Сообщение об ошибке

Notice: Undefined variable: n в функции eval() (строка 11 в файле /home/indiansw/public_html/modules/php/php.module(80) : eval()'d code).

Инки и их мифологическое наследие

Нерсесов Я.Н.
:::
Статьи и материалы
:::
инки

К середине XIII в. в богатой на плодородные земли и пастбища долине Куско, распола­гавшейся на перекрестке важнейших куль­турных, торговых и миграционных путей в Цент­ральных Андах (Южная Америка) с севера на юг и с запада на восток, в острой межплеменной борьбе за гегемонию сложились условия для вы­движения на историческую арену воинственных индейцев кечуа, называвших себя инками (XIII? -начало XVI в.).

Обычно под инками у нас неверно понима­ют всех подданных инкского государства (Перу, частично Боливия, Эквадор и Чили). Инки - это не народ, а небольшая каста, правящая верхушка. В нее входил верховный правитель (условно говоря, «император») - Инка, считав­шийся сыном бога, т.е. живым богом, и его бли­жайшие родственники (столичная аристокра­тия) - потомки небольшого племени из долины Куско. Причем инками считались исключитель­но мужчины. Женщин из этого клана правите­лей называли пальи; жен правящего Инки - колъи (койи) — «императрицы», а их незамужних дочерей - нъюсты - «принцессы». В целом жи­телей Древнего Перу того времени скорее сле­довало бы называть индейцами кечуа, хотя в состав инкского государства входили различные племена и народы.

Расцвет государства инков, или, как его назы­вали сами инки, Тауантинсуйю (Четыре соеди­ненных между собой стороны света), приходится на 2-ю половину XV - начало XVI в., когда инкам удалось подчинить племена и народы (8-9 млн. человек), населявшие область Анд от Южной Ко­лумбии до Центрального Чили (от 2° с.ш. до 35° ю.ш.), площадью около 1 млн. кв. км. (Сего­дня на этой территории расположены: Эквадор, Перу, Боливия, частично Чили и Аргентина.) Сто­лицей был город Куско (Пупок) с населением от 100 до 200 тыс. человек, находившийся на высоте 3400 м над уровнем моря.

Культура инков - это поистине панперуанская культура, и не только потому, что она оказы­вала влияние на соседние народы, но и потому, что унаследовала все ценные элементы предшест­вующих культур, в том числе - мифологию.

Сведения о мифологии инков сохранились в неполном объеме. В 60-70-х гг. XX в. американ­ский исследователь Т. Зойдема, голландец по про­исхождению, проанализировал сочинения по ис­тории инков, написанные как испанцами, так и потомками индейской знати. Он пришел к выво­ду, что основу «истории» инков составляет миф, обработанный сказителями и авторами хроник. Главное место в нем занимает описание войны между правителями и жрецами, поначалу в обще­стве господствовали жрецы, но их власть была свергнута. После чего во главе инков встали пра­вители-воины. В ритуале «первая» война между правителями и жрецами ежегодно разыгрывается в форме обрядового сражения между жителями разных селений или двух частей одного селения. В этом делении до сих пор прослеживаются пережитки первобытных фратрий. У инков одна из фратрий символически связывалась с жрецами, но одновременно и с женской частью коллектива, а женщины - с богиней Луны. Другая фратрия ас­социировалась с правителями, мужчинами, вои­нами, Солнцем.

Первобытные мифы могут «вписываться» в культуру последующих эпох различным образом. Сравнительно немногие из них попадают в число священных текстов, признаваемых за откровения божества адептами развитых, в том числе и миро­вых, религий: таковы библейские мифы. Нередко мифы утрачивают свой «священный» характер, превращаются в легенды и сказки. Именно в этом случае глубоко архаичные, первобытные по проис­хождению сюжеты могут сохраняться дольше все­го. В доиспанской Южной Америке легенда и сказ­ка как самостоятельные фольклорные жанры еще не сложились, поэтому подобный путь развития для древних перуанских мифов был исключен. В Андах в эпоху инков эволюция первобытного ми­фа шла в направлении так называемой «эвгемеризации». Это означает, что мифические герои пре­вращались в псевдоисторических персонажей, а описываемые события переносились из «дней тво­рения» в ту или иную конкретную минувшую эпо­ху и «датировались» числом прошедших от них лет или поколений. В Старом Свете эвгемеризация типична для китайской мифологии.

Пантеон инков составляла группа небесных богов: боги Солнца, грома и Луны и божества из созвездия Плеяды. Боги Солнца и грома, в свою очередь, были трилики. Бог солнца Инти, тройст­венный в едином лике (господин-солнце, сын-солнце и брат-солнце), появлялся в виде солнечн0го диска. Бог грома, тесно связанный с солнеч­ным светом, также имел три ипостаси: «копье све­та» - молния, «луч солнца» - гром и молния и Млечный Путь или созвездие Южного Креста. Бог-громовик, разбивая камнем из своей пращи небесный сосуд с водой, посылал дождь. Луна бы­ла преимущественно женским божеством, и ей отводилась роль сестры и жены Солнца. Верхов­ный Инка считался сыном Солнца и его предста­вителем на Земле. Каких-либо мифов о происхож­дении самого Солнца, подобных, например, мезоамериканским, до нас не дошло.

По преданиям инков, Земля существовала из­вечно. Верховным Творцом была создана Вселен­ная - пача. При этом он использовал три осново­полагающих элемента: воду, землю и огонь. Все­ленная, согласно космогоническим мифам, воспринималась как единое целое, состоявшее из трех миров: Верхний, звездный мир (ханан па­ча), где обитали небесные боги и куда после смер­ти уйдут достойные и безгрешные; Внутренний мир (уку пача), или поверхность Земли; и Ни­жний мир (хурин пача) - царство хтонических божеств, т.е. умерших, живущих в загробном ми­ре (в преисподней для дурных людей).

Если в Верхнем мире людей после смерти ждет праздность и спокойствие, то во Внутрен­нем мире жизнь была очень тяжелой, полной тре­волнений и недугов. Связь между тремя мирами осуществляли две огромные змеи. Находясь в Ни­жнем мире, они жили в воде, выходя на землю (во внутренний мир), одна змея двигалась вертикаль­но, принимая вид огромного дерева - от земли до неба, другая превращалась в реку Укаяли; в Верх­нем мире одна становилась радугой (Коичи), дру­гая - молнией (Ильяпу). Нижний мир, будучи владением темных сил, по некоторым мифам считался одновременно и местом происхождения че­ловека. Многие мифы повествуют о том, что все люди вышли на свет из лона матери-земли Пача-мамы (Мама — госпожа, хозяйка; Пача - мир, Земля), одного из главных женских божеств, че­рез озера, источники, пещеры.

Существует несколько вариантов мифа о возникновении рода инков. По одному из них, ко­торый уже вкратце упоминался, отец-Солнце и мать-Луна послали на Землю своих детей - сына Манко Капака и дочь Маму Окльо (жену Манко Капака). Отец-Солнце вручил Манко Капаку зо­лотой жезл для того, чтобы там, где он войдет в почву, дети Солнца основали город, которому впоследствии суждено превратиться в столицу великой державы. Манко Капаку удалось вон­зить жезл в землю в долине Куско, близ горы Уа-накаури. Здесь сын Солнца - первый Инка и его сестра-жена выполнили наказ отца и основали свое государство.

По представлениям инков история человече­ства циклична - об этом рассказывают мифы о че­тырех «поколениях».

Первыми были «древние люди-виракочи». Они носили одежды из листьев, жили в пещерах и почитали одного бога - Виракочу. Эти люди очистили землю от змей, хищников, карликов, дикарей и начали возделывать ее. Следующее поколение - «древние люди» обрабатывало по­ля, прокладывало каналы, строило дома. «Древ­ние люди» носили одежду из шкур, поклонялись единому богу - грому-молнии в трех лицах (отец, старший и младший сыновья). Третье по­коление - «дикие люди» - размножилось как морской песок. Они умели ткать, жили в камен­ных домах с соломенными крышами; ими прави­ли вожди. «Дикие люди» научились строить дороги, развели скот, добывали золото, серебро, медь, свинец, олово. У них были развиты ремес­ла, имелось постоянное войско, так как приходи­лось воевать из-за пастбищ, полей, воды. Покло­нялись они Пачакамаку. Это поколение было уничтожено потопом. Последнее поколение - «воины» забросило многие земли предков и рас­селилось в труднодоступных местах, по верши­нам и скалам, построив там крепости. Это были отважные воины и охотники. Покойников хоро­нили в склепах с едой, одеждой и умерщвленны­ми женщинами. Вожди имели по нескольку жен и были окружены почитанием. Своего бога вои­ны называли «творец людей».

В государстве инков поклонялись не только земле и воде, принося им жертвы, но и пуме, мед­ведю, лисе, кондору, голубю, соколу, змеям, жа­бам и др. При первой пахоте и сборе урожая чти­лись духи растений: Сара-мама (покровительни­ца кукурузы), Кока-мама (покровительница коки), Асо-мама (покровительница картофеля) и др. Повсеместно почитались духи, обладавшие сверхъестественной силой, - уаки. Души мерт­вых уходили в «землю немых». Путь туда лежал через пропасть по волосяному мосту, по которому душу проводили черные собаки. Считалось, что мертвые прорастали и выходили из земли в виде живых людей.

Согласно легендам, основателем «империи» инков был легендарный Манко Капак, носивший титул Инка в знак своего божественного проис­хождения.

Существует несколько версий возникновения Тауантинсуйю. По одной из них, дело было так.

Высоко в горах, в местечке Паукартампу, было три «окна», а точнее пещеры. Однажды отту­да вышли четыре супружеские пары. Все они были родными братьями и сестрами. Первого из бра­тьев звали Манко Капак. (Имена остальных бра­тьев в разных хрониках не совпадают.) Всех сес­тер звали Мама - «мать», «хозяйка», прибавляя второе имя. Супругу Манко Капака все называли Мама Окльо.

Итак, братья и сестры вышли из своего осо­бого, царского, «окна» и тут же столкнулись со множеством земных проблем, среди которых от­нюдь не последнее место занимала забота о том, как выжить в новой обстановке. Они то помогали друг другу, то враждовали. Три брата погибли. В живых остался лишь Манко Капак. Вместе с сес­трами, которые, овдовев, стали его женами, он добрался до плодородной долины и основал сто­лицу будущей «империи» инков. Поселение на­звали Куско.

По другому преданию, Манко Капак и его се­стра-жена Мама Окльо, выполняя волю своего от­ца-солнца - Инти и матери-луны - Килъи, вы­шли из вод озера Титикака, чтобы обратить на путь цивилизации дикарей, населявших окрест­ные земли и создать великую «империю». От сво­его отца они получили волшебный золотой жезл, который должен был указать им, где основать центр государства. Неподалеку от селения Пака-ритампу, лежавшего у подножия холма Уанака-ури, Манко Капак воткнул этот жезл в землю, и по воле божественного провидения он вошел в нее с необычайной легкостью. Это был знак того, что именно здесь должна быть основана столица будущей «империи».

Во многом этот миф близок мифу о Теночтитлане, возведенном ацтеками на острове посреди озера Тескоко. Однозначно ответить, существо­вал ли Манко Капак в действительности или это мифический персонаж, сегодня вряд ли возможно. Он сочетал в себе черты полубога и великого вождя, который, подобно легендарному майя-тольтекскому Кецалькоатлю-Кукулькану, вывел своих подданных на путь цивилизации. Легендар­ный Манко Капак основал в долине Куско неболь­шое государство.

Ни династических хроник, ни героического или исторического эпоса древних инков не сохра­нилось. О характере повествовательного искусст­ва инков ничего не известно, так как хранившиеся в одном из залов инкского дворцового комплекса Кориканча в Куско полотнища с иероглифически­ми письменами (если таковые были) могли быть уничтожены из-за золотых рам, в которые они бы­ли оправлены.

Сведения о характере поэтического искусст­ва инков более обширны. У них существовало разделение профессий светского профессиональ­ного поэта (арауик) и авторов сакральной поэзии, в качестве которых выступали жрецы, знать и (во всяком случае, номинально) сами верховные пра­вители инков. Жанрово-тематическая система была достаточно разработанной.

Некоторые жанры требовали музыкального сопровождения или, во всяком случае, мелодии, вторые - танца, третьи - речитатива, четвер­тые - выразительной декламации. В числе пер­вых наиболее распространенными были так на­зываемые «хайли» - гимны. В свою очередь, гим­ны распадались на несколько поджанров. Первое место среди них занимают священные хайли. Об­рядовые хайли, в которых сочетались черты и са­кральной заклинательной, и трудовой поэзии, были связаны с календарем земледельцев и ис­полнялись мужским и женским хорами. Исклю­чительным богатством отличался лирический по своему характеру музыкально-поэтический жанр арауи, включавший в себя несколько поджанров харай арауи - песня любовного страдания; сан-кай арауи - песня прощания; коси арауи - песня веселья; сумах арауи - песня красоты; варихсаа арауи - песня изящества и др.

Группа синкретических жанров (уайнью, ка-шуа, самакуика), в которых объединялась поэзия, музыка и танец, оказалась весьма жизнеспособ­ной - ее влияние можно проследить в современ­ном перуанском фольклоре.

Известны также два декламационных жан­ра - арануай (аранвай) и уанка. Арануай напоми­нает жанр басни, но мораль как таковая не форму­лируется, а подразумевается. Живые и веселые арануай исполнялись (в том числе в театрализо­ванной форме) во время коллективных сельскохозяйственных, а также общественных работ, дек­ламировались для воинов во время тяжелых похо­дов. Попытки отождествлять этот жанр с европейской комедией не очень основательны.

Противоположностью юмористического на­смешливого арануайя была элегическая уанка, выросшая, по всей вероятности, из плача. Неко­торые уанки отражали конкретные исторические события, в частности, жизнь и подвиги верховных правителей, великих вождей и полководцев. Не­которые литературоведы соотносят уанку с евро­пейской трагедией. Если такое допущение и поз­волительно, то весьма осторожно и условно.

С жанрами арануай и уанка, очевидно, свя­зан генезис древнего театра народов инкского времени.

Отсутствие общедоступной системы пись­менности усиливало значимость театральных представлений. Очевидно, что такие спектакли, строившиеся на основе сюжетов из мифологичес­ких или исторических преданий, носили импровизационный характер и в то же время следовали традиционному канону.

Существовали сюжеты, выходившие за пре­делы официальной идеологии инков.

К такого рода произведениям относится уан­ка «Апу-Ольянтай», известная в драматургичес­кой «транскрипции», выполненной на латинице в колониальный период.

История создания этой драмы не установлена с достоверностью. Известно лишь, что предание (легенда), положенное в основу «Апу-Ольянтай», в устной форме существовало в доиспанский пе­риод. В колониальный период разные версии это­го предания были зафиксированы в ряде хроник. Исторические события, которые отражены в нем, относятся по времени царствования верховного правителя Инки Пачакути (1438-1471) и перехо­да власти к его наследнику Тупаку Юпанки. Но время фиксации его в письменной форме до сих пор точно не установлено - это тема отдельного исследования. Вероятно, «Апу-Ольянтай» как драматургическое произведение был создан в XVI в. (во времена вождя грандиозного индейско­го восстания Тупака Амару II), хотя первый из из­вестных текстов датирован лишь 1735 г. В 1837 г. перуанский журнал «Мусео Эрудито» опублико­вал краткое изложение предания об Ольянтае.

Но только в 1853 г. ученый Иоганн Якоб фон Чуди получил от немецкого художника Ругендаса на руки копию с рукописи этой драмы из мона­стыря Санто-Доминго и опубликовал ее в Вене на кечуа без перевода, а первый испанский пере­вод увидел свет спустя пятнадцать лет. Затем по­явились английский (под редакцией Клеменса Маркхэма), французский (Габино Пачеко Сегарры) и итальянский (Г. Рагуса-Молети) переводы «Ольянтая».

Первая попытка перевода на русский язык «Ольянтая» в 1877 г. Ф. Миллером не имела большого успеха. Ее перевод был сделан не с языка индейцев кечуа, а с немецкого. Художест­венные достоинства драмы были обеднены, а имена действующих лиц искажены. Поэтому драма не нашла пути ни к сердцу русского чита­теля, ни на сцену русского театра, хотя сюжет ее, соединяющий историческую и любовную ли­нии, представляет собой достаточно увлекатель­ное повествование даже вне своего историко-ли­тературного контекста.

Герой драмы Ольянтай - талантливый полководец вер­ховного правителя инков Инки Пачакути. Прославившийся множеством побед, осыпанный милостями, он назначается главой провинции Антисуйю. Полководец влюблен в дочь правителя Коси Койльюр и она отвечает ему взаимностью, но правитель разгневан: просьба Ольянтая, не принадлежа­щего к клану инков, - это нарушение незыблемых принци­пов инкской иерархии, которые разрешают только кровно-династические браки. Заперев дочь в темнице, Пачакути начинает преследовать славного воина.

Закрепившись в высокогорной крепости Ольянтай-тамбо, мятежный вассал оказывается непобедим. Руми Ньяви, другой полководец, вассал Пачакути, пытается на­нести Ольянтаю удар в открытом бою, но терпит страш­ное поражение. Пачакути умирает, так и не покорив мя­тежника.

С приходом к власти нового правителя Руми Ньяви делает еще одну попытку победить Ольянтая. На этот раз он разрабатывает коварный план: представив себя жерт­вой молодого правителя Инки Тупак Юпанки, он завое­вывает доверие Ольянтая, а затем вероломно предает его. Пленного Ольянтая привозят в столицу инков - го­род Куско.

Но верховный жрец убеждает молодого правителя проявить милосердие. Тупак Юпанки прощает Ольянтая, приближает его к себе и предлагает выбрать себе супругу. Неожиданное появление во дворце Имы Сумах, маленькой незаконнорожденной дочери Ольянтая и Коси Койль­юр, решает участь тайных супругов. Тупак Юпанки соеди­няет их*.

Характеры и поведение персонажей «Ольян­тая» очерчены четко. Главный герой наделен чер­тами эпической цельности: он не знает противо­речия между личными чувствами и долгом. Под­нимая восстание против правителя инков, власть которого держится на жестком деспотизме, он од­новременно встает на защиту своего оскорблен­ного достоинства. Целен, последователен Ольян­тай в своей любви - он не прислушивался к сове­там верховного жреца забыть о Коси Койльюр, открыто объявил о своей любви к ней Пачакути и до конца сохранил верность возлюбленной. Оль­янтай естественен во всех своих поступках, он благороден, храбр и не считает нужным скрывать свою силу.

Другое впечатление производит образ Един­ственного Инки, т.е. верховного правителя инков. Он - обычный смертный, обладающий серьезны­ми недостатками, которыми может быть наделен рядовой человек. Инка проявляет явное недомыс­лие. В припадке гнева Пачакути оскорбляет вели­кого полководца Ольянтая, что приводит к раско­лу государства и отпадению от империи огромной области Антисуйю. Действуя с поспешностью, он высылает против восставшего Ольянтая войска Руми-Ньяви, не подкрепив их дополнительными силами, в результате чего тысячи воинов гибнут в засадах, подготовленных Ольянтаем и подчиненными ему вождями. Пачакути мстителен, жесток и лицемерен. Видя печаль Ольянтая, Великий Ин­ка, чтобы утешить великого военачальника, пред­лагает ему трон и корону. Но, узнав тайну Ольян­тая, Пачакути мстит не только ему, но и своей до­чери, которую приковывают цепями к стене темницы на долгие годы. В отличие от Ольянтая, Пачакути внутренне противоречив и почти все время изображен в черных тонах.

Сила драмы «Апу-Ольянтай» в том, что обы­чаи и система правления инков воссозданы в ней с несомненной исторической объективностью. Это своеобразная энциклопедия жизни «импе­рии» инков, содержащая множество сведений о социальной структуре, инкской иерархии, о пра­вовых нормах и обычаях, о религиозных верова­ниях и ритуалах.

Композиционная, сюжетная цельность «Апу-Ольянтай», прочное сцепление в ней историчес­кой и личной драмы свидетельствуют о жанровой зрелости этого произведения. Исходя из этого и делается попытка определить хронологию созда­ния «Апу-Ольянтай» и установить, насколько в структуре драмы сохранились оригинальные инк­ские черты. Поскольку драма могла быть написа­на на латинице лишь в колониальный период, воз­действие на нее испанской культуры в той или иной степени несомненно.

Наиболее вероятно предположение, что «Апу-Ольянтай» в основе своей имеет инкский драматургический сюжет, в который со временем были внесены элементы, лексика, быть может, да­же и сцены, заимствованные из испанского теат­ра XVI-XVII вв. Фольклорное происхождение сюжета драмы несомненно, и, несмотря на воз­можность воздействия на нее испанской литературы, основы индейского мироощущения, вопло­щенные в ней, остались неизменными. В этом и заключается особое значение «Апу-Ольянтай», очевидное при сравнении его с другими индейски­ми драмами инкского содержания, созданными в XVI-XVII вв. «Апу-Ольянтай» же совершенно свободен от каких-либо христианских мотивов и замкнут в своем исконном мире.

«Апу-Ольянтай», безусловно, один из самых выдающихся литературных памятников амери­канских индейцев. Стройная и ясная композиция, органическое сочетание личных и общественных мотивов, утверждение высокогуманных идей, де­тально разработанные, полные естественных че­ловеческих достоинств и недостатков характеры, яркая образность, богатая рифма - все это позво­ляет поставить «Ольянтай» в один ряд с гомеров­ским эпосом, «Песнью о Роланде», «Словом о пол­ку Игореве», русскими былинами и другими выда­ющимися произведениями мировой литературы.

Второй образец драматургии инкского вре­мени, дошедший до наших времен и называю­щийся «Уткха Паукар», заключает в себе все признаки арануайя. В отличие от «Апу-Ольян­тай», известного не только в Америке, но и в Ев­ропе, «Уткха Паукар» не получил столь широко­го распространения.

Первые сведения об этой драме относятся к 1948 г., когда она была опубликована X. Ларой.

Действие «Уткха Паукара» развертывается в высоко­горном крае народа кольяс, или в Колья-суйю, т.е. одной из четырех крупных провинций государства инков Тауантинсуйю. В основе сюжета предание о двух братьях - Уткха Паукаре и Уткха Майте. Оба они влюблены в прекрасную юную Има Сумах. Стремясь избежать соперничества и ссо­ры между собой, братья одновременно просят руки Има Су­мах, предоставляя ее отцу, правителю области, решить, кто из них более достоин этого. Отец решает отдать дочь тому, кто быстрее сможет изменить направление горного потока так, что бы он протекал возле самого дома Има Сумах.

Паукар, будучи одним из военачальников в инкской армии, бросает на выполнение этой задачи тысячи подчи­ненных ему воинов. Младшему же брату, Майте, помогают лишь несколько друзей. Но дружба и любовь оказываются сильней многотысячной армии. Через два месяца воды пото­ка заплескались по каналу, проведенному Майтой и его дру­зьями. Вождь выполняет свое слово.

Разъяренный поражением Паукар объявляет войну младшему брату. На клич Майты и его друзей собираются многочисленные дружины. Военное счастье улыбается то старшему, то младшему брату. Согласно традиции, оба бра­та в этом случае должны вступить в личное единоборство. Паукар намного сильнее Майты, и, кажется, что исход борьбы предрешен. Но в последний момент он подавляет свой несправедливый гнев, в благородном порыве признает права брата и примиряется с ним.

По художественным достоинствам и по соци­альному звучанию «Уткха-Паукар» уступает «Апу-Ольянтаю». Однако это произведение так­же свидетельствует о высоком уровне древнепе-руанской (инкской) драматургии и дает богатый материал для изучения жизни инкского общест­ва, в частности его культуры.

Третья драма эпохи инков - «Суринама», по­вествующая о любви девушки Суринамы, извест­на лишь фрагментарно: всего 41 строка. Художе­ственные достоинства и содержание фрагмента, а также существование образа Суринамы в совре­менном фольклоре привели к появлению целого ряда публикаций, излагающих легенды, и даже попытку полностью восстановить текст драмы-ле­генды «Суринама». Одну из них предпринял боли­вийский писатель Энрике Облитас Поблете.


Источник - «Мифы Центральной и Южной Америки», Я.Н. Нерсесов. Изд. АСТ; 2004