Кортес готовит новый поход

Куитлауак ищет союзников. — Тласкальцы по­могают конкистадорам. — Набеги на соседние племена. — Неожиданное подкрепление. — По­стройка бригантин. — Эпидемия оспы. — Посла­ние королю Карлу V. — Снова на Теночтитлан!

Едва Кортес предотвратил мятеж и несколько опра­вился от ран, как возникла новая опасность: между ис­панцами и тласкальцами начался разлад. Правда, ка­сики обещали белым дружбу и поддержку, но простые тласкальцы относились к гостям менее дружелюбно, ведь белые принесли их стране так много горя и страданий! Тысячи индейцев отдали свои жизни, сражаясь за белых завоевателей. Зачем же еще кормить этих чужестранцев?

Кортес с тревогой следил за поведением тласкальцев, но все же рассчитывал на их вековую вражду с ацте­ками. Разделять и властвовать, натравливать племена друг на друга, использовать их взаимные распри — такова была испытанная политика Кортеса.

Ацтеки, в свою очередь, делали попытки заключить союз с тласкальцами, чтобы объединенными силами из­гнать испанцев из Мексики.

Новый повелитель ацтеков — Куитлауак — был энер­гичным человеком и опытным военачальником. Это он командовал сражением в «Ночь печали», и по его при­казу собрались воины в долине Отумбы. Теперь он делал все, чтобы подготовить Теночтитлан к оборонительным боям и объединить индейские племена для борьбы с за­хватчиками. Богобоязненный патер Саагун, описывая в своей хронике патриотические действия Куитлауака, замечал, что этого индейского вождя якобы вдохновлял сам сатана — повелитель нечистой силы, заправлявший до прихода испанцев всеми делами Мексики.

Однако старания Куитлауака были тщетны. Многие племена, особенно из отдаленных районов, считали, что пришло время свергнуть иго ацтеков, другие в нереши­тельности колебались. И только в районах и городах, расположенных поблизости от Теночтитлана, взял верх страх перед ацтеками.

В Тласкалу к вековым врагам ацтеков тоже прибыло посольство из Теночтитлана с дарами — солью и хло­пчатобумажными тканями. Такое смирение ацтеков было необычным.

Военный совет Тласкалы внимательно выслушал ац­текских послов, которые предлагали забыть прошлое, заключить союз и объединить свои силы против испан­цев. Ведь белолицые за гостеприимство и дружбу отпла­тят тласкальцам черной неблагодарностью и снова вос­пользуются разобщенностью мексиканских племен. Так не лучше ли заключить союз с племенами, говорящими на одном с ними языке и почитающими тех же богов, нежели довериться жестоким чужеземцам, которые при­знают одного лишь бога — золото.

Молодой Хикотенкатль, уже водивший тласкальцев на битвы с испанцами, и некоторые другие военачальники считали, что предложение ацтеков надо принять. Но ста­рые касики, среди них и отец молодого полководца — слепой старец Хикотенкатль — выступили против этого союза. Они говорили, что на устах у ацтеков мед, а в сердцах злоба, что теперь ими владеет страх, но потом они вернутся к вековой вражде и мести. Долгие годы ацтеки совершали набеги на тласкальцев, не до­зволяя им покупать соль и другие товары. Теперь же они стали подозрительно щедры. Надолго ли? А ведь белые, сражаясь с ацтеками, защищали и интересы тла­скальцев. К тому же чужеземцы находятся сейчас под защитой святого закона гостеприимства, и боги жестоко покарают тех, кто нарушит этот закон.

После долгих горячих споров молодой Хикотенкатль был изгнан из военного совета. Сам отец осудил своего сына, который предвидел дальнейший ход событий.

Совет отверг предложения ацтеков, и их послы по­спешно покинули Тласкалу. Для испанцев такой исход переговоров был неожиданным даром, ибо в противном случае участь их экспедиции была бы уже окончательно решена.

Кортес без промедления вместе с многочисленными отрядами тласкальцев совершил набеги на соседние пле­мена, в свое время обещавшие ему помощь и поддержку, а теперь присоединившиеся к ацтекам. Капитан-генерал считал это изменой и жестоко расправлялся с племе­нами, опустошая целые районы и обращая в рабов взя­тых в плен воинов. На теле пленников каленым железом выжигали клеймо и раздавали их испанцам и тласкальцам. Кортес снова забрал себе большую часть добычи, еще раз обманув своих товарищей.

Первый набег был совершен в Тепеаку. В ожесточен­ных боях испанцы и тласкальцы захватили город, ко­торый стал потом опорной базой Кортеса в его дальней­ших военных операциях вблизи границ Теночтитлана.

Историк Эррера описывает пир победителей, не жалея красок и давая волю своей фантазии. Тласкальцы якобы ели мясо своих врагов, нанизанное на вертела, в пяти­десяти тысячах котлов было приготовлено жаркое из че­ловеческого мяса. Прескотт присовокупляет, что вряд ли запах этого Жаркого был приятен Кортесу.

Жестокие набеги следовали один за другим. В некото­рых городах испанцы перебили всех жителей, и Кортес в письме королю лицемерно оправдывался, заявляя, что он якобы охотно взял бы их живыми в плен, но ему редко удавалось спасти кого-нибудь. Испанцы пресле­довали убегавших индейцев, как свора кровожадных псов. За два месяца Кортес снова покорил обширную территорию, захватил много рабов и, главное, добился того, что индейцы сами убивали друг друга. Даже мо­лодой Хикотенкатль водил тласкальцев в походы на другие индейские племена.

Касики многих городов и селений сами стали просить у испанцев защиты и отдавались во власть Кортеса, на­деясь таким путем спастись от оружия заморских дья­волов.

Чувствуя, что власть его уже достаточно окрепла, Кор­тес решил снова отправиться в поход на Теночтитлан, чтобы завоевать его вторично. Он понимал, что с захватом столицы падет все ацтекское государство, и по­тому особенно старательно вербовал себе союзников среди индейских племен.

После успешных походов большая часть испанцев, ка­залось, примирилась со своей судьбой. Но немало было богатых и влиятельных идальго, которым, как и Дуэро, война надоела по горло. Они осаждали Кортеса прось­бами разрешить им вернуться домой, и на сей раз ко­мандующий не чинил им препятствий, отдал лучший ко­рабль и любезно простился с ними.

Однако армия его благодаря нескольким счастливым случайностям не только не стала меньше, но даже уве­личилась. Кортес неожиданно получил подкрепление от своего врага Веласкеса. Ведь капитан-генерал был на­стоящим баловнем судьбы!

Веласкес все еще ничего не знал о крупном пораже­нии, которое потерпел. Нарваэс. Не получая от Нар­ваэса никаких известий, губернатор на всякий случай послал ему на помощь еще два корабля с солдатами и оружием. Командир гарнизона Веракруса заманил корабли в гавань, захватил в плен экипажи и уговорил солдат поступить на службу к Кортесу.

Вскоре в Веракрус прибыли также два корабля с Ямайки. Губернатор этого острова Гарай снарядил три каравеллы в поход к Мексиканскому побережью, чтобы основать колонию в районе реки Пануко.

Экипажи этих кораблей перенесли много невзгод: не раз пришлось им сражаться с воинственными племенами, обитавшими на побережье, и в этих схватках погибло немало их товарищей; а однажды застиг их злой шторм и они лишились одного из кораблей. В Веракрусе экспе­диция была принята очень радушно. Прибывших обес­печили всем необходимым и так пленили рассказами об успехах Кортеса, что эти сто пятьдесят хорошо воору­женных солдат, у которых, кроме всего прочего, было двадцать лошадей, решили остаться в Мексике и сра­жаться под знаменем капитан-генерала.

Потом в Веракрусе появилась каравелла с Канарских островов, груженная оружием и военным снаряжение. Комендант Веракруса купил ее вместе с грузом, а ко­манда, узнав о больших видах на богатую добычу, всту­пила в армию Кортеса. Казалось, слово его обладает ма­гической силой, и каждый, как свидетельствуют Эррера и Овьедо, лишь однажды услышав Кортеса, спешил стать под его знамена.

Получив такое мощное подкрепление, вождь конкиста­доров мог теперь снова помышлять о больших военных операциях.

Доспехи Эрнандо Кортеса (зарисовка экспоната из Мадридского оружейного музея)

Опыт подсказывал Кортесу, что в предстоящем сра­жении за Теночтитлан недостаточно завладеть дамбами, а нужно добиться господства над всем озером Тескоко. Но для этого необходимы боевые корабли. К счастью, после «Ночи печали» остался в живых Лопес, искусный мастер корабельных дел. Кортес отправил его в Тласкалу с приказом построить там тринадцать бригантин, в разобранном виде доставить их при помощи индейцев-носильщиков к берегам озера Тескоко и там собрать и спустить на воду.

При постройке бригантин не обошлось без помощи тласкальцев. Они валили лес, пилили бревна, достав­ляли на себе из Веракруса паруса, такелаж, железные части кораблей, якори, канаты и оружие, вытапливали смолу для обмазки корпусов.

Пока шло строительство судов, испанцы отправились на Попокатепетль за серой, которая нужна была для изготовления пороха. Вулкан был спокоен, и они смогли в корзине, привязанной к веревке, спуститься в кратер и собрать там серу.

В то время в Тласкале свирепствовала эпидемия оспы. Это был один из печальных даров, которыми евро­пейцы осчастливили население других материков. Бо­лезнь началась в Семпоале. По рассказу хрониста Торибио, оспу в Мексику завез раб-негр, прибывший с экс­педицией Нарваэса.

Индейцы не умели лечить эту ужасную болезнь. Боль­ные, стараясь унять жар, купались в холодной воде, отчего их состояние еще больше ухудшалось. Оспа унесла и правителя Тласкалы, верного союзника испан­цев. Патер Ольмедо успел окрестить умиравшего касика, и испанцы порадовались, что спасли душу язычника от вечных мук.

Эпидемия перекинулась на Теночтитлан, и жертвою ее пал правитель ацтеков Куитлауак. Его преемником еди­нодушно был избран двадцатичетырехлетнии Куаутемок — храбрый, самоотверженный вождь, один из орга­низаторов битвы в «Ночь печали».

Куаутемок — зять Монтесумы II и племянник Куитлауака (сын его брата Ауицотля, правившего до Монтесумы, умершего в 1503 году) — вступил на престол в тот месяц, когда в стране ацтеков устраивались празд­нества в честь главного бога Уицилопочтли. Недолгое правление Куаутемока и впрямь проходило под знаком бога войны, в непрерывных боях с испанцами, и таково уж было веление судьбы, что Куаутемок, согласно сво­ему имени (сраженный орел), был низвергнут с вершины славы и могущества подобно подстреленному на лету орлу.

По свидетельству хрониста Берналя Диаса, это был молодой человек привлекательной наружности со свет­лой кожей и пропорциональным сложением; глаза его то казались строгими, то светились лаской, но никогда в них не отражались ни хитрость, ни злоба. Он женился на своей двоюродной сестре — дочери Монтесумы, кра­савице Текичпо. Но молодым супругам не суждено было изведать семейное счастье — у порога стоял неумоли­мый враг.

Готовясь к новому походу, Кортес снова отправил длинное послание испанскому королю Карлу V. Он опи­сал все события, происшедшие после ухода испанцев из Веракруса, и уверял, что, несмотря на неблагоприят­ные условия, многочисленные потери и страшные опас­ности, испанцы в короткий срок вернут себе все утрачен­ное. Страна эта во что бы то ни стало будет подчинена Испании, и для достижения этой цели никакие усилия и опасности не кажутся непомерными. Кортес подчерк­нул, что Мексика — прекрасная, богатая страна, в неко­торых отношениях напоминающая Испанию, и предло­жил после покорения назвать ее Новой Испанией (хотя Грихальва уже ранее присвоил имя Новой Испании Юкатану).

Кортеса угнетала неизвестность: он не знал, как ко­роль относится к походам конкистадоров. Он не знал даже, достигло ли Испании его первое письмо, отослан­ное еще в прошлом году. Ведь Мексика находилась на другом конце света, далеко от всего цивилизованного мира.

Вместе с письмом Кортеса королю было отправлено и другое послание, скрепленное подписями почти всех солдат. Они обвиняли Веласкеса и Нарваэса в попытках расстроить экспедицию Кортеса, вопреки интересам короля, и превозносили заслуги капитан-генерала. Сол­даты просили короля назначить Кортеса своим наместни­ком — вице-королем Мексики и запретить кому-либо вмешиваться в завоевание этой страны.

Помимо этого, Кортес направил послание королев­скому суду в столицу Эспаньолы Санто-Доминго, а также снарядил туда четыре корабля для закупки оружия.

   Хорошо зная жадность и корыстолюбие конкистадоров, живших на Эспаньоле, прозорливый командир приказал отвезти туда ацтекские украшения, золото и драгоценные камни. Он не сомневался, что искатели счастья, увидев такую приманку, толпами повалят в Мексику, под его знамена.

Завершив наконец все приготовления к новой экспе­диции и позаботившись о признании своих заслуг и власти, Кортес в декабре 1520 года вернулся в Тла­скалу.

Хотя не прошло еще и полугода после «Ночи печали», марш Кортеса через земли Чолулы и прибытие его в Тласкалу были настоящим победным шествием. По словам Берналя Диаса, вся Тласкала — мужчины, жен­щины и дети с гирляндами, музыкой, песнями и тан­цами — вышла встречать Кортеса. Один из приветство­вавших, восхваляя Кортеса, назвал его «народным мсти­телем». Командующий и его офицеры пришли на эту торжественную встречу в траурных одеждах, чтя память недавно скончавшегося от оспы правителя Тласкалы.

Кортес первым делом позаботился, чтобы новым пра­вителем Тласкалы был избран двенадцатилетний сын умершего касика, и уговорил молодого властелина, ко­торый был первым из индейцев посвящен в рыцари, при­нять христианство. Этот подросток впоследствии стал послушным орудием в руках Кортеса. В тот же день патеры окрестили и старого Хикотенкатля.

Строительство бригантин успешно продвигалось вперед. Вскоре Кортес устроил пышный парад своих войск. В нем приняли участие двадцать пять тысяч тласкальцев (некоторые историки называют цифру в сто или даже сто пятьдесят тысяч) и свыше шестисот испанцев, в том числе сорок всадников и около ста муш­кетеров и канониров с девятью пушками. Помимо шпаг и щитов у многих испанцев были длинные копья. Во­оружение тласкальцев состояло из луков со стрелами, палиц, усеянных острыми шипами, и дротиков. С этими силами Кортес начал свой второй поход на столицу Мек­сики Теночтитлан.

Перед походом Кортес издал приказ по войску. В нем было сказано, что солдаты выступают в поход против мятежников, признавших ранее над собой власть ис­панского короля, против дикарей — врагов истинной веры. Испанские воины должны смыть с себя позор, ко­торым запятнали они себя в день поражения, отом­стить за товарищей, погибших в боях и принесенных в жертву языческим идолам. Испанцы отправляются на богоугодное дело — обращать язычникоб в веру хри­стову. Это их главная цель, и без нее любая война будет, несправедливой, любое завоевание — грабежом.

Всегда и повсюду захватчики старались замаскиро­вать свои злодеяния благородными целями, и в этом отношении Кортес не изобрел ничего нового. Однако он понял и кое-что иное: в сражении за Теночтитлан кон­кистадоры будут биться не на жизнь, а на смерть, и здесь огромное значение будет иметь дисциплина и добрые взаимоотношения с союзниками.

Поэтому командующий отдал строгие приказы. Сол­датам запрещалось оставлять без особого на то разре­шения лагерь, они должны были спать одетыми и дер­жать оружие под рукой и в исправности. Строго воспре­щалось поносить бога и святых, играть в азартные игры (очевидно, для того чтобы игроки не вздумали по­ставить на карту свое оружие или лошадей), запре­щены были ссоры и поединки. Нельзя было обижать союзников — отнимать у них трофеи. Все взятое у про­тивника золото, серебро, ткани, рабов следовало тут же сдавать офицерам, ничего не оставляя себе. За на­рушение этого приказа грозили конфискация имущества и смерть. Смертью карались также ослушание в строю, сон на посту, бегство с поля боя и нападение на врага без приказа, что нередко совершали своевольные ры­цари.