«Созревший плод»

1 января 1899 г. последний испанский солдат покинул территорию острова Куба. Там устанавливался военно­оккупационный режим США. Военную администрацию возглавил генерал-губернатор Л. Брук, которого на этом посту в декабре того же года сменил убежденный аннексионист Л. Вуд.

В качестве основной задачи, которую поставили перед ним правящие круги Вашингтона, была задача постепенного превращения Кубы в колонию США. Подобная по­литика осуществлялась как путем экономического зака­баления, так и идеологического проникновения.

К 1903 г. инвестиции США достигли на острове 108 млн. долл.¹ Приток американских капиталов увели­чился в главные отрасли кубинской экономики — сахар­ную, горнорудную и табачную. В руках североамерикан­ских предпринимателей оказалось около 10% земельной площади². В стране возникли благоприятные условия для создания огромных латифундий, принадлежащих компаниям США.

Развитие самостоятельной кубинской экономики замет­но подрывала и торговля Кубы с Соединенными Штатами: пошлины на американские товары были низкими, а па товары кубинского экспорта — высокими.

Придавая большое значение идеологической обработ­ке населения острова, особенно молодежи, оккупацион­ные власти провели реформу образовательной системы по американскому образцу. В учебных заведениях Кубы в обязательном порядке стали преподаваться английский язык и история Соединенных Штатов, появились переве­денные с английского языка учебные пособия и другая литература, изданная в США и пропагандировавшая американский «образ жизни».

В апреле 1900 г. на Кубе был опубликован избира­тельный закон, подготовленный оккупационной админи­страцией. На основании этого крайне антидемократическо­го закона, лишавшего права голоса большинство населе­ния острова, прошли выборы в местные органы власти — муниципалитеты. Спустя несколько месяцев состоялись выборы в Учредительное собрание, которое должно было принять конституцию. По настоянию американских вла­стей много внимания при обсуждении конституции Уч­редительное собрание уделило вопросам отношений меж­ду правительством США и Кубой.

Согласно основному закону, принятому в феврале 1901 г., Куба провозглашалась независимым государст­вом с республиканской формой правления. Главой госу­дарства являлся президент, имевший право утверждать и отвергать законы, созывать и распускать национальный конгресс. Одновременно президент являлся и главнокоман­дующим вооруженными силами. Он был подсуден лишь Верховному трибуналу республики, состав которого подбирался и назначался... им самим.

Конгресс, осуществлявший законодательную власть, состоял из сената и палаты представителей. Конституция декларировала основные буржуазно-демократические сво­боды, избирательное право для лиц мужского пола, до­стигших 21 года.

Вопрос о будущих взаимоотношениях между двумя государствами, крайне важный для Кубы, был перенесен в специальную комиссию Учредительного собрания. Ис­пытывая на себе сильное давление американской админи­страции, комиссия приняла некоторые условия, содержав­шиеся в специальном письме министра обороны США Э. Рута ³.

Однако американским империалистам этого показалось мало. Председатель комиссии конгресса США по делам Кубы О. Платт предложил обусловить вывод с острова американских оккупационных войск принятием Кубой восьми условий, которые конгресс подтвердил 2 мая 1901 г. Они вошли в историю как «поправка Платта» \ Важнейшим положением поправки было предоставление США права на интервенцию на Кубу в любой момент, когда те сочтут это необходимым, что практически лиша­ло кубинцев возможности проводить более или менее самостоятельную политику.

Несмотря на первоначальную позицию, состоявшую в отказе удовлетворить требование американцев о внесе­нии упомянутой поправки в текст кубинской конститу­ции, вопреки широкому народному протесту, Учредитель­ное собрание все же поддалось грубому давлению и 12 июня 1901 г. включило «поправку Платта» в основ­ной закон республики в виде дополнения.

Оценивая значение этой политической победы Соеди­ненных Штатов, JI. Вуд писал: «Остров абсолютно в на­ших руках, он подлинный придаток Соединенных Шта­тов, и, как таковой, он зависит от нашей милости,.. Думаю, что это очень выгодное приобретение для Соеди­ненных Штатов. Остров будет постепенно американизи­роваться, и со временем мы будем иметь одно из самых богатых и желательных владений в мире» ⁵.

Теперь генерал-губернатору оставалось лишь подо­брать подходящую кандидатуру на пост президента Ку­бинской республики. Выбор пал на Томаса Эстраду Паль­му, о котором говорилось выше. Этот человек прожил в США более 20 лет и успел связать свою судьбу с финан­совыми и торговыми кругами Соединенных Штатов. Не­удивительно, что он с восторгом принял «поправку Платта».

В канун нового, 1902-го, года на Кубе состоялись пре­зидентские выборы, на которых при самой деятельной поддержке JI. Вуда Томас Эстрада Пальма был избран первым президентом Кубинской республики, официально провозглашенной 20 мая того же года.

По поводу событий первых лет республики Ф. Кастро говорил на I съезде кубинских коммунистов: «В 1902 году страна просто сменила хозяина. Славная Освободительная армия была распущена. Нашей стране навязали преда­тельские правительства и кабальные экономические со­глашения. Оккупационные войска создали наемную ар­мию. На первый план выдвинулись прогнившие и реак­ционные круги колониального общества, установившие тесный союз с Соединенными Штатами. Эти круги откры­то выступали за постоянную оккупацию Кубы Соединен­ными Штатами» ⁶.

Со своей стороны вашингтонское правительство пред­принимало активные шаги в целях дальнейшего экономи­ческого проникновения на Кубу, превращения ее в на­дежного поставщика дешевого сырья и использования в качестве емкого рынка для американских товаров. В 1902 г. оно заключило с марионеточным кубинским правительством так называемый торговый договор «о взаимном благоприятствовании», по которому США полу­чали почти 40-процентную тарифную скидку на свои промышленные товары и продовольствие, ввозимые на Кубу. Дальнейшему закабалению острова способствовали и другие американо-кубинские договоренности, достигну­тые в годы правления Эстрады Пальмы, В частности, в июле 1903 г. было заключено соглашение о передаче США в длительную аренду морских баз: в бухте Гуанта­намо⁷ на востоке страны (провинция Орьенте) и в Байя-Онда на западном побережье (от нее американцы отказа­лись в 1912 г.).

Проамериканская политика главы государства не встречала одобрения кубинского народа. Поэтому попыт­ка Эстрады Пальмы выдвинуть на очередных выборах (1906) свою кандидатуру на второй срок вызвала недо­вольство в самых широких слоях населения. Этим не преминули воспользоваться соперничавшие между собой буржуазные политические партии. Уже после переизбра­ния Эстрады Пальмы одна из них — партия либералов — подняла восстание в ряде провинций страны. Надеясь на проведение либералами более независимой политики в случае их прихода к власти, значительная часть трудя­щихся присоединилась к восстанию, которое стало при­обретать все более антиамериканский характер: уничто­жались плантации сахарного тростника, железнодорож­ные линии, находившиеся в собственности капиталистов США. Восставшие, в рядах которых уже насчитывалось свыше 15 тыс. человек, угрожали захватом Гаваны.

Используя соответствующие статьи «поправки Плат­та», президент запросил у американского правительства помощь. Вскоре к кубинским берегам прибыли два воен­ных судна США, а спустя некоторое время — еще семь. В сентябре под предлогом продолжающихся волнений на Кубе военный министр США У. Тафт взял на себя пол­номочия губернатора острова. В опубликованном им ма­нифесте «К кубинскому народу» сообщалось, что создан­ное по указанию президента США из американских граж­дан Временное правительство должно восстановить «мир и порядок» и подготовить условия для новых выборов. Для наведения «порядка» на Кубу вновь высадились не­сколько тысяч солдат американской морской пехоты, в ку­бинских территориальных водах находились суда воен­но-морского флота США.

По приказу У. Тафта лидеры восставших капитулиро­вали. Наиболее реакционные круги США вновь загово­рили о возможной аннексии Кубы, Однако осуществление подобных замыслов было сорвано развернувшимся широ­ким антиимпериалистическим движением кубинского на­рода. Остров охватила волна забастовок трудящихся (табачников, крестьян, портовых рабочих, рабочих плантаций и др.). Против захватнических планов Вашингтона выступили также представители патриотически настроен­ной интеллигенции, среди которых видную роль играли Э. Хосе Варона⁸, Мануэль Сангили и др.

Американская администрация поспешила с выработ­кой специального избирательного закона и с проведением выборов, которые состоялись в октябре 1908 г. Президен­том стал кандидат либералов Хосе М. Гомес. В январе следующего года американцы начали выводить свои вой­ска с территории острова.

Новое правительство прославилось скандальными ма­хинациями, потрясавшими страну. Сам президент за стремление к обогащению получил в народе весьма вы­разительное прозвище — «акула». Все более изощренной становилась эксплуатация трудящихся со стороны мест­ной и иностранной буржуазии. Любые попытки протеста беспощадно подавлялись регулярной армией, укреплению которой президент Гомес уделял много внимания.

Политика репрессий, однако, не запугала кубинский пролетариат, ряды которого заметно выросли за первые годы существования республики. В 1906—1908 гг. в стра­не появились первые крупные профсоюзы, добившиеся заметных побед (закон о выплате заработной платы в денежном выражении, создание комиссии по социальным вопросам, которой поручалось разрабатывать законы о труде, и др.). В августе 1914 г. в Гаване открылся рабо­чий конгресс, сыгравший видную роль в дальнейшем развертывании в стране классовой борьбы⁹.

Выступления рабочих были дополнены движением негров и мулатов. Хотя они составляли значительную часть населения и внесли немалый вклад в дело осво­бождения страны, правительство проводило по отноше­нию к ним откровенно дискриминационную политику, В 1908 г. на Кубе создается Независимое объединение цветных, преобразованное через два года в Независимую партию цветных. В программе партии подчеркивалось, что она выступает за «подлинную национальную независи­мость», «за суверенную и независимую республику, сво­бодную от расовых предрассудков». Наряду с этим ор­ганизация выдвигала ряд требований социального поряд­ка — введение 8-часового рабочего дня и др. После запрещения партии правительством Гомеса она встала на путь вооруженной борьбы. В мае 1912 г. «независимые» подняли восстание в провинции Орьенте. Плохо организо­ванные и плохо вооруженные повстанцы вскоре были разгромлены правительственными войсками.

США использовали восстание как повод для очеред­ного введения своих войск на Кубу.

20 мая 1913 г. приступил к исполнению своих обязан­ностей новый президент республики, кандидат от партии консерваторов — генерал Марио Гарсиа Менокаль. Вице- президентом был избран Э. Хосе Барона. Правление Менокаля почти совпало с годами первой мировой войны, открывшей перед кубинской экономикой довольно вы­годные перспективы.

Война привела к резкому снижению производства свекловичного сахара в Европе, что вызвало резкое по­вышение цен на кубинский сахар-сырец. Начался период бурного развития сахарной промышленности на Кубе, Однако бум этот играл на руку не кубинцам, а северо­американскому бизнесу. Хотя некоторые местные пред­приниматели и воспользовались благоприятной конъюнк­турой, основная масса капиталовложений в кубинскую сахарную промышленность была сделала американскими сахаропромышленниками, скупавшими земли и сахарные заводы. Усилили свое проникновение на Кубу и многие крупные банки¹ США.

Подобную политику ревностно защищал и поддержи­вал сам кубинский президент, тесным образом связан­ный с крупнейшими сахарными монополиями США на Кубе (до самого своего избрания он являлся личным представителем на острове главы «Кьюбэн-америкэн шугар компани» бизнесмена Хаули). Не случайно уже к концу 1914 г. инвестиции США превысили остальные иностранные капиталовложения на Кубе ¹⁰.

Укрепление позиций американского капитала на острове сильно ударило по интересам простых тружени­ков Кубы, особенно крестьян. Скупая огромные земель­ные участки, компании зачастую сгоняли крестьян с зем­ли, превращая их в наемных рабочих на своих планта­циях. Президент Менокаль попустительствовал разорению кубинских трудящихся. Он похвалялся ростом сахарной промышленности в стране, умалчивая о том, что прибыли от нее в основном шли в Соединенные Штаты. Его усер­дие «северный сосед» оценил по достоинству: США актив­но поддержали кандидатуру президента на выборах в 1916 г. Этот экономико-политический альянс сохранялся и в последующие годы.

Правительство США, покровительствуя проникнове­нию американских компаний на Кубу, установило конт­роль за сбытом сахара кубинскими производителями по цепе, сильно заниженной по сравнению с ценами на ми­ровом рынке. В ответ на отказ кубинских сахаропроизводителей заключить новые контракты на продажу саха­ра по заниженной цене Вашингтон отдал распоряжение приостановить экспорт на Кубу продовольствия и угля. США крайне жестко контролировали сбыт кубинского сахара в другие страны.

Наиболее ярко отношение правящих кругов Вашинг­тона к правительству Менокаля, которое они рассматри­вали в качестве своего верного союзника, проявилось во время восстания, поднятого кубинскими либералами во главе с бывшим президентом Гомесом в феврале 1917 г.

Восставшие захватили Сантьяго и предприняли попыт­ку, продвигаясь в центральные провинции, тем самым пе­ререзать основные коммуникации, связывавшие запад­ные районы с восточными.

Правительство США в эти дни не только сообщило Менокалю, что оно рассматривает восстание либералов как незаконное, но и срочно продало ему большое коли­чество оружия. Используя «поправку Платта», на Кубе вновь высадились американские солдаты. 8 марта они заняли Сантьяго, а затем и другие населенные пункты, в которых обосновались восставшие.

После объявления Кубой войны Германии (апрель 1917 г.) кубинский конгресс принял закон об отмене конституционных гарантий. Восстание либералов, при­численных к «германофилам» и «прогерманским заговор­щикам», было подавлено.

Последовав за своим «хозяином» и выступив в войне против Германии, Менокаль тем самым поставил страну в еще большую зависимость от Соединенных Штатов. На Кубе обосновались военная и военно-морская миссии США, летом 1917 г. там высадились более 2,5 тыс. аме­риканских солдат, которые оставались на кубинской тер­ритории вплоть до начала 1922 г.

Специальный уполномоченный США — генерал Г. Мор­ган, отправившийся в Гавану, получил обширные полно­мочия по «организации экономики в условиях военного времени. Он подчинил своему контролю прессу, связь, фабрики по производству обмундирования, снабжение населения продовольствием. При этом Морган сумел из­влечь из соответствующих поставок немалую личную выгоду. Не отстал от него и президент Менокаль,

Последний, стремясь еще больше услужить Вашингтон ну, добился от конгресса принятия закона об обязатель­ной воинской повинности, чтобы иметь возможность по­слать кубинские войска на европейский театр военных действий. Однако США отклонили его инициативу и пред­ложили вооруженным силам Кубы ограничиться охраной побережья острова.

Основным вкладом Кубы в дело разгрома противника, по мысли руководителей США, должны были быть постав­ки Соединенным Штатам и союзникам всего производимо­го на острове сахара-сырца. Боясь каких-либо политиче­ских столкновений на Кубе, могущих привести к сокра­щению производства сахара, Вашингтон продолжал дер­жать там в качестве полицейской силы свои войска. Пе­ред ними стояла задача: охранять американскую собствен­ность на Кубе (капиталовложения монополий США на ос- тровё-достигли к 1920 г. более миллиарда долларов) ^ll.

Североамериканские компании почти полностью за­владели кубинской сахарной промышленностью. В 1918 г. в их руках находились 50% сахарных заводов, перера­батывавших 70% выращивавшегося в стране тростника¹². Общая выработка сахара достигла рекордной цифры — 4 млн. т. Из-за военной конъюнктуры цены на него росли со стремительной быстротой. Сахарный бум был назван на Кубе «пляской миллионов»: принявшие участие в этой вакханалии кубинские дельцы в мгновение ока станови­лись миллионерами. Однако бум не обогатил ни страну, ни трудящиеся массы. Он способствовал лишь дальней­шему закабалению кубинского народа американскими мо­нополиями, укреплению их союза с местными нуво­ришами.

Зависимость экономики Кубы от Соединенных Штатов усиливалась и благодаря тому, что остров не имел до 1914 г. собственных денег, а до 1950 г.— Национального банка. И хотя после 1914 г. наряду с американским дол­ларом получил юридически равное хождение кубинский песо, в действительности представлял валютный стандарт лишь первый. Куба все более зависела от конъюнктуры экономики США ¹³.

С особой остротой это дало о себе знать в период мирового экономического кризиса — в 1920—1921 гг. Тысячи колонов, будучи не в состоянии вернуть займы, полученные у американских банков, а также многие ку­бинские предприниматели разорились. Обанкротились около 20 кубинских и испанских банков. Американские предприятия, обладавшие большим капиталом, оказались более устойчивыми в условиях кризиса. Пользуясь бед­ственным положением многих кубинских дельцов, амери­канские монополии бросились скупать их собственность, а банки США выступили с предложениями о займах под высокие проценты.

Отвечая на просьбу правительства Менокаля о помо­щи в связи с последствиями экономического кризиса, на Кубу один за другим устремились деятели из Вашинг­тона. Среди них — личный представитель президента В. Вильсона — генерал Э. Краудер.

Вот как описывал один из современников пребывание Краудера в Гаване: «Высокий, сухопарый, он отдавал распоряжения, сидя у себя в каюте на крейсере «Мин­несота», стоявшем на якоре в Гаванской бухте. Политики, коммерсанты, банкиры, лица самых разнообразных заня­тий — все шли туда... Палубы внушительного крейсера из-за постоянного наплыва публики напоминали улицы. Передвижение с берега на крейсер и с крейсера на берег де прекращалось ни на секунду. Все спешили повидаться с посланцем Вильсона. У него в каюте перебывало боль­ше людей, чем в кабинете у президента Кубы. Здесь была истинная власть»¹¹.

Политическая обстановка в стране к этому времени серьезно усложнилась. Понимая, что недовольный эконо­мическим кризисом избиратель уже не проголосует за Него, Менокалъ решил поддержать на очередных выбо­рах отколовшегося от либералов политикана Альфредо Сайяса, давшего заверения в предоставлении людям Менокаля различных синекур. Выборы сопровождались фальсификацией и невиданной коррупцией. Но Краудер рекомендовал правительству США отнестись благоже­лательно к кандидатуре Сайяса, и это решило дело. В мае 1921 г. новый глава государства водворился в президентском дворце.

Вдохновитель «дипломатической интервенции» — так ее называли на Кубе — начал с того, что посоветовал Вашингтону оговорить при предоставлении займа кубин­скому правительству (в 1921 г.) право посланника Соеди­ненных Штатов в Гаване контролировать бюджет Кубы. Несмотря на недовольство даже самого Сайяса, Краудер потребовал у различных кубинских ведомств отчеты и другую документацию для ознакомления. После этого ге­нерал направил президенту Кубы 15 меморандумов, в ко­торых настаивал на проведении целой серии мероприя­тий в интересах дальнейшего укрепления позиций аме­риканских монополий на острове.

Невзирая на протесты кубинского конгресса, государ­ственный департамент США оказал нажим на кубинское правительство в целях реализации предложений амери­канского генерала. Остро нуждавшийся в займах Сайяс пошел даже на сформирование нового кабинета из лиц, угодных Краудеру, за что и получил вознаграждение — долгосрочный американский заём в начале 1923 г. Ка­бальные условия его так легко просматривались, что по­зволили одному кубинскому конгрессмену охарактеризо­вать заём как «новое звено в золотой цепи, приковыва­ющей Кубу к колеснице Соединенных Штатов» ¹⁵.

В феврале 1923 г. Краудер был назначен первым пос­лом США в Гаване, которые возвели свою дипломатиче­скую миссию в ранг посольства. Это назначение состоя­лось, несмотря на протест кубинского народа, по требо­ванию ведущих американских банков, имевших свои капиталы на Кубе.

В 20-х годах на острове заметно растут антиимпериа­листические настроения. Это объяснялось, во-первых, без­застенчивой политикой Соединенных Штатов, во-вторых, общим революционным подъемом, охватившим мир после первой мировой войны под воздействием Великой Октябрь­ской социалистической революции. «Славная Октябрь­ская революция 1917 г... — отмечал Ф. Кастро, — стала со­бытием, сыгравшим в дальнейшем решающую роль в судьбах нашей родины» ¹⁰.

Принявшее гипертрофированные формы закабаление страны североамериканским империализмом стало вызы­вать тревогу не только у людей, сохранивших верность идеалам освободительных войн XIX в., но и у тех, кто считал себя «вне политики».

В 1923 г. на политической арене Кубы появляются молодежные группы, отражавшие настроения сторонни­ков радикальных перемен. Наиболее значительную роль сыграла в те годы «группа тринадцати», или «группа Минористов», среди участников которой находились став­шие впоследствии известными деятелями культуры Хуав Маринельо, Хосе Сакариас Талъет, Луис Гомес Вангуэмерт, Эмилио Роиг де Леучсенринг и др. Возглавлял груп­пу молодой поэт и адвокат Рубен Мартинес Вильена — один из составителей ее манифеста. В манифесте «минористы» выступали против проникновения империализма США в общественную жизнь, экономику и культуру Кубы, высказывались за латиноамериканскую солидарность в борьбе с этим явлением, критиковали господствовавшие в стране буржуазные порядки.

В том же году известный кубинский ученый и видный общественный деятель Фернандо Ортис создал другую ор­ганизацию, близкую по занимаемой позиции к «группе минористов», — Хунту национального гражданского обнов­ления.

Особо заметное место в общественной жизни страны в те годы занимало Движение ветеранов и патриотов, вы­ступавшее с широкой программой политико-администра­тивных реформ. Однако участие в Движении консерватив­ных элементов, ставивших в качестве первоочередной цели свой приход к власти, привело к некоторой утрате влияния этой организацией. Новую жизнь Движение об­ретает после того, как в него входят многие члены «группы минористов» и оно получает название Националь­ная ассоциация ветеранов и патриотов. Наиболее ради­кально настроенные члены Ассоциации предпринимают попытку восстать против правительства Сайяса. Однако президент, использовав поддержку США и прибегнув к обычным для него хитрым маневрам, добивается роспуска организации и преодоления назревавшего политического кризиса.

Несмотря на выдвижение наиболее радикальным, мо­лодежным, крылом Ассоциации и другими политическими организациями довольно прогрессивных экономических требований, в их программах еще отсутствовало единство требований экономических и политических. Исключение в этом отношении представляло развернувшееся в том же 1923 г, студенческое движение за университетскую реформу, которое возглавил Хулио Антонио Мелья — основатель Коммунистической партии Кубы[1].

Возникновение перечисленных движений и организа­ций в 20-х годах на Кубе представляло собой не слу­чайное явление. Оно было порождено всем историческим развитием страны, той ситуацией, которая складывалась на острове. Вот как охарактеризовал ее Ф. Кастро: «Про­гнившие правительства и американские интервенты, ко­торые господствовали в первые десятилетия существова­ния республики, находившейся во власти неоколониализ­ма, отдавали богатства страны в руки иностранных хозя­ев... То, что было завоевано в героических битвах 1868 и 1895 гг., оказалось утраченным. Смелый и мятежный на­род, поразивший мир своими патриотическими подвигами, был вынужден влачить на своей собственной земле жал­кое существование, как пария» ¹⁷.

Начавшийся кризис экономики, крайняя дискредита­ция провозглашенной в 1902 г. республики и возникшая в связи с этим оппозиция со стороны широких слоев кубинского населения сделали 1920—1925 гг. перелом­ным периодом в истории Кубы, чему в значительной сте­пени способствовало также развертывавшееся в те годы движение кубинского рабочего класса.