Сообщение об ошибке

Notice: Undefined variable: n в функции eval() (строка 11 в файле /home/indiansw/public_html/modules/php/php.module(80) : eval()'d code).

Конец предателя

Эрнесто Че Гевара ::: Эпизоды революционной войны

После того как наша маленькая армия собралась вместе, было решено покинуть Эль-Ломон и отправиться в другие места. По дороге мы устанавливали связи с местными крестьянами и созда­вали опорные базы. Постепенно удаляясь от Сьерра-Маэстры, мы вышли на равнину, в район встречи с представителями городской организации "Движение 26 июля".

Мы прошли через поселок Ла-Монтериа и сделали привал в небольшом лесочке с ручьем, расположенном на ферме сеньора Эпифанио Диаса, сыновья которого участвовали в революции.

Мы шли на установление более тесных контактов с "Движени­ем 26 июля". Наша подпольная кочевая жизнь затрудняла нам поддерживать связь между двумя частями "Движения". Практи­чески это были две самостоятельные группы, каждая со своей тактикой и стратегией. В то время еще не начался глубокий рас­кол, который несколько месяцев спустя поставил под угрозу наше единство.

На ферме мы встретились с самыми видными деятелями "Дви­жения". Среди них были три женщины, которых сегодня знает весь народ Кубы: Вильма Эспин (сейчас она жена Рауля и является президентом Федерации кубинских женщин); Айде Сантамария (жена Армандо Харта, президент Дома Америк); Селия Санчес, которая вскоре окончательно присоединилась к отряду и была нашим самым дорогим товарищем на протяжении всей войны. Среди прибывших на ферму находился и Фаустино Перес, наш старый знакомый и товарищ по "Гранме". Он выполнил ряд пору­чений в городе и вернулся проинформировать об этом, чтобы затем снова продолжить свою подпольную работу. Вскоре его арестовали батистовские власти.

Кроме того, мы познакомились с Армандо Хартом, и мне пред­ставилась единственная возможность увидеться с нашим руково­дителем в Сантьяго Франком Паисом.

Франк Паис был человеком, который вызывал к себе симпатию с первой встречи. Его лицо более или менее походит на то, кото­рое можно увидеть сейчас на портретах и фотографиях, но на них не передается необычайная глубина его глаз.

Трудно говорить сегодня о погибшем товарище, с которым ви­делся всего один раз и чей жизненный путь хорошо известен народу. Я могу лишь отметить одну деталь - в его взгляде чувство­валась непоколебимая вера в правоту своего дела. Это был незау­рядный человек. Сегодня его называют "наш незабвенный Франк Паис". И хотя я видел его только один раз, он запомнился мне на всю жизнь. Франк был одним из многих наших товарищей, по­гибших во цвете лет. Им не довелось участвовать в решении многих задач социалистической революции. Такова часть той большой цены, которую народ заплатил за свою свободу.

Молча почистив наши грязные винтовки, пересчитав и разло­жив патроны, он преподнес нам хороший урок того, как нужно поддерживать порядок и дисциплину. С того дня я дал себе слово лучше ухаживать за своим оружием и сдержал его, хотя и не могу сказать, что был образцом в этом.

Лесок, где мы остановились, стал свидетелем еще одного собы­тия. Впервые к нам прибыл журналист. Он был иностранцем. Речь идет об известном Мэтьюзе (По предложению Ф. Кастро этот корреспондент газеты "Нью-Йорк Таймс" нелегально посетил 17 февраля 1957 года повстанцев и написал о них репортаж. - Прим. Ред.) , который принес с собой маленький фотоаппарат и сделал несколько снимков, получивших впоследствии широкую извест­ность. Один из министров Батисты, выразивший сомнение отно­сительно подлинности этих снимков, поставил себя в глупое по­ложение. Переводчиком был Хавиер Пасос, который затем всту­пил в отряд и находился в его рядах некоторое время.

Во время беседы, на которой мне не пришлось присутствовать, Мэтьюз, по словам Фиделя, не задавал каверзных вопросов, и было похоже, что он симпатизирует революции. Когда корре­спондент спросил, является ли Фидель противником империа­лизма, последний ответил утвердительно и осудил снабжение Батисты оружием, указав при этом, что такая политика служит не делу защиты континента, а лишь угнетению его народов.

Визит Мэтьюза, естественно, был недолгим. Проводив его, мы стали готовиться к походу. Однако нас предупредили, чтобы мы удвоили бдительность, поскольку неподалеку видели Эутимио. Альмейде был немедленно отдан приказ арестовать его. В группу для проведения этой операции вошли Хулито Диас, Сиро Фриас, Камило Сьенфуэгос и Эфихенио Амейхейрас. Схватить Эутимио поручалось непосредственно Сиро Фриасу. Эта операция была осуществлена легко, и вскоре предатель предстал перед нами. При обыске у Эутимио нашли пистолет, три гранаты и пропуск, выданный Касильясом. После ареста и обыска у Герры, конечно, не было сомнений относительно того, что его ожидает. Упав на колени перед Фиделем, он сам стал просить заслуженной смерти. Этот человек сразу как-то постарел, на висках стала заметной седина, которой раньше не было видно. Эта сцена была чрезвы­чайно напряженной. Фидель гневно осудил его предательство. Эутимио признавал свою вину и просил лишь скорейшей смерти. Всем нам, кто присутствовали при этом, запомнился момент, когда Сиро Фриас, бывший друг Эутимио, стал говорить с ним. Фриас напомнил ему обо всем, что сделал для него и его семьи. Но Эутимио отплатил неблагодарностью и выдал батистовцам его брата. Длинным и взволнованным был этот монолог, который Эутимио слушал с опущенной головой. Когда предателя спроси­ли, есть ли у него какие-нибудь пожелания, он стал просить нас позаботиться о его детях.

Мы исполнили свое обещание. Имя Эутимио Герры упоминает­ся лишь в этих воспоминаниях, оно забыто всеми, наверное, даже и его детьми. Под другой фамилией они ходят в одну из многочис­ленных школ, к ним относятся как ко всем детям народа страны и готовят их для лучшей жизни, но придет день, и они узнают, что их отец был казнен революционной властью за предатель­ство. Будет справедливо, если мы скажем и о том, что этот кре­стьянин, став доносчиком из-за соблазна разбогатеть, открыто признал свою вину и не пытался просить пощады, зная, что не заслуживает ее. Перед расстрелом предателя разразилась очень сильная гроза, пошел ливень и стало совсем темно. И в момент, когда блеснула молния и прогремел раскат грома, закончилась бесславная жизнь Эутимио Герры. Даже близко стоявшие от ме­ста казни товарищи не слышали выстрела.

На следующий день Эутимио был похоронен. Мне помнится, как Мануэль Фахардо хотел поставить на могилу крест, но я отго­ворил его, потому что мы подвергали бы излишней опасности хозяев фермы, показывая место казни. Тогда Мануэль вырезал маленький крест на одном из ближайших деревьев, который и указывает, где лежат останки предателя.

В то время ушел от нас испанец Моран. Он понимал, как мало все мы ценим его, считая потенциальным дезертиром. Послед­ний раз его не было в отряде около трех дней, а когда он вернулся, то стал объяснять причину своего отсутствия тем, что, идя по следам Эутимио, он, мол, заблудился в лесу.

Когда все наши бойцы собирались тронуться в путь, раздался выстрел. Вскоре стало известно, что Моран прострелил себе ногу. Товарищи, которые находились неподалеку, несколько дней вели спор: одни говорили, что выстрел произошел случайно, другие - что он сделал его преднамеренно, чтобы не идти с нами дальше.

Последующая история Морана - предательство и казнь револю­ционерами из Гуантанамо, - подводит к мысли, что, по всей види­мости, выстрел не был случайным.

Покидая нас, Франк Паис обещал прислать в первых числах марта группу людей. Местом встречи был назначен дом Эпифа- нио Диаса вблизи Хибаро.