О ВЕЛИКИХ КОРОЛЕВСТВАХ И ВЕЛИКИХ ПРОВИНЦИЯХ ПЕРУ
О ВЕЛИКИХ КОРОЛЕВСТВАХ И ВЕЛИКИХ ПРОВИНЦИЯХ ПЕРУ
В году тысяча пятьсот тридцать первом отправился другой великий тиран[1] с кое-какими людьми в королевства Перу, куда вошёл под тем же предлогом и с теми же намерениями и началами, что и все прочие предыдущие (потому что был одним из тех, кто больше всего и долгое время поупражнялся уже во всех жестокостях и опустошениях, которые на материке, начиная с тысяча пятьсот десятого года совершались[2]), и превзошёл их в жестокостях, и бойнях, и грабежах, без веры и совести, разрушая селения, убавляя и убивая людей в них, и будучи причиной такого великого зла, произошедшего в тех землях, что мы совершенно уверены – никто не сможет перечислить их и описать их, пока мы не увидим их, и они не станут ясными в Судный День; и относительно некоторых, которые я хотел бы упомянуть, всё их уродство, и качества, и обстоятельства, которые делают их ещё более безобразными и тяжкими, я воистину не смог бы и не сумел бы описать.
При своём злосчастном появлении он убил и разрушил некоторые селения и награбил в них большое количество золота. На одном острове, расположенном поблизости от эти провинций, который называется Пугна [Pugna][3], очень населённом и красивом, и где владыка и народ приняли его [и его спутников] как небесных ангелов, после того, как они за шесть месяцев[4] съели все их пропитание, а затем и то, которое обнаружили в закромах с зерном, какое те имели для себя, и своих жён и детей на время засухи и неурожая, и отдали его со многими слезами, чтобы его потратили и съели, по своей воле, отплатили им в конце тем, что обрушили мечи и копья на множество людей из их числа, а тех, кого смогли захватить живыми, сделали рабами, и многими другими и чудовищными жестокостями, которые в отношении их совершили, оставив названный остров почти безлюдным[5].
Оттуда они отправляются в провинцию Тумбала [Tumbala][6], находящуюся на материке, и убивают и разоряют, сколько могут. И так как от их ужасающих и отвратительных деяний бежали все люди, заявили, что они восстали и что были мятежниками против короля. Использовал этот тиран такую уловку: тем, у кого он выпрашивал и другим, приходившим дать ему подарки из золота, и серебра, и того, что они имели, он говорил, чобы принесли ещё, до тех пор, пока он не видел, что они или не имеют больше, или не принесут больше, и тогда говорил, что принимает их в качестве вассалов королей Испании, и обнимал их, и приказывал играть трубам, которые у него были, давая знать, что отныне и впредь они не должны более ни испытывать, и им не должны причинять никакого зла, если они будут считать законным всё то, что он у них награбил, и что они дали ему из страха от омерзительных новостей, которые о нём слышали до того, как он их принимал будто бы под покровительство и защиту короля; как будто бы после того, как они были приняты под королевское покровительство, их не угнетали бы, не грабили бы, не истребляли бы и не разоряли бы, и это не он бы их таким образом разорял.
Казнь Атавальпы. Гравюра Иоганна Теодора де Бри из книги «Narratio regionum indicarum …».
Спустя немногие дни, когда прибыл верховный король и император этих королевств, которого звали Атавалиба [Atabaliba][7], со множеством обнажённых людей и с их смехотворным оружием, который не знал, как рубят мечи и ранят копья, и как скачут кони, и кто такие были испанцы (которые, если бы у демонов было золото, и на них набросились бы, чтобы его пограбить), пришёл в место, где они находились[8], говоря: «Так где же эти испанцы? Пусть выйдут сюда, потому что я не сдвинусь отсюда, пока они не ответят ме за моих подданных, которых у меня убили, и селения, которые оставили безлюдными, и богатства, которые у меня награбили». Они вышли к нему, убили бесчисленных людей, захватили его самого, прибывшего на носилках, и затем насильно договорились с ним о выкупе: он пообещал дать четыре миллиона кастельяно, и дал пятнадцать[9], а они пообещали ему, что выпустят его; но, в конечном счёте, не соблюдя ни клятв, ни обещаний (которых никогда в Индиях по отношению к индейцам испанцы не соблюдали), вменили ему в вину, что по его приказу собрался народ, а он ответил, что во всей земле не пошевелился бы и лист на дереве помимо его воли, и если бы люди собрались, то следовало бы поверить, что он приказал им собраться, и что он готов к тому, что его убьют. Несмотря на всё это, его приговорили быть сожжённым заживо, и хотя затем некоторые просили капитана, чтобы его удушили, и удушенного сожгли[10]. Когда он узнал об этом, то сказал: «За что вы сожжёте меня, что я вам сделал? Не обещали ли вы отпустить меня, если я дам вам золото? И не дал ли я вам больше, чем обещал? Если же вы так хотите, отправьте меня к вашему королю Испании», – и многие другие вещи, которые он сказал в большом смятении и отвращении к несправедливости испанцев; и в конце концов его сожгли[11]. Посмотрите же здесь на справедливость и предлог этой войны; плен этого владыки, и приговор, и его казнь, и совесть, с которой эти тираны владеют столь великими сокровищами, и как они их в тех королевствах у того великого короля и у других бесчисленных владык и частных лиц награбили.
Из бесчисленных подвигов, выдающихся злобностью и жестокостью, и искоренением тех народов, содеянных теми, кто называет себя христианами, хочу упомянуть здесь некоторые немногие, которые один брат устава Святого Франциска вначале увидел, [а затем] записал их под своим именем, отослав списки в разные края, и некоторые в эти королевства Кастилии, и я имею в своём распоряжении один список с его подписью, в котором он говорит так[12]:
«Я, брат Маркос де Ниса [Marcos de Niza][13], устава святого Франциска, комиссар над братьями этого устава в провинциях Перу, который был из первых священнослужителей, вошедших вместе с первыми христианами в эти провинции, говорю, сообщая правдивое свидетельство о некоторых событиях, которые я собственными глазами увидел в той земле, главным образом относительно обращения с местными уроженцами и их завоеваний. Во-первых, будучи очевидцем и имея некоторый опыт, я узнал и понял, что эти индейцы Перу являются людьми самыми доброжелательными среди всех индейцев, каких я видел, и близкими, и дружественными христианам. И я видел, как они в изобилии давали испанцам золото, и серебро, и драгоценные камни, и всё, чего бы у них не просили из того, что они имели, и оказывали всяческие добрые услуги, и никогда индейцы не выходили воевать, но только с миром, пока им к тому не дали повода плохим обращением и жестокостями, и наоборот, принимали испанцев в селениях со всяческой благосклонностью и почётом, давая им пропитание, и столько рабов и рабынь, сколько они требовали, чтобы служить им.
Кроме того, я являюсь свидетелем и свидетельствую, что без причины и повода, которые эти индейцы дали бы испанцам, вскоре после того, как те пришли в их земли, и после того, как главный касик Атавалиба дал испанцам более двух миллионов золотом, и отдал под их власть всю эту землю без сопротивления, и тут же сожгли названного Атавалибу, который был владыкой всей этой земли, после него сожгли заживо его главного полководца Кочилимаку [Cochilimaca][14], который с миром пришёл к испанцам вместе с другими знатными лицами. И таким же образом, через короткое время сожгли Чамбу [Chamba], другого очень знатного владыку из области Кито, без вины и неизвестно за что[15].
И точно также сожгли Чаперу [Chapera], владыку канариев [canarios][16], несправедливо. И точно также Луйесу [Luyes][17], великому владыке из тех, которые имелись в Кито, прижигали ноги и подвергли его многим другим пыткам, чтобы он сказал, где находится золото Атавалибы, а об этом сокровище (как оказалось) он ничего не знал. И точно также сожгли Косопангу [Cozopanga], который был правителем всех провинций Кито[18]. А тот по требованию, которое ему предъявил Себастиан де Беналькасар [Sebastián de Benalcázar][19], пришёл с миром, и так как он не дал столько золота, сколько у него требовали, его сожгли вместе со многими другими касиками и знатными людьми[20]. И насколько я смог понять, намерение испанцев заключалось в том, чтобы не осталось ни одного владыки по всей стране.
И, кроме того, [свидетельствую,] что испанцы собрали большое число индейцев, и закрыли их в трёх больших домах, сколько их там поместилось, и подожгли их, и сожгли заживо всех, хоть они не совершили и самой малости против испанцев и не дали им никакого повода. И случилось там, что один священник, которого звали Оканья [Ocaña][21], вытащил одного мальчонку из огня, в котором тот горел, и подошёл туда другой испанец, и вырвал его из рук, и бросил его в пламя, где он обратился в пепел вместе с остальными. И тот испанец, который так бросил в огонь маленького индейца, в тот же день, возвращаясь в лагерь, внезапно упал замертво, и я пришёл к мнению, что его не следовало бы хоронить [по-христиански].
И, кроме того, я утверждаю, что я сам видел собственными глазами, как испанцы отрубали руки, отрезали носы и уши у индейцев и индианок без какой-либо цели, только потому, что им вздумалось делать это, и в стольких местах и краях, что было бы долго перечислять.
И, кроме того, я видел, как звали касиков и знатных индейцев, чтобы они явились с миром и без опасений, и обещая им безопасность, и когда они приходили, их тут же сжигали. И в моём пристуствии сожгли двоих: одного в Андоне [Andón][22], и другого в Тумбале [Tumbala], и я ничем не смог поспособствовать, чтобы помешать этому, и чтобы их не сожгли, сколько я их не убеждал. И согласно Господу и моей совести, насколько я могу это постигнуть, ни по какой другой причине, кроме этого дурного обращения, как это кажется всем ясным, восстали и взбунтовались индейцы Перу, и по многим причинам, которые им дали. Поскольку никакой правды им не говорили, никакого слова не соблюдали, но только против всякого разума и несправедливо, их тиранически разорили вместе со всей землёй, совершив в отношении их такие деяния, что они решили скорее умереть, чем подобные дела терпеть.
И, кроме того, говорю, что по сообщениям индейцев имеется гораздо больше скрытого золота, чем обнаруженного, которое, из-за несправедливостей и жестокостей, совершённых испанцами, они не захотели им открыть, и не откроют его, пока будут испытывать такое обращение, но скорее захотят умереть, как и предыдущие. И из-за этого Господь Бог Наш будет весьма оскорблён, а Его Величеству будет оказана весьма дурная услуга, и он станет жертвой мошенничества, потеряв такую землю, которая благополучно могла бы прокормить всю Кастилию, и это было бы очень трудно и дорого, на мой взгляд, наверстать».
Всё это является буквальными словами названого священнослужителя, и они были доставлены подписанными также епископом Мехико, который свидетельствует, что всё это утверждал названный отец брат Маркос.
Следует иметь здесь в виду, что то, о чём рассказывает этот падре, он видел, пройдя по той земле пятьдесят пять лиг, и девять или десять лет назад, и это было только начало, и было совсем немного [там испанцев], и что на звон золота [в дальнейшем] отправились четыре или пять тысяч испанцев, и распространились по многочисленным и обширным королевствам и провинциям на более чем пятьсот и семьсот лиг, и все их оставили опустошёнными, продолжая названные деяния и другие, ещё более чудовищные и жестокие. Воистину, с тех пор и до сегодняшнего дня более чем в тысячу раз больше уничтожено и истреблено душ, чем тех, о каких рассказано, с ещё меньшим страхом Божьим, и короля, и милосердием, и они уничтожили огромнейшую часть рода человеческого. Ведь пропало и умерло в тех королевствах до сегодняшнего дня (и в которых и сегодня их также убивают) в течение десяти лет около пяти миллионов душ.
Немногими днями ранее забили до смерти тростниками и умертвили одну великую королеву, жену Инги[23], того, кто остался королём этих королевств, которого христиане, вследствие своей тирании, заполучив его в свои руки, довели до восстания, и он остаётся восставшим[24]. И они захватили королеву, его жену, и вопреки всякой справедливости и основанию убили её (и говорят даже, что она была беременна), только чтобы причинить боль её мужу.
И если следовало бы перечислить все жестокости и бойни, которые христиане содеяли в тех королевствах Перу и сегодня ежедневно совершают, по отдельности, безо всякого сомнения они были бы ошеломляющими и такими, что всё, что мы рассказали о других краях, померкло бы и показалось бы мелочью, в соответствии с их количеством и тяжестью.
Индейские носильщики. Гравюра Теодора де Бри из книги «Collectiones peregrinatiorum …».
[1] Франсиско Писарро [Francisco Pizarro] (между 1471 и 1478 – 1541 гг.).
[2] Писарро прибыл в Америку в 1502 г. вместе с Николасом де Овандо. В 1509 - 1510 гг. в составе отрядов Мартина де Энсисо и Алонсо де Охеды участвовал в походе на побережье современной Колумбии, в 1511 – 1519 гг. воевал на территории современной Панамы под началом Васко Нуньеса де Бальбоа и Педрариаса Давилы. В 1524 – 1525 и 1526 -1527 предпринял две морские экспедиции к берегам Перу.
[3] Остров Пуна в нынешнем заливе Гуаякиль.
[4] Испанцы из экспедиции Писарро находились на острове Пуна с декабря 1531 по апрель 1532 г.
[5] Согласно сообщениям участников похода (Педро Писарро, Диего де Трухильо, Мигель де Эстете) островитяне будто бы собирались погубить испанцев во время переправы на континент (Pizarro, Pedro. Relación del descubrimiento y conquista de los reinos del Perú // Coleccion de documentos inéditos para la historia de España. Tomo V. Madrid, Imprenta de viuda de Galero, 1844. P.213; Porras Barrenechea, Raul. Una relación inédita de la conquista: la crónica de Diego de Trujillo. Lima, Instituto Raul Porras Barrenechea, 1970. Pp. 46-48; Estete, Miguel de. Noticia del Perú. De los papeles del Arca de Santa Cruz de Miguel de estete// Poesía popular, alcances y apéndice. Índices. México, J. M. Cajica, 1960. Pp. 356-357). Впрочем, путаное и противоречивое изложение заставляет усомниться в достоверности этой версии.
[6] Согласно указанным выше авторам Тумала [Tumala] или Тумбала [Túmbala] – это имя правителя Пуны; город на побережье, в который испанцы отправились с этого острова, назывался Тумбес [Tumbez]; Н. Гриффин в своём переводе Лас-Касаса исправляет «Tumbala» на «Tumbes» (Casas: A Short Account … P. 108).
[7] Атавальпа (ок. 1502 - 1533) – сапа инка, верховный правитель Тавантинсуйу, сын Вайна Капака (ум. 1527 г.), в 1527 – 1530 гг. правил северными провинциями державы инков, в 1530 начал войну против царствовавшего в Куско брата Васкара, над которым полководцы Атавальпы одержали победу в августе 1532 г.
[8] Атавальпа прибыл в Кахамарку, где расположились конкистадоры, 16 ноября 1532 г.
[9] Согласно данным, приводимым секретарём Ф. Писарро Педро Санчо, а также колониальными хронистами Агустином де Сарате и Франсиско де Хересом, «выкуп Атавальпы» составил 1,326 млн. песо (6,1 тонны) золота и и 51,61 тысячи марок (11 тонн) серебра (Dargent Chamot, Eduardo. Oro y plata en el Perú de la Conquista / Las casas de moneda españolas en América del Sur. Lima-Madrid, 2006 // https://www.tesorillo.com/articulos/libro/14.htm).
[10] На смертном приговоре Атавальпе будто бы настаивал Диего де Альмагро, в то время как Эрнандо де Сото предлагал отослать инку в Испанию на суд короля, а сам Ф. Писарро колебался (Pizarro, Pedro. Relación … P. 246; Estete, Miguel de. Noticia … Pp. 375-376).
[11] Атавальпа действительно был приговорён к сожжению заживо, но так как перед смертью он принял христианство, то был удушен гарротой (Pizarro, Pedro. Relación … P. 247; Estete, Miguel de. Noticia … Pp. 375-376; Inca Garcilasso de la Vega. Historia general del Perv. Cordova, Viuda de Andres Barrera, MDCX. P.28; Oviedo y Valdés, Gonzalo Fernandez de. Historia General y Natural de las Indias, islas y tierra-firme del Mar Océano. Tercera parte – tomo IV. Madrid: Imprenta de la Real Academia de la historia, 1855. Pp. 203 - 204 и др.). Очевидец события, секретарь Ф. Писарро Педро Санчо де Ла-Ос так описывает смерть инки: «И когда узнали об этом и уже стало всем известным и ясным, что в его [Атавальпы] войске говорят, что они пришли убить всех христиан, и Губернатор увидел, в какой опасности оказалось губернаторство и все испанцы, то для того, чтобы исправить положение, хоть ему и было очень больно прийти к такому завершению, узнав, однако, об этих известиях и проведённом расследовании, он собрал чиновников Его Величества, и капитанов свого отряда, и одного учёного [правоведа] который в то время находился в его войске, и отца брата Висенте де Вальверде, монаха ордена Святого Доминика, посланного императором, господином нашим для обращения и наставления народов этих королевств. И после того как они много обговаривали и обсуждали вред или пользу, которые могли бы последовать от жизни и смерти Атавалипы, решили, чтобы над ним свершилось правосудие, и так как этого требовали чиновники Его Величества, а учёный рассудил, что сведений достаточно, в конце концов его вывели из тюрьмы, где он содержался, и под звук трубы, объявлявшей его измену и коварство, привели на середину городской площади и привязали к столбу, в то время как монах утешал его и наставлял его через переводчика в нашей христианской вере, говоря ему, что Господь пожелал, чтобы он умер за грехи, которые совершил в этом мире, и что он должен раскаяться в них, и что Господь простил бы его, если бы он так поступил и немедленно крестился. Его убедили эти доводы, и он попросил о крещении, и его тут же совершил над ним тот преподобный отец, чем весьма помог ему этим увещеванием, так что, хотя он был приговорён к сожжению заживо, ему накинули на шею верёвочную петлю, и таким образом он был задушен; и когда он увидел, что они готовятся убить его, сказал, что поручает Губернатору своих маленьких сыновей, чтобы он взял их с собой; и с этими последними словами, сказанными … окружившим ему испанцам, был тут же задушен» (Historiadores primitivos de Indias. Colección dirigida e ilustrada por don Enrique de Vedia. Tomo segundo. Madrid, Atlas, (1953). P.139). Как видно дальше, ошибка относительно способа казни инки принадлежит не Лас-Касасу, а Маркосу де Нисе, на письмо которого Лас-Касас опирался. Атавальпа был убит 26 июля 1532 г. (приводившаяся ранее дата 19 августа ошибочна).
[12] Цитируемое ниже письмо было отправлено Маркосом де Нисой епископу Мехико Хуану де Сумарраге.
[13] Маркос де Ниса (ок. 1495 - 1558) – францисканец, родился вблизи Ниццы. В 1530 г. переехал в Испанию, откуда в 1531 г. отправился в Новый Свет, в Мехико, Гватемалу и Никарагуа. В 1534 г. вместе с Педро де Альварадо прибыл на территорию современного Эквадора, там присоединился к Диего де Альмагро, затем сопровождал Себастиана де Беналькасара во время завоевания Кито. Не позже 1536 г. вернулся в Гватемалу. С 1537 г. жил и проповедовал в Новой Испании. Полученные им преувеличенные и искажённые сведения о «серебряных городах Сиболы» послужили основанием для похода Франсиско Васкеса де Коронадо на юго-запад современных США в 1540 - 1542 гг.
[14] Искажённое написание имени Чалькочима [Challcochima], одного из главных полководцев Атавальпы во время гражданской войны. Он отличился в своё время жестокостями в отношении сторонников и родственников Васкара, и был сожжён заживо в присутствии Инки Манко в середине ноября 1533 г.
[15] Согласно сведениям, приводимым в стихотворной хронике Хуана де Кастельяноса, Чамба [Chamba] был одним из курак (местных правителей) области Риобамба. В сентябре 1534 г., когда вблизи его селения появился Беналькасар, Чамба встретил испанцев с миром и даже принял в своем селении некоторых заболевших конкистадоров. Затем, однако, до испанцев дошли слухи, будто он собирается убить их товарищей. Посланный в селение Чамбы Хуан де Ампудиа [ Juan de Ampudia] (ум. 1541) захватил кураку в плен и приказал сжечь его заживо (González Suárez, Federico. Historia General de la República del Ecuador. Tomo Segundo. Quito, Imprenta del Clero, 1891. Pp.214 - 216). В версии «Обобщённой истории и кратчайшего и правдивого сообщения …» ничего не сообщается о коварстве Чамбы (там он назван Чанба [Chanba]); конкистадоры нападают на его селение исключительно с целью грабежа, а самому ему первоначально удаётся скрыться. В дальнейшем, чтобы обезопасить себя, Чамба принял францисканских миссионеров, но несмотря на это был схвачен одним из подчинённых Беналькасара, Фелипе Санчесом Пильаро [Felipe Sanchez Pillaro] и сожжён по приговору Беналькасара (Fabié, Antonio María. Vida y escritos de Don Fray Bartolomé de Las Casas, Obispo de Chiapa. Tomo II. Madrid, Imprenta de Miguel Ginesta, 1879. Pp. 391-392, 394).
[16] То есть каньари, народности, проживавшей на территории современного Эквадора. Каньари оказали отчаянное сопротивление инкам и при появлении испанцев вступили с ними в союз.
[17] В редакции того же письма, приведённой в рукописи «Обобщённая история и кратчайшее и правдивое сообщение …», этот индейский вождь назван Альбиис [Albiis], там же приведены подробности, отсутствующие в печатном варианте: «… его подвергли таким пыткам, чтобы он рассказал, где находятся сокровища Атавалибы, что у него отпали большие пальцы на руках и на ногах, и уши, и нос, и половой член …» (Fabié, Antonio María. Vida y escritos ... P. 375). В другом месте «Обобщённой истории …» говорится о коварном захвате Беналькасаром касика Лоиссы [Loissa] (Ibidem. P.394), вероятно, тождественного Луйесу.
[18] В «Обобщённой истории и кратчайшем и правдивом сообщении …» – Копосопанка [Copozopanca] (Fabié, Antonio María. Vida y escritos ... Pp. 392-393). Тождественен Сопосопанги [Zopozopangui] или Сопе-Сопага [Zope-Zopagua], которого в качестве одного из полководцев Руминьяви упоминают П. Сьеса де Леон (Cieza de León, Pedro. The Discovery and Conquest of Peru. Durham and London, Duke University Press, 1998. Pp.272-279, 339, 390, 393), А. де Эррера (Herrera, Antonio de. Historia general de los hechos de los castellanos en las islas, y tierra firme del mar Oceano. Década qvinta. Madrid, Francicsco Martínez, 1739. P.244) и Хуан де Веласко (Velasco, Juan de. Historia del Reino de Quito en la América Meridional. Quito, Imprenta de Gobierno, 1789. P.154; последний называет его правителем не Кито, а Моча [Mocha]). Согласно актам кабильдо (городского совета) Кито он был сожжен заживо вместе с Руминьяви в июне 1535 г. Вместе с ними были казнены также Кингалумба [Quingalumba], Расорасо [Razorazo] и Сина [Sina].
[19] Себастьян де Беналькасар [Sebastian de Benlcázar или Belalcázar] (ок. 1480 - 1551) – в 1514 г. прибыл в Золотую Кастилию вместе с Педрариасом Давиaлой, в 1524 – 1527 гг. участвовал в завоевании Никарагуа, в 1532 г. присоединился к Франсиско Писарро. В декабре 1534 г. основал, совместно с Диего де Альмагро, город Сан-Франсиско-де-Кито, осенью 1535 г. отправился на завоевание областей Кали и Попаян в Колумбии.
[20] Имеется в виду поход Беналькасара в Кито, где находилось сильное инкское войско под командованием Руминьяви [Rumiñahui], сводного брата Атавальпы. Поход начался в феврале 1534 г., в решающей битве при Тиокахас Руминьяви потерпел поражение, но перед уходом из Кито (июнь 1535 г.) сжёг город.
[21] Согласно «Обобщённой истории и кратчайшему и правдивому сообщению …» это был «один клирик, происходивший из королевства Толедо, рождённый в городе Оканья, чьё имя неизвестно» (Fabié, Antonio María. Vida y escritos ... Tomo II. Р. 375).
[22] Н. Гриффин предлагает конъектуру Ancón (Las Casas: A Short Account … P. 145).
[23] Кура Окльо [Cura Ocllo], сестра и главная жена Инки Манко. Она была захвачена испанцами в плен летом 1539 г. и убита в ноябре того же года в долине Йукай после того, как её муж отказался явиться к Франсиско Писарро; по одним сведениям её забили насмерть тростниковыми розгами, по другим – расстреляли из луков (Betanzos, Juan de. Suma y Narracion de los Incas. Seguida del Discurso sobre la Descendencia y Gobierno de los Incas / Edición, introducción y notas: María del Carmen Martín Rubio. Madrid, Ediciones Polifemo, 2004.Pp. 345-346; Diego de Castro Tito Cusi Yupanqui. Relación de la Conquista del Perú y hechos del Inca Manco II. Lima, Imprenta y Librería Sanmartí, 1916. P. 85).
[24] Манко Инка Йупанки [Manco Inca Yupanqui](ок. 1515 – 1544/1545), сын Вайна Капака, в ноябре 1533 г. провозглашен испанцами марионеточным сапа инкой, в 1536 г. из-за вымогательств, насилий и оскорблений со стороны конкистадоров поднял восстание, во время которого индейцы осадили Куско и Лиму. К осени 1537 г. потерпел поражение и сохранил контроль только над небольшой территорией к северо-востоку от Куско, так называемым «Новоинкским царством».