Реформы и "виоленсия"

Поражение апрельского (1948 г.) выступления народ­ных масс укрепило позиции реакции в Колумбии. Пра­вые консерваторы подстрекали свою партию на дальней­шую борьбу против демократических сил, в первую оче­редь коммунистов.

Острые столкновения между консерваторами и либе­ралами имели место в конгрессе. Во время обсуждения в сентябре 1949 г. вопроса о сроках проведения очередных президентских выборов консерваторы спровоцировали пе­рестрелку между конгрессменами. В результате один ли­берал был убит, один — смертельно ранен. Убийство чле­нов либеральной партии вообще стало обычным явлением.

В правительственных учреждениях, включая полицию, шла чистка. На гражданские руководящие посты в неко­торых департаментах назначались высшие офицеры армии.

Спасаясь от террора фашиствующих молодчиков, ра­бочие и крестьяне, ремесленники и мелкие торговцы ук­рывались в горах, бежали в соседние страны.

Тысячи трудящихся томились в тюрьмах и в только что созданных концентрационных лагерях, подвергаясь пыткам и издевательствам. Газета «Хорнада» писала, что страну пытаются превратить в Испанию Франко или Германию Гитлера ⁴.

Невиданный разгул реакции стал возможным лишь при попустительстве со стороны правого руководства либеральной партии. Так, Д. Эчандиа, став после убий­ства Гайтана лидером этой партии, использовал все свое влияние министра внутренних дел для поддержки поли­тики правительства консерваторов. Что касается левых либералов, последователей Гайтана, то среди них не ока­залось авторитетных вожаков. Предпринимавшиеся ими шаги с целью как-то противостоять предательству пар­тийных главарей, не дали ощутимых результатов, что по­казали и досрочные президентские выборы 1949 г., пре­вращенные консерваторами в очередной политический фарс.

Либералы бойкотировали выборы. На избирательные участки пришли в основном сторонники кандидата-консерватора Л. Гомеса, а также крестьяне, «привлеченные» к голосованию, где подкупом, а где и силой. Естественно, выборы показали невиданное «единодушие» — только 25 человек голосовали против Гомеса.

Новый президент был весьма одиозной фигурой. Мно­гие колумбийцы считали его причастным к убийству Гай­тана. Когда Гомес вернулся из Испании (туда он бежал во время апрельских событий 1948 г.), он не смог произ­нести на аэродроме даже краткую речь: из толпы в него летели камни и гнилые фрукты.

Зато сильные мира сего — латифундисты, военщина, церковная верхушка — горячо поддерживали фашиствую­щего политикана. Гомес лез из кожи, чтобы заручиться также поддержкой американских монополий. В речи при вступлении в должность в августе 1950 г. президент под­черкнул «героические усилия США по спасению демокра­тии от коммунистической тирании» ².

Верноподданнические высказывания Гомеса с одобре­нием были встречены в Вашингтоне. С молчаливого со­гласия главы колумбийского государства страна была включена в сферу действия программы Трумэна. В апре­ле 1951 г. был подписан двусторонний договор о дружбе, торговле и транспортной связи, предоставивший бизнесменам-американцам равные с колумбийскими предприни­мателями возможности.

Колумбию посетила миссия Международного банка реконструкции и развития, которая с благословения вла­стей провела там откровенную экономическую разведку. Разработанная миссией программа предусматривала раз­витие лишь второстепенных отраслей колумбийской эко­номики и содействовала дальнейшему проникновению в нее американского капитала.

Послушно следовал Гомес «советам» из-за рубежа и во внешней политике. В декабре 1950 г. по призыву пра­вительства США он направил в Корею фрегат с баталь­оном солдат³ на борту для участия в войне против ко­рейского народа на стороне американского империализма.

Этот шаг воодушевил США. В апреле 1952 г. они на­вязали Колумбии ущемлявший ее суверенитет военный пакт. Страна постепенно втягивалась в агрессивные при­готовления Вашингтона, которые он наиболее активно осуществлял в годы «холодной войны». По указке и при поддержке Пентагона Колумбия, как и многие другие го­сударства континента, переоснащала свою армию, строи­ла военные аэродромы, казармы. На колумбийских воен­ных заказах, размещенных в США, наживались амери­канские монополии.

Подобной политике противостояли прогрессивные и демократические силы в стране. Неудивительно, что JI. Гомес обрушил на них невиданные доселе репрессии. В частности, было ужесточено антирабочее законодатель­ство, не без содействия американских желтых профсою­зов колумбийские синдикаты были изолированы от Кон­федерации трудящихся Латинской Америки (КТЛА) и Всемирной федерации профсоюзов (ВФП), стоящих на классовых позициях.

Заметно обескровив организованное рабочее движение, власти усилили наступление на права трудящихся в це­лом. С помощью оружия они зверски подавили забастов­ки рабочих-нефтяников и пивоваров.

Только за принадлежность к либеральной партии были уничтожены десятки тысяч людей. Особенно жесто­ким репрессиям подвергались коммунисты. Был убит ряд руководителей Коммунистической партии, многие из них томились в тюрьмах.

Для устрашения крестьян войска под командованием генерала Г. Рохаса превращали сельскую местность в выжженную пустыню: 30 деревень были полностью стер­ты с лица земли, тысячи семей остались без крова.

Народные массы ответили на правительственный тер­рор вооруженным сопротивлением: создавались партизан­ские, в основном крестьянские по социальному составу, отряды и так называемая самооборона. Это был ответ на­силием на насилие. Начался период, вошедший в колум­бийскую историю под названием «виоленсия» («насилие»).

Первые партизанские отряды появились в конце 1949 г. в восточных районах — льянос. Они состояли в основном из крестьян, не желавших голосовать за Гоме­са. Весной следующего года здесь уже действовали мно­гочисленные партизанские подразделения из людей са­мых различных политических убеждений. Это обстоятель­ство мешало их объединению, а порою вело и к откры­тым вооруженным столкновениям.

Для того чтобы расправиться с повстанцами, Гомес направил в льянос карательную экспедицию во главе с военным министром Хосе Урданета. Танки, артиллерия, бомбардировщики — все было брошено против партизан и мирных жителей. Не добившись успеха, каратели при­казали населению покинуть обжитые места. Вместе с крестьянами ушли и партизаны. К этому моменту в их среде усилился разброд, появились предатели, многие от­ряды самораспустились. Однако наиболее стойкие коман­диры приняли решение объединиться и продолжать борь­бу до победного конца. В июне 1953 г. они избрали единое руководство во главе с верховным главнокоман­дующим партизанских сил способным командиром Г. Сальседо.

Самооборона, так же как и партизанские отряды, воз­никла стихийно: жители того или иного населенного пункта вооружались и участвовали в его обороне при на­падении разного рода банд, находившихся на службе у латифундистов и полиции. Отбив очередную атаку, бой­цы самообороны возвращались к своим обычным повсе­дневным занятиям.

Руководство либеральной партии занимало «страусо­вую» позицию — и не разрешало, и не запрещало членам партии участвовать в партизанском движении. По суще­ству это означало очередное предательство народных ин­тересов.

Партизанская война явилась серьезной проверкой не только для либералов. Среди членов консервативной пар­тии тоже не было единства взглядов в отношении движе­ния: правые консерваторы во главе с JI. Гомесом настаи­вали на усилении репрессий; умеренные, шедшие за М. Оспина Пересом, боясь народного гнева, высказыва­лись за переговоры с партизанами.

Между тем волна протеста против режима Гомеса продолжала расти. Недовольство особенно усилилось пос­ле поджога редакций либеральных газет «Тиемпо» и «Эспектадор», организованного при явном попустительстве властей. С публичной критикой проамериканской направ­ленности внешней политики правительства выступила группа консерваторов во главе с X. Альсате. Подал в от­ставку в знак протеста против действий администрации генеральный прокурор республики А. Копете, назначен­ный на эту должность по рекомендации Гомеса.

Консервативный «корабль» давал течь и готов был за­тонуть. Чтобы не дать воспользоваться народным массам крахом политики консерваторов, высшие офицеры во главе с генералом Г. Рохасом 13 июня 1953 г. совершили государственный переворот.

Без единого выстрела войска заняли дворец президен­та и посадили JI. Гомеса под домашний арест. Рохас объявил себя временным главой государства. Состав его правительства не позволял надеяться на какие-либо по­зитивные изменения во внутренней политике. Но измотанные кровавой «виоленсией» массы хотели верить не только в демагогический лозунг новоявленного президен­та — «Нет больше крови!», но и в возможность стоящего над политическими партиями правительства. Однако пер­вые же шаги новых властей показали, насколько иллю­зорны были подобные надежды.

Хотя президент предпринял определенные шаги в пла­не умиротворения масс⁴, его деятельность не ознамено­валась установлением долгожданного спокойствия; глава государства вскоре жестоко расправился с группой басто­вавших студентов.

Власти попытались обвинить студентов в нападении на солдат, а коммунистов в провоцировании данного ин­цидента, однако такого рода заявления никого не могли обмануть. Произвол вызвал всеобщее возмущение. В знак протеста отказался от занимаемой должности ректор На­ционального университета, а позднее подал в отставку, дабы отмежеваться от действий президента, весь кабинет министров.

Во время пребывания в Колумбии в начале 80-х го­дов автору этих строк не раз доводилось читать статьи, брошюры, книги, в которых буржуазные историки пред­принимают попытку «обелить» деятельность генерала Рохаса на посту главы государства, представить его пат­риотом, чуть ли не кумиром бедноты. Но исторические факты говорят о другом.

Действительно, заигрывая с народом, он осуществил некоторые мероприятия в интересах беднейших и средних слоев населения: учредил так называемый национальный секретариат социальной помощи, создал политическую ор­ганизацию бедноты и средних слоев ⁵, ввел некоторые ог­раничения на импорт и дополнительные налоги на ка­питал.

Но вскоре страна узнала об огромных взятках, кото­рые ближайшие родственники президента брали за вы­дачу лицензий на импорт в обход принятых правитель­ством постановлений, о весьма выгодных для них са­мих контрактах с иностранными фирмами. Состояние Рохаса и его семьи за два с половиной года пребывания генерала в президентском дворце увеличилось... в 14 раз (!)⁶.

Вряд ли можно говорить и о «патриотической деятель­ности» генерала. Не случайно его считали в США своим человеком. В госдепартаменте Соединенных Штатов с большим удовлетворением было встречено, например, приветствие, направленное Рохасом колумбийским вой­скам в Корее. В 1954 г. вступило в силу заключенное ранее соглашение об американских военных миссиях при колумбийской армии. Ряд дополнительных документов к этому соглашению, подписанных правительством Рохаса, расширял возможности деятельности разведки США в Ко­лумбии⁷. При Рохасе американский бизнес добился дол­гожданных гарантий относительно своих капиталовложе­ний, исключающих возможную их национализацию.

Реакционная сущность режима Рохаса особенно на­глядно проявилась в заметном усилении репрессий про­тив крестьянских отрядов самообороны. Причем, борясь с оппозицией, Рохас всякий раз пытался представить ее действия как заговор коммунистов. Кульминацией анти­коммунистической направленности мер президента яви­лось запрещение Коммунистической партии.

Газета «Тиемпо», которую трудно заподозрить в сим­патиях к коммунистам, писала, что запрещение КПК «следует рассматривать в свете влияния США и что по­этому стоит опасаться распространения маккартистской истерии и в Колумбии»⁸.

Однако борьба с недовольными «огнем и мечом» не принесла успеха. И Рохас избрал другой путь. В ноябре 1956 г. он организовал специальную встречу бывших пар­тизан с представителями военного командования, на ко­торой изложил весьма демагогическую правительствен­ную программу развития восточных районов. Был уста­новлен мир, но он оказался непрочным. Когда партизаны убедились в том, что обещанные электрификация, строи­тельство школ, больниц, материально-техническая помощь крестьянам так и остались на бумаге, они вновь взялись за оружие.

Рохас становился все более одиозной фигурой в гла­зах латиноамериканской общественности, и не только ла­тиноамериканской: даже правящие круги США постепен­но начали отказываться его поддерживать. В этих усло­виях обе враждующие партии колумбийской буржуазии приняли решение объединить усилия для борьбы с дик­татором. Еще в июне 1956 г. в Испании JI. Гомес и А. Льерас по поручению руководства соответствующих партий подписали документ о создании «национального» фронта.

Несмотря на позитивные в целом цели, которые стави­ло перед собой новое объединение, его создатели созна­тельно исключали Коммунистическую партию, равно как и другие политические организации, из предвыборных кампаний.

8 мая 1957 г. Рохас созвал из верных ему людей за­конодательную ассамблею, которая «избрала» его прези­дентом Колумбии на очередные четыре года⁹.

Колумбийские трудящиеся, возмущенные этим фак­том, объявили всеобщую забастовку. Спустя два дня дик­татор бежал в Испанию к своему единомышленнику — генералу Франко.

Народ Колумбии одержал крупную победу над сила­ми реакции, однако власть перешла из рук Рохаса снова к военным — к хунте в составе четырех генералов и ад­мирала. С целью добиться политических изменений в стране трудящиеся призвали к всеобщей забастовке. Под их давлением хунта распустила ассамблею, освободила политзаключенных и прекратила карательные акции про­тив партизан.

1 декабря 1957 г. состоялся всенародный плебисцит, узаконивший «национальный фронт». Сформулированный в бюллетенях для плебисцита вопрос о нем не привлек внимания избирателей и затерялся среди многих дру­гих.

Каковы же были причины и суть альянса колумбий­ской буржуазии?

Годы военной диктатуры заставили серьезно заду­маться политическую элиту: с одной стороны, ее право на управление страной в известной степени было постав­лено под сомнение, с другой стороны, покончить с на­родной оппозицией не смог даже «сильный» режим. Ве­дущие буржуазные партии для сохранения и укрепления своих позиций должны были объединить силы и вырабо­тать новую тактику.

К этому времени положение в мире и внутри страны заметно изменилось. Таяли последние льдинки «холодной войны». Победа Кубинской революции оставила глубокий след в умах и сердцах латиноамериканцев. В самой Ко­лумбии крепли прогрессивные организации, в первую очередь Коммунистическая партия, рождались новые, ос­паривавшие у «традиционных партий» право руководить государством. В августе 1959 г. образовалась христиан­ско-демократическая партия, в следующем году — так на­зываемый Национальный народный альянс (АНАПО), объединивший часть мелкой и средней буржуазии, зем­левладельцев и даже отдельных представителей рабочего класса и крестьянства.

Что касается основных договоренностей в рамках «на­ционального фронта», то они сводились главным образом к следующему:

лишь за либеральной и консервативной партиями, входящими в это объединение, закреплялось право рас­пределять на паритетных началах портфели в правитель­стве, посты в конгрессе и юридических органах;

любой новый закон вступал в силу только в случае голосования за него двух третей членов верхней и ниж­ней палат конгресса (это правило требовало согласова­ния позиций обеих партий);

начиная с 1958 г. глава государства должен был по­очередно избираться от одной из двух коалиционных партий. Правило это сохраняло силу в течение четырех президентских сроков. Всем остальным гражданам, а эти «остальные» составляли большинство населения страны, отводилась пассивная роль — делать выбор из предста­вителей, выдвигаемых либералами или консерваторами, иначе говоря из деятелей, мало чем отличающихся в по­литическом плане один от другого.

Создание «национального фронта» по существу тоже представляло собой своеобразную «виоленсию».

Коалиция либералов и консерваторов не была явлени­ем новым в политической жизни Колумбии. Как мы пом­ним, в предшествующие годы подобного рода попытки уже предпринимались правящими классами страны, но все они не имели успеха из-за внутриклассовых проти­воречий и антагонизмов.

На этот раз трения возникли буквально с первых дней. Уже на первых коалиционных выборах в мае 1958 г., вопреки существовавшим договоренностям, кроме официального кандидата — либерала А. Льераса, балло­тировался консерватор Хорхе Лейва, набравший более полумиллиона голосов. Один только этот факт свидетель­ствовал о непрочности «национального фронта». К тому же коалиция привела к еще большему размежеванию внутри каждой из партий.

Серьезные разногласия в стане либералов возникли, когда сын бывшего президента А. Лопеса — Альфонсо Ло­пес Микельсен ¹⁰ — основал новую организацию — Ли­берально-революционное движение. Она выступала за ле­гализацию всех политических партий, включая Коммуни­стическую, за национализацию отдельных отраслей промышленности и установление взаимовыгодных отно­шений со всеми странами. Программа молодого политиче­ского деятеля пришлась se по вкусу представителям пра­вого крыла либеральной партии, к которым принадлежал президент Льерас.

В годы правления А. Льераса еще больше окреп союз крупного национального капитала с монополиями США. Под контроль американских компаний переходили целые отрасли колумбийской промышленности. Колумбия яви­лась первой страной, включенной в реализацию програм­мы «Союз ради прогресса»^и, и по замыслу авторов должна была стать ее своеобразной витриной.

Антинациональная политика администрации Льераса вызвала новую волну протеста в народе. Бастовали тек­стильщики Медельина, рабочие сахарных заводов Валье- дель-Каука, американских предприятий «Гудьяр» и «Эр­роу». Усиливалось крестьянское движение.

Многие помещики, чтобы сдержать его (в частности, самооборону), стали расправляться с крестьянскими во­жаками, в первую очередь коммунистами, с помощью на­емных убийц.

Власти жаждали покончить также с партизанской войной — этой сельской «геррильей». В начале 1962 г. огромные силы были брошены в зону Маркеталии в джунглях Кордильер, охватывающую территорию свыше 4 тыс. км², превращенную партизанами в независимую административную единицу с собственной властью. На уничтожение маркетальской «республики» США выдели­ли 17 млн. долл.

К району Маркеталии были стянуты войска (около 20 тыс. солдат), которым предстояло осуществить разра­ботанный американскими военными советниками план удушения партизан — «план лассо» (голова руководите­ля повстанцев М. Маруланды оценивалась в 200 тыс. песо). Авиация обстреливала Маркеталию с воздуха, уничтожала посевы, применяла средства бактериологиче­ской войны. Однако крестьяне продолжали наносить пра­вительственным войскам один удар за другим. Страну ох­ватило движение солидарности с партизанами.

В разгар сражений, в июле 1964 г., в этом районе со­стоялась партизанская конференция, сформировавшая новое партизанское объединение, так называемый Пар­тизанский блок юга. В других департаментах также акти­визировалась деятельность повстанцев, которые начали объединяться. В 1966 г. на Второй партизанской конфе­ренции, на которую направила своих делегатов и дейст­вовавшая на юге департамента Толимы группировка партизан-либералов, была создана боевая организация под названием Революционные вооруженные силы Колумбии (ФАРК). На пост главнокомандующего был избран М. Маруланда.

Приближались очередные президентские выборы. Вла­сти приняли решение об отводе войск из Маркеталии. Подготовленную «национальным фронтом» победу одер­жал представитель консерваторов Леон Валенсиа. Прав­да «триумф» был относительным: 70% избирателей отка­зались участвовать в голосовании, 625 тыс. голосов по­лучил А. Лопес Микельсен, кандидатуру которого поддержала также Коммунистическая партия, за офици­ального кандидата коалиции проголосовало лишь 15%.

Однако консерваторы не сделали никаких выводов из этого. Они ни в чем не пытались пойти навстречу народ­ным массам. Напротив, в годы правления Леона Вален­сиа был издан декрет № 2525 о создании особых трибу­налов, по существу направленный против всех, кто помо­гал или даже только сочувствовал партизанам. На основе этого декрета власти бросили за тюремную решетку сотни крестьян, арестовали десятки коммунистов.

Мало что изменилось в стране и при следующем, уже либеральном, президенте — Карлосе Льерасе Рестрепо ¹². С мая 1964 г. в Колумбии было введено осадное положе­ние. Стоимость жизни за три года выросла на 60%. Полностью или частично безработных насчитывалось око­ло 2 млн. человек¹³.

Осуществление программы «Союз ради прогресса» еще больше усилило проникновение американского импе­риализма. О том, насколько нагло вели себя американцы в Колумбии, свидетельствует следующий факт. В июле 1965 г. в Боготу приехали два «профессора» Американ­ского университета (Вашингтон). Они подписали конт­ракт с Колумбийским национальным исследовательским центром и приступили к «научным обследованиям» на­селения. Прежде всего «профессоров» интересовали зоны действия партизан, здесь они задавали жителям и колум­бийским военнослужащим огромное число самых разно­образных и неожиданных вопросов, в том числе такие: «Что вы знаете о Кубе?», «Кто такой Фидель Кастро?» и т. д. Как выяснилось позднее, ничего общего с научны­ми исследованиями миссия Американского университета не имела. Под ее прикрытием ЦРУ осуществляло опера­цию под кодовым названием «план симпатико».

Если официальные круги Колумбии не только не вы­ступали против антиколумбийской политики империализ­ма, но даже поддерживали ее, то отношение к ней народ­ных масс было иным. Так, студенты Национального университета в Боготе по существу сорвали визит туда американского миллиардера Джона Рокфеллера, пожало­вавшего на торжественную церемонию в сопровождении президента К. Льераса Рестрепо.

Социально-политический кризис в стране углублялся. Он не обошел стороной даже такой традиционно консер­вативный институт, каковым в Колумбии является като­лическая церковь.

Все более широкие круги верующих оказывались во­влеченными в быстро нараставший революционный про­цесс. Опасаясь потерять влияние среди них, отдельные церковные деятели стали выступать с требованием корен­ных социальных преобразований, способных, по их мне­нию, противостоять распространению в массах коммуни­стических идей. Например, архиепископ Медельина предложил начать «революцию святого креста». Выступая перед верующими, он сказал: «Мы живем во время, ког­да следует осуществлять социальный прогресс более быстрыми темпами и быть более уступчивыми, святая революция должна победить революцию язычества. В этой битве каждая минута является решающей» ¹⁴.

Такого рода высказывания были созвучны политике «обновленчества», наметившейся в Ватикане в конце 50 — начале 60-х годов. Там внимательно следили за развитием событий в Латинской Америке, где проживает почти половина католиков мира. Не без участия ряда ра­дикально мыслящих латиноамериканских прелатов была написана получившая широкую известность энциклика папы римского «Развитие народов» (март 1967 г.). В ней, в частности, говорилось: «В то время как в некоторых странах привилегированные олигархи наслаждаются пло­дами утонченной цивилизации, остальная часть населе­ния прозябает в бедности и разрозненности, лишена поч­ти всякой возможности личной инициативы и доступа к соответствующей работе и пребывает в условиях жизни и труда, недостойных человеческой личности» ¹⁵.

На август 1968 г. в Боготе намечалось проведение оче­редного международного евхаристического конгресса. Папа Павел VI объявил о своем намерении посетить Ко­лумбию в дни работы этого форума.

За пять дней до прилета папы в Боготу тогдашний президент Колумбии К. Льерас Рестрепо говорил, высту­пая по телевидению: «Социальные               и экономические пре­образования должны производиться в рамках закона. При этом преобразование общества должно носить постепен­ный характер... Поэтому нас не только не беспокоит, а, напротив, радует голос церкви, выступающей за социаль­ные перемены, так как она проповедует то же самое, что и мы» ¹⁶.

«Мятежные» служители церкви в Колумбии надея­лись, что папа поддержит их и осудит эксплуатацию че­ловека человеком. Консервативно настроенные духовники рассчитывали на предание Павлом VI анафеме этих, как они выражались, бунтовщиков в рясах.

За несколько дней, проведенных на колумбийской земле, Павел VI произнес 19 речей. Но ни одна из них не оправдала надежд тех, кто ожидал от папы поддерж­ки идей, высказанных в энциклике «Развитие народов». Более того, глава римской церкви обрушился с критикой на церковных «отступников», бросающих вызов своему руководству и требующих осуществления структурных реформ. Он не просто призвал к ненасильственным ме­тодам борьбы, а по существу осудил борьбу в принципе. Итальянская газета «Джорно» писала в связи с этим, что каждое из выступлений Павла VI в Боготе «исторгало вздохи облегчения у 50 олигархических семейств Колум­бии, которые концентрируют в своих руках экономиче­скую власть и оказывают влияние на правительство этой страны» ¹⁷.

Белый лайнер папы покидал Колумбию как раз в тот момент, когда в Медельине открывалась Вторая кон­ференция Латиноамериканского епископального совета (СЕЛАМ), объединяющего национальные епископские конференции континента. В ней приняли участие свыше 500 человек. Перед ними стояла весьма сложная за­дача — сформулировать политику церкви в отношении национально-освободительного движения народов Латин­ской Америки. И хотя этот форум располагал так назы­ваемым рабочим документом, исходившим из основных положений энциклики «Развитие народов», в частности из признания за народами права на насильственное ниспро­вержение тиранических режимов, тем не менее собрав­шиеся в Медельине не могли не считаться с тем, что папа в своих публичных заявлениях в Колумбии по существу дезавуировал многие положения собственной энциклики, осудив всякое стремление к быстрым и тем более корен­ным переменам в обществе.

В результате упорной борьбы между различными те­чениями на конференции были приняты итоговые доку­менты компромиссного характера. Конференция обрати­лась с «Заключительным посланием к народам Латинской Америки», в котором отмечалось, что на континенте на­блюдаются «знамения несправедливости, взывающие к небу», экономическая отсталость, нищета, голод, социаль­ные недуги, высокая детская смертность, неграмотность, рост числа отверженных¹⁸, однако никакой конкретной программы решения назревших социальных проблем в послании не выдвигалось.

Церковь испытывала чувство патологического страха перед любыми революционными преобразованиями и без­жалостно отторгала каждого, кто осмеливался о них по­мышлять.

...В 1965 г. в Колумбии была создана левая политиче­ская организация «Единый фронт колумбийского народа», в которую вошли все прогрессивные силы Колумбии, включая Коммунистическую партию. Во главе ее встал капеллан Национального университета Камило Торрес Рестрепо.

Камило родился в 1929 г. в аристократической семье. Свое имя он получил в честь одного из предков, казнен­ного испанцами в период борьбы за независимость коло­ний. После окончания Национального университета ода­ренного юношу ждало блестящее будущее на научном поприще, но он поступил в духовную семинарию.

Получив сан священника, Камило был направлен на стажировку в Бельгию. В иезуитском центре социально­религиозных исследований он изучает социологию, по­литэкономию, философию. Одновременно много путешест­вует по Европе. Позднее стажер посещает один из като­лических университетов в США. В интервью журнали­сту он заявляет, что Латинская Америка является эко­номической колонией американского империализма¹⁹.

С 1958 г. Камило Торрес — капеллан в своей «альма матер» — Национальном университете. Там он основыва­ет факультет социологии, где выступает с яркими, про­никнутыми резкой критикой в адрес правящих классов лекциями. Торрес все более разочаровывается в догматах католической церкви. На формирование взглядов молодо­го капеллана влияет и само время. Это был, как уже от­мечалось, период возникновения после решений II Вати­канского вселенского собора различных обновленческих течений в латиноамериканском католицизме²⁰. Делала первые успешные шаги Кубинская революция.

Однако церковный «олимп» продолжает стоять на традиционно консервативных позициях воинствующего антикоммунизма. Утратив надежды на содействие церков­ной верхушки в осуществлении своих идей, Камило Тор­рес принимает решение действовать самостоятельно.

Провозгласив себя «христианским революционером», Торрес следующим образом формулирует свое кредо: «Я — революционер как колумбиец, социолог, христианин и священник. Как колумбиец, ибо не могу стоять в сто­роне от борьбы своего народа. Как социолог, ибо благо­даря научному анализу действительности я пришел к вы­воду, что действенные результаты не достигаются без революции. Как христианин, ибо суть христианства — любовь к ближнему, и только путем революции можно достичь благополучия для большинства. Как священник, ибо посвящение себя ближнему, требуемое революци­ей,— это отличительная черта братского милосердия»²¹.

В марте 1965 г. Торрес обнародовал свою «Платфор­му» — программный документ «Единого фронта колум­бийского народа». Она выдвигала следующие основные требования: проведение радикальной аграрной реформы; национализация естественных ресурсов, банков, страхо­вых компаний, общественного транспорта, лечебных уч­реждений, радио и телевидения; установление торговых и дипломатических отношений со всеми странами мира; участие женщин во всех сферах общественной жизни на­равне с мужчинами; предоставление равных с другими гражданами прав индейскому населению и др.²²

«Платформа» не на шутку напугала правящие клас­сы и церковную верхушку. Последняя незамедлительно уволила священника-бунтаря с поста декана Высшей школы гражданской администрации, а затем подвергла «снятию священнического одеяния».

Призывая соотечественников к революции, Торрес подчеркивал, что мирные формы предпочтительнее на­сильственных, хотя это во многом зависит от реакции правящих классов на требования народа.

Камило Торрес опубликовал ряд посланий к различ­ным группам населения и политическим деятелям — к христианам, военным, студентам, представителям олигар­хии. 2 октября 1965 г. он обнародовал «Послание к ком­мунистам», в котором писал: «Считаю, что Коммунисти­ческая партия состоит из подлинно революционных элементов. Поэтому я не могу быть антикоммунистом ни как колумбиец, ни как социолог, ни как христианин, ни как священник... Я не стану коммунистом, но готов бо­роться вместе с ними за общие цели: против олигархии и гнета Соединенных Штатов, за взятие власти на­родом» ²³.

После того как из-за разногласий в вопросе об отно­шении к президентским выборам²⁴ «Единый фронт ко­лумбийского народа» раскололся, Камило Торрес пришел к выводу, что любые действия, кроме вооруженных пар­тизанских, бесполезны. В ноябре 1965 г. он присоеди­нился к одному из партизанских отрядов.

15 февраля 1966 г. армейский карательный отряд высле­дил Торреса в горах и убил его[1].

В заявлении ЦК Колумбийской коммунистической партии в связи с гибелью Камило Торреса говорилось: «Коммунистическая партия склоняет свои знамена перед памятью этого мужественного и последовательного борца. Его имя будет служить примером для революционной мо­лодежи Колумбии» ²⁵.

Камило Торрес, ставший для многих национальным героем, был символом надежд на те изменения, которых ждал колумбийский народ. Но этих-то изменений и боя­лись враги Колумбии внутри страны и за ее пределами.

---

1. Jornada, 1948, 11, 12 mayo.

2. Chicago Tribune, 1950, 8 ag.

3. В составе этого батальона, получившего название «Колумбия», находилось около 4200 человек. Из них 650 были убиты и ране­ны. С момента возвращения подразделения на родину в 1954 г. в стране проводятся официальными колумбийскими властями и посольством США разного рода ероприятия, направленные на укрепление двусторонней «дружбы». С особой помпой в 1980 г. отмечалась 30-я годовщина со дня отправки батальона в Корею. Колумбия была единственной страной в Латинской Америке, принимавшей участие в корейской авантюре империализма США.

4. 22 июня 1953 г. правительство предложило партизанам сложить оружие и получить гарантированную свободу. С этим же пред­ложением обратилось и руководство либеральной партии. Неко­торые отряды прекратили борьбу, но значительная часть парти­зан продолжала бороться.

5. Эта организация выступала как «третья сила» и привлекла на свою сторону многих бывших сторонников Гайтана, особенно из числа мелкой буржуазии. Со временем ее видным деятелем ста­ла дочь генерала Рохаса — Мария Эухениа.

6. Semana, 1958, 2 jul., p. 17.

7. US Treaties. Military assistance advisory group: Agreement bet­ween the U. S. of America and Colombia. Wash., 1956.

8. Tiempo, 1954, 27 ag.

9. В этих целях ассамблея отменила соответствующий пункт кон­ституции, запрещавший избрание президента на второй срок подряд.

10. Альфонсо Лопес Микельсен (род. 1917 г.) окончил юридический факультет в Боготе, учился на аналогичном факультете в Санть­яго-де-Чили и в Джорджтаунском университете в Вашингтоне. Являлся профессором ряда высших учебных заведений, одновре­менно занимался адвокатской практикой. В течение семи лет он находился в эмиграции в Мексике. Не раз выступал со статьями, разоблачавшими неоколониалистскую политику американского империализма. Избирался в палату депутатов и сенат Колум­бии. В качестве гостя Союза советских обществ дружбы и куль­турных связей с зарубежными странами посетил СССР. По его роману «Избранные» осуществлена советско-колумбийская по­становка одноименного художественного фильма.

11. Под давлением Вашингтона правительство Льераса Камарго в декабре 1961 г. разорвало дипломатические отношения с револю­ционной Кубой.

12. Карлос Льерас Рестрепо (род. 1908 г.) и поныне является одним из ведущих буржуазных политических деятелей Колумбии. По профессии экономист. Политической деятельностью занимается с 1931 г. Возглавлял ряд министерств, избирался сенатором.

13. Проблемы мира и социализма, 1966, № 9, с. 58.

14. Цит. по: Григулевич И. Р. Папство: Век XX. М., 1981, с. 369—370.

15. Там же, с. 390.

16. Цит. по: Проблемы мира и социализма, 1968, № 11/12, с. 116.

17. Цит. по: Григулевич И. Р. «Мятежная церковь» в Латинской Америке. М., 1972, с. 220.

18. Там же, с. 232.

19. Maldonado Piedrahita: Conversaciones con un sacerdote colombia­no. Bogotá, 1957, p. 43.

20. Этот собор, проходивший в Риме в 1962—1965 гг., явился пере­ломным в истории католической церкви. Он подвел черту под эрой папы Пия XII — рьяного защитника капиталистической си­стемы, глашатая «холодной войны», почитателя Гитлера и Мус­солини.

21. Цит. по: Gusman Campos G. Camilo — el cura Guerrillero. Bogotá, 1967, p. 16—17.

22. Ibid., p. 77—82, а также: Григулевич И. P. «Мятежная церковь» в Латинской Америке, с. 152—153.

23. Цит. по: Torres С. Liberación о muerte. La Habana, 1967, p. 39.

24. К. Торрес высказался за неучастие в выборах, его поддержали левацкие группировки, захватившие контроль над издававшейся «Единым фронтом колумбийского народа» газетой. Протестуя против их действий, организацию покинули левые либералы, христианские демократы и др.

25. Voz Proletaria, 1966, 24 febr.