Тайясаль не сдается

Путешественники были теперь на последней границе обитаемых мест Юкатана, на расстоянии нескольких ки­лометров от последней деревни. Дальше простирались дикие, глухие места до самого озера Петен и тех мест, где обитали лакандоны — некрещеные индейцы. Стефенс предполагал, что в этих глухих местах затерялся таинственный город, куда не ступала нога белого человека и где индейцы жили по законам предков, как до открытия Америки. Жители Мериды хранили подобное же представление об этих местах.

Итак, Стефенс во главе своей маленькой экспедиции про­должал поиски разрушенных городов. Один из местных ка­толических священников начертил ему маршрут путешест­вия по диким местам района озера Петен.

«У меня была надежда,— пишет в дневнике Стефенс,— что во время этого путешествия мы достигнем наконец места, где откроется тайна и будет найдено звено, соединя­ющее настоящее с прошлым. Но эта надежда то появлялась, то угасала — возможно, на наше счастье,— ведь мы ничего не слыхали о развалинах тех мест. Правда, я далек от заблуждения, что если мы не слыхали о развалинах, то их там действительно нет. Наоборот, очень возможно, что раз­валины древних городов лежат погребенные на расстоянии нескольких километров, но никто из местных жителей ни­чего об этом не знает».

На озере Петен-Ица много островов, один из них назы­вается «Большой Петен» (в переводе с языка майя «Петен»— это «остров»).

Пирамида. Вот все, что осталось от древней столицы лиги трех городов Майяпана. Рис. Казервуда.

После падения Майяпана — столицы крупного государст­ва юкатанских майя в XIII—XV веках — индейцы одной из групп племени майя-ицев отправились в район озера Петен. На большом острове они выстроили себе столицу и назвали ее Тайясаль[53].

Здесь на протяжении 155 лет после покорения Юкатана испанцами ицы с удивительным мужеством и не­устрашимостью отстаивали свою неза­висимость.

В 1618 году, шестьдесят шесть лет спустя после покорения Юкатана, два монаха францисканского ордена отправились на остров Петен с намере­нием покорить эту провинцию путем обращения индейцев в христианскую веру.

Согласно летописным записям ис­панского историка Когольюдо, они пристали к берегу острова в десять часов вечера. Местный владыка пре­доставил им дом, где они расположи­лись на ночь. На следующий день они выступили перед индейцами с проповедью. В ответ на проповедь правитель сказал, что не пришло еще время для людей майя-ицев принять христианскую веру, и посоветовал им покинуть остров и вер­нуться спустя некоторое время. Однако он разрешил испан­ским монахам познакомиться с их городом — столицей Тайясаль. В Тайясале монахи увидели великолепные дворцы и хра­мы. Один из храмов был посвящен Цимин Чаку («Громово­му Тапиру»). Священным Громовым Тапиром был назван любимый конь Кортеса — Морсильо, раненный на охоте за оленями во время похода Эрнана Кортеса из Мексики в Гонду­рас[54]. Кортес попросил жителей Тайясаля позаботиться о верном коне.

Известно, что во время конкисты лошади поразили во­ображение индейцев больше, чем сами испанцы. Когда индейцы увидели стреляющих всадников, им показалось, что это конь извергает огонь и создает ужасный грохот. Отсюда и прозвище, данное Морсильо.

Индейцы ухаживали за раненым жеребцом, подносили ему всякие лакомства, но конь все-таки пал. И тайясальские майя-ица выстроили в его честь храм, где поместили боль­шую скульптуру, изображающую Цимин Чака, ставшего на дыбы.

Испанские монахи вошли в храм и увидели этого удиви­тельного идола. Неожиданно для всех один из них схватил камень и разбил статую вдребезги. Среди возмущенных ин­дейцев раздался клич: «Убьем его!» «Но владыка,— говорит испанский летописец,— спас монаха, однако заставил по­кинуть остров».

В начале октября 1619 года те же два монаха решили снова отправиться на остров и добиться успеха в обращении индейцев в христианство. Их появление вызвало возмущение среди индейцев. Один из монахов пробовал увещевать их, но вызвал еще большее раздражение — кто-то из индейцев схватил его за волосы и бросил оземь. В конце концов монахов отправили восвояси в ветхой пироге, не дав им с со­бой никакой еды.

Шли годы. В 1695 году губернатором Юкатана стал дон Мартин де Урсуа. С согласия испанского короля и Совета Индий, он принялся за осуществление ранее предложенного им проекта по строительству дороги через весь полуостров — от Кампече до Гватемалы. Открытие этой дороги привело к покорению ицев, что подробно описывается в хронике испанским историком Вильягутьерре. «История покорения ицев» вышла в Мадриде в 1761 году.

Работы по прокладке дороги начались в 1695 году. При строительстве главным препятствием оказались покинутые и заросшие джунглями развалины древних зданий, рассеян­ные на пути.

В январе 1697 года дон Мартин де Урсуа отбыл из Кам­пече во главе экспедиции, среди членов которой был и ви­карий[55], назначенный епископом в провинцию ицев.

В последний день февраля Мартин де Урсуа распорядил­ся, чтобы срубили деревья строевого леса для постройки корабля, который должен будет доставить их на остров. В то же время дон Мартин отправил вперед себя послов с из­вестием о том, что пришло время для ицев жить в мире с испанцами. «В противном случае, — говорилось далее, — я сделаю то, что король велит, но о чем сейчас преждевременно говорить». Это была прямая угроза.

На тридцатое марта была назначена высадка на берег. Некоторые из испанцев, участников экспедиции, зная, на какого многочисленного и отважного противника они со­бираются напасть, предвидя трудности борьбы с народом, уже заслужившим репутацию непобедимого, предупредили генерала, что считают его действия слишком поспешными. Генерал, по свидетельству летописца, ответил, что имел в виду «служение богу и королю» и «спасение» несчастных душ от мрака идолопоклонства и что под покровительством святой девы, чей образ запечатлен на королевском флаге и в его сердце, он сам может покорить народ, сколько бы труд­ностей ни стояло на его пути.

Затем он вошел на корабль со ста восемью солдатами, оставив сто двадцать солдат и два орудия в качестве гарни­зона в лагере.

Викарий благословил всех присутствовавших на корабле, и, как только взошло солнце, корабль снялся с якоря и направился к острову, который находился на расстоянии девяти километров.

На половине пути корабль встретил флотилию пирог с ин­дейцами. Не обращая на них внимания, испанцы продолжа­ли двигаться к острову, но вскоре заметили огромное ко­личество вооруженных индейцев.

Индейцы заняли все ближние маленькие островки и на пирогах поплыли навстречу непрошеным гостям. Как толь­ко испанцы приблизились на расстояние полета стрелы, ин­дейцы засыпали их градом стрел.

Урсуа, стремясь усыпить бдительность индейцев, рас­считывал без выстрелов высадиться на берег. Но индейцы не могли поверить в мирную миссию испанцев, и стрелы с берега сыпались градом.

Но вот один солдат, тяжело раненный в руку, не смог удержаться и выстрелил из мушкета. Другие сразу же по­следовали его примеру.

Не дожидаясь момента, когда корабль причалит к бе­регу, солдаты стали прыгать в воду.

Индейцев было великое множество, и все они ринулись в бой. Но ужасный грохот огнестрельного оружия и страш­ные потери сломили индейцев, и они бежали.

Испанский корабль атаковал пироги. А индейцы? Все — от мала до велика — и те, кто был на берегу, и те, кто был в пирогах,— все бросились в воду. И от острова до большой земли ничего не было видно, кроме голов несчастных ин­дейцев — мужчин, женщин и детей, пораженных страхом.

[53] Точная дата основания Тайясаля неизвестна. Однако первое появление майя-ицев в районе Петена относится, безусловно, к XII в. н. э., то есть более чем за триста лет до конкисты (см. Кнорозов Ю. В. Письменность ин­дейцев майя, 1963, с. 27). (Примеч. В. И. Гуляева.)

[54] Поход из Мексики в Гондурас (1524—1525) был направлен не против индейцев, а против мятежного испанского офицера Кристобаля де Олида.

[55] Викарий — помощник епископа.