На перепутье

Буржуазные исследователи, анализирующие особенно­сти деятельности «национального фронта», делают вывод, что период его существования явился переходным этапом на пути от «виоленсии» и военной диктатуры к «полной представительной демократии»¹. Однако и они вынужде­ны признать известную ограниченность «представитель­ной демократии», поскольку оппозицию представляли главным образом фракции двух господствующих пар­тий — либералов и консерваторов, а самим партиям «национальный фронт» обеспечил еще большую монопо­лию в политической жизни².

На деле главным итогом 16-летнего пребывания у власти «национального фронта» стала консолидация пра­вящих классов Колумбии в условиях роста политической активности масс, чреватого революционным взрывом.

«Национальный фронт» сделал попытку провести в жизнь один из вариантов капиталистической модерниза­ции с помощью реформистской программы социально-эко­номического развития. Однако намеченным реформам не суждено было реализоваться на практике. С момента вве­дения «паритетной системы», о которой речь шла выше, деятельность правящих кругов страны характеризовалась сочетанием незначительных уступок в социальной области с политическими репрессиями, с каждым годом ужесто­чавшимися. Об этом, в частности, свидетельствовало со­хранение в конституции статьи об «осадном положении», которое мог вводить президент в случае «нарушения об­щественного порядка». Об этом говорила и конституцион­ная реформа 1968 г., которой были свойственны явные тенденции к установлению авторитарной власти.

Подтверждением сказанному является и анализ пред­выборной программы последнего президента «националь­ного фронта» — Мисаэля Пастрана³, избранного в 1970 г., которая сделала существенный крен «вправо» даже по сравнению с весьма умеренными реформистскими про­граммами его предшественников.

Предвыборная кампания 1970 г. обнажила глубокие разногласия внутри традиционных партий буржуазии (этим не преминул воспользоваться Национальный народ­ный альянс (АНАПО), выставивший кандидатуру отстав­ного генерала Г. Рохаса), она продемонстрировала также усиление позиций представителя левого крыла консерва­тивной партии — Белисарио Бетанкура ⁴, выступавшего против монополии традиционных партий в политической жизни страны и выдвинувшего ряд антиолигархических, антимонополистических лозунгов.

М. Пастрана одержал верх с перевесом всего в 64 тыс. голосов. Его деятельность еще раз показала, что полити­ческое маневрирование традиционные партии могут осуществлять лишь параллельно с отходом от норм бур­жуазной демократии, все более прибегая к помощи армии.

Американская газета «Крисчен сайенс монитор» име­ла все основания, комментируя период существования «национального фронта» в Колумбии, заметить, что, по­мимо «виоленсии», он породил «одно разочарование» ⁵.

На выборах 1974 г. каждая политическая партия вы­двинула своего кандидата. Консерваторы впервые были вынуждены отказаться от позиции, полностью отвергаю­щей социальные преобразования, и включить в предвы­борную программу такие положения, как уважение прав профсоюзов, гарантированный минимум заработной пла­ты. На пост президента они выдвинули А. Гомеса, пред­ставителя реакционных кругов консерватизма.

Победу на выборах тем не менее одержал представи­тель либеральной партии — уже известный читателю Альфонсо Лопес Микельсен. А. Лопес Микельсен победил на выборах благодаря умело оркестрованной кампании: он изображался не иначе, как провозвестником свободы и демократии. Выдвинутая им программа, носившая на­звание «ясного мандата», декларировала необходимость покончить с инфляцией, безработицей, обеспечить спра­ведливое распределение доходов и расширение политиче­ских прав граждан. Внешнеполитические положения про­граммы предусматривали, в частности, укрепление отно­шений с социалистическими странами на основе взаимовыгодного сотрудничества, установление диплома­тических отношений с Кубой, принятие мер против дея­тельности в стране транснациональных компаний⁶.

Приходу представителя либералов в президентский дворец способствовало и включение ими в свою программу некоторых лозунгов оппозиционных сил, в частности АНАПО, который потерпел на выборах 1974 г. оконча­тельное поражение и позднее сошел с политической аре­ны. Основной же противник А. Лопеса Микельсена — А. Гомес — не пользовался популярностью у избирателей, хорошо помнивших одиозную фигуру его отца —фашист­вующего диктатора 50-х годов.

Отдав предпочтение Лопесу Микельсену (перевес го­лосов в его пользу составил около 1 млн.), избиратель показал, что он не желает возвращения к избирательной «паритетной системе». «Мы знаем,—говорил X. Виейра, анализируя результаты этих выборов,— что Лопес — это продолжение той же системы правления. Но сотни ты­сяч колумбийцев считают, что это не так. Они возлагают на нового президента надежды на перемены в стране,.. В этом смысле Лопес является президентом не только страха перед ультраправыми, но в какой-то мере он пре­зидент недовольства и надежды широких народных масс» ⁷. С учетом этого прогрессивные силы, в том числе Коммунистическая партия, поддержали кандидата либе­ралов.

Крупная колумбийская буржуазия и Вашингтон так­же оказали поддержку А. Лопесу Микельсену. В слож­ной обстановке на континенте (революционный процесс на Кубе, в Чили, Перу) он гарантировал сохранение су­ществующей в Колумбии системы, не прибегая к сколько-нибудь резким политическим «кренам».

Осуществляя на практике принципы монополистиче­ского неолиберализма, новый президент прежде всего спо­собствовал увеличению прибылей крупных предприятий. Их доходы за период с 1975 по 1978 г. более чем удвои­лись. Только в течение 1977—1978 гг. правительство разрешило колумбийским предпринимателям вложить ка­питалы за границей на общую сумму 130 млн. долл. (не считая сотен миллионов, вывезенных нелегально)⁸. Обе­щание Лопеса Микельсена содействовать экономическому развитию и превратить страну в «Японию Латинской Америки» свелось главным образом к усилению монопо­листических группировок в промышленности и банков­ском деле, тесно связанных с иностранным капиталом, к значительному ослаблению позиций мелкой и средней буржуазии.

Так что, делая ставку на кандидата либералов, круп­ная колумбийская буржуазия не прогадала. Вряд ли мог­ли быть недовольны Лопесом и зарубежные бизнесмены, в том числе американские. Например, к 1977 г. доля США в общем объеме прямых капиталовложений в Ко­лумбии возросла почти до 70% ⁹.

Что касается широких народных масс, то наметив­шийся экономический подъем в стране не способствовал улучшению их экономического положения и не привел к позитивным сдвигам в социальной области. Большинст­во обещаний главы государства избирателям остались не выполненными: не были созданы новые рабочие места для полностью или частично безработных, резко ухудшилось положение средних слоев, продолжали расширяться конт­рабанда и торговля наркотиками.

В стране углублялись социальные конфликты, росло недовольство политикой правительства. Крепло демокра­тическое и рабочее движение. Именно в эти годы было достигнуто единство действий четырех крупнейших профцентров и создан Национальный совет профсоюзов. В сентябре 1977 г. он провел национальную граждан­скую стачку¹⁰, охватившую всю территорию страны. В ней участвовали 1285 тыс. рабочих и служащих, кре­стьяне. Во многих городах был парализован транспорт, не работали морские порты и воздушное сообщение¹¹.

Правительство ответило на выступление трудящихся жестокими репрессиями. Только в столице было аресто­вано 7 тыс. человек и 28 убито. Тем не менее власти по­шли на увеличение минимума заработной платы, отмену ежемесячного повышения тарифов за пользование элект­роэнергией и водой. Под давлением масс А. Лопес Ми­кельсен провел чистку командного состава вооруженных сил, отправив в отставку реакционных генералов, требо­вавших, ссылаясь на действовавшее «осадное положение», еще большего вмешательства армии в политику. Правда, и здесь президент проявил свойственную ему непоследо­вательность: одновременно им были уволены офицеры, выступавшие против превращения армии в карательную силу на службе у олигархии.

Растущее недовольство масс политикой либералов от­разил исход выборов 1978 г.: их кандидат —X. С. Турбай Айала¹², который провозгласил основным направлением своей политики продолжение программы «ясного манда­та», декларированной А. Лопесом Микельсеном, одержал победу над кандидатом консерваторов Б. Бетанкуром с перевесом всего в 140 тыс. голосов ¹³.

7 августа 1978 г. на торжественной церемонии в зда­нии конгресса главой государства стал X. С. Турбай. Он был опытным и ловким политиком, постоянно вел сложную игру как внутри страны, так и на международ­ной арене. С одной стороны, Турбай старался сдерживать маккартистские устремления оголтелых антикоммунистов, с другой — подписал столь одиозный и реакционный по духу документ, как «статут безопасности», передавший военным судам рассмотрение почти всех уголовных и по­литических дел, а также установивший строгую цензуру для передач радио и телевидения. По существу «статут» был призван узаконить перманентное «осадное положе­ние» в стране.

Разрабатывая свой внешнеполитический курс, прези­дент, с одной стороны, предпринимал некоторые попытки укрепить отношения с социалистическим миром и даже намечал совершить официальный визит в СССР, с дру­гой—все более сползал на позиции полного подчинения диктату Вашингтона. Колумбия оказалась единственной испаноязычной страной на континенте, не поддержавшей Аргентину в ее конфликте с Англией (а поздпее и с США) из-за Фолклендских (Мальвинских) островов.

В известной степени подобная «разноплановость» по­литики Турбая объяснялась коалиционным характером его правительства, в котором видную роль наряду с ли­бералами играли пять министров-консерваторов. Несмот­ря на внешнее соблюдение «правил игры», последние не были заинтересованы в успехе ставленника либеральной партии. Сказывалось и отсутствие у либералов большин­ства в конгрессе, а также опасность реакционного госу­дарственного переворота, которым правые постоянно шан­тажировали «турбаистов».

В этих условиях еще больше усложняли и без того не простую внутриполитическую обстановку действия таких экстремистских организаций, как «Движение 19 апреля» («М-19»). Его акция по захвату посольства Доминикан­ской Республики в Боготе, в результате которой ряд ино­странных дипломатов в течение трех месяцев содержался под стражей в виде заложников, получила широкую ог­ласку в мире.

Выступления ультралевых сил служили поводом для развертывания действий полувоенной реакционной орга­низацией «MAC», которая под предлогом борьбы с терро­ристами уничтожала профсоюзных деятелей, коммуни­стов.

Страна двигалась в тупик. В немалой степени этому способствовало дальнейшее проникновение американских монополий в Колумбию. Иностранные инвестиции в 1980 г. составили 1,3 млрд. долл. Три четверти этих ка­питалов приходилось на компании США¹⁴. Финансы и экономику страны постоянно лихорадило в связи с кон­трабандным экспортом марихуаны, изумрудов, кофе и других товаров — в Колумбии находились в обращении миллиарды неучтенных долларов.

В годы правления Турбая в стране появилось большое число нуворишей, охотно вкладывавших нажитые на нар­котиках капиталы в различное недвижимое имущество. Они создавали даже собственные, открытые только для них банки.

На протяжении уже многих лет власти ведут при со­действии американских служб борьбу с контрабандой¹⁵, особенно наркотиков, однако ощутимых результатов эта деятельность пока не дает. К тому же финансовая оли­гархия, не желающая ослабления своих позиций за счет нуворишей, все настойчивее предлагает легализовать производство, торговлю и потребление марихуаны в пре­делах установленных законом норм. Как считают специа­листы, это позволит получить дополнительно 40—50 млрд. песо только от торговли наркотиками ^1в.

Доходы от контрабандной продажи изумрудов и кофе, предметов традиционного экспорта Колумбии, также по­полняют сейфы разного рода дельцов¹⁷.

Баснословное обогащение местной олигархии (в ос­новном представленной десятью финансовыми группами) и иностранных трестов усилило и без того неравномерное распределение национального дохода: 10% населения вла­дело 56% этого дохода¹⁸.

Стратегия экономического развития, разработанная администрацией Турбая, не дала желаемых результатов, несмотря на известную «стабильность» (незначительное ежегодное увеличение), наблюдавшуюся в отношении без­работицы. Последняя не росла быстрыми темпами лишь за счет замораживания общего фонда заработной платы. Иначе говоря, капиталисты предоставляли работу больше­му числу рабочих при одновременном снижении в целом оплаты их труда. Однако около 1 млн. трудоспособных в 1980 г. не имели работы, а 1,2 млн. были заняты лишь частично¹⁹. Это вынудило 3 млн. колумбийцев эмигриро­вать в поисках работы.

Народные массы все более нищали. Около 40% всех жилищ составляли лачуги, порою без пола и даже окон. Более 60% жилого фонда было лишено основных комму­нальных удобств²⁰. В то же самое время расходы на военные нужды и содержание репрессивного аппарата до­стигли более 1 млн. долл. в день²¹.

К этому можно добавить, что Колумбия на рубеже 70—80-х годов еще занимала одно из первых мест на кон­тиненте по уровню детской смертности. Каждые пять ми­нут там умирал один ребенок в возрасте до пяти лет. Около 50% населения были лишены всякого медико-са­нитарного обслуживания. Один врач приходился на 2 тыс. человек, а 66% врачей были сосредоточены в пяти крупных городах²². Из 6 млн. детей школьного возраста только 70% посещали школу. Из 3 млн. юношей и деву­шек больше половины и сегодня не могут продолжать об­учение в средней школе; из 2,2 млн. молодых людей в воз­расте от 19 до 25 лет лишь 240 тыс. посещали вузы²³.

В Латинской Америке существует понятие «семейная корзина» («канаста фамилиар») — это совокупность то­варов и услуг, потребляемых 30% семей той или иной страны, объем которых определяется правительством на основе опроса населения. Если в середине 60-х годов ус­тановленная законом минимальная заработная плата в Колумбии обеспечивала в городе 60% «семейной корзи­ны», то в конце 1981 г.—только 39% ²⁴. А при таком по­ложении, чтобы достичь сколько-нибудь сносного уровня жизни, в каждой семье должны были бы работать 2,5 че­ловека, что вообще не реально для Колумбии.

В эти годы еще более заметным стал процесс проле­таризации мелкой и даже части средней буржуазии. Ре­месленник, лавочник, мелкий предприниматель видел свое будущее все более бесперспективным. И это неудивитель­но: сложившийся в экономике страны монополистический сектор, представленный местной олигархией и транснацио­нальными корпорациями, «полностью исключает возврат к свободной конкуренции или к подъему мелкой промыш­ленности» ²⁵.

Пытаясь выйти из тупика, правительство Турбая со­ставило план развития страны, или «план национальной интеграции». В апреле 1979 г. он был обнародован. В ос­нову плана легла широкая программа осуществления об­щественных, главным образом строительных, работ, имею­щих целью модернизировать производственную инфра­структуру с тем, чтобы содействовать развитию межрегио­нальных и международных торговых связей.

Колумбийский экономист X. Сильва Кольменарес справедливо отмечает, что этот план представляет собой «своеобразную модель экспансии и накопления капитала в руках иностранных и национальных монополий в усло­виях роста нищеты, утраты политических и профсоюзных свобод широкими массами трудящихся и другими слоями населения. Это один из вариантов зависимого капитализ­ма в условиях страны со средним уровнем экономического развития» ²⁶.

Решить острые проблемы, стоящие перед страной, пре­зиденту Турбаю не удалось. Продолжали расти инфляция, коррупция, преступность и терроризм. Все чаще наруша­лись права человека и конституция страны. Росла опас­ность усиления фашистских тенденций во внутриполити­ческой жизни²⁷.

В таких сложных условиях прогрессивные силы Ко­лумбии развернули кампанию за сохранение демократи­ческих свобод и соблюдение прав человека. В августе 1980 г. в Боготе состоялся форум в защиту демократиче­ских прав и свобод, в котором приняли участие более 2 тыс. делегатов — представителей почти всех политиче­ских партий левого направления, ведущих профсоюзов, а также видные общественные деятели страны.

К сожалению, серьезной проблемой в деятельности демократических сил Колумбии продолжала оставаться их разобщенность, в частности в профсоюзном движении. Правда, к мартовским (1980 г.) муниципальным выборам им все-таки удалось создать «демократический фронт» с участием Коммунистической партии и других прогрессив­ных организаций. Колумбийская коммунистическая пар­тия цементировала единство левых сил.

Летом 1982 г. в президентский дворец пришел новый глава государства — уже упоминавшийся Белисарио Бе­танкур.

В ходе предвыборной кампании он апеллировал к на­родным массам, которым обещал править в интересах всей нации. Такой подход не только обеспечил ему побе­ду, но и предопределил некоторый спад движения про­теста трудящихся.

Вступив в должность 7 августа, новый президент вско­ре провел встречу с лидерами крупнейших политических партий, включая Коммунистическую, во время которой были обсуждены неотложные национальные проблемы. В качестве рабочего документа встречи были приняты предложения Коммунистической партии. Они предусмат­ривали ликвидацию многолетней монополии двух «тра­диционных» партий, демилитаризацию страны. В доку­менте говорилось также о необходимости национализации природных ресурсов и банков, ускорения процесса инду­стриализации.

Правительство обнародовало «чрезвычайную экономи­ческую программу», основными пунктами которой были следующие: постепенное введение государственного конт­роля над частным банковско-финансовым сектором, над ценами на ряд товаров первой необходимости, составляю­щих «семейную корзину»; резкое сокращение импорта предметов роскоши; защита текстильной промышленности от конкуренции соответствующих импортных товаров и меры по расширению традиционного экспорта²⁸.

С учетом резкого сокращения валютных запасов из-за падения цен на мировом рынке на кофе большое место в программе отводилось развитию горнорудной и угледо­бывающей промышленности. При этом основная ставка делалась на богатые месторождения каменного угля в Серрехоне и никеля в Серро-Матосо²⁹. Надо отметить, что значительную часть указанных месторождений еще ранее при попустительстве властей прибрали к рукам та­кие американские монополии, как «Экссон», «Хэнна майнинг» и др. В этой связи новая администрация предупре­дила, что впредь иностранные инвестиции будут строго контролироваться ³⁰.

Новое правительство сделало некоторые позитивные шаги и во внутриполитической области: был принят закон о всеобщей политической амнистии, которая уже к нача­лу 1983 г. позволила выйти на свободу большинству по­литзаключенных; власти провели переговоры с руководи­телями различных партизанских групп о перемирии.

Формулируя внешнеполитические цели правительства, министр иностранных дел Родриго Льореда сказал: «Мы будем стремиться достичь максимальной независимости. Надо, чтобы исчезло чувство зависимости. Не случайно мы присоединились к Комитету в поддержку Аргентины. После Мальвин система ОАГ в аварийном состоянии. Мы приложим необходимые усилия во имя перестройки ОАГ посредством принятия в нее всех государств континента. Мы также намерены вести поиски механизмов диалога в Центральной Америке и формул для решения всех про­блем мирным путем. С этой целью мы уже улучшили наши отношения с Никарагуа...» ³¹

Выражая несогласие с политикой американского импе­риализма в Центральной Америке, Колумбия присоедини­лась к так называемой контадорской группе, в рамках ко­торой она вместе с Мексикой, Венесуэлой и Панамой вы­ступает за политическое урегулирование назревших про­блем на основе уважения суверенитета стран этого субре­гиона.

В декабре 1982 г. в Колумбию с официальным визитом прибыл президент США Р. Рейган. В выступлениях ко­лумбийских государственных деятелей, имевших место во время этого посещения, прозвучала весьма недвусмыслен­ная критика политики Вашингтона в Центральной Амери­ке, в частности в отношении Кубы и Никарагуа, его поддержки диктаторских режимов в ряде центральноаме­риканских государств. Главе американского правительст­ва было высказано недовольство и позицией Соединенных Штатов в вопросах экономических связей с Колумбией³².

Позиция правительства была поддержана массовыми выступлениями рядовых колумбийцев, протестовавших против пребывания президента США в Боготе.

Корреспондент телекомпании «Эн-би-си» К. Уоллес, подводя итоги визита Р. Рейгана, отмечал: «Президент встретил в Боготе очень холодный прием со стороны на­рода и руководителей Колумбии. Официальные лица ад­министрации знали, что у президента этой страны есть разногласия с Р. Рейганом, но не ожидали, что Б. Бетан­кур подвергнет такой резкой критике политику США в Центральной Америке» ³³.

С нашей страной Колумбия успешно развивает взаимо­выгодные отношения. В августе 1982 г. было подписано соглашение о поставках из Советского Союза 125 трол­лейбусов, уточнен ряд вопросов по двустороннему сотруд­ничеству в строительстве гидрокомплекса «Урра-1» и «Урра-2» ³⁴.

На встрече с членами делегации Советского комитета защиты мира в Боготе президент Колумбии Б. Бетанкур сказал: «Мое правительство хочет иметь превосходные отношения с СССР. Мы намерены развивать их в области культуры и образования, а также в сфере экономики» ³⁵.

---

¹     Politics of compromise: Coalition governement in Colombia. New Jersey, 1980, p. 457.

²     Ibid., p. 73, 74.

³     Мисаэль Пастрана (род. 1923 г.) получил высшее юридическое образование, был управляющим ряда финансовых и промышлен­ных корпораций в Колумбии, затем много лет находился на ди­пломатической работе (в частности, был послом в США), назна­чался министром финансов, внутренних дел. Лидер умеренного крыла консервативной партии.

⁴     Белисарио Бетанкур (род. 1923 г.) окончил юридический факуль­тет университета в Медельине, стажировался по юриспруденции в США и Франции. Назначался послом Колумбии в Испании, ми­нистром труда. Возглавлял редакции консервативных изданий «Сигло» и «Дефенса».

⁵     Christian Science Monitor, 1970, 23 ab.

⁶     Lopez Michelsen A. Un mandato claro. Bogotá, 1974, p. 67.

⁷     Цит. по: Лат. Америка, 1974, № 6, с. 13.

⁸     Там же, 1980, № 8, с. 46.

⁹     Там же, с. 40. В 1978 г. прямые капиталовложения США составили (без инвестиций в нефтяную промышленность) 451 802 тыс. долл. (Exclusividades de economía. Bogotá, 1979, № 56, vol. II, p. 55).

¹⁰ Гражданская стачка в Колумбии — это крупная забастовка це­лого города или района, направленная против правительствен­ной политики.

¹¹     Проблемы мира и социализма, 1979, № 5, с. 47.

¹²     Хулио Сесар Турбай Айала (род. 1916 г.) окончил Национальную торговую школу и колледж при университете. В 1941—1943 гг. был депутатом департаментальной ассамблеи Кундинамарки, в 1943—1953 гг.— министром горнорудной промышленности и энергетики, в 1958—1961 гг.— министром иностранных дел. С 1962 г.— сенатор, председатель сената, в 1967—1969 гг.— по­стоянный представитель Колумбии в ООН, посол в Великобри­тании и США, с 1973 г.— председатель национального руковод­ства либеральной партии.

¹³     Documentos politicos, 1980, № 140, p. 53.

¹⁴     Сильва Кольменарес X. Экономика Колумбии: инфляция и «нео­либерализм».—Лат. Америка, 1980, № 8, с. 49.

¹⁵ В апреле 1984 г. мафия убила министра юстиции Колумбии X. Лара, пригрозившего контрабандистам наркотиков суровыми мерами.

¹⁶ Лат. Америка, 1980, № 8, с. 50. При обменном курсе примерно в 40 песо за 1 долл.

¹⁷    К иностранцу, прогуливающемуся в центре Боготы, непременно подойдут два-три «эсмеральдеро» (по-испански изумруд — эсмеральда) и предложат, разжав кулак, свой товар.

¹⁸    Лат. Америка, 1980, № 6, с. 64.

¹⁹    Лат. Америка, 1980, № 8, с. 42.

²⁰    Там же.

²¹    Там же, с. 49.

²²    Там же, с. 42.

²³    Там же.

²⁴    Boletín del DANE de 1981. Bogotá, 1982.

²⁵    Tiempo, 1978, 31 die.

²⁶    Сильва Колъменарес X. Подлинные хозяева страны: олигархия и монополии в Колумбии. М., 1981, с. 21.

²⁷    Лат. Америка, 1980, № 8, с. 45.

²⁸    За рубежом, 1983, № 2, с. 12.

²⁹    Там же.

³⁰    Выяснилось, что американские компании, осуществлявшие в Ко­лумбии нефтеразведку (после истощения имевшихся разведан­ных запасов в результате их хищнической эксплуатации), в те­чение долгих лет держали в секрете обнаруженные ими новые нефтеносные земли в этой стране.

³¹    В ноябре 1982 г. Колумбия предоставила Никарагуа крупный кредит для приобретения в 1983—1984 гг. автобусов (За рубе­жом, 1983, № 2, с. 13).

³²    Правда, 1982, 5 дек.

³³    Там же.

³⁴    За рубежом, 1983, № 2, с. 13. В 1977 г. было решено построить на северо-западе Колумбии, на реке Ангостура, «Урра-1», а при ее слиянии с рекой Эсмеральда — «Урра-2». Общая начальная мощность гидрокомплекса составит четверть ныне производимой в стране электроэнергии. Достигнута договоренность о том, что строить гидрокомплекс будет колумбийская сторона, а гидро­энергетическое оборудование спроектирует, изготовит и поставит СССР. В августе 1982 г. в Боготе состоялось официальное подпи­сание контракта (За рубежом, 1983, № 2, с. 12).

³⁵    Там же.