Погребальные обряды

Каждое человеческое сообщество имеет свои обычаи, связанные с различными способами захоронения покойни­ков и выражающие отношение людей к умершим и самой смерти. Они возникли из желания живущих проститься с тем, кто еще совсем недавно был рядом. Покинув этот мир, человек остается лишь в памяти потомков и живет в ней до тех пор, пока воспоминание о нем не исчезнет со сменой поколений. Уход человека из жизни всегда причиняет боль близким, и скорбь эта у различных наро­дов выражается по-разному, отраженная в обычаях и обрядах, вытекающих из представления данного общества о том, как наиболее торжественно и эмоционально выра­зить свою печаль. Смерть навсегда лишает общество его члена, который выполнял определенное социальное пред­назначение, внося вклад в благополучие своего рода, или погиб в битве, храбро защищая родное реуэ и своих близ­ких от чужеродцев, пришедших захватить их земли, за­ставить работать на себя и завладеть их женами, сестра­ми, дочерьми. Конечно, не все мапуче погибали в битвах. Чаще просто умирали.

Ничто не вечно в жизни, но человеку свойственно ве­рить не в эту неизбежность, а в то, что существование его не прекратится. Так, индейцы были убеждены, что есть другой мир, где их души продолжат жизнь, ничем не отличающуюся от земной. Воспоминания об умершем, хранимые друзьями и близкими, скорбь, вызванная его смертью, и представление о посмертном существовании играли большую роль в общественной жизни мапуче.

Почести, воздаваемые умершему, должны были опре­делить условия его пребывания в другом мире и сделать его как бы должником, обязанным вознаградить своих •близких за эти почести, оказывая поддержку и защиту общине в случае необходимости. Чем пышнее было вы­ражение скорби, тем большие надежды возлагались на помощь умершего. Поэтому не скупились на жертвы, при­носимые в честь умершего.

Погребальные обычаи в разных районах были неоди­наковы. Они включали инсценировку битв с душами со­перников, громкие крики или монотонное бормотание. Са­мо погребение проходило в два этапа: первый — домаш­нее бдение возле тела в течение нескольких дней и даже месяцев в зависимости от положения покойного в обще­стве; второй — погребение на кладбище и последующее охранение души покойного до тех пор, пока она оконча­тельно не покинет землю и не достигнет другого мира. Погребение женщин ничем не отличалось от погребения мужчин.

На следующий день после кончины приглашалась ма­чи для осмотра тела умершего и определения причины смерти. По существу это было настоящее вскрытие, со­провождавшееся определенным ритуалом, барабанным боем, воскурением трав. Мачи вскрывала живот и иссле­довала внутренние органы. Призвав души предков и про­изнеся необходимые заклинания, она ставила диагноз. Как правило, причиной смерти объявляли козни врага.. Такой диагноз давал право на месть, в которую втягива­лась вся группа. Изображая бесконечное горе, муки и скорбь по поводу случившегося, собирались все родствен­ники. Умершего заворачивали в шкуры, клали на носилки и вносили в хижину, поставив вокруг пищу, напитки, ибо усопший считался еще живым, но пребывающим в со­стоянии «алуэ», или «ам». Пока тело находилось в хижи­не, оно не должно было касаться земли, чтобы не обидеть «уэкуфо» — домовых. Никто другой не должен был ка­саться умершего, ибо, пока он находился в хижине, его считали священным. Никто также не отваживался ис­пользовать его личные вещи, которые после похорон сжи­гались.

На протяжении всех дней бдения возле покойного про­должались заклинания, танцы, сопровождаемые стонами, криками и барабанным боем. Вокруг хижины располагал­ся отряд воинов, каждые четверть часа изображавших яростные атаки. Цель таких имитаций борьбы и воинст­венных кличей — отпугнуть и обратить в бегство злых духов, намеревающихся окружить жилище и не дать по­коя душе умершего.

Как только случалось несчастье, рассылались гонцы соседние общины, чтобы передать им печальное известие и приглашение принять участие в траурной церемонии. Было большим оскорблением не откликнуться на это со­бытие. Соседи прибывали с провизией и напитками. Во время поминок забивали лам, птицу, собирали плоды и т. д. Обилие пищи было своего рода демонстрацией уважения и почитания умершего. В основе этого лежало» стремление облегчить существование и обеспечить благо­получие умершего во время его пребывания в другом мире.

В течение трех-четырех дней продолжалась трапеза. Но срок поминания мог быть и продлен. После этого чет­веро мужчин поднимали и несли «пильяй» с умершим к месту захоронения—«эйтун». Их сопровождали помощ­ники. В то время как оратор произносил хвалебные над­гробные речи, группа женщин плакала, оглашая окрест­ности криками, жалобами и причитаниями. Если умерший «был особенно уважаем, то извлеченные внутренности его водружались на сооружение из шестов и сохранялись в течение года до дня их окончательного погребения.

На кладбище выкапывали могилу глубиной до одного метра. Останки засыпали землей, образуя холм. В могилу но обе стороны умершего клали его копье, лассо, лук, болеадорас, так как в другой жизни ему также предстояло участвовать в битвах. Клали и утварь: кувшины, глиня­ные сосуды с едой и питьем. Все это могло пригодиться ему в предстоящем пути в другой мир. Мапуче считали, что данная умершему еда не истощится, ибо дух его питался духом захороненной с ним пищи.

Позже, уже в пути, усопший должен был соединиться с нильянами и великими токи, которые будут руководить им и направлять его в битвах с душами тех, кто был его врагом на земле. Именно для этой цели и клали в могилу вооружение. О боях, происходящих где-то за облаками, индейцам возвещали громы и молнии во время ненастий. Во время бурь и непогоды индейцы выходили из хижин и криками подбадривали своих сородичей в загробном ми­ре, желая им победы. Совершение этих действий имело глубокий символический смысл, ибо, веря в бессмертие души, живые верили и в то, что душам умерших нужна их помощь. Память о них передавалась из поколения в (поколение, делались жертвоприношения в надежде на то, что и духи не оставят живых своим вниманием и покро­вительством.

Под плач всех собравшихся один из родичей приносил в жертву ламу, мясо которой подавалось во время трапе­зы. Над могилой зажигали огонь и поддерживали его в течение года: он отпугивал души врагов, пока умерший находился в состоянии «ам». Считалось, что душа умер­шего в это время бродила вокруг хижины и незримо на­блюдала за семьей, присутствуя на праздниках и собра­ниях, являясь родичам во сне или как призрак, обнару­живая себя иногда неясными криками, вздохами, свече­нием.

Место захоронения посещалось часто. Сюда приносили пищу и питье, полагая, что умерший все еще здесь и по­является в виде большой мухи, кружащейся над жили­щем. Эти мухи, развившиеся из личинок при разложении трупа, считались священными. Большие зеленые мухи бы­ли табу. Наличие мух было хорошим предзнаменованием и означало, что умерший в курсе всего происходящего.

Через год на могиле возобновлялись запасы пищи, за­калывалась лама, и ее кровь, смешанную с водкой, раз­ливали над могилой. Подавалось угощение. Обойдя нес­колько раз могилу, поминающие удалялись уже навсегда, так как умерший, по их мнению, уже достиг состояния «пульи» и окончательно покинул свой дом.

Могила была священна и не могла быть перенесена или подвергнута надругательству. На всем пути к могиле впереди шла женщина, неся зажженные угли, чтобы злые духи, которые боятся огня, не могли приблизиться к умер­шему. Чтобы различать могилы, на них воздвигали стол­бы высотой до трех метров с изображением головы умер­шего в верхней части. В северной части территории ма­пуче на могилах делалось каменное покрытие. Иногда та­кими же камнями обкладывался и труп.

В некоторых районах обитания мапуче существовал обычай класть умершего в гроб, представляющий собой род каноэ с крышкой. Иногда такой гроб использовался только для церемонии, а затем покойника из него пере­кладывали в могилу. Гроб же относили обратно и остав­ляли до следующего случая.

Кладбища были общими и располагались в лесу на склонах. Племенами, живущими на побережье, для по­гребения применялось преимущественно каноэ. Умершего отправляли в плавание по безбрежному морю, снабдив его веслами и гарпуном для морской охоты. По верова­ниям индейцев, каноэ уносило умершего к загадочному острову Ам-Утран, находящемуся за горизонтом.

В провинции Каутин — центральном районе обитания мапуче — в последнее время обнаружены захоронения в могилах длиной два метра и шириной 80 см. Дно их вы­ложено гладкими камнями. Такие же камни окаймляют захоронение с четырех сторон. Труп накрыт каменной крышкой. Вокруг него обрядовые предметы. Захоронения такого типа ранее не встречались. Предположительно та­кие могилы характерны для племен, обитавших на севере, где мало дерева, зато в избытке имелся камень. Тем не менее в таких нишах погребали только важных персон. Для обозначения могилы на нее клали камень.

Когда появлялось новое реуэ или образовывалась но­вая группа, сразу же определялось место кладбища. Располагалось оно обычно на возвышенном месте, что облег­чало душам предков наблюдение за родичами. Закладка кладбища была праздником для всех членов нового сооб­щества. Праздник этот ничем не отличался от других: устраивались пиршества, танцы, звучала музыка. За клад­бищем ухаживали с особым вниманием: ведь это было место встреч душ предков и отсюда они влияли на по­вседневную жизнь своих потомков. Нарушение потомками традиций могло вызвать недовольство душ предков.

Не хоронили на общем кладбище «калку» — колдунов,. Их отвозили в глубокий овраг и бросали там на съедение хищникам. Считалось, что души колдунов селились в пе­щерах, где вместе со страшными чудовищами рыли об­ширные ходы, образовывавшие подземный мир, охраняе­мый огромными змеями.

Культ поклонения душам умерших предков происхо­дил из неспособности объяснить природные явления. Его возникновение стало одной из причин перехода мапуче к оседлому образу жизни, ибо индейцы верили, что души живых неразрывно связаны с душами мертвых. Это об­стоятельство, определявшее многие действия индейцев,, сыграло большую роль и в деле единения этой необычной нации, стойко и самоотверженно защищавшей свою землю, с которой она была связана необыкновенной духовной силой мифов и преданий.

Погребальные обычаи имели и свое положительное об­щественное значение. Смерть была происшествием, объ­единявшим всех. Церемониал похорон способствовал вы­работке единых чувств и мнений. Все собирались вместе, дабы не прервать связи поколений и утвердить свое един­ство. Это традиционное объединение было подобно дере­ву: все чувствовали себя происходящими от одного корня, связывавшего всех воедино.