ЕПИСКОП ЧИАПЫ. ОКОНЧАТЕЛЬНОЕ ВОЗВРАЩЕНИЕ НА ПИРЕНЕИ
<ЕПИСКОП ЧИАПЫ>
Обширные страны Перу были в то время уже завоёваны Писарро, Альмагро и их товарищами, хотя мира там не было по причине гражданских войн, вспыхнувших между самими конкистадорами[1]; имелся только один епископ на столь обширную территорию, находившийся в Сьюдад-де-Лос-Рейес-де-Лима, и сочли необходимым учредить ещё один епископат, в Куско. Император решил вознаградить заслуги и достоинства брата Бартоломе де Лас-Касаса и назначил его первым епископом Куско[2]. Избранник знал, что эта митра должна стать одной из самых богатых в Америке по причине обширности и качеств страны, и этого единственного оказалось достаточно для Касаса, чтобы не принять епископства, которое отдали тогда брату Хуану де Солано [Juan de Solano][3].
Сочли также полезным учредить другие епископства в разных провинциях, которые открывались и умиротворялись, среди них одно в Чиапе [Chiapa] в Новой Испании[4], которая, однако, была страной настолько бедной, без золота, жемчуга, серебра и торговли, что ввиду такого отсутствия богатств император определил, чтобы из налогов епископу выплачивали средства в количестве, которое предоставлялось на его содержание; нелегко было найти многих, кто пожелал бы тогда принять бедную митру, в то же самое время как труды по христианскому воспитанию, и опасности, происходившие от жестокости и алчности кастильцев, осуществлявших светскую власть, делали целиком безрадостной человеческую жизнь прелата, который захотел бы добросовестно исполнять свои апостолические обязанности. Наш брат Бартоломе в 1544 году был шестидесяти лет от роду[5], тем не менее, когда императором было указано, не желает ли он епископства Чиапы, он сразу же согласился, чтобы засвидетельствовать, что непринятия кусканского в предыдущем году не было следствием нежелания потрудиться[6]. Францисканский монах брат Хуан де Торкемада высказывает одно положение, заслуживающее того, чтобы его повторить: «В епископство Чиапас отправился первый епископ дон брат Бартоломе де Лас-Касас, монах-доминиканец, которому все индейцы и даже все царства и провинции Индий были премного обязаны, ибо он был неутомимым ходатаем за них перед нашими католическими королями в течение многих лет и с великими трудами»[7].
Горы в Верапасе. Современная фотография.
Он совершил это седьмое и последнее путешествие в Индии в том же 1544 году, сохраняя рвение и живость, как будто и не находился на седьмом десятке[8]. Он посетил свою епархию, проповедуя, среди прочего, что испанцы, которые владели индейцами как рабами, даже когда они ранее купили их, были обязаны дать им свободу под угрозой свершения смертного греха, и что он не мог бы и не должен был бы дать им отпущения грехов, если бы они не сделали этого перед тем, как исповедоваться[9]. И многим из них это причинило неудобства, и они по этой причине сделались его врагами[10], но так как епископ Касас никогда не был трусом, он вместо того, чтобы угомониться, написал и распространил по приходам брошюру, названную «Исповедальник или предупреждение исповедникам епископства Чиапы» [Confesonario ó aviso a los confesores del obispado de Chìapa][11], в котором предписывал спрашивать кающегося, имеет ли он рабов-индейцев, и отказывать в отпущении грехов тем, кто их имел и до сих пор не отпустил на свободу, ибо они не могли бы иметь чистую совесть в предположении, что должны были бы знать, что купили вещь, которую добыл грабежом продавец или какой-то его предшественник, который некогда начал владеть ими с этим коренным пороком, который излечим только посредством справедливости освобождения из рабства.
Взгляды епископа Чиапы очень быстро распространились по всей Новой Испании, и так как имелось столько и столь могущественных, заинтересованных в том, чтобы воспротивиться им, искали разных теологов и правоведов, чтобы бороться против таковых. Среди прочих это обстоятельно сделал доктор дон Бартоломе Фриас Альборнос [Bartolomé Frias Albornoz][12], руководитель кафедры права в Мехико, уроженец Талаверы-де-Рейна, в «Трактате об обращении и подавлении индейцев» [Tratado de la conversión y debelación de los Indios], который (согласно тому, что упоминает доминиканский историк брат Августин Давила-Падилья [Augustin Davila-Padilla]) был осуждён инквизиторами Мехико[13].
Императором было приказано, чтобы с 1543 г. в Мехико собирались епископы Новой Испании и принимали решения о подходящем для доброго духовного управления своими епархиями[14], и в связи с этим на таком совете обсудили положения исповедальника, который защищал и поддерживал с новой энергией наш преосвященный епископ Чиапы, один из его участников[15]. Это мексиканское собрание не входило в число Испанских Советов, потому что ни его созыв не соответствовал подходам к таким советам, ни его акты, представляемые папе, но из-за этого оно не переставало быть истинным собором, внимательным к лицам и предметам обсуждения.
Памятник Бартоломе де Лас-Касасу в Гватемала-Сити. Скульптор Томас Мур, 1896.
Не довольствуясь всем этим, он отправил свою книжицу «Исповедальник» в королевский и верховный Совет по Индиям, и он был одобрен шестью магистрами теологии из числа самых учёных и самых уважаемых, какие имелись в то время в ордене доминиканцев, а именно, магистр Галиндо [Galindo], профессор теологии в коллегиуме Сан-Грегорио [San-Gregorio] в Вальядолиде[16], брат Бартоломе Карранса де Миранда [Bartolomé Carranza de Miranda][17], который затем был исповедником принца и короля Филиппа II и архиепископом Толедо, примасом Испании, брат Мельчор Кано [Melchor Cano][18], который вскоре стал епископом Канарских островов, брат Мансио де Кристо [Manсio de Cristo][19], глава кафедры теологии в [университете] Алькала-де-Энарес, брат Педро де Сотомайор [Pedro de Sotomayor][20], исповедник императора Карла V, и брат Франсиско де Сан-Пабло [Francisco de San-Pablo], ректор упомянутого коллегиума Сан-Грегорио в Вальядолиде[21].
Враги его учения были многочисленны и очень могущественны, так как имущественные интересы не могли породить их меньше. Очень сложно, чтобы при большом количестве врагов, все они были благородны. Появились некоторые, которые из своих низких интересов стали возбуждать волнения в Чиапе[22] и имели доблесть доносить лично королю, что епископ Чиапы изменник, клятвопреступник и неверный вассал, вменяя ему в вину, будто он проповедовал, писал и учил, что у Его Величества нет справедливых оснований, чтобы приобрести и удерживать обладание над королевствами Америки и верховную власть над их жителями, и что он распространял это учение таким образом, чтобы вызывать мятежи и другой неисчислимый вред[23]. Это обвинение было клеветническим, способом, которым старались убедить императора и принца дона Фелипе, его сына, регента Испании в отсутствие своего отца[24], ибо действительное мнение епископа Чиапы, выраженное с большой последовательностью во всех его сочинениях не состояло в том, чтобы говорить, что у короля Испании нет справедливых оснований для приобретения и удержания верховной власти над американской землёй, но в том, чтобы не осуществлять такое приобретение и удержание посредством вооружённого завоевания и войн. То же самое он уже говорил годами ранее принцу, представляя ему «Сообщение о разорении Индий»: «Ведь когда я обдумал (могущественнейший господин) зло, и ущерб, и потери, и утраты (о которых никогда невозможно было бы вообразить, что равные или подобные люди причинить могут) в тех стольких, и таких больших, и таких королевствах, а лучше сказать, в том обширнейшем Новом Свете Индий, пожалованных и порученных Господом и его церковью королям Кастилии, чтобы они ими в них царствовали, и правили, и обращали, и процветали светски и духовно …».
Но, тем не менее, так как огромное расстояние от Индий с морем посреди не может, по крайней мере, не породить подозрений в таких случаях, как этот, постановили приказать преосвященному епископу Чиапы, чтобы, несмотря на свой семидесятидвухлетний[25] возраст он явился ко Двору дать отчёт о своём учении и пастырском поведении[26]. Наш герой решил незамедлительно подчиниться, но, опасаясь, что его возраст и возможные обстоятельства процесса, в котором он уже видел себя обвиняемым, помешают ему надлежащим образом заботиться о своёй пастве, и не желая со своей стороны способствовать такому вреду, объявил об отказе от епископства Чиапы[27], для того, чтобы король смог как можно раньше прислать преемника, каковым стал брат Франсиско Касильяс [Francisco Casillas][28], тоже доминиканский монах[29].
<ОКОНЧАТЕЛЬНОЕ ВОЗВРАЩЕНИЕ НА ПИРЕНЕИ>
Итак, в 1547 г. наш герой прибыл в Испанию в седьмой и последний раз, и явился как подследственный[30] в качестве вознаграждения за четырнадцать морских путешествий и бессчётные сухопутные по безлюдным странам или среди неведомых народов на многие тысячи лиг с обычной опасностью попасть в руки каннибалов и с чрезвычайными, которые ему достаточное количество раз создавали варварство конкистадоров и энкомендеро за долгий срок в сорок девять лет без отдыха и перерыва. Кажется, судьба добродетели, героизма и истинных заслуг – страдать и не иметь радости. Колумб, первооткрыватель Нового Света, Кортес, первооткрыватель и завоеватель Мехико были преследуемы из зависти и умерли в немилости. Писарро, первооткрыватель и конкистадор - завоеватель Перу, умер несчастной смертью, а его брат и товарищ Гонсало подвергся унизительной[31]. Бессмертный Сервантес – тот, кто позже скончается в бедности, и наш преосвященный Касас, великий и более истинный герой, чем все они, оказался мучеником милосердия в возрасте, в котором многие крепкие мужчины обычно уже заканчивали течение своей жизни.
Замок Монсон в Арагоне. Современная фотография.
Тем не менее, трудно не признать, что Провидение Господне еще в этой бренной жизни вознаградило добродетель и рвение нашего достойнейшего героя. Оно не захотело позволить, чтобы он был сломлен трудностями плавания или преследованиями своих недругов. Оно сочло за благо так устроить дела, чтобы Касас восторжествовал над своими преследователями и своими противниками в великих политических и литературных схватках, которые он вызывал, и чтобы он в великом спокойствии пользовался своим триумфом в течение двадцати лет, как мы увидим.
После того как епископ предстал перед членами Совета по Индиям, он устно ответил им на обвинения, и когда получил приказ письменно изложить свои взгляды и основания, принялся за это. Он начал писать «Апологию учения, содержащегося в книжице, названной «Исповедальник или Предупреждение исповедникам епископства Чиапы»», но, получив предписание, что Совет желает краткости, отложил редактирование «Апологии» и довольствовался тем, что вскоре представил краткое сочинение с тридцатью предложениями, к которым свёл смысл идей, служивших основанием «Исповедальника». Со временем автор издал их в Севилье, когда шёл 1552 год, дав брошюре следующее название: «Здесь содержатся тридцать предложений, весьма правовых, в которых обобщенно и вчерне затрагиваются вещи, касающиеся права, которые Церковь и христианские государи имеют или могут иметь по отношению к неверным любого рода. Главным образом утверждается истинное и прочнейшее основание, на котором покоится и зиждется право и верховная и всеобъемлющая власть, каковую короли Кастилии и Леона имеют в той части света, которую мы называем Западными Индиями, и почему им установлено быть всеобщими владыками и императорами в них над многими королями. Затрагиваются также другие вещи, касающиеся произошедшего в той части света, благороднейшие и достойные стать явными и известными».
Фелипе, принц Астурийский. Тициан, 1551. Музей Прадо.
Из тридцати предложений, которые составляют суть учения преосвященного Касаса, мы узнаём, что автор признает в качестве достаточного основания буллу Александра VI[32], чей смысл, согласно пониманию автора, состоит не в том, чтобы дать королям Испании прямое право собственности, но позволить им отправлять проповедников к жителям Нового Света, которые должны возвещать христианскую религию, получая в награду высшую власть и верховное владычество над странами, облагодетельствованными евангельской проповедью без ущерба государям, которые там имелись бы, без лишения жителей их частного имущества, без отправки войск, которые завоёвывали бы земли и покоряли их жителей, наконец, не воюя с ними, и что он делал из этого вывод о том, что короли Испании имели право получить непосредственное господство над провинциями, которые добровольно подчинились бы их правлению после того, как были бы обращены евангельскими проповедниками, а не воевать против них, если бы они не пожелали подчиниться, ведь булла Александра VI не предоставляла такой власти.
Принципы, которые наш герой положил в основу своих тридцати предложений, являются ультрамонтанскими, признаваемыми сегодня в качестве необоснованных теологами, правоведами, философами и политиками критического направления, так как предполагают за верховным римским понтификом прямую светскую власть располагать королевскими престолами и коронами стран, в которых исповедуется или когда-либо исповедовалась бы христианская религия, чьим руководителем и главой является папа, предполагая также за тем же верховным понтификом полномочия приказывать королям отправлять проповедников Евангелия в страны, в которых Святое Евангелие никогда не было возвещено, в надежде на указанное мирское вознаграждение и с пониманием того, что если такое поручение один раз дано какому-нибудь королю, никакой другой не может и не должен заниматься подобным предприятием, ибо ни один властитель не имеет права ни направлять таких проповедников, ни питать подобные ожидания кроме того, кому папа дал это поручение.
Коллегиум Сан-Грегорио в Вальядолиде, главный портал.
Но даже если все это учение было бы ложным (каким оно на самом деле и является) и совершенно противным учению Иисуса Христа, который не представлял и не желал предоставлять Святому Петру (и ещё менее его преемникам) какой либо светской власти, но оставить дела гражданского управления всем нациям, какие тогда обладали независимостью, это не является надлежащими доводами, чтобы оклеветать епископа Чиапы или хотя бы на йоту приуменьшить мнение о его добродетели, которое он справедливо заслужил своими деяниями и сочинениями, ведь, прежде всего, мы должны понимать, что его учение было в его времена единственным, которому следовало подавляющее большинство католиков, потому что научная критика еще и не начинала рассматривать эти предметы, и римляне сохраняли ещё свой всеобщий авторитет, основанный на мнении, согласно которому во всё, чему они не захотели бы учить, следовало верить как в неопровержимую истину, не обращаясь к первоисточникам.
И мы должны также принимать во внимание критическое положение епископа Чиапы, в котором он оказался, когда взял на вооружение эти взгляды, чтобы иметь возможным сделать совместимыми собственные действительные мнения о том, что нет никаких прав королей Испании на приобретение и удержание непосредственного господства и наследственного владычества над обширными странами Америки на основании завоевания и посредством несправедливых войн, с насущной необходимостью искать другое основание, которое казалось бы законным, справедливым и достаточным для этой цели; было нелегко, да и невозможно найти другое, нежели подчинение, вытекающее из проповеди, осуществлённой в силу понтификальной буллы.
[1] Имеются в виду вооруженный конфликт между Франсисо Писарро и Диего де Альмагро 1537 – 1538 гг. и война между Диего де Альмагро-младшим и Кристобалем Вака де Кастро в 1541 – 1542 гг. («война в Чупас»).
[2] На самом деле титул первого епископа Куско с 1537 г. носил Висенте де Вальверде [Vicente de Valverde], живший то в Лиме, то в Куско, но в 1541 г. он погиб от рук индейцев на острове Пуна. После этого из диоцеза Куско был выделен диоцез Лимы.
[3] Herrera, deс. 7, lib. 6 , cap. 9 (примеч. автора). Хуан Солано (ок. 1505 - 1580) – доминиканец (принял обет в 1525 г.), назначен епископом Куско в сентябре 1543 г., фактически приступил к исполнению обязанностей в 1545 г., в 1547 г. вынужден был бежать из Куско от мятежников-писарристов, вернулся после их поражения в 1548 г. В 1560 г. вернулся в Испанию, в 1562 г. отказался от епископства.
[4] Епископство Чиапа было учреждено в марте 1539 г., его первым епископом был назначен Хуан де Уртеага [Juan de Urteaga], иеронимит, умерший в первой половине 1540 г., до посвящения и отъезда в Америку; вторым епископом Чиапы в июле 1540 г. был назначен Хуан де Артеага-и-Авенданьо [Juan de Arteaga y Avendaño ], умерший в сентябре того же года и тоже не приступивший к своим обязанностям. После этого чиапасская кафедра в течение более чем трёх лет была вакантна.
[5] На самом деле, пятидесяти.
[6] Лас-Касас был назначен епископом Чиапы 19 декабря 1543 г. и рукоположен в доминиканской церкви Сан-Пабло в Севилье 30 марта 1544 года. Современник, Пандо Миранда, вспоминал: «Были цветы и огоньки множества свечей в монастырской церкви, клубы благовоний, золото и шелка священных облачений епископов-посвятителей, каковыми были Кордовский и из Трухильо, а также один из племянников кардинала Лоаисы» (цит. по: Anabitarte, Héctor. Grandes Personajes. Bartolomé de las Casas. P.113)
[7] Torquemada. Monarquia Indiana, t. 3, lib. 19, cap. 32; Remesal, Hist. del opispado de Chiapa , lib. 4 , cap. 13.
[8] Бартоломе де Лас-Касас отплыл из Севильи 8 сентября 1544 г. с 30 миссионерами (из них 15 происходили из монастыря Сан-Эстебан в Саламанке) и прибыл в Санто-Доминго 14 декабря того же года. 5 января 1545 г. Лас-Касас и его спутники высадились в Кампече, но из-за враждебного отношения местных испанцев уже 21 января Лас-Касас покинул Юкатан и отправился в Табаско. В конце февраля 1545 г. он достиг городка Сьюдад-Реаль-де-Лос-Льянос-де-Чиапас [Ciudad Real de los Llanos de Chiapas], тогдашнего центра провинции Чиапас.
[9] Об этом Лас-Касас заявил в пастырском послании от 20 марта 1545 г.
[10] Ср. А. М. Фабие: «В целом, ничто не могло примирить епископа и его прихожан, и среди тех начались перешёптывания и оскорбления против Лас-Касаса; говорили, что он изучил только Джованни Бокаччо – Хуана Ротатого, способ очернить его как обжору, вещь совершенно противная истине; называли его также бакалавром кровельного дела, чтобы показать, что он был неучем и без образования, что опровергали и опровергают его книги; и не было такого, кто не распространял бы слухи, что он замешан в ереси, и что выбрал этот повод, чтобы помешать или воспрепятствовать в своей епархии отправлению Таинств ... Чья-то дерзость дошла до того что, чтобы напугать его и умерить его пыл, он выстрелил из аркебузы без пули в окно помещения, где тот спал, и чтобы досадить ему, сочинили куплеты, чтобы их распевали мальчишки, когда проходили по его улице …» (Fabié, Antonio María. Op. cit. P.179-180).
[11] Лас-Касас составил «Исповедальник» в 1546 г., когда находился в Мехико, где он представил его на рассмотрение епископского синода.
[12] Бартоломе Фриас Альборнос (ок. 1519 - 1573) – изучал право в университетах Саламанки и Осуны, в последнем получил звание доктора, в Новую Испанию переехал ок. 1550, основал кафедру гражданского права в Университете Мехико в январе 1553 г., т.е., через шесть лет после отъезда Лас-Касаса из Америки, в 1557 г. возвратился в Испанию.
[13] Dabila-Padilla: Historia de los frailes Dominicos de Méjico. Lib. 1, cap. 103 (примеч. автора). Более известно, что осуждению инквизиции подверглась другая книга Альборноса, «Руководство по соглашениям» [Arte de los contractos], в которой он осуждал рабство как таковое, однако, она была издана в 1573 г. в Испании, т.е. через 16 лет после отъезда Альборноса из Мехико.
[14] Herrera, deс. 7, lib. 6 , cap. 7 (примеч. автора).
[15] Лас-Касас отправился на синод епископов в Мехико в 10-х числах марта 1546 г. и находился там до ноября, откуда отбыл в Веракрус, а затем, в декабре, в Испанию.
[16] Коллегиум Сан-Грегорио в Вальядолиде (основан в 1488 г.) был в то время главным теологическим центром доминиканцев Испании. Лас-Касас впервые установил связи с ним еще в 1517 – 1518 годах и активно сотрудничал во время Вальядолидских совещаний весны 1542 г.
[17] Бартоломе Карранса де Миранда (1503 - 1576) – в 1520 г. вступил в орден доминиканцев, с 1536 г. возглавил кафедру теологии в коллегиуме Сан-Грегорио в Вальядолиде, в 1546 – 1547 гг. участвовал в Тридентском соборе, в 1548 г. избран приором Паленсии, в 1550 – провинциалом доминиканцев Испании, в 1550-1551 гг. участвовал в Вальядолидских диспутах между Лас-Касасом и Сепульведой, в 1554 – 1558 гг. находился в Англии при дворе Марии Тюдор, в 1558 г. назначен архиепископом Толедо, с 1559 г. подвергся преследованиям инквизиции по обвинению в сочувствии идеям лютеранства, умер в Риме под судом.
[18] Мельчор Кано (1509 - 1560) – доминиканец, учился в Саламанке, затем в коллегиуме Сан-Грегорио. В 1547-1552 гг. возглавлял кафедру теологии в университете Саламанки. Участвовал в Тридентском соборе, в Вальядолидском диспуте 1550 г., в 1552 – 1554 – епископ Канарский, с 1554 – ректор коллегиума Сан-Грегорио, с 1557 г. – провинциал доминиканцев Испании.
[19]Собственно, Мансио дель Корпус-Кристи [Mancio del Corpus Christi] (ок. 1506 - 1576) – учился в Саламанке, в 1524 г. вступил в орден доминиканцев, глава кафедры теологии в Алькала-де-Энарес в 1548 – 1564 гг.
[20] Педро де Сото [Pedro de Soto] (1493 - 1563) – вступил в орден доминиканцев в 1519 г., был настоятелем монастырей в Талавере и Оканье, в 1538 - 1548 годах исповедник Карла V, в 1549 – 1555 гг. возглавлял кафедру теологии в Диллингене (Германия) и был генеральным викарием доминиканцев в Германии, в 1555-1558 г. находился в Англии, где получил кафедры теологии сначала в Оксфордском, затем в Кембриджском университете. С 1559 г. находился в Триденте на заседаниях Вселенского собора, в это время был заочно обвинен инквизицией в сочувствии лютеранству.
[21] Casas : Controversia con Sepulveda , replica 12 (примеч. автора).
[22] Вооруженное выступление колонистов против Лас-Касаса в Сьюдад-Реаль-де-Чиапас произошло уже 8 апреля 1545 г. После этого Лас-Касас вынужден был на некоторое время покинуть город. Испанские колонисты даже угрожали захватить епископа и выдать связанным взбунтовавшемуся в Перу против Новых законов Гонсало Писарро или его заместителю Карвахалю (Remesal, Antonio de. Historia de la Prouincia de S. Vicente de Chiapa … P.378). В октябре 1545 г. вместе с епископом-электом Никарагуа Антонио де Вальдивиесой [Antonio de Valdiviesa] он прибыл в Аудиенсию Пограничья (в современном Гондурасе), к которой обратился за помощью для обуздания испанских поселенцев, но получил отказ. После того, как Аудиенсия согласилась выступить посредницей между ним и горожанами Сьюдад-Реаля, последние 15 декабря составили протест, в котором, между прочим, заявляли, что «если распоряжения и передел [земель], которые, как говорят, он нам несёт, будут приняты к исполнению, горожане впадут в бедность, а индейцы восстанут. Мы оправдываем себя, говоря, что со стороны города требуется от епископа, чтобы он не вводил новшеств, а вёл себя как остальные епископы Новой Испании» (Ibidem. P.379), после этого сторонники Лас-Касаса должны были бежать из города. Вернувшемуся накануне Рождества в город епископу насилу удалось временно успокоить поселенцев (Ibidem. Pp.282-291, 317-320, 373-386).
[23] На самом деле донос на Лас-Касаса по поводу содержания «Исповедальника» был направлен в Совет по Индиям в 1548 г., когда он уже находился в Испании (Wagner, Henry Raup and Helen Rand Parish. The Life and Writings ... Pp.170-172).
[24] Карл V покинул Испанию в мае 1543 г. и больше в неё в качестве короля не возвращался.
[25] На самом деле, 62-летний.
[26] Remesal : Hist. del obispado de Chiapa , lib. 8 , cap. 5 (примеч. автора).
[27] Лас-Касас отказался от епископской кафедры 11 сентября 1550 г., находясь в Испании (Fabié, Antonio María. Op. cit. P. 226).
[28] Франсиско Касильяс (ум. 1567) – вступил в орден доминиканцев в 1529 г., был субприором монастыря Сан-Эстебан в Саламанке, прибыл в Америку в 1544 г. вместе с Лас-Касасом, оставлен им генеральным викарием (заместителем), назначен епископом Чиапы 19 января 1551 г., в следующем году рукоположен в Мехико.
[29] Torquemada, Monarquia Indiana, t. 3 , lib. 19 , cap. 32 (примеч. автора).
[30] Это предположение Льоренте не соответствует действительности. В апреле 1547 г. Лас-Касас прибыл в Лиссабон, оттуда направился в Саламанку, затем в Монсон в Уэске, где в связи с кортесами Арагона находился регент инфант Фелипе. Лас-Касас был доброжелательно принят и добился от принца писем в поддержку доминиканских миссионеров в Чиапе (от 22 июня), а также в пользу касика Чиапы Педро Ноти де Асеведо [Pedro Noti de Acevedo] (от 22 июля) и касиков Верапаса (от 11 сентября) (Fabié, Antonio María. Op. cit. Pp.211-212). В ноябре Лас-Касас прибыл к кастильскому двору, располагавшемуся тогда в Аранда-де-Дуэро близ Бургоса.
[31] Христофор Колумб умер в 1506 г. тяжело больным, лишённым всех своих прав и привилегий; Эрнандо Кортес скончался в 1547 г., удаленный от двора и разорившийся; Франсиско Писарро был убит в 1541 г. заговорщиками в своём доме, а Гонсало Писарро казнен в 1548 г.
[32] Имеется в виду булла Inter caetera, данная папой Александром VI (Родриго Борджиа) 4 мая 1493 г.