Вымирают ли индейские языки?

Приходится только удивляться тому, как много людей всерьез считают, что существует один-единственный «индейский» язык, и задают вопросы вроде «как будет по-индейски «колыбель»?..

Подобно другим сферам культуры и общественной практики, современные языковые процессы у индейцев США развиваются под действием двух тенденций — этнокультурной преемственности и изменчивости, обу­словленной значительными переменами в жизни ко­ренного населения страны. Эта преемственность выра­жается, в частности, в сохранении лингвистической мозаичности, которая была так характерна для истори­ческого прошлого индейских народов. По различным оценкам, в доколониальный период на территории ны­нешних США существовало от 200 до 300 самостоятель­ных языков и множество диалектов, объединявшихся в несколько языковых семей. О числе сохранившихся до настоящего времени индейских языков судить доволь­но сложно. Не считая диалектов, их несколько де­сятков.

Сведения, которыми мы располагаем, позволяют составить общее представление о распределении ин­дейского населения страны по основным языковым семьям и языковым группам в начале 80-х годов (табл. 6).

Таблица 6. Распределение индейского населения США по основным языковым семьям и группам в начале 1980-х годов

Согласно другим данным, почти треть коренных американцев (включая индейцев, эскимосов и алеутов) считает родным языком какой-либо из индейских (или эскимосско-алеутских): под родным языком понимается тот язык, на котором говорили в семье опрашивае­мого в пору его детства. Иными словами, уже несколько десятилетий назад индейские языки перестали домини­ровать в качестве средства внутрисемейного общения. Вместе с тем приведенные данные показывают, что более половины индейского населения США все еще владеет родными языками. Надо также отметить, что процесс вытеснения индейских языков английским у различных групп индейцев протекает с различной сте­пенью интенсивности. Примечательно и то, что в резер­вациях индейские языки сохраняются лучше, чем за их пределами, в общинах «городских» индейцев: если в целом по стране индейские языки остаются родными для трети индейцев, то в резервациях — почти для 60 % их индейского населения. Этот факт лишний раз подчеркивает общую для этнокультурного развития индейского населения США закономерность: именно резервационные общины являются центрами воспроиз­водства индейских традиций.

Для наглядности дадим краткую характеристику этноязыковым процессам по основным лингвистиче­ским общностям индейцев США. В рамках семьи на-дене наибольшее число носителей родного языка состав­ляют навахо — самый крупный индейский народ стра­ны. В начале 80-х годов более 60 % навахо говорили на родном языке дине. Среди апачеязычных народов уровень распространения индейских языков колеблет­ся в весьма широких пределах, хотя в целом он ос­тается одним из самых высоких по индейскому насе­лению США (67 %). У мескальеро, койотеро, в мень­шей степени у хикарилья родной язык сохраняет устой­чивые позиции благодаря тому, что он продолжает употребляться в повседневном общении, причем как пожилыми людьми, так и молодежью. Что касается кайова-апаче, чирикахуа и липан, то они находятся на завершающей стадии исчезновения.

Неравномерность протекания языковых процессов наблюдается и у народов пуэбло, ближайших соседей апаче на американском Юго-Западе. В 70-е годы боль­шинство индейцев хопи (шошонская ветвь ацтеко-та- ноанской семьи) и зуньи (их язык относят то к ацтеко- таноанской семье, то к семье пенути) продолжали говорить на родных языках. Преобладающая часть индейцев пуэбло, говорящих на языках тева, тива и това (кайова-таноанская ветвь ацтеко-таноанской язы­ковой семьи),— пикерис, хано-тева, тесуке, сан-хуан, хемец, таос — в указанный период также широко ис­пользовали в повседневной практике собственные язы­ки. А вот у теваязычных намбе и тиваязычных сандиа число носителей родных языков в течение последних десятилетий сильно сократилось. Аналогичный процесс получил развитие в послевоенный период и среди ке- ресоязычных групп пуэбло [1], но все же большинство из них (акома, лагуна, зиа, сан-фелипе, санто-домин­го) достаточно стойко сохраняют родной язык.

В том, что языки индейцев пуэбло сохранились до настоящего времени достаточно хорошо, хотя районы расселения этих народов вошли в сферу европейской (испанской) колонизации уже в XVI в., важную роль сыграли такие факторы, как относительная изоляция пуэбло, обитателей полупустынной зоны американского Юго-Запада, от евроамериканского населения и отме­чаемая всеми исследователями стабильность их куль­туры, заметный рост этнического самосознания у мно­гих групп пуэбло. Выражая эту тенденцию, представи­тели пуэбло Б. Стар и П. Тафойя на состоявшемся в апреле 1980 г. заседании одного из комитетов сената конгресса США в своих выступлениях особо подчерк­нули стремление индейцев пуэбло беречь и развивать родные языки. Показательно, что на том же заседании «губернатор» селения Таос (одноименного с прожи­вающим в нем народом таос) А. Трухильо демонстра­тивно выступал не на английском, а на родном языке ¹

Характерная особенность этнокультурного облика народов пуэбло — культурное единообразие и языко­вая неоднородность. Эта особенность, сформировав­шаяся столетия назад, продолжает существовать и ныне, удивляя своей устойчивостью. Территория рас­пространения большинства языков пуэбло ограничена пределами одного селения, едва ли не каждое такое селение — это одновременно и особая языковая общ­ность, отличная от других и насчитывающая от не­скольких сот до нескольких тысяч человек.

Несколько хуже, пожалуй, обстоит дело с сохране­нием родных языков у других народов, принадлежащих к ацтеко-таноанской языковой семье и живущих на территории штатов Калифорния, Невада, Орегон. На­пример, в пределах США до настоящего времени со­хранились только 2 из 18 диалектов группы яки-майо. Исчезли вместе со своими носителями диалекты серрано-габриэлино (шошонская языковая ветвь, группа таки). Близки к этому и диалекты купа, входящие в ту же языковую группу: в начале 80-х годов из 1,5 тыс. представителей народов купено, кахуилла и луисеньо на этих диалектах говорили всего несколько десятков стариков. Большее «упорство» проявляют шошонские языки группы нуми. Правда, некоторые из них тоже близки к исчезновению, например языки маленьких народов каваиису и панаминт, на которых еще говорит 20—30 человек пожилого возраста. А вот среди павиотсо (3—3,5 тыс. человек), по весьма приблизитель­ным подсчетам, имеется около 1—2 тыс. носителей родного языка: при численности народа моно менее 1 тыс. человек несколько сот представителей этого народа владеют родным индейским языком. Различия в сохранении родного языка обнаруживаются и между другими шошонскими народами. Так, в общинах ко- манче (штат Оклахома) на родном языке сегодня го­ворят только лица в возрасте старше 50 лет, да и то не более половины из них. Но среди индейцев юте и собственно шошонов носители родных языков исчис­ляются тысячами (при численности каждого из этих народов в 4—5 тыс. человек). На дальнейшую судьбу языков шошонских народов будет оказывать влияние то обстоятельство, что большинство из этих народов расселены дисперсно и не образуют сколько-нибудь крупных языковых массивов, которые могли бы слу­жить достаточной гарантией сохранения их языков в будущем.

Народы, которые относятся исследователями к язы­ковой семье хока-сиу, расселены практически по всей территории США. Различия в их исторических судь­бах и современном положении настолько значительны, что говорить о каких-то общих тенденциях в развитии у них языковых процессов не представляется возмож­ным. Неравномерность протекания этих процессов об­наруживается даже в пределах сравнительно мелких подразделений семьи хока-сиу. Так, среди диегуэно, кокопа, явапаи и паипаи, входящих в языковую группу юма, на родных языках сегодня говорят почти исклю­чительно лица в возрасте старше 50 лет. А вот у юмаязычных уалапаи, хавасупаи, кечанов почти все владеют родными языками, и очень многие исполь­зуют их в общении.

В 1970 г. свыше 17 тыс. ирокезов признали в ка­честве родного языка тот или иной индейский язык, в 1983 г. 15 тыс. ирокезов употребляли родные индей­ские языки. Иными словами, за последние несколько десятилетий число носителей ирокезских языков оста­валось практически стабильным. Вместе с тем и у иро­кезов просматривается зависимость языковых процес­сов от конкретных условий жизни. Например, весьма значительная часть ирокезов-онейда, живущих в штате Нью-Йорк совместно с другими ирокезоязычными на­родами, в 70-е годы нашего столетия продолжали употреблять родной язык. В противоположность им среди онейда, переселенных в свое время в штат Вис­консин, на родном языке в тот же период говорили лишь несколько сот стариков из почти двухтысячного населения резервации. Еще более ярко такая зависи­мость может быть прослежена на примере общины сенека и кайюга в Оклахоме, которая уже около 100 лет существует в отрыве от основного ирокезского населения страны. В начале 60-х годов при общей численности этой группы около 1 тыс. человек языком кайюга владели лишь два десятка индейцев в возрасте не моложе 40 лет, и использовался он только в рели­гиозных обрядах. Случаев же употребления или хотя бы знания языка сенека в те годы уже не было зафик­сировано.

Помимо «шести наций» (онейда, онондага, кайю­га, сенека, мохавк и тускарора) к ирокезской языковой общности принадлежит и один из крупнейших индей­ских народов США — чироки, расселенный преиму­щественно в Оклахоме, а также в Северной Каролине. Как показывают исследования этнографов, язык чи­роки значительно лучше сохранился в Оклахоме, где он используется в повседневном общении, во время традиционных индейских праздников и общинных соб­раний, является языком культа чирокской баптистской церкви.

Наиболее благополучно в пределах семьи хока-сиу обстоит дело с сохранением языков дакотских народов, основная масса которых сосредоточена компактно в штатах Северная и Южная Дакота, Небраска, Мон­тана. Продолжают существовать языки и других сиу- язычных народов — мандан, арикара, ассинибойн, кроу. Из народов, входящих в группу дхегиха языко­вой общности сиу (осэдж, понка, канза, куапо, омаха), родной язык достаточно хорошо сохраняется лишь у осэджей, практически исчезли языки группы шивэ-сиу (айова, миссури, ото).

Если сравнить статистические данные за 1970 и 1983 гг., то можно сделать вывод о резком сокращении числа носителей мускогских языков — с 16 тыс. до 8 тыс. человек. Однако последняя цифра, судя по все­му, занижена. Во всяком случае языки таких народов, как крики, чокто, чикасо, семинолы, микосуки (всего 40—50 тыс. человек), вовсе не выглядят вымирающи­ми. С другой стороны, в прошлом мускогоязычные алабама, коушатта, хума уже утратили родные языки.

В рамках алгонкинской языковой общности наиме­нее благоприятная ситуация сложилась в группе вос­точноалгонкинских языков, т. е. у тех индейских наро­дов, которые относятся к числу самых американизи­рованных по культуре коренных народов США. Из двух десятков языков и групп диалектов до настоящего времени сохранилось не более пяти-шести.

Значительно лучше сохранились языки центрально­алгонкинской группы, многие из которых исторически были распространены вдали от районов первоначаль­ной европейской колонизации — к западу от Великих озер и среднего течения Миссисипи. На родных язы­ках говорят, например, представители таких сравни­тельно крупных по индейским меркам народов, как блэкфут, арапахо, чейены, кри. В послевоенные десяти­летия насчитывалось от 40 до 50 тыс. носителей раз­личных диалектов языка оджибве, включая один из самых крупных индейских народов США — чиппева. Правда, имеются примеры и языковой деиндеанизации центральноалгонкинских народов. Практически исчез­ли языки народов майами и иллинойс, из 4 тыс. мено­мини лишь около 1,5 тыс. человек употребляют родной язык, примерно такую же долю составляют носители индейских языков в общей численности народов шау­ни, сак, фокс, кикапу, потаватоми, оттава.

Главный массив пенутиязычного населения США составляют цимшианы Аляски. На основной же терри­тории страны до настоящего времени сохранилось око­ло полутора-двух десятков малочисленных народов, относящихся к этой языковой семье, включая языко­вые группы сахаптин (шахаптин) и чинук: винтун, номлакай, йокутс, кайюсе, кламат, не-персе, уматилла и др. У этих народов сокращение числа носителей род­ных языков зашло достаточно далеко, чтобы говорить о реальной перспективе исчезновения их языков. Не­сколько сдерживает этот процесс то, что в ряде мест, например в центральной и южной частях штата Ва­шингтон, на севере штата Орегон, пенутиязычные на­роды образуют зоны этнокультурной непрерывности. В условиях взаимодействия родственных народов язы­ки каждого из них или хотя бы части из них могут, видимо, продолжать существовать.

Имеющиеся в нашем распоряжении материалы 70-х — начала 80-х годов по отдельным индейским народам и резервациям подтверждают представление, которое складывается на основании статистических данных о распространении индейских языков. Эти язы­ки перестали доминировать в коммуникативной сфере культуры коренных народов США, причем немалая их часть уже исчезла. Вместе с тем складывается и другое впечатление. Т1охоже, процесс «вымирания» индейских языков несколько затормозился.

То, что представление о быстром исчезновении ин­дейских языков несколько преувеличено, подтверж­дают, в частности, опубликованные в 1983 г. данные Национального конгресса американских индейцев (НКАИ). Опрос учащихся школ, расположенных в ре­зервациях и в прилегающих к ним районах [2], дал сле­дующие результаты. В общинах для 42 % опрошен­ных индейские языки выступают в качестве их комму­никативной основы, 49 % самих учащихся в той или иной степени говорят на родных индейских языках. В семьях 66 % опрошенных постоянно или регулярно используются индейские языки, а в семьях 45 % опро­шенных эти языки имеют преимущественное употреб­ление.

Сохранение индейских языковых традиций наблюдается, в частности, в антропонимике индейских наро­дов. Наряду с европейскими именами коренные аме­риканцы зачастую имеют еще индейские имена, кото­рые могут указывать на их родовую принадлежность или носят характер традиционных для индейцев про­звищ. У народов, сохраняющих функционирующую ро­довую социальную организацию, по-прежнему соблю­дается обычай давать детям строго определенные име­на из родового «фонда», а у народов, социально-воз­растные группы которых не исчезли, практикуется пе­ремена имен с переходом из одной возрастной группы в другую. Индейские имена либо существуют парал­лельно европейским, либо составляют с ними единое целое. Они могут сохранять оригинальные языковые формы, а могут и калькироваться на английский язык. Такие имена имеют, например, известный публицист и общественный деятель, чироки по происхождению, Уильям Мейер Горящий Медведь, этнограф Эмори Секакуаптева (индеец хопи), художники Деннис У Белиндо (кайова-апаче), Илайджа Мелвин Орлиное Перо (сиу), Кейт К. Хобарт Голубая Лошадь (оглала-сиу), Марвин К. Идущий Поверху (сиу), Ли Монте (кайова), Дэвид Э. Уильямс (кайова-апаче — тонкауа), писательница Луиза Одинокая Собака (мохавк — делавар).

Индейские языки исчезли или близки к исчезнове­нию преимущественно у тех групп коренного населения страны, которые в социально-экономическом и культур­ном отношении уже мало отличимы от евроамерикан­цев, например у массачусетов, катауба, читимаха, поу- хата, туника, тонкауа. Это и естественно: чем уже сфера традиционно-бытовой культуры, тем меньше функций остается на долю «традиционного» языка. Данная зависимость корректируется конкретными усло­виями жизни — характером иноэтнического окруже­ния, интенсивностью связей с внешним миром и дру­гими факторами, среди которых не последнюю роль играют идеологические мотивы.