ГЛАВА 1. ШУТКА КАЛЕБА ГРИНВУДА, ИЗМЕНИВШАЯ МОЮ ДАЛЬНЕЙШУЮ ЖИЗНЬ
1826 ГОД.
1.
В тот день смутная тревога не покидала меня с того самого момента, как я, Джеймс Бекуорт и капитан Джим Бриджер, загрузив ловушки на бобров, верхом на лошадях покинули наш лагерь трапперов, разбитый у реки Паудер (англ. Powder). Отъехали с полмили от лагеря, и обостренное чутье предупредило нас об опасности, которая угрожала нам. Мне настойчиво казалось, что за нами кто-то следит, хотя я никого не видел, сколько не крутил головой по сторонам.
Дьявол меня забери, да кому здесь за нами следить? В этот раз наша партия, состоящая из трех десятков опытных охотников, забралась в такую глухомань, что кроме диких зверей и краснокожих вряд ли кого встретишь… Господи, вот именно краснокожие! Только индейцы могли следить за нами, сами при этом оставаясь незаметными. Не зря про этих ребят говорят, что ты можешь увидеть краснокожего, только когда он сам этого захочет. Мое тело в один миг покрылось потом…
Индейцы. Последнее время у нас не было никаких проблем с ними. Мы их не трогали, они не трогали нас.
- Джеймс, да что с тобой? Такое чувство, что ты себе в задницу загнал здоровенную занозу, - тихо рассмеялся капитан Бриджер, вполне довольный своей шуткой.
- Насчет занозы сильно сомневаюсь, но мне кажется, что мы здесь не одни, - немного раздраженно ответил я.
У капитана быстро сошла с лица ухмылка. Бриджер привстал в стременах, сощурился, и медленно огляделся по сторонам.
- Нет, вряд ли здесь кто-то есть, - мотнул капитан головой, и снова на его губах заиграла снисходительная ухмылка.
Я не стал с ним спорить, оставаясь при своих подозрениях. Вскоре мы наткнулись на небольшой ручей, после чего двинулись вверх по течению ручья, отыскивая следы бобровых хаток. Когда ручей разделился, капитан Бриджер предложил мне тоже разделиться:
- Джеймс, не будем мешать друг другу. Я думаю, нам стоит разделиться. Бери правый ручей, а я возьму левый. Ты как, не возражаешь?
- Почему бы и нет.
- Удачи тебе, парень, - махнул капитан рукой. – Встретимся здесь, где сливается ручей, через пару часов, когда закончим с ловушками!
- Хорошо.
Мы разъехались каждый своей дорогой. Вскоре капитан Бриджер пропал из виду. Я уверенно ехал вперед, еще не догадываясь, что надолго расстаюсь с Бриджером и с остальными членами нашей партии.
2.
Когда сбоку от меня громко хрустнула ветка, я сразу повернул голову в ту сторону, откуда раздался шум. Поздно, слишком поздно заметил краем глаза впереди какое-то неясное движение. Кто-то детской, совершенно примитивной уловкой отвлек мое внимание от дороги и я, как последний болван, повелся на этот трюк. Когда же я снова посмотрел вперед, дорогу мне и моему коню преградили индейцы, которых еще секунду назад там не было.
Дикарей было не меньше дюжины. Они стояли всего в двадцати ярдах от меня, выстроившись в ряд, при этом спокойно и пристально разглядывая меня. Стройные, мускулистые фигуры в рубахах, обшитых скальпами, на ногах леггины (3) из оленьей кожи. Неподвижные лица, больше похожие на застывшие маски, имели зловещий вид. Большинство воинов имели луки и томагавки, и лишь у нескольких человек я заметил ружья.
Я натянул поводья, останавливая своего коня. Слева и справа от меня выросли, словно из-под земли, еще с десяток краснокожих воинов. Теперь я даже не стал крутить головой по сторонам. Индейцы стояли, а я продолжал сидеть в седле, изо всех сил пытаясь не показывать дикарям своего ужаса, охватившего меня. Поверьте, мне было очень страшно от такой встречи, и я не знал, что мне делать дальше.
В первую минуту я от страха и волнения даже не смог определить к какому племени принадлежали дикари. Кое с кем, а именно с черноногими, мне меньше всего хотелось бы встречаться. В прошлую мою встречу с черноногими я, по крайней мере, прикончил двоих негодяев…
Кроу. Да, все верно, это индейцы кроу (4). Не знаю, насколько это облегчало мое незавидное положение. Я был окружен краснокожими и побег с моей стороны невозможен. Непонятно, что дикарям было нужно от меня. Ясно только одно, что если бы индейцы хотели убить меня, то они за это время могли это сделать не один раз.
Вряд ли кому-то понравится, когда на тебя направляют ствол ружья или целятся из лука. Сейчас я находился в более чем отчаянном положении. Когда же моя рука потянулась к ружью, пятеро или шестеро воинов с завидной быстротой натянули тетивы своих луков, готовые в любой момент истыкать мое тело стрелами.
Мое сопротивление могло вызвать только злость и ожесточение со стороны краснокожих и закончиться мгновенной моей гибелью.
Индеец кроу. Наблюдатель. Фрагмент картины. Художник Альфред Миллер.
Выход из создавшегося положения я видел только один, сдаться. Я помотал головой, всем своим видом показывая, что не собираюсь оказывать сопротивление. Даже наоборот, готов отдать себя в руки дикарей.
Индейцы забрали мое ружье и сняли с коня ловушки на бобров, после чего меня, под усиленным конвоем всадников, отвели в свой лагерь.
Всю дорогу я терялся в догадках, что бы это все могло значить. По дороге немного успокоился, справедливо рассудив, что кроу не представляют для меня большой опасности. С кроу у нас, охотников и трапперов, не имелось взаимных обид…
3.
Несколько часов спустя, как и было договорено, капитан Бриджер расставив свои ловушки на бобров, вернулся к месту слияния ручья. Бекуорта он там не застал, но капитан не стал волноваться по этому поводу. Мало ли что могло задержать его.
Выбрать место для установки пяти ловушек не так просто. Бриджер решил подождать парня. Он слез с лошади, и с удовольствием растянувшись на мягкой траве, наслаждаялся отдыхом. Прошло несколько часов. День шел к вечеру, а Бекуорт все не возвращался. Капитан неожиданно вспомнил, как парень нервно вел себя при выезде из лагеря. Пришло время Бриджеру забеспокоиться.
Капитан решил, соблюдая осторожность, проехать по следу Бекуорта, чтобы разузнать причину его задержки. Бриджер проверил ружье и пистолет. Он сел на коня и поехал вдоль правого ручья. Хотя прошло много времени, и примятая трава стала выпрямляться, но след оставленный лошадью Бекуорта все еще хорошо был заметен на земле.
Бекуорт был опытным охотником, он и в одиночку не пропадет. Если бы ему угрожала опасность, Джеймс пальнул бы из ружья. Но капитан не слышал выстрела.
Ручей круто заворачивал вправо, обтекая высокий холм. Миновав холм, Бриджер увидел нечто такое, что заставило его остановить коня. На земле капитан разглядел рядом с конскими следами многочисленные следы от мокасин. Если мокасины, значит это индейцы. Бриджер насчитал не менее двух десятков следов, оставленных дикарями.
Выходит, Бекуорта схватили индейцы. Капитан легко соскочил с коня и тщательно все осмотрел. Следов схватки или борьбы он не обнаружил. Все указывало на то, что дикари неожиданно окружили Джеймса, и он предпочел сдаться краснокожим без сопротивления.
Продолжать преследование в одиночку по следам индейцев довольно опасное занятие. Надо срочно возвращаться в лагерь, чтобы предупредить людей об опасности.
Бриджер так и поступил.
- Зачем краснокожим понадобился Джеймс Бекуорт? – неизвестно у кого спросил Тони Уобл, выслушав рассказ капитана.
- Боюсь, мы этого никогда не узнаем… - сказал в ответ Бриджер.
- Возможно, парень что-то натворил, чего мы не знаем? – теперь Уобл обращался напрямую к Бриджеру.
- Вряд ли, Джеймс не такой.… Кроме того он все время был со мной, - высказался капитан в защиту Бекуорта.
Затем мнения о дальнейших их действиях разделились. Большинство охотников предлагали на рассвете следующего дня пойти по следу Бекуорта, ему на выручку. С десяток мужчин выразили несогласие и предложили, в свою очередь, на рассвете убраться отсюда, пока есть такая возможность. Спор мог продолжаться бесконечно долго, но Роберт Кэмпбел, начальник партии, остановил крикунов:
- Сделаем так! На сегодня споры оставим. Сейчас все отдыхают, а завтра утром решим, что нам делать дальше. Охрану лагеря стоит усилить!
Утром следующего дня два десятка охотников отправились по следам Бекуорта. Достигнув того места, где следы явственно указывали, что парня схватили дикари, маленький отряд двинулся дальше с еще большей осторожностью.
Лагерь индейцев, широко раскинувшийся у реки, вызвал неуверенность в сердцах смельчаков. Охотники залегли на небольшом холме, поросшем густой травой, разглядывая индейскую деревню. Затем, оставив одного человека наблюдать за лагерем, мужчины провели совет, на котором решали дальнейшие свои действия.
- Джентльмены! Нам необходимо отступить от индейского лагеря, хотя предполагаю, что мое решение вызовет ваше несогласие, - подытожил увиденное Роберт Кэмбел. - Мы не можем атаковать краснокожих, не имея для этого достаточно сил. Индейцев здесь несколько сотен, нас всего жалкая кучка.
- Сэр, в любом случае мы должны что-то предпринять! – слишком эмоционально воскликнул Джим Бриджер. – Надо выручать беднягу Джеймса.
- У нас нет ни единого шанса отбить Бекуорта, если предположить, что он все еще жив.… В чем лично я сильно сомневаюсь, - сказал свое слово Кэмпбел. – У дикарей имелось достаточно времени, чтобы принести Бекуорта в жертву своим богам… Мы ничем не сможем помочь Джеймсу. С этим нам придётся смириться.… Нет смысла рисковать всеми людьми, ради одного человека…
Кэмпбел был прав. Все присутствующие погрузились в глубокое уныние.
- Мы потеряли Джеймса Бекуотра, лучшего нашего охотника, смелого воина и настоящего товарища. Я сожалею о его потере… Мир его праху! - добавил Кэмпбел. – Настало время подумать о живых, то есть о нас. Нам следует убираться, как можно скорее прочь из этих мест.
Все верно, если краснокожие прикончили Бекуорта, то жизнь остальных членов отряда находилась в большой опасности. Разведчики ошибочно приняли лагерь кроу за шайеннов. Мужчины вернулись в лагерь. Сборы были настолько быстрыми, что охотники вынуждены были бросить в реке десятки ловушек на бобров.
Отряд Кэмпбела перебрался в верховье реки Йеллоустон. Вот так, мои приятели ошибочно посчитали, что я погиб. Правда, обо всех этих событиях я узнал спустя несколько лет.
4.
По прибытии в лагерь, меня провели к палатке, где собрались вожди. В большом типи (5) сидело несколько мужчин и женщин. Когда я вошел вовнутрь, все взоры присутствующих устремились в мою сторону.
Среди вождей и старейшин особенно выделялся пожилой широкоплечий мужчина с благородными чертами лица. Он указал мне место, где я мог сесть:
- Приветствую тебя, Нож-с-Белой-Рукояткой! Я один из вождей кроу. Меня зовут Арапуш, Гнилой Живот. Прошу тебя будь моим гостем! Наши воины привели тебя в лагерь, чтобы решить одно очень важное дело, которое касается не только нас, но и тебя.
Нож-с-Белой-Рукояткой, такое имя дали мне индейцы снейки (6). Вождь Гнилой Живот знал меня, хотя я видел его в первый раз.
Известие о моем пленении скоро разнеслась по всему лагерю. Спустя минуту после того, как меня привели в стойбище, возле типи вождя собралось чуть ли не все племя, с явным намерением поглазеть на меня. Здесь стояли мужчины, женщины, дети и старики. Если честно, то я сильно смутился таким необычным вниманием к моей особе. Я видел дружелюбные лица дикарей, столпившихся у типи. Это меня немного успокоило.
В толпе громко переговаривались, совершенно не стесняясь, тыкали в мою сторону пальцами. Язык кроу я знал очень плохо, но до моих ушей донеслись обрывки разговоров, которые еще больше сбили меня с толку:
- Да, это он… Нам, про него рассказывал белый охотник…
- Это потерянный кроу… Храбрый воин, который убил много наших врагов, черноногих... Он наш брат...
О чем они говорят? О каком потерянном кроу? И какое отношение я имею ко всему этому столпотворению?
- Позовите сюда всех наших женщин, которые потеряли своих сыновей двадцать зим назад! – отдал распоряжение Гнилой Живот, продолжая внимательно разглядывать меня.
Несколько шустрых мальчишек бросились выполнять приказ вождя.
5.
Разорви меня на сто частей, только теперь до меня дошло в чем дело. Во всем был виноват длинный язык Гринвуда. Я и предположить не мог, что последствия пустой болтовни могут привести к такому исходу.
Несколько недель назад в наш лагерь наведались индейцы кроу. Они были наслышаны, что недавно у нас произошла серьезная стычка с черноногими (7), с их злейшими врагами. Среди кроу оказалось несколько наших старых друзей, которым мы были очень рады. По законам гостеприимства мы сытно накормили индейцев и угостили их кофе, который очень ценился дикарями. Кроу сразу обратили внимание на висевшие свежие скальпы, убитых нами черноногих. Сразу посыпались вопросы о подробностях боя. Расспросив обо всем, индейцы были вполне удовлетворены нашим рассказом. Особое восхищение у дикарей вызывала моя персона после того, как болтун Гринвуд (8) расхвалил перед индейцами мои подвиги во всех красках.
Калеб Гринвуд мужчина лет сорока, худощавый, но очень жилистый. Несмотря на свой возраст, он мог заткнуть за пояс любого молодого и крепкого парня. Среди трапперов Калеб был известен, как большой болтун, каких свет не видывал. Вот только под маской простачка скрывался очень опасный хищник, с большими и острыми зубами, готовый разорвать вам горло. У нас не принято было расспрашивать своих компаньонов кто они, и откуда. Захочет человек сам расскажет о себе все, что считает нужным рассказать. Некоторые врали о своей прошлой жизни. Остальные делали вид, что верят этим байкам. Гринвуд был из тех людей, кто ничего о себе не рассказывал. Правда, до нас доходили слухи, что в Вирджинии, будучи восемнадцатилетним парнем, Калеб не задумываясь пристрелил шерифа, который доставал его семью. После чего ему пришлось быстро уносить ноги…
Шесть лет назад в 1820 году, Гринвуд стал жить с индейцами. Здесь он женился на женщине из племени кроу. Судя по всему, этому прохвосту Гринвуду, довольно неплохо жилось среди краснокожих. Прожив несколько лет с кроу, Калеб мог свободно говорить на их языке.
Гринвуд стал расхваливать индейцам мою скромную персону. Я плохо владел языком кроу, но и то, что смог понять мне не сильно понравилось.
- Вы наверняка слышали о Ноже-с-Белой-Рукояткой. Он сидит перед вами… Это настоящий воин, который никогда в бою не отступает… Он не знает страха… Нож-с-Белой-Рукояткой стоит пятерых черноногих… Ха, пятерых… Этот парень стоит десятерых… - разглагольствовал вовсю Гринвуд, время от времени подмигивая мне правым глазом.
Догадавшись, что Калеб нахваливает мои «подвиги» индейцам, я сделал слабую попытку прервать болтуна:
- Калеб, перестань…
- Приятель, даже не подумаю. Посмотри, индейцы смотрят на тебя, раскрыв рты. Сейчас ты для них самый уважаемый человек, - похоже, такая ситуация сильно забавляла Гринвуда, и он продолжил свою глупую болтовню. – Половина добытых скальпов, это трофеи Ножа-с-Белой-Рукояткой…
- Почему скальпы, добытые Ножом-с-Белой-Рукояткой висят возле твоего типи? – недоверчиво спросил один из воинов.
Гринвуда трудно было смутить.
- Ты спрашиваешь, почему скальпы висят у моего типи? Да потому, что сердце этого сурового воина необычно щедрое для своих друзей! – вскричал Калеб. – Эти скальпы, Нож-с-Белой-Рукояткой подарил мне своему приятелю. Я в бою оказался менее удачливым, чем он…
Точно. У наивных, доверчивых дикарей рты от удивления раскрылись еще больше. После болтовни Гринвуда о моих «подвигах», индейцам лично захотелось пообщаться со мной. Они стали о чем-то спрашивать меня, перебивая друг друга. Я же молчал, беспомощно поглядывая в сторону усмехающегося Калеба.
Следующая фраза Гринвуда ввела индейцев, да и меня самого, в состояние ступора.
- Друзья мои, здесь нет ничего удивительного. Храбрость Ножа-с-Белой-Рукояткой вполне очевидна, - очередное подмигивание Калеба в мою сторону. – Ведь этот воин родом из вашего племени. Он, кроу!
Такой оглушительной тишины я давно не слышал. Индейцы переглянулись, а затем, все вместе уставились на Гринвуда.
- Что ты, хочешь сказать?
- Этот отважный воин, Нож-с-Белой-Рукояткой из вашего племени…
- Как такое может быть.… Нет, мы не хотим обидеть уважаемого воина, но он не кроу, - возразили индейцы.
- Друзья, вы так говорите потому, что кое-чего не знаете, - продолжал упорствовать Гринвуд, которого все больше забавляла такая ситуация.
- Чего же мы не знаем?
- Калеб, перестань! Мне не нравится разговор, который ты затеял, - крикнул я.
Сегодня у Гринвуда было слишком игривое настроение. Ему хотелось шутить. Но проблема в том, что индейцы очень плохо понимают шутки белых людей. Еще неизвестно, как они воспримут болтовню Калеба. В лучшем случае болтун мог лишиться своего длинного языка. Про худший вариант мне даже не хотелось думать.
- Дело в том, что Нож-с-Белой-Рукояткой двадцать зим назад жил среди кроу. Он был одним из вас! – Гринвуд наконец совершил самую большую ошибку, от которой я его пытался уберечь.
Кроу замолчали, переваривая своими мозгами все, что услышали.
- Нет, мы не знаем его. Этот храбрый воин никогда не жил среди нас…
- Мы бы, его запомнили…
- Подождите, подождите! Я сейчас, вам все расскажу! – Калеб легко сумел перекричать индейцев. – Много зим назад ваше племя постигла ужасная трагедия. Шайены подло напали на ваш лагерь. Они убили сотни людей, а затем увели с собой много ваших скво и много детей…
- Верно. Все так и было, - подтвердил один из воинов.
- Нож-с-Белой-Рукояткой, в то время был маленьким мальчиком. Он тоже оказался в плену, - развивал свои фантазии Гринвуд.
Теперь прохвост перестал ухмыляться и подмигивать мне. Его лицо приняло скорбное и печальное выражение. Хотя, надо отдать должное Гринвуд умел превосходно врать.
- Потом белые купили мальчика у шайенов. Все это время он жил среди белых. Нож-с-Белой-Рукояткой стал известным охотником и великим воином. Все ваши враги его боятся.
- Это правда? – спросили индейцы.
Мне не оставалось ничего другого, как подтвердить все, что Гринвуд наплел своим длинным языком перед этим.
- Если все это правда, то ты, Нож-с-Белой-Рукояткой, должен жить среди кроу, - заявил самый старший по возрасту дикарь.
Гринвуд перевел для меня слова краснокожего. Я передернул плечами. не зная, что надо сказать в ответ. Естественно, в своих планах я не собирался перебираться к дикарям.
Услышав удивительную историю про «захваченного в плен мальчика» и поверив каждому слову, сказанному Гринвудом, (Бог мой, какими надо быть наивными людьми), индейцы стали собираться в дорогу. Как потом оказалось, воины спешили вернуться в лагерь, чтобы сообщить радостное известие о том, что они нашли одного из своих людей, похищенного ранее шайенами. Индейцы видели своими глазами, что у моей палатки висело множество вражеских скальпов, снятых с голов черноногих, павших в боях под ударами моего томагавка и застреленных из моего ружья.
Рассказ обо мне вызвал большое волнение в лагере кроу. Все старухи с ужасом вспоминали поражение кроу, когда погибли сотни людей, а их дети и скво попали в плен к шайенам. Старухи спрашивали себя, не их ли ребенок стал великим воином среди белых людей. После такого радостного известия кроу захотели увидеть меня. Я же все это время оставался в неведении.