Послесловие

Закрыта последняя страница книги. Что но­вого принесла она нам, оставила ли след в душе? Я думаю, что да. Трудно не почувствовать очарование «диких дорог», так образно описанных автором, когда за каждым кустом, за каждой излучи­ной реки ждет неизведанное.

Издаваемая книга Г. Даля включает два его произведения: «Последнюю реку», вышедшую в Швеции в 1967 г., и «Дикие дороги», опубликованные там же в 1969 г. Несмотря на то что «Последняя река» увидела свет раньше, в русском переводе она поставлена второй частью. Это вполне объяснимо. Как увидит чи­татель, «Последняя река» — итоговая, завершающая книга, насы­щенная воспоминаниями о многолетних скитаниях автора в деб­рях сельвы и о его жизни среди индейцев. В ней рассказывается о последнем путешествии Даля по большой колумбийской реке к морю перед его отъездом на холодную полузабытую родину. «По­следняя река» — прощание со страной, которой отданы лучшие годы жизни, любовь, большой труд ученого.

Шведский путешественник и зоолог Георг Даль прожил жизнь, богатую впечатлениями. Тридцать лет он провел в Ко­лумбии, сменил немало профессий. Он был шкипером, учителем, хранителем музея, профессором университета. У него были раз­ные работы, но одно призвание — изучение природы Колумбии, одна мечта — как можно больше увидеть и рассказать об этом людям.

Неизведанное всегда влекло человека. Но сейчас, в век колос­сальных успехов науки и техники, многим кажется, что неизве­данное можно найти только в космосе или в глубинах океана. Читая книгу Г. Даля, убеждаешься, что это не так. Поиски впол­не реальной гигантской анаконды не менее увлекательны, чем поиски мифического снежного человека. Показывая романтику труда географа, зоолога, Даль тем самым отвлекает нас, и преж­де всего молодежь, от пристрастия ко всякого рода псевдонауч­ным сенсациям, столь модным в наши дни именно из-за извеч­ной тяги к неизведанному, из-за ошибочного убеждения, что ни в одной стране света не осталось неисследованных или почти не­исследованных земель.

В этом показе романтики будничного труда современного пу­тешественника, будь то географ, зоолог, геолог пли представитель еще какой-нибудь другой специальности, заключается большая воспитательная ценность книги Г. Даля, в первую очередь для мо­лодежи, но и не только для нее.

Однако ценность книги Даля не ограничивается сказанным. Он путешествовал в таких районах Колумбии, особенно лежа­щих на ее юго-востоке и востоке, о которых у нас мало знают даже специалисты. Да и в самой Колумбии тропические леса, саванны и многочисленные, но обычно несудоходные реки юго-востока страны до сих пор мало исследованы. Г. Даль много путешество­вал по этим местам, как, впрочем, и по западным районам Колум­бии, и увлекательно рассказывает о их природе и населении, осо­бенно индейском. В этом районе Колумбии живет много индейских племен. Все они находятся на уровне первобытнообщинно­го строя, хотя и деформированного под влиянием европейцев. Одни из упоминаемых Далем племен, такие, как пуинаве и гуахибо, до сих пор почти не занимаются земледелием. Их основные занятия — охота, собирательство и рыболовство. О деталях об­щественного строя этих племен известно крайне мало.

Другие, как, например, уитото, давно освоили примитивные формы земледелия и живут родовыми общинами в больших хи­жинах, каждая из которых вмещает до 200 человек. Некоторые из индейских племен до сих пор почти не соприкасаются с пришлым населением, всячески избегая встреч с ним, но большинство пле­мен уже много десятилетий подвергается эксплуатации со сторо­ны приезжих торговцев.

Даль с большой симпатией относится к индейцам. Со многи­ми из них его связывала долголетняя дружба. Ои был принят в род Удава индейским племенем энгвера и получил имя До-Хиви — Речной орел [1]. И Даль не может не возмущаться обращением с индейцами в Колумбии, их угнетением и беззастенчивой эксплуа­тацией как светскими, так и духовными предпринимателями-миссионерами.

Нередко же индейцев открыто истребляют, чтобы захватить их земли или даже без всякой цели. И это происходит не только в Колумбии, но и во многих других странах Латинской Америки. Сведения об этом то и дело появляются в зарубежной печати. Так, в Бразилии в последние годы было уничтожено около 40 тыс. индейцев: мужчин, женщин и детей. В Колумбии миссионеры, действующие как раз в районе, который описывается Г. Да­лом, уничтожили одно племя только за то, что оно, по мнению «духовных пастырей», не имело никакой религии. В другой мис­сии, тоже на юго-востоке Колумбии, была устроена тюрьма, куда на многолетний срок заключаются индейцы, нарушившие уста­новленные миссионерами правила.

Миссионеры отнимают у индейцев детей и, дав им религиоз­ное воспитание, превращают их в бесплатных работников, обога­щаясь за счет их труда.

Эти и многие другие подобные факты приводились, например, на пресс-конференции в Копенгагене в конце 1969 г. известным исследователем индейцев Ларсом Перссоном, работавшим в Колум­бии и Венесуэле.

Таким образом, картина жизпи индейцев, которую рисует Даль, в общем верна. Вместе с тем к некоторым из сообщаемых им сведений об отдельных племенах надо относиться с осторож­ностью. Так, неверно, что индейцы уитото не подвергались такой эксплуатации и истреблению, как другие племена в конце XIX— начале XX в. в эпоху каучукового бума. Совсем напротив, это племя было одним из наиболее пострадавших в этот период. В ре­зультате жестокой эксплуатации со стороны сборщиков кау­чука численность уитото уменьшилась от нескольких десятков тысяч человек в начале XX в. до трех-четырех тысяч человек в 1940 г.

По-видимому, не совсем верно понимает Г. Даль и деятельность таких людей, как дон Хусто. Хусто также эксплуатировал индей­цев, однако менее жестоко; миссионеры и «власть имущие» нена­видели его прежде всего как конкурента.

Не меньший протест, чем дискриминация индейцев, вызывает у автора хищническое уничтожение первозданной флоры и фауны юго-восточной Колумбии капиталистическим обществом. Даль предсказывает, что вскоре этот «край будет представлять ту же картину, что и другие части страны: делового леса нехватка, дров нехватка, реки пересохли, миллионы гектаров земли загублены эрозией». И нельзя не согласиться с автором, что только коренные социально-экономические преобразования в Колумбии могут спасти ее природу для потомков.

Можно было бы еще много сказать об этой поэтичной и ум­ной книге, но вряд ли это нужно, она говорит сама за себя.

Доктор исторических наук Л. Файнберг