Индейское население и рыночная экономика

Недостаточный уровень развития собственно резервационного хозяйства объективно ставит перед ин­дейцами проблему более широкого их участия в эко­номике США. Быстрый рост численности коренных жителей в условиях относительного сокращения зе­мельной базы создал в резервациях аграрное пере­население: в 50-е годы свыше 40 % их самодеятель­ного населения не участвовало в трудовом процессе.

Правящие круги США на протяжении всего после­военного периода различными путями пытались об­легчить ситуацию с занятостью коренного населения. Администрация Д. Эйзенхауэра в 50-е годы избрала для этого релокацию, т. е. организованные трудовые миграции из резерваций в крупные города. Эта попыт­ка не увенчалась успехом прежде всего из-за нежела­ния многих индейцев покидать привычный мир общины и интегрироваться в новую социальную среду, непо­нятную и чуждую. И вопреки усилиям правительства основная часть коренных американцев — свыше ²/3 — свои земли не покинула.

Правительство Д. Кеннеди — JI. Джонсона в 60-е го­ды попыталось привлечь к строительству промыш­ленных объектов в резервациях частный сектор, сти­мулируя его разными льготами. Число предприятий в индейских землях в итоге достигло 250, но на заня­тости коренных жителей это сказалось мало. Вслед­ствие недостаточной профессиональной подготовки они не смогли удержать за собой созданные для них рабочие места там, где им хотелось, в то же время во многих случаях индейцы не хотели идти на производ­ство, поскольку его характер не соответствовал их хозяйственным традициям.

Администрация Р. Никсона и его преемников, учтя негативный опыт демократов, начиная с 70-х годов стала осуществлять иную политику. В рамках закона о содействии самоопределению любая из общин с уров­нем безработицы выше 18 % получила право на раз­работку собственной программы занятости, а власти гарантировали со своей стороны поддержку таким начинаниям в виде финансовой и технической помощи. В итоге с 1975 по 1980 г. общины получили около 511 млн долл. субсидий. Это оздоровило ситуацию с занятостью, но правительство Р. Рейгана за два срока пребывания у власти урезало экономическую помощь общинам на 1/3, что сразу же снизило заня­тость индейцев.

Тем не менее, какой бы ни была политика амери­канских властей, процесс вовлечения резервационного населения в систему наемного труда — процесс ста­бильный, и число индейцев, трудившихся по найму, постепенно, но неуклонно возрастает. Если в 60-е годы в экономике США (как в резервациях, так и вне их) работало 115 тыс. индейцев, или 35% самодеятель­ного населения общин, а в 70-е— 190,2 тыс., или 42 %, то в 80-е годы — уже 487,3 тыс., или почти 80 %. О том, в каких секторах экономики страны заняты коренные жители, см. табл. 2.

Таблица 2. Распределение работавших по найму индейцев по основным отраслям хозяйства США (в %)

Вовлечение индейского населения в рыночную эконо­мику — процесс в целом положительный. В определен­ном смысле он, безусловно, свидетельствует о росте культурного уровня, повышении роли индейцев в хозяй­ственной жизни страны. Повысился и материальный уровень жизни коренных американцев. Годовой доход тех семей, где постоянно трудится один человек, в 2—2,5 раза выше среднего показателя для индейского населения в целом. Впрочем, не стоит преувеличивать значение данного обстоятельства, как это делают амери­канские средства массовой информации, а порой и от­дельные индейские лидеры. Анализ статистических данных показывает, что индейцы в основном пополнили «низы» армии наемных работников. Наглядный тому пример — их работа в государственном аппарате. По существующей в США шкале должностей 65 % индей­цев, находившихся на государственной службе, получа­ли самую низкую зарплату — 6—8 тыс. долл. в год, 21 % среднюю — 9—16 тыс. долл. и только 14 % высо­кую — свыше 16 тыс. долл.

Если в подобном положении находятся люди, попав­шие на государственную службу, что же говорить тогда об индейцах-рабочих, занятых в частном секторе! Поль­зуясь объективными сложностями трудоустройства аборигенов, предприниматели берут их, как правило, на наиболее трудную, вредную, грязную и, конечно, низкооплачиваемую работу, которой гнушаются даже белые бедняки. Хотя индейцы составляют лишь 0,3 % занятых в частном секторе, их доля среди работников отраслей с наиболее низким уровнем зарплаты была непропорционально высока. Так, например, среди работников сферы обслуживания она достигала 13,2 %, розничной торговли— 16,3%. Это подчеркивалось в докладе комиссии по разным возможностям трудо­устройства. Таким образом, говорить о кардинальном улучшении условий жизни коренных американцев, рабо­тающих по найму, не приходится.

В то же время включение аборигенов в рынок труда обрушило на них различные проблемы. В первую оче­редь они вплотную столкнулись с дискриминацией при найме на работу, о чем свидетельствует их преоблада­ние среди низкоквалифицированных рабочих: 47 % ра­бочей силы резерваций было занято именно в этих про­фессиях (аналогичный показатель среди основного населения вдвое меньше —24%), в управленческом же персонале индейцы были представлены символи­чески.

Дискриминация при трудоустройстве стала одной из причин крайне высокого уровня безработицы среди индейцев. Причем официально публикуемые индикато­ры безработицы не соответствуют истине, так как не учитывают скрытых ее форм. Средний уровень полной безработицы среди индейцев с 1970 по 1980 г. составлял в действительности 37 %. Бюджетные сокращения администрации Р. Рейгана привели к тому, что в начале 80-х годов в ряде общин полная безработица подскочи­ла до 60 — 68 %.

Проблемы низкой занятости усугубляются и сезон­ным характером индейского труда. Несмотря на увели­чение числа индейцев, занятых в промышленности, торговле и сервисе, большая их доля вынуждена тру­диться лишь часть времени в году. В 60-х годах 43,7 % работавших по найму трудились шесть и менее месяцев в году. В 70-е годы положение несколько улучшилось, но тем не менее 29,5 % из числа занятых не имели рабо­ты в течение полугода и более. Неустойчивое положение коренных жителей на рынке труда США сохранялось и в 80-е годы.

Вместе с тем совершенно очевидно, что процесс пре­вращения основной массы индейцев из мелких произво­дителей в наемных работников будет продолжаться, а роль труда в капиталистической экономике США как источника жизнеобеспечения аборигенов — возрастать. Поэтому уместен вопрос: удовлетворяет ли коренных жителей место, которое они занимают в хозяйстве страны?

Подавляющей большинство лидеров индейских об­щин и организаций в настоящее время все чаще и чаще выражают сомнение, действительно ли переход к жиз­необеспечению трудом по найму имеет преимущества по сравнению с другими его формами. «Если ранее индустриальный прогресс считался панацеей для проб­лемы жизнеобеспечения резерваций,— подчеркивалось в заявлении НКАИ,— то ныне эти надежды оказались тщетными... Промышленное развитие индейских земель и их окрестностей привело на деле к эксплуатации деше­вого неквалифицированного труда индейцев, принося­щей выгоду белым предпринимателям». Причем особую тревогу внушают им потери социального характера, которыми индейское население расплачивается за включение в рынок наемного труда, и в особенности дискриминация при трудоустройстве и безработица, которые оказывают деморализующее действие на на­строения индейцев, усугубляют ощущения безысход­ности, формируют «чувство страха перед какими-либо изменениями в жизни вообще» ¹³

Подобного рода негативные явления не могли не вызывать у части индейцев отрицательное отношение к наемному труду как таковому, что находит выраже­ние в призывах к хозяйственной самоизоляции индей­ского населения, к отказу от достижений научно-техни­ческого прогресса и евроамериканской цивилизации в целом, в утопических концепциях развития общин в будущем. Весьма определенно высказался по этому поводу лидер ДАИ Р. Минз: «Мы веками жили без тех­ники. Технологическое общество зашло в тупик... Нужно учиться новому образу жизни, который уважает землю, пространство и воду. Мы, индейцы, зная природу, могли бы помочь другим народам открыть для себя этот образ жизни» ¹⁴.

Такие призывы порой реализуются в конкретных акциях. В конце 70-х годов группа индейцев — сторон­ников «традиционного» пути развития, захватив здание завода полупроводников компании «Фэйрчайлд» в ме­стечке Шпирок резервации навахо (самое крупное пред­приятие в индейских землях, где трудилось свыше 1 тыс. аборигенов), потребовала от фирмы его закрытия. Попытки руководства общины урегулировать этот конфликт на компромиссной основе успехом не увенча­лись, и в итоге завод был закрыт. Конечно же подобные действия абсурдны, а концепции — утопичны, однако важно помнить, что в основе их лежит неудовлетворен­ность той ролью, которую доминирующее общество от­вело коренному населению, что это — своеобразная форма протеста индейцев против капиталистической эксплуатации их труда, против статуса дискримини­руемых низов американских трудящихся.

Как бы ни были распространены концепции эконо­мической самоизоляции, анализ документов индейских общин показывает, что основная масса их жителей пре­красно понимает невозможность решения своих проб­лем без широкого использования столь важного источ­ника средств, каким служит наемный труд. Стремление улучшить положение индейцев на рынке рабочей силы заставляет руководителей общин разрабатывать свои альтернативы правительственным планам увеличения их занятости. Программы лидеров различных общин в этой области объединяет стремление увязать этот во­прос с общим социокультурным прогрессом индейского населения. Поэтому индейцы считают, что, во-первых, любые планы борьбы с безработицей должны учитывать их стремление жить на своей земле. То есть не следует решать эту проблему за счет миграции рабочей силы, как это делало правительство США. Во-вторых, оздо­ровление экономической ситуации в индейских землях должно опираться на хозяйственный опыт и традиции общин. И наконец, необходимо, чтобы увеличение заня­тости шло рука об руку с повышением профессиональ­ной квалификации коренных американцев.

В практическом плане руководители общин обычно связывают реализацию собственных программ увеличе­ния занятости с организацией самостоятельного индей­ского предпринимательства. Однако опыт показывает, что деятельность индейских предприятий не решает в полной мере противоречий, связанных с участием ко­ренного населения в рынке труда. Примером может слу­жить попытка совета общины навахо обеспечить полную занятость. В принятом советом в 1972 г. десятилетнем плане предполагалось создать для ее членов около 20 тыс. рабочих мест, в том числе почти 8 тыс. в мясной и пищевой индустрии — отраслях, связанных с тради­ционной отраслью хозяйства племени — животновод­ством. План навахо — крупнейший из аналогичных начинаний — все же оказался не в состоянии решить проблему занятости индейцев в широком масштабе: уже к 1980 г. число безработных в резервации достигло 45 тыс., увеличившись ровно вдвое с момента принятия десятилетнего плана. В условиях цикличности американ­ской экономики такую судьбу разделяет подавляющее большинство аналогичных индейских начинаний.

Появление в общинах как собственных, так и сме­шанного типа предприятий не улучшило кардинальным образом и условий труда индейцев. Можно с опреде­ленностью сказать, что в действительности труд там мало чем отличается от работы на обычных капитали­стических предприятиях. Единственное пока официаль­ное обследование индейских промышленных объектов 1969 г. выявило, что лишь на 7 % из них существовала система страхования жизни и пенсионного обеспечения; страхование от несчастных случаев отсутствовало по­всеместно, а величина оплачиваемого отпуска состав­ляла в среднем три — семь дней в году. В настоящее время условия труда там продолжают оставаться очень плохими.

Не лучше обстоит дело и с уровнем заработной пла­ты. Руководство общин вследствие капиталистической конкуренции порой просто не может повышать зарплату рабочим «своих» предприятий, так как под угрозой бан­кротства оно вынуждено использовать одно из немногих с точки зрения бизнеса «преимуществ» резервации — дешевизну индейской рабочей силы. Это обстоятельство зачастую усугубляется своекорыстными интересами лидеров общин, стремящихся извлечь максимальную прибыль из эксплуатации труда соплеменников, спеку­лируя на стремлении последних трудиться в своих зем­лях. «Большинство индейцев, работающих у нас,— заявил один из управляющих заводов нефтеперераба­тывающей фирмы «Филлипс петролеум» (предприятие, контролируемое советом общины оклахомских чироков),— живет со своими семьями поблизости. И если работа и не соответствует их профессиональному уров­ню или желаниям, вряд ли они покинут эти места. То есть маловероятно, что они поедут, например, в Чикаго, чтобы подыскать себе более престижное или высоко­оплачиваемое место» ¹⁵

Наконец, тщетными оказались надежды индейцев, что труд на «своих» предприятиях будет способствовать внутренней консолидации общин. К примеру, буржуаз­ные слои вышеупомянутых чироков, борясь со сплочен­ностью и единством своих работников, выступили с де­магогическими призывами выработать у индейцев со­временную культуру труда, без которой якобы немыс­лимо выжить в обществе конкуренции. На практике это вылилось, в частности, в запрет работать в любом под­разделении «Филлипс петролеум» более чем одному представителю родственной группы чироков, в наказа­ниях за проведение традиционных праздников и т. п. Неудивительно, что многие индейцы, получившие рабо­ту на этом предприятии, порой стремились демонстра­тивно подчеркнуть свой отход от традиционного образа жизни, пренебрежение родственными или социальными нормами народа. Это сказалось на единстве общины: в настоящее время около 56 % чироков перестали участ­вовать в ее социокультурной жизни. Это в свою очередь вызывает резкий протест и осуждение традиционно настроенных чироков, осудивших стремление группы своих соплеменников «быть, как белые».

Таким образом, в условиях, когда еще не решена в полной мере проблема повышения уровня жизни индейского населения США, включение его в рыночную экономику обернулось для коренных американцев дополнительными сложностями социоэкономического порядка (безработица, дискриминация) и этнокультур­ного характера — ослабление внутриобщинных связей, разрушение традиционных видов трудовой практики и т. п. Попытки смягчить эти противоречия за счет уве­личения занятости на «своих», т. е. находящихся под контролем общин, предприятиях в условиях капитали­стического производства не имеют успеха.