Сообщение из Мама
Хоан де Агиляр [Joan de Aguilar],
Андрес Гонсалес [Andres Gonsalez],
Алонсо Пече [Alonso Peche]
СООБЩЕНИЕ ИЗ МАМА [MAMA]
от 20 января 1580 г.
XIIII. Они были подданными одного владыки, которого звали Тутуль Шив [tutulxiv], имя мексиканское, который, говорят, был иноземцем, пришедшим с запада[1], и когда он пришёл в эту область, её знать по общему согласию провозгласила его царем, так как партии [partes] увидели, что он обладал достоинствами, а перед тем, как он пришёл, были подчинены Кокому [Cocom][2], который был исконным владыкой большей части этих областей, пока не пришёл упомянутый Тутуль Шив[3], которому, как и прочим её прежним владыкам, они давали в качестве дани плащи, индюков, индюшек и от всех вещей, которые родила эта земля, но всего понемногу, не больше того, что они [сами] хотели [дать], таким образом, что всеми вещами, помногу или помалу, должны были снабжать его в положенное время в [знак] признания своим владыкой, и они также давали дань цветными камнями, которые между ними очень ценились, каковые доставляли из Мешико и других заморских краёв.
В том, что касается обрядов и поклонения, это было следующим образом: что каждый знатный или касик, имевший в своём подчинении индейцев, имел своих богов из глины или дерева, изваянных, как им казалось наилучшим, в количестве трёх, четырёх или шести, и указанные касики, для того, чтобы идти на поклонение, имели жреца, одевавшегося по этому случаю в одеяние из бумаги, сделанной из древесной коры, и перьев до пят и без рукавов, и в некую митру, как епископская, на голову, и так он шёл на жертвоприношение, и они не позволяли, чтобы простолюдины служили упомянутым богам, но чтобы то, что они хотели бы поднести или пожертвовать они давали бы владыке, чтобы он в подходящее время его пожертвовал. Просили на этих жертвоприношениях дождей для своих посевов, и особенно, чтобы продолжилась их жизнь, чтобы не идти на муки преисподней, потому что они постигли, что она существовала, и все, малые и великие должны были идти туда, хотя муки должны были иметь место согласно образу жизни, какой они вели[4].
XV. Что после того, как они провозгласили царём иноземца, о котором упомянуто выше, исконный владыка, который был ранее и каковым являлся Коком [Cocom], начал войну, и оба вели её многие годы, в течение которых произошли большие сражения, так что погибло много народа с одной и с другой стороны.
Эти длилось, пока не пришли испанцы для завоевания, и оружием, какое они имели, были луки и стрелы, маленькие копья и круглые щиты, которые делали из переплетённых прочных прутьев в два слоя, что для них было очень хорошей защитой от кремня, который носили стрелы и копья. И на теле носили и помещали многие плащи, один на другом, в таком количестве, как большой палец в толщину, завязанные на животе, и им казалось, что они носят толстый доспех.
Relaciones de Yucatán. T. 11. – Pp. 161-164.
[1] Согласно «Книге Чилам Балам» из Мани тутуль шив первоначально жили в местности Тулапан Чиконахт'ан («Девять стран Тростниковой реки» на языке науатль), которая, по всей видимости, соответствует восточному Табаско, нижнему течению Усумасинты, Грихальвы и их притоков и рукавов, и пришли на северный Юкатан в двадцатилетие 2 Ахав (987 – 1007 гг.). Их вождём на начальном этапе похода назван Чан Тепеу [Chan Tepeuh], а на завершающем – Ах-Суйток’ [Ah Zuytok]. Д. де Ланда сообщает по этому поводу: «Рассказывают индейцы, что с южной стороны пришло в Юкатан много народа со своими владыками и, кажется, они пришли из Чиапаса, хотя индейцы не знают этого … И говорят, что эти люди 40 лет блуждали в безлюдных местностях Юкатана, не имея там воды, кроме дождевой, и что в конце этого времени они пришли к горам, которые лежат почти напротив города Майяпана, в 10 лигах от него, и там они начали селиться и строить очень красивые здания во многих местах, и жители Майяпана вступили с ними в большую дружбу и радовались, что они возделывают землю, как и местные жители, и так эти Тутуль Шиу покорились законам Майяпана и породнились одни с другими, а Шиу, владыка Тутуль Шиу, сделался очень уважаемым всеми» (Landa, VIII).
[2] Кокомы происходили из Чичен-Ицы, в иероглифических надписях которой упоминаются дважды: под 866 г. («Асьенда») и 870 г. («Ак’аб-Ц’иб»). Так называемые "Документы Кокомов" XVIII – XIX веков упоминают имена 61 правителя из династии Кокомов (впрочем, поскольку некоторые из них повторяются одно за другим, речь может идти о меньшем числе правителей). (Gubler R. Primus inter pares: The Ruling House of Cocom // Indiana: 17/18 (2000/2001). – Pp. 257-259).
[3] Подробности свержения власти Кокомов в Майяпане приводит Д. де Ланда: сообщают «что среди наследников кокомовского дома был один очень надменный, и подражатель Кокому, и что тот устроил другой союз с людьми из Табаско, и что привел больше мексиканцев внутрь города, и начал тиранить и обращать в рабство простой народ; и из-за этого владыки объединились на стороне Тутуль Шиу, который был великий государственный деятель [gran republicano], как и его предки, и что они договорились убить Кокома и всех его сыновей, оставив только одного, который был в отлучке, и что ограбили его дом и забрали его богатства, какие он имел в виде какао и других фруктовых деревьев, говоря, что возвращают себе то, что было у них отнято, и что продолжались такие раздоры между Кокомами, говорившими, что их несправедливо изгнали, и Шиу, что после того, как они находились в этом городе более 500 лет, оставили и опустошили его, уйдя каждый в свою землю» (Landa, VIII). Последним правителем Майяпана из этой династии был, вероятно, Итан К’амбуль Коком, после него в Сотуте правили Ши Ооль Коком, Оч Коком, Печ Коком и На Чи Коком (Gubler R. Op. cit.).
[4] Ср. Ланда: «… Этот народ всегда верил в бессмертие души более, чем многие другие, хоть они и не были столь развитыми, потому что верили, что имелась после смерти другая жизнь, более блестящая, которой достигала душа, отделившись от тела. Об этой будущей жизни они говорили, что она подразделяется на хорошую и плохую жизнь, на тягостную и исполненную отдохновения. Плохая и тягостная была для порочных, а хорошая и приятная – для тех, кто прожил хорошо в соответствии с их образом жизни; отдохновение, которого они, как говорили, должны были достичь, если были хорошими, состояло в том, чтобы идти в одно очень приятное место, где ничто не причиняло им тягот, и где было изобилие пищи большой сладости, и дерево, которое там называют Йашче [Yaxché], великой свежести и с большой тенью, которое является сейбой, под чьими ветвями и в тени они всегда отдыхают и развлекаются. Кара за плохую жизнь, которую, как они говорили, должны были понести дурные, была в том, чтобы идти в более низкое место, чем другое, которое называют Митналь [Mitnal], что означает "преисподняя", и там испытывать мучения от демонов и великую нужду от голода, холода, усталости и тоски. Они считали, что в этом месте находится один главный демон из всех демонов, которому все они подчиняются, и называли его на своем языке Хун Хав [Hunhau], и говорили, что эти жизни не имеют хорошего или плохого конца, ибо его не имеет душа» (Landa, XXXIII).