вальядолиде[8], которые в присутствии Совета по Индиям обсудили бы между собой было бы или нет законным воевать с индейцами, чтобы завоевать их страну в случае, если они не желали принять христианскую религию и подчиниться королям Кастилии добровольно после увещевания.

Совет приказал доктору Сепульведе участвовать и обосновать своё мнение. Он сделал это, попросив позвать для того же самого епископа, и тот читал свою «Защиту» в течение пяти заседаний[9]. Тогда верховный сенат постановил, чтобы брат Доминго де Сото [Domingo de Soto][10], исповедник императора и участник собрания, написал краткое изложение главных доводов каждого из двух соревнующихся и распространил копии среди  членов совещания, чтобы они могли обсудить их и высказать своё суждение. Так и поступили, но доктор Сепульведа написал бумагу с возражениями против доводов, изложенных Касасом в его «Защите», по причине чего епископ счёл себя вынужденным составить ещё одно новое сочинение, «Возражения» [Rèplicas], имея намерение убедить в окончательном анализе, что считал законным только следующий способ приобрести страну: чтобы пришли для проповеди Евангелия «священнослужители там, где они были бы добровольно приняты, ведь проповедники позаботились бы о том, чтобы с любовью прививать религию, а затем, понемногу, и признание верховной власти королей Кастилии без ущерба свободе и собственности индейцев в соответствии с буллой папы Павла III, и в этом смысле, а не в ином можно и должно понимать первую буллу Александра VI. А если бы индейцы не захотели добровольно принять священнослужителей, единственное, что представляется законным с точки зрения возможностей, предоставленных верховным понтификом, сводится к строительству крепостей в стране уже приобретенной и умиротворённой, граничащей с другими, не подчинившимися провинциями, и завести из названных крепостей дружеские общение и торговлю, мирные и выгодные, с соседними индейцами, чтобы мало помалу и посредством мягких способов достичь доверия индейцев и их позволения, чтобы священнослужители пришли к ним и стали проповедовать, ибо проповедь и доброе поведение наверняка приведут (хоть и медленно) к признанию кастильского владычества»[11].

Совет убедился в том, что не было верным обвинение, предъявленное епископу, будто он написал в своём сочинении «Исповедальник», ни в каком-либо другом, что у королей Кастилии нет основания для обладания Индиями, ведь истинным было только то, чего он всегда придерживался, и что отстаивал в присутствии Совета, а именно, что у королей Кастилии не было справедливого основания завоевывать Индии посредством войн с их уроженцами, которые ранее не причинили никакого вреда кастильцам, ибо вследствие буллы имели право только на то, чтобы распространять господство посредством мирной проповеди Евангелия и добровольного согласия индейцев, достигаемого благодаря средствам доброжелательным, дружественным и исполненным искренности.

Убедившись в этом, Совет по Индиям пожелал предоставить епископу свидетельство своей высокой оценки, приказав ему высказать своё мнение относительно того, что следовало бы предпринять относительно индейцев, которые всё еще считались рабами, то ли потому, что стали ими до запрещения рабства, кроме как в отношении карибов[12], то ли потому, что были порабощены под этим последним предлогом, не будучи таковыми, то ли потому, что действительно являлись карибами, но тем не менее заслуживали свободы. Во исполнение этого епископ написал небольшое сочинение, которое издал в 1552 г., и которое мы воспроизводим в настоящем сборнике с таким названием: «Трактат о свободе индейцев, уже являющихся рабами» [Tratado sobre la libertad de los Indios que ya son esclavos]. Автор указывает в заглавии, что отдал его для печати в Севилье[13] и что составил по приказу высшего Совета по Индиям.

<ПОСЛЕДНИЕ ГОДЫ ЖИЗНИ>

Когда закончилось дело с совещаниями, Касас не упустил из вида благо индейцев, единственный предмет, который занимал всё его внимание в его семидесятисемилетнем возрасте[14]. Его рассудок был столь же ясен и крепок, как и в сорок. Это позволило ему передать потомству всё, что произошло в его времена, чтобы эти сведения смогли быть полезными для индейцев, если вновь возникнут споры такого свойства. Вследствие его выступлений и усилий Карл V уже постановил отменить рабство индейцев, уменьшил число энкомьенд, урезал власть энкомендеро, смягчил обязанности индейца и расширил его права, рекомендовав властям защищать угнетённых; в конечном счёте, епископ мог увидеть коренную разницу между плачевным состоянием настоящего рабства и бесчеловечного отношения, которые индейцы испытывали в 1515 году, в пору его первого путешествия на Полуостров, чтобы защитить их, и терпимым положением, которое законы 1543[15] и предписания 1551 и 52 годов (изданные под влиянием Касаса в его споре с Сепульведой) создали для самих индейцев, уравненных формально с испанцами и близких к тому, чтобы сравняться на деле, если некий уроженец Полуострова, наделенный напористым нравом, дерзает последовать по их стопам. Вот мотив и предмет следующих сочинений.

1. «Обобщение того, что доктор Сепульведа написал против индейцев» [Sumario de lo que el doctor Sepúlveda escribió contra los Indios ]. Это сочинение и почти все неизданные рукописи остались в библиотеке коллегиума Сан-Грегорио в Вальядолиде, как говорит Ремесаль в его «Истории епископата и провинции Чиапа», но Хиль Гонсалес-Давила [Gil Gonzalez-Davila][16] в «Обозрении церкви Чиапы» [Teatro de la iglesia de Сhiapa][17] написал, что Филипп II приказал перенести их в 1598 г. в королевскую библиотеку в Эскориале[18].

2. «Диспуты епископа Чиапы с епископом Дарьена и с доктором Сепульведой» [Disputas del obispo de Chiapa con el obispo del Darìen y con el doctor Sepulveda ] – сочинение на 184 листах в двенадцати тетрадях. Две части, на которые разделена эта работа, наглядно показывают коренное различие, имевшееся между индейцами в 1517 году, которые вызвали диспут с епископом Дарьена, и 1550 г., которые стали причиной спора с доктором Сепульведой.

3. «Трактат об обязанности помогать индейцам и поощрять их» [Tratado de la obligacion de auxiliar y fomentar a los Indios], объёмистое сочинение, хранящееся в библиотеке монастыря доминиканцев в Мехико, как утверждает брат Аугустин Давила-Падилья [Augustin Davila-Padilla][19] в своей «Истории доминиканской провинции Мехико» [Historia de là provincia dominicana de Mégico].

4. «Всеобщая история Индий, она же обобщённая апологетическая история о качествах, расположении, описании, небесах и земле стран Америки и их природных и общественных условиях, о государствах, образе жизни и обычаях народов Западных и Южных Индий, верховная власть над которыми принадлежит королям Кастилии» [Historia general de las Indias ó bien sea historia apologètica sumaria de las calidades, disposición, déscripción, y cielo y suelo de las tierras de América y sus condiciones naturales y políticas, de las Republicas , maneras de vivir y costumbres destas gentes de las Indias occidentales y meridionales cuyo imperio soberano pertenece á los reyes de Castilla] – сочинение на 830 листах в трёх томах, чья копия находится среди рукописей дона Педро де Гусмана, графа де Вильяумброса[20], президента Совета Кастилии, как говорит Николас де Антонио в «Новой испанской библиотеке» [Nicolas de Antonio] в статье о своём земляке Бартоломе де Лас-Касасе, сочинение, которое очень ценит Эррера, особенно в повествовании двух первых декад своей «Всеобщей истории Индий».

5. Письмо о положении в Индиях брату Бартоломе Каррансе де Миранде [Bartolomé Carranza de Miranda], находившемуся в Лондоне – неизданное сочинение, которое я ныне публикую в первый раз, сделав копию в Рукописной библиотеке короля Франции, номер 10, 536, предмет 3. Это испанский кодекс ин-кварто, равный французскому в одну восьмую [печатного листа], переплетённый в испанский пергамент, имеет 34 листа испанской бумаги, целиком исписанных по-испански одним и тем же хорошим  вытянутым курсивом конца семнадцатого века. Этот кодекс содержит два разных сочинения. Первое занимает девяносто шесть первых листов, и мы поговорим о нём дальше. Второе начинается на 98 листе и продолжается до конца книги, будучи письмом, которое мы публикуем, написанным в 1555 году.

Бартоломе Карранса де Миранда. Гравюра из серии «Retratos de los españoles ilustres» («Портреты выдающихся испанцев»), 1796.

Когда Филипп II отправлялся 12 июля 1554 года в Лондон, чтобы вступить во второй брак со своей [двоюродной] тёткой Марией, королевой Англии, разукрашенный уже титулами короля Неаполя, Сицилии и Сардинии, он взял с собой (среди других церковников, имевших славу крупных теологов) своего исповедника брата Бартоломе Каррансу де Миранду, провинциала доминиканцев Кастилии, в дальнейшем архиепископа Толедо. Тот ранее выказывал по отношению к епископу Касасу многочисленные доказательства расположения и доверия, как это хорошо видно из обстоятельства, что он одобрил сочинение «Исповедальник», когда угрожала буря, которую коникстадоры, энкомендеро и их родственники вызывали посредством доктора Сепульведы. Влияние Каррансы на мнения Фелипе было велико, и хотя Испанией тогда управляла вдовствующая принцесса Португальская донья Хуана Австрийская [Juana de Austria][21], Касас знал, что эта дама никогда не перечила тому, что сказали бы её отец Карл V и её брат Фелипе, принц Астурийский, король Неаполя и Англии, который через короткое время стал править Испанией из-за отречения императора[22]. Исходя из этого, Касас написал Каррансе в 1555 году письмо, которое мы впервые публикуем, где высказывается о текущем положении дел в Индиях и об идеях, которые необходимо внушить принцу для их блага. Речь шла ни больше, ни меньше как о продлении энкомьенд, и, кажется, предполагали решить этот вопрос в Лондоне или Брюсселе. Епископ Чиапы не хотел, чтобы это определили вне Испании.

Так дон фрай Бартоломе оставался в Вальядолиде, служа делу несчастных[23], но так как двор в 1562 г. переехал в Мадрид[24], этот ревностный прелат не замешкался, несмотря на преклонный возраст, чтобы оставить свой любимый Вальядолид и перенести жилище поближе ко Двору[25] в качестве представителя и всеобщего защитника индейцев, своих приёмных детей, и должны предположить, что он всегда получал определённые плоды от своих усилий, ибо история свидетельствует, что исчезли поводы для гнева со стороны заинтересованных в рабстве индейцев, и министры и советники короля не могли по меньшей мере не уважать добродетель столь уважаемого и столь старого епископа, который без личной выгоды проявлял столь деятельное рвение.

Монастырь Нуэстра-Сеньора-де-Аточа в Мадриде, вид до разрушения в 1936 г. Литография XIX  в.

В январе 1564 года, когда ему было уже девяносто лет[26], он находился в  Мадриде и всё ещё работал над сочинением в пользу индейцев Перу. Я скопировал его в упомянутой рукописи из Королевской библиотеки в Париже, в которой она занимает первые девяносто шесть страниц кодекса. На 23 странице его автор говорит, что написал его в Мадриде, а на 35 – что сделал это в январе 1564 года. Монсеньёр Анри Грегуар [Henri Grégoire], бывший епископ Блуа[27], некогда видел этот драгоценный кодекс, и сообщает об этом в «Апологии Касаса»[28], которую прочитал во Французском Институте, и которую я заново издаю в этом сборнике  как вещь, важную для истории. Монсеньёр Грегуар не решился утверждать однозначно, но выдвинул предположение, что это могло быть сочинение дона брата Бартоломе де Лас-Касаса, так как не установил этого с очевидностью. Но когда я весьма тщательно ознакомился  с ним, у меня не было и не могло быть сомнений в принадлежности мнений, идей, замысла, построения и стиля этого сочинения, даже в привычке мешать латынь с испанским. По этой причине я публикую его как оно есть, не выправляя язык, и не удаляя латинских цитат и текстов, хотя бы это и делалось в предыдущих изданиях. Заглавие и смысл того, что написал учитель Лас-Касас в 1864 г. – «Консультация относительно прав и обязанностей короля и конкистадоров Перу» [Consulta sobre los derechos y obligaclones del rey y de los conquistadores del Perú][29]. В ней звучат многочисленные вопросы, поставленные автору со стороны кого-то, испытывающего угрызения совести, и советчик отвечает со святой свободой, придерживаясь тех же принципов своего сочинения «Исповедальник», изложенных и во всех остальных из настоящего сборника. Могли бы сказать, что это завещание епископа Касаса, который высказал в нём свои последние истины и приложил последние усилия, чтобы улучшить будущую судьбу несчастных индейцев, которые ранее были хозяевами страны.

Мемориальная доска на стене монастыря Нуэстра-Сеньора-де-Аточа в Мадриде: «Здесь умер и был похоронен в 1566 году брат Бартоломе де Лас-Касас, названный апостолом Индий. Городской совет Мадрида, 1990».

В конце концов он скончался в Мадриде на девяносто втором году жизни в 1566 г.[30], и для меня несомненно он был принят на небесах за своё пламенное, деятельное и действенное сострадание к угнетённым ближним, проявлявшееся в течение шестидесяти шести лет, прошедших с 1500 года, когда он лишился раба, выделенного ему Христофором Колумбом[31]. Семь путешествий в Индии, семь возвращений в Испанию[32], нескончаемые странствия с севера на юг и с востока на запад обширнейшего Нового Света, многие другие по нашему полуострову; постоянная проповедь в Индиях, написание стольких сочинений, величайшие опасности, в которых он находился, преследования, развязывавшиеся против него могущественнейшими заинтересованными лицами, клевета и наветы, на которые он вынужден был отвечать, являются, среди прочего, свидетельствами крепости его добродетели, равно как и твёрдости его характера, в то время как его долгая жизнь (среди постоянных и долгих волнений и тягот, душевных и телесных)  указывает также на то многое, чем поспособствовала ему Природа в его телосложении и физической организации.