Сообщение об ошибке

Notice: Undefined variable: n в функции eval() (строка 11 в файле /home/indiansw/public_html/modules/php/php.module(80) : eval()'d code).

О НОВОМ КОРОЛЕВСТВЕ ГРАНАДА

Бартоломе де Лас-Касас ::: Кратчайшее сообщение о разорении Индий

О НОВОМ КОРОЛЕВСТВЕ ГРАНАДА

В году тысяча пятьсот тридцать девятом засоревновались между собой многие тираны, отправившись из Венесуэлы, и из Санта-Марты, и из Картахены в Перу, а другие из самого Перу[1] поднимались, чтобы пройти  проникнуть в эти земли, и обнаружили за Санта-Мартой и Картахеной, в трёхстах лигах вглубь суши, благодатнейшие и восхитительнейшие провинции, полные бессчетного народа, кротчайшего и доброго, как и остальные, и также богатейшего золотом и драгоценными камнями, теми, которые называют изумрудами. И тем провинциям дали имя Новое Королевство Гранада, потому что тиран, который первым пришёл в эти земли[2], был уроженцем того королевства, где находится Гранада. И так как многие злобные и жестокие люди из тех, что устремились туда, были выдающимися в резне и пролитии людской крови, весьма привычными и многоопытными в вышеназванных великих грехах во многих частях Индий, то вследствие этого были такими и столькими их бесноватые деяния, и обстоятельства, и качества, которые делали их ещё более отвратительными и тяжкими, что они превзошли очень многие, и даже все те, которые другие и они сами совершили и содеяли в иных провинциях.

Из несчетных, которые они за эти три года учинили и которые сегодня, в этот день, не перестают совершать, я очень коротко скажу о некоторых из многих, ведь один губернатор[3] (потому что не захотел ему позволить тот, кто в названном Новом Королевстве Гранада грабил и убивал, чтобы и он грабил и убивал) составил одно «Доказательство» [probanza] против него со многими свидетелями, относительно зверств, и злоупотреблений, и убийств, какие он совершал и совершает, и его прочитали, и оно находится в Совете по Индиям.

Говорят в этом «Доказательстве» свидетели, что когда всё это королевство было мирным и служило испанцам, и индейцы своими трудами исправно снабжали их продовольствием, и работали у них на учстках и в имениях, и приносили им много золота и драгоценных камней, изумрудов, и сколько имели и могли, и были распределены между испанцами селения, и владыки, и люди из них (и всё это используется в качестве средства для достижения их конечной цели, каковой является золото), и все были ввергнуты в обычную тиранию и рабство, тиран - главный капитан в этой земле приказал схватить владыку и короля всего этого королевства, и держал его в заточении шесть или семь месяцев, требуя золото и изумрудов, без какой-либо другой причины или основания[4]. И названный король, которого звали Богота [Bogotá], из страха, которому его подвергли, сказал, что он дал бы дом, наполненный золотом, которое у него требовали, надеясь освободиться из рук того, кто его так стеснил, и послал индейцев, чтобы они приносили ему золото, и через некоторое время ему принесли большое количество золота и каменьев, но так как он не дал целого дома золота, испанцы стали говорить, чтобы его убили, так как он не исполнил обещанного[5]. Тиран сказал, чтобы того привлекли к суду, каковым был он сам; и против него составили иск, обвинив названного короля этой страны; и он вынес приговор, присудив того к пыткам, если не дадут дом золота. Его подвергли пытке растягивания верёвкой; ему капали растопленное сало на живот, надели на каждую ногу железное кольцо, прикреплённое к палке, а затылок привязали к другой палке, и двое людей держали его за руки, и так ему подносили огонь к ногам, и время от времени подходил тиран и говорил, что должен будет мало-помалу убить его таким образом мучениями, если тот не даст ему золота. И так он и сделал, и убил названного владыку пытками, и когда он подвергал его пытке, явил Господь знак того, что ему омерзительны такие жестокости, и сжёг всё селение, где их совершали[6].

Пытка сипы Сакесасипы. Гравюра Иоганна Теодора де Бри из книги «Narratio regionum indicarum …».

Пытка сипы Сакесасипы. Гравюра Иоганна Теодора де Бри из книги «Narratio regionum indicarum …».

Все прочие испанцы, подражая своему доброму капитану, и поскольку не знали иного дела, кроме как рвать на куски этих людей, делали то же самое, подвергая разнообразным и бесчеловечным пыткам каждого касика и владыку селения или селений, отданных им в попечительство, хотя названные владыки и служили им вместе со всеми своими людьми, и давали им золото и изумруды, сколько могли и имели. И их пытали только для того, чтобы они давали больше золота, чем уже дали. И так сожгли и искромсали на части всех владык этой земли. Из страха изуверских жестокостей, которые один из особенных тиранов[7] совершал по отношению к индейцам, бежали в леса, скрываясь от такой бесчеловечности, один великий господин по имени Даитама [Daitama] со многими людьми из своих. Ибо это они считали спасением и убежищем (если оно таковым было). И это испанцы назвали восстанием и мятежом[8]. Когда [об этом] узнал капитан - главный тиран[9], он отправил людей к этому жестокому человеку  (из-за чьей свирепости индейцы, которые были мирными, испытав такие великие тирании и злодеяния, ушли в леса), и тот отправился на их поиски, и так как они не смогли бы спрятаться и в земных недрах, обнаружили большое число людей, и убили, и искромсали более пятисот душ, мужчин, женщин и детей, потому что никого не щадили. И хотя говорят свидетели, что сам владыка Даитама, перед тем, как убили его людей, явился к тому жестокому человеку и принёс ему четыре или пять тысяч кастельяно, тем не менее, тот совершил вышеуказанную резню.

В другой раз, когда пришло служить испанцам большое число людей, и они служили униженно и простодушно, как имели обычай, уверенные в безопасности, однажды ночью капитан вошёл в город, где [жили] служившие  индейцы, и приказал, чтобы всех тех индейцев изрубили мечами, когда одни из них спали, а другие ужинали или отдыхали о дневных трудов[10]. Он сделал это, потому что ему показалось, что хорошо было бы устроить такую резню, чтобы привить страх к себе у всех людей этой страны.

В другой раз капитан приказал, чтобы всем испанцам принесли клятву все касики, и знать, и простолюдины, сколько каждый имел для услужения в своём доме[11], и как только их привели на площадь, он приказал отрубить всем головы, и там убили четыреста пятьдесят человек. И говорят свидетели, что он таким способом думал умиротворить землю.

О некоем особенном тиране говорят свидетели, что он совершил великие жестокости, убивая, и отрубая множество рук, и отрезая носы у мужчин и женщин, и истребляя многих людей[12]. Другой раз капитан послал того же жестокого человека с некоторыми испанцами в провинцию Богота, чтобы выяснить, кто был владыкой, который должен был унаследовать это владение, после того как он убил пытками верховного владыку, и тот прошёл многие лиги по той земле, хватая столько индейцев, сколько мог, и так как они не говорили ему, кто был владыкой, который должен был унаследовать, одним отрубал руки, а других приказывал бросать свирепым псам, рвавшим их на куски, как мужчин, так и женщин, и таким образом убил и погубил многих индейцев и индианок.

Однажды, в четыре часа утра он напал на неких касиков или военачальников и многочисленных индейцев, мирных и уверенных в безопасности, которую он им ранее пообещал, и заверил, что они не понесут никакого зла или ущерба, и из-за этих заверений они вышли из лесов, где укрывались, чтобы поселиться в чистом поле, где имели своё селение, и так, когда они были беспечны и доверяли обещаниям, которые он им ранее дал, он захватил большое число людей, женщин и мужчин, и приказал им положить вытянутые руки на землю, и самолично, большим кривым кинжалом отрубил им руки, приговаривая, что это наказание за то, что они не хотели сказать ему, где находится новый владыка, который должен был наследовать это королевство.

В другой раз, так как индейцы не дали ему сундук, наполненный золотом, который потребовал у них этот жестокий капитан, он отправил людей вести с ними войну, где погубили бесчисленные души, и отрубили руки, и отрезали носы у мужчин и женщин, которых невозможно сосчитать, а других бросили свирепым псам, которые их пожирали и рвали на куски.

В другой раз, когда он увидел, что индейцы одной из провинций этого королевства, у которых испанцы ранее сожгли троих или четверых главных владык, из страха ушли на одну отвесную скалу, чтобы обороняться от врагов, которым так не хватало человеческой сущности, и было на скале, и имелось там (как говорят свидетели) четыре или пять тысяч индейцев[13]. Вышеназванный капитан послал одного великого и выдающегося тирана (которых над многими из тех, кто в этих краях выполнял поручение опустошать, имел превосходство) с некоторыми людьми из числа испанцев, чтобы наказать их под тем предлогом, что будто бы восстали индейцы, бежавшие от столь великой чумы и резни, как будто они сделали что-то несправедливо и их следовало бы наказать и отомстить им, и они были достойны всяческих жесточайших пыток безо всякого милосердия, от которого, как и от сострадания к этим невинным, [испанцы] были так далеки. После того, как испанцы подошли к скале, и силой поднялись на неё, так как индейцы были нагими и безоружными, и так как испанцы предложили индейцам мир, и заверили их, что не причинят им никакого зла, если те не станут сражаться, индейцы тут же и перестали; и приказал жесточайший человек испанцам, чтобы они собрали все силы на скале и, собрав, чтобы напали на индейцев. И набросились тигры и львы на кротких овец, и повспарывали животы, и поубивали мечом стольких, что остановились передохнуть, так много было тех, кого они порубили на куски. И после того, как они передохнули миг, капитан приказал, чтобы они убивали и сбрасывали вниз со скалы, которая была очень высокой, всех людей, которые остались бы в живых. И так их всех посбрасывали, и свидетели говорят, что видели ливень из индейцев, сброшенных со скалы вниз, всего семисот человек, которые падали туда, где их рубили на части.

И чтобы совершенно завершить свою великую жестокость, разыскали всех индейцев, спрятавшихся среди кустарника, и он приказал, чтобы всем им нанесли удар мечом, и так их всех убили и сбросили со скал вниз. Но он не захотел удовлетвориться даже такими уже названными жестокими деяниями, но пожелал отличиться ещё и увеличить ужас своих грехов, для чего приказал, чтобы всех индейцев и индианок, которых рядовые солдаты захватили живыми (потому что всякий во время таких боен имел обычай выбрать каких-нибудь индейцев, или индианок, или подростков, чтобы они ему служили), затолкали в один дом из соломы (тех выбранных и оставленных, которые, как им показалось, лучше подходили, чтобы быть слугами) и подожгли, и так они сгорели заживо, и таких было сорок или пятьдесят. А других он приказал бросить свирепым псам, чтобы те порвали их на куски и сожрали.

В другой раз тот же самый тиран отправился в одно селение, называемое Кота [Cota][14], и захватил много индейцев, и отдал на растерзание псам пятнадцать или двадцать господ и знатных, и отрубил большое количество рук у женщин и мужчин, и привязал их к верёвкам, и подвесил их между столбами, чтобы остальные индейцы видели то, что сделали с этими, и там было семьдесят пар рук; и он отрезал множество носов у женщин и детей.

Дела и жестокости этого человека, врага Божьего, невозможно как-то объяснить, поскольку они бесчисленны и таковы, что никогда не видели и не слышали о подобном тому, что он сделал в этой земле и в провинции Гватемала, и где бы он ни находился. Потому что уже много лет, как он ходит по тем землям, совершая такие дела, и обращая в пепел, и разоряя те народы и земли.

Кроме того, свидетели говорят в том «Доказательстве», что было столько, и таких, и столь чудовищных убийств и жестокостей, которые были совершены и совершаются сегодня в названном Новом Королевстве Гранада лично этими капитанами, и позволяется совершать всем этим тиранам и разорителям рода человеческого, которые с ним были, что осталась вся эта земля опустошённой и погибшей, и если Его Величество со временем не прикажет исправить это (так как истребление индейцев совершается только чтобы извлечь из них золото, которого они не имеют, потому что всё, какое у них было, они уже отдали), то через короткое время кончится это тем, что там не будет никаких индейцев, чтобы поддерживать эту страну, и она останется совершенно пустынной и безлюдной.

Дóлжно здесь отметить жестокую и подобную чуме тиранию этих несущих несчастье тиранов, настолько тяжёлую, неистовую и дьявольскую, что в течение двух или трёх лет, прошедших с тех пор, как было открыто это королевство, которое (согласно всем тем, кто в нём побывал, и тому, что говорят свидетели в названном «Доказательстве») было самым населённым людьми, какой могла быть какая-нибудь страна мира, его сделали полностью вымершим и обезлюдевшим, без сострадания и страха Бога и короля, настолько, что говорят, что если Его Величество не воспрепятствует этим адским делам, не останется там ни одного живого человека. И я так же считаю, потому что увидел собственными глазами многие и обширные земли в этих краях, которые за очень немногие дни были разорены и совершенно обезлюдели.

Имеются другие большие провинции, которые граничат с частями названного Нового Королевства Гранады, которые называют Попаян [Popayán] и Кали [Cali], и ещё три или четыре, которые простираються на более чем пятьсот лиг, и их опустошили и разорили тем же способом, что и эти, грабя и убивая, с пытками и вышеназванными злоупотреблениями, а людей в них было не счесть[15]. И так как это земля благодатейшая, говорят те, кто сегодня прибыл оттуда, что это величайшая печаль и боль видеть столькие и такие большие селения сожжёнными и опустошёнными, какими их увидели, проходя по ним, ведь там, где было селение с тысячей и двумя тысячами жителей, не осталось и пятидесяти, а остальные полностью обращены в пепел и обезлюдели. И во многих местах сто, и двести, и триста лиг, где ранее было густое население, оказываются совершенно безлюдными, сожжёнными и разорёнными. И, наконец, поскольку из королевств Перу со стороны провинции Кито проникали великие и жестокие тираны по направлению к названному Новому Королевству Гранада, и в Попаян, и в Кали, а со стороны Картахены и Урабы, и из [самой] Картахены другие злосчастные тираны отправлялись в Кито, а затем ещё одни со стороны реки Сант-Хуан [Sant Juan], находящейся на южном побережье[16]  (и все одни рано или поздно соединялись), уничтожены и обезлюдели более шестисот лиг земель, и столь бессчётные души ввергнуты в преисподнюю; и то же самое и в сегодняшний день совершается по отношению к несчастным и невинным людям, которые ещё остались.

Жестокости конкистадоров в Колумбии. Гравюра Иоганна Теодора де Бри из книги «Narratio regionum indicarum …».

Жестокости конкистадоров в Колумбии. Гравюра Иоганна Теодора де Бри из книги «Narratio regionum indicarum …».

* * *

 

И так как оказывается истинным правило, о котором мы говорили вначале, что постоянно возрастали  тирания, и насилия, и несправедливости испанцев против этих кротких овец в [своей] суровости, бесчеловечности и злобности, то тем, что сегодня в этих провинциях оказывается среди деяний, более всего заслуживающих всякого огня и пытки, является следующее:

После смертей и опустошений войн, обращали, как сказано, людей в ужасающее вышеописанное рабство, и отдавали на попечение дьяволам одному две сотни, а другому три сотни индейцев. И дьявол-попечитель говорит, что приказывает позвать к себе сто индейцев, они тут же приходят, как барашки; и после того, как они являются, он приказывает отрубить головы тридацати или сорока из них, и говорит остальным: «То же самое я должен буду сделать и с вами, если вы не будете хорошо мне служить, или если вы уйдёте без мого разрешения».

И пусть посмотрят сегодня, ради Бога, те, кто это прочитает, что это за деяние и не превосходит ли оно всякую жестокость и несправедливость, какую только можно вообразить; и не подобает ли на самом деле таким христианам называться дьяволами, и отдавать ли дальше индейцев на попечение дьяволам преисподней, что означает передавать их под попечительство христиан в Индиях.

Другое же дело, о котором я скажу, что не знаю более жестокого, и более адского, и более исполненного дикой звериной свирепости, это то, о чём сейчас будет говориться. Уже сказано, что испанцы имеют в Индиях наученных и натасканных злейших и свирепейших псов, чтобы убивать и рвать на куски индейцев. Пусть скажут все, кто считает себя истинными христианами, и даже те, кто таковыми не являются, слыхано ли в мире такое дело, чтобы для прокорма названных собак вели по дорогам многих индейцев в цепях, которые шли, как если бы были стадом свиней, и убивали их, и устраивали публичную торговлю человеческим мясом, и говорили друг другу: «Одолжи-ка мне четверть какого-нибудь негодяя из этих, чтобы дать поесть моим собачкам, пока я не убью другого», – как если бы одалживали четверть поросёнка или барана. Имеются и другие, которые отправляются по утрам на охоту со своими собаками, и когда возвращаются к обеду, то на вопрос, как дела, отвечают: «Всё в порядке, потому что пятнадцать - двадцать негодяев я затравил с моими собаками». Все эти дела, и другие сатанинские, сегодня уже доказаны на судебных разбирательствах, которые одни тираны затевали против других[17]. И что может быть вещью более мерзкой, и зверской, и бесчеловечной?

Васко Нуньес де Бальбоа травит индейцев собаками. Гравюра Теодора де Бри из книги «Collectiones peregrinatiorum …».

Васко Нуньес де Бальбоа травит индейцев собаками. Гравюра Теодора де Бри из книги «Collectiones peregrinatiorum …».

Этим я хочу закончить, пока не придут новости о ещё более выдающихся злодействах (если большие, чем эти, могут быть), или пока мы не вернёмся туда, чтобы увидеть вновь, как в течение сорока двух лет мы видим это собственными глазами беспрестанно, вопия перед Господом и собственной совестью, и я так полагаю и считаю это несомненным, столь многочисленные проклятия, вред, разрушения, истребления, опустошения, убийства и величайшие чудовищные жестокости и гнуснейшие разновидности их, насилия, несправедливости, грабежи и бойни, совершённые в отношении тех людей в тех землях (и даже сегодня их совершают во всех тех краях Индий), что сколько бы я обо всём этом не рассказал и не написал, я не рассказал бы и не описал бы, ни в качественном, ни в количественном отношении, и десятитысячной доли того, что содеяно и вершится сегодня.

И для того, чтобы большее сострадание имел всякий христианин к тем невинным народам, и от их гибели и страданий испытывал большую боль, и сильнее осуждал, и ненавидел, и испытывал отвращение к алчности, и тщеславию, и жестокости испанцев, пусть все знают, что правдива та истина, которую я с самого начала утверждаю: что с тех пор, как открыли Индии и до сегодняшнего дня, никогда и ни в одной из её частей индейцы не причинили вреда христианину, пока первыми не испытали от тех зло, и грабежи, и предательство, но наоборот, всегда считали их бессмертными и пришельцами с небес, и как таковых принимали, пока их дела не засвидетельствовали, кто они такие и каковы их намерения.

И еще одна вещь, которую следует добавить: что до сегодняшнего дня, начиная с самого начала, не проявляли испанцы никакой заботы  о том, чтобы этим народам проповедовалась вера в Иисуса Христа, как если бы это были собаки или другие животные, наоборот, они совершенно намеренно запрещали священнослужителям, со многими притеснениями и преследованиями, которым их подвергали, чтобы те им проповедовали, потому что им казалось, что это было препятствием, чтобы приобрести золото и богатства, к каковым влекла их алчность. И сегодня во всех Индиях не больше знания о Боге, то ли он из дерева, то ли с небес, то ли из земли, чем было среди тех народов сто лет назад, за исключением, быть может, Новой Испании, где потрудились священнослужители, но это малый уголок Индий; и так они погибли и гибнут без веры и без таинств.

Я, брат Бартоломе де Лас-Касас или Касаус, из братии Святого Доминика, был побуждён к тому, чтобы по милосердию Божию прибыть к этому Двору Испании, заботясь о том, чтобы изгнать преисподнюю из Индий, и чтобы те бесчисленные мириады душ, искупленных кровью Иисуса Христа, не остались навсегда без исцеления, но чтобы постигли своего Творца и спаслись, а также из сострадания, которое я имею к моей родине, каковой является Кастилия, чтобы не погубил её Господь за столь великие грехи против его веры и славы, и также совершённые против ближних, и по настоянию некоторых видных лиц, ревнивых к чести Господней и отзывчивых к притеснениям и невзгодам других, каковые находятся при этом Дворе, ведь я и сам имел такое намерение, хоть и не принимался за его исполнение из-за моей постоянной занятости.

Я закончил это в Валенсии, 8  декабря 1542 года, когда всё еще в силе и достигли своего пика все насилия, угнетения, тирании, убийства, грабежи и разорения, бойни, опустошения, горести и бедствия, упомянутые выше, во всех краях, где находятся христиане в Индиях. Впрочем, в одних краях они более жестоки и отвратительны, чем в других. В Мехико и его округе чуть меньше зла, и там, по крайней мере, его не отваживаются совершать открыто, потому что в нём, но не в другом месте, есть кое-какое правосудие (хоть и очень малое), но и там их убивают адскими податями. Имею великую надежду, что, поскольку император и король Испании господин наш Дон Карлос, пятый сего имени, узнает о злодеяниях и изменах, которые по отношению к тем народам и землям против воли Господа и его собственной совершаются и были совершены (ибо до сегодняшнего дня истины всегда искусно скрывалась), то должен будет искоренить такое зло и принять меры по исправлению в том Новом Свете, который Господь ему даровал, как любящий и возделывающий то, что справедливо, чью славную и счастливую жизнь и императорское достоинство Господь Всемогущий в качестве средства для поддержания своей всеобщей Церкви и конечного спасения его королевской души на многие лета да сделает процветающей. Аминь.

После того, как было написано вышеприведённое, были обнародованы некоторые законы и указы, которые Его Величество в то время принял в городе Барселона, в году тысяча пятьсот сорок втором, в ноябре месяце, и  в городе Мадрид в следующем году[18]. В соответствии с ними был установлен порядок, который в то время представился подобающим, чтобы прекратились столькие злодеяния и грехи, которые против Господа и против ближних, и для полного уничтожения и потери того мира совершались. Его Величество издал названные законы после многих собраний лиц большого уважения, образованности и знания, и споров и совещаний в городе Вальядолид, и, наконец, с согласия и одобрения всех остальных, которые письменно подали свои мнения, и они нашли их самыми близкими к правилам закона Иисуса Христа, как истинные христиане, а также свободные от подкупа и продажности за сокровища, награбленные в Индиях. А те замарали руки, а ещё больше – души, многим, кто тогда в них приказывал, откуда и произошла их слепота к тому, как их разоряли, безо всяких угрызений по поводу этого.

После того, как были обнародованы эти законы, изготовили приказчики тиранов, в то время находившиеся при Дворе, многочисленные списки с них (так как всех их это встревожило, ибо показалось, что для них  закрываются двери поучаствовать в грабежах и тираниях), и отправили их в разные части Индий. Те, кто имел там занятием их грабить, истреблять и уничтожать своими тираниями, так как никогда не придерживались никакого порядка, но лишь всякого беспорядка, какой только мог создать Люцифер, когда увидели списки, прежде, чем пришли бы новые судьи, которые их должны были исполнять, уразумев (о чём говорится и во что верится) от тех, кто там до тех пор их поддерживал в их грехах и насилиях, что должны будут делать, возмутились до такой степени, что, когда пришли достойные судьи их исполнять, решили (так как потеряли и любовь, и боязнь Бога) оставить стыд и повиновение своему королю. И так, чтобы удовлетворить свою ненасытную жадность к деньгам тех алчнейших тиранов, как и все остальные повсюду, они решили взять себе прозвание изменников, и стали свирепейшими и безудержнейшими тиранами; особенно в королевствах Перу, где сегодня, в году тысяча пятьсот сорок шестом, совершают столь чудовищные, и ужасающие, и гнусные деяния, каких никогда не совершали ни в Индиях, ни в мире, и не только по отношению к индейцам, которых уже всех или почти всех умертвили, а их земли оставили безлюдными, но и по отношению друг к другу[19], по справедливому промыслу Божьему: ибо так как не состоялось королевское правосудие, чтобы покарать их, то пусть оно придёт с небес, позволив, чтобы одни стали палачами других[20].

И из сочувствия к этому их мятежу во всех остальных частях того Нового Света не захотели исполнять законов, и под предлогом их обжалования также мятежны, как и остальные. Ибо им причиняет ущерб оставить награбленные имущества и имения, которыми они владеют, и выпустить из рук индейцев, которых содержат в постоянной неволе. И там, где перестали убивать мечом сразу, убивают их личными услугами, и другими несправедливыми и нестерпимыми притеснениями мало помалу. И до сегодняшнего дня король не имеет сил, чтобы помешать этому, потому что все, малые и великие, занимаются грабежом, одни больше, другие меньше, одни прилюдно и открыто, другие тайно и скрытно. И под предлогом служения королю бесчестят Господа, и грабят и разоряют короля.

Было напечатано настоящее сочинение в благороднейшем и верноподданнейшем городе Севилья, в доме Себастиана Трухильо [Sebastián Trujillo], книгоиздателя. Нашей Госпоже Милостивой. Год MDLII.



[1] Из Венесуэлы (Коро) по направлению к Перу в 1535 г. отправились Николаус Федерманн и Георг фон Шпейер, из Санта-Марты в 1536 – Гонсало Хименес де Кесада, из Картахены в 1537 г. – Педро де Эредиа, из Попаяна в 1538 г. – Себастьян де Беналькасар. В марте-апреле 1539 г. в районе Боготы произошла встреча Кесады, Федерманна и Беналькасара.

[2] Гонсало Хименес де Кесада [Gonzalo Jiménez de Quesada] (1509 - 1579), родился по одним сведениям в Гранаде, по другим – в Кордове, сын судьи в Гранаде, учился в университете Саламанки, не позже 1533 г. получил степень лиценциата права. В 1535 г. получил должность аудитора и судьи при новоназначенном губернаторе Санта-Марты Педро Фернандесе де Луго, с которым отбыл в Новый Свет в конце того же года. В апреле 1536 г. отправился из Санта-Марты в поход вглубь материка с отрядом из 670 человек, двигавшимся по суше, и еще 6 кораблями (на них находилось 130 или 230 человек), шедшими вверх по реке Магдалена. В марте 1537 г. достиг плоскогорья между Западной и Центральной Кордильерами, заселенных чибча-муисками (к этому времени у него осталось всего 166 человек). После подчинения муисков в июле 1539 г. отбыл в Испанию для разрешения спора об управлении завоёванными территориями, временно передав его брату, Эрнану Пересу де Кесаде [Hernan Pérez de Quezada] (ум. 1544). Испанские власти отказались признать за Кесадой права на управление завоёванными им землями, только в 1549 г. ему был присвоен почётный титул «губернатора Эль-Дорадо».

[3] Алонсо Луис Фернандес де Луго III [Alonso Luis Fernández de Lugo III] (1506 - 1556), наследственный аделантадо Канарских островов и губернатор Санта-Марты с 1538 г. Так как его отцу, Педро Фернандесу де Луго, управлявшему Санта-Мартой с декабря 1535 по январь 1537 г.,  Кесада был подчинён по должности, Алонсо претендовал на власть над завоёванными тем территориями. Указанное «Доказательство» было предъявлено им испанским властям в 1539 г. Луго удалось добиться при дворе признания своих прав, и в 1542 г. он прибыл в Новую Гранаду в качестве губернатора, хотя уже в 1544 г. вынужден был оставить эту должность.

[4] Ко времени появления испанцев у муисков существовало четыре главных вождества: Тунха (Хунза) глава которого имел титул саке, Баката, чей правитель именовался сипа, Согамосо и Дуитама. Сипа Тискесуса [Tisquesusa], правивший с 1514 г., погиб в 1537 г. в стычке с конкистадорами, и его преемником стал брат, Сакесасипа [Zaquesazipa] (испанцы называли его Сахипа [Sagipa]), который сначала уклонялся от встречи с испанцами, но затем согласился на союз с ними против воинственной народности панчей.

[5] По данным Эрреры сипа дал всего 4 тысячи песо (Herrera, Atonio de. Historia General … Década qvinta. P.92).

[6] Согласно Эррере главными инициаторами пытки Сакесипы были рядовые конкистадоры, которые заподозрили Кесаду в сговоре с сипой (Ibidem). Сам Кесада сообщает о смерти Сакесасипы следующее: «… Конкистадоры выдвинули свои обвинения против Боготы, в которых требовали от него золота и каменьев покойного Боготы, которые были их, потому что тот умер во время своего мятежа, и тому Сахипе дали защитника [Эрнана де Кесаду – перев.], и устроили суд по правилам, который длился многие дни, потому что предъявляли многие доказательства с одной стороны, и с другой, как со стороны конкистадоров, так и со стороны защитника. И когда их подытожили, Сахипа был приговорён к пытке растягивания на веревке, и когда его ей подвергли, его сначала растянули три раза, а потом, когда повторили пытку, ещё три; и хотя во время их он всегда обещал дать золото, так его и не дал. И через месяц, так как был человеком хрупким, и был угнетён заключением и печалью, умер» (Oviedo y Valdés, Gonzalo Fernandez de. Historia ... Tomo primero de la segunda parte. P. 405). Сакесипа умер в начале 1539 г.

[7] В данном случае речь идёт о Бальтасаре Мальдонадо [Baltazar Maldonado](ок. 1500 - 1564 гг.), выходце из знатной семьи из Саламанки, в юности служившем пажом при герцоге Альба. В дальнейшем он переехал на Санто-Доминго, затем в свите судьи Родриго Инфанте в начале 1535 г. оказался в Санта-Марте, в 1536 г. присоединился к экспедиции Гонсало Хименеса де Кесады.

[8] Даитама (точнее – Дуитама [Duitama]) – название одного из вождеств муисков, подчинённого саке Тунхи, его правителя звали Тундама [Tundama]. В конце 1538 г. он совершил нападение на испанцев, во время которого Гонсало Хименес де Кесада был ранен; был разбит, взят в плен и казнён конкистадорами в декабре 1539 г.

[9] Гонсало Хименеса де Кесады к тому времени в Колумбии уже не было, конкистадорами командовал его брат, Эрнан Перес де Кесада.

[10] По всей видимости, речь идёт о вечернем нападении на Тунху, которое совершил Антонио Диас Кардосо [Antonio Diaz Cardoso] (ум. 1573) в августе 1537 г.(Herrera, Atonio de. Historia General … Década qvinta. P.90).

[11] Н. Гриффин переводит: «the commander carried out a census to ascertain the numbers of caciques, lords and common people», «командир провёл перепись, чтобы определить количество касиков, владык и простонародья» (Las Casas: A Short Account … P. 119), однако, «juramento» означает «клятва, присяга», а не «перепись населения». В «Обобщённой истории и кратчайшем и правдивом сообщению …» использован оборот «jurar solenemente», «торжественно поклясться» (Fabié, Antonio María. Vida y escritos ... Tomo II. Р. 381). Там же указано, что это сделал «губернатор», то есть, либо Гонсало Хименес де Кесада, либо Эрнан Перес де Кесада.

[12] В массовом членовредительстве по отношению к пленным индейцам в области Мисаке [Misaque], совершённом в конце 1539 г., обвинялся капитан Мартин Галеано [Martín Galeano] (Freyle, Juan Rodriguez. El Carnero / Prólogo, notas de Darío Achury Valenzuela. Caracas, Biblioteca Ayacucho, 1979. Pp. 67-68).

[13] Речь идёт о подавлении восстания индейцев в местности Тискисоке, которую испанцы называли «Теснина Велес»[Rincón de Vélez]. Карательной экспедицией руководили Мартин Галеано и Гонсало Суарес Рендон [Gonzalo Suárez Rendón].

[14] В современном колумбийском департаменте Кундинамарка, в 26 км. от современной Боготы.

[15] Провинции Кали и Попаян были завоёваны в 1536 – 1537 гг. Себастианом де Беналькасаром.

[16] Река, впадающая в Тихий океан в 60 км. севернее современного колумбийского порта Буэнавентура.

[17] В скармливании индейцев собакам обвинялись, в частности, Гаспар Пачеко [Gaspar Pacheco] (ок.1488 - 1544), Диего де Фигероа [Diego de Figeroa], Федерико Лопес Тенорио [Federico López Tenorio] в Оахаке в 1526 г. (Chance, John K. La Conquista de la Sierra. Españoles e indígenas de Oaxaca en la época de Colonia. Oaxaca, Instituto Oaxaqueño de las Culturas, 1998. Pp.40-43), один из капитанов Кесады Хуан Тафур [Juan Tafur] (ум. после 1577) в Колумбии в 1540 г. (Freyle, Juan Rodriguez. El Carnero … P. 67). О такой же практике, применявшейся в 1544 – 1545 гг. на Юкатане сыном Гаспара Пачеко Мельчором Пачеко [Melchor Pacheco] и Алонсо Лопесом Сарко [Alonso López Zarco] (ум.1547) сообщают Д. де Ланда и «Хроника из Чикшулубчен» (Ланда, Диего де. Сообщение о делах в Юкатане. М.-Л., Изд-во АН СССР, 1955. С. 160; The Maya Chronicles/ Edited by Daniel G. Brinton. New York, AMS Press, 1969. P.69).

[18] Имеются дополнения к «Новым законам», изданные в феврале 1543 г.

[19] Речь идёт о так называемом «великом мятеже энкомендеро» (называемом ещё «мятежом гонсалистов») в Перу под руководством Гонсало Писарро, происходившем в 1544 – 1548 гг.

[20] Диего де Альмагро был казнён 8 июля 1538 г. по приказу Эрнандо Писарро, Франсиско Писарро был убит заговорщиками - сторонниками Альмагро 26 июня 1541 г., сын Диего де Альмагро, Диего де Альмагро-младший был казнён 27 ноября 1542 г. по приказу губернатора Ваки де Кастро, вице-король Перу Бласко Нуньес Вела был убит мятежниками-гонсалистами 18 января 1546 г., Гонсало Писарро был обезглавлен как мятежник 10 апреля 1548 г., Эрнандо Писарро провёл с 1541 по 1561 гг. двадцать лет в заключении.

Пытка сипы Сакесасипы. Гравюра Иоганна Теодора де Бри из книги «Narratio regionum indicarum …».

Пытка сипы Сакесасипы. Гравюра Иоганна Теодора де Бри из книги «Narratio regionum indicarum …».