* * *

В первобытных религиозно-мифологических представ­лениях мы привыкли видеть лишь совокупность более или менее нелепых заблуждений, осложнявших и без того трудную жизнь наших предков. Правда, специали­сты, занимающиеся исследованием религии и мифологии, обнаруживают в них не бессвязный набор противоречи­вых воззрений, а по-своему логичную и стройную систе­му. В ряде трудов первобытная мифология охарактери­зована как «инструмент познания мира», «средство пе­редачи от поколения к поколению традиций и опыта» и т. п. Но только в последние два десятилетия становится по-настоящему понятно практическое значение этого «инструмента» для человека. Мифология и первобытные обряды были не только оторванной от жизни областью умозрительных спекуляций, но и регулятором взаимоот­ношений со средой. Там, где первобытный человек не мог оценить далеких последствий своих поступков, где не было государственной власти, которая указывала бы всем членам общества, как им надлежит поступать, по­ведение людей подчинялось религиозным запретам и правилам. Полезные для общества правила вырабаты­вались стихийно, вероятно методом бесконечных «проб и ошибок». Совершенства от подобной системы ждать не приходится. Защищая коллектив от главных опасно­стей, угрожавших самому его существованию, она не могла учесть всех побочных эффектов, возникавших по­путно. Рациональные в основе идеи подчас принимали причудливую, а то и уродливую форму.

Например, в XVI веке племена Северо-Западной Ко­лумбии, жившие в бассейне реки Каука, вели между со­бой непрерывные войны. Вероятно, как и в случае с яноама, воинственность местных индейцев не была по­рождением их природной свирепости, а возникла под влиянием экономических условий. Каких именно — сей­час сказать трудно, так как обитатели долины Каука были почти поголовно истреблены в первые десятилетия испанского господства. Быть может, на этот вопрос в будущем ответит археология. Подобно бразильским тупинамба, индейцам Колумбии, скорее всего, казалось, будто они воюют, чтобы обеспечить богов жертвоприно­шениями. Возможно, например, что тела жертв или их отдельные части считались пищей солнца — такие веро­вания были широко распространены от Колумбии до Мексики и зафиксированы, в частности, у ацтеков, муисков, уитото и коги.

Эти представления породили много жестоких обыча­ев, которые вряд ли можно оправдать требованиями эф­фективного ведения хозяйства, взаимоотношениями со средой или чем-либо еще. Клетки для откармливания пленников, сотни набитых золой и соломой чучел вра­гов, выставленных в жилищах вождей, торговля челове­ческим мясом — все это произвело сильное впечатление на участников испанских завоевательных экспедиций. Хотя конкистадоры были очень заинтересованы в том, чтобы представить туземцев в предельно невыгодном свете и ложно обвиняли многие племена в людоедстве, ряду свидетельств можно верить. Таковы, например, за­писки П. Сьеса-де-Леона, прошедшего в 30—40-х годах XVI века Колумбию, Эквадор и Перу и зарекомендовав­шего себя беспристрастным наблюдателем, который всегда уточнял, видел ли он что-то сам или же записал с чужих слов.

В качестве регулятора поведения первобытного че­ловека религиозно-мифологические представления дей­ствовали на разных уровнях в масштабах племени, груп­пы племен или же в пределах целых природных зон и крупных историко-географических областей. Формы по­ведения, отрицательно влиявшие на возможности выжи­вания некоторых племен, порой бывали полезными в дальней перспективе для населения большого ареала, хотя, вероятно, случалось и наоборот. Так, победа воин­ственных карибов над араваками привела к определен­ному упадку культуры на Малых Антильских островах.

Впрочем, не только индейцам, но и современным ученым бывает трудно однозначно оценить отдаленные послед­ствия исторических событий. Ведь мирные араваки на Гаити, Багамах и Пуэрто-Рико были до последнего че­ловека истреблены колонизаторами, тогда как потомки давших отпор испанцам карибов острова Доминика жи­вут до сих пор. Исследование этой темы заставило бы нас затронуть куда более сложный вопрос о том, что та­кое исторический прогресс, а это не входит в задачу ав­тора. Обратимся поэтому к более конкретным пробле­мам, связанным с происхождением американских индей­цев.