Рыболовство, охота и собирательство

Рыболовство, охота и собирательство. Это своеобразное единство общественной жизни у племен северо-западного побережья объясняется сходностью их хозяйствен­ной деятельности, одинаковым уровнем развития производи­тельных сил. Главным занятием индейцев этого района является рыболовство. Доминирующая роль его, в значительной сте­пени, обусловливалась тем, что заливы и реки побережья изобиловали различными видами рыбы.

Главную роль в хозяйстве играли лососи. „Реки Британ­ской Колумбии посещают по крайней мере семь разновидно­стей лосося",—пишет Prince—комиссионер рыболовных уго­дий Канады.[1] Кроме лососей, в больших количествах выла­вливалась треска, камбала, сельдь и аляскинский снеток Thaleichthus Pacificus. Из последнего вываривался жир, един­ственный жировой продукт на побережье.

Мягкий морской климат побережья позволяет ловить рыбу почти круглый год. Ранней весной ловится сельдь, затем, с мая-июня, начинается ход лосося, различные виды кото­рого сменяют друг друга до глубокой осени.

У Prince же мы находим следующие данные в отношении хода рыбы: „чавычи первыми поднимаются из моря. Они идут от весны до июля, но не очень многочисленны для того, чтобы их консервировать. Они часто появляются зимой в проливе Георгия, и индейцы ловят их. Нерка или красная рыба наиболее ценна из всех пород... Она идет в реки в громадных количествах от июня до сентября. Кижучь по­является в меньших размерах и позже и идет до ноября. Salmogardnery ловится всю зиму и идет не так густо, как нерка... Затем идет кета ...она плоха. Горбуша появляется несколько раньше, чем закончился ход нерки, и так как она коммерчески не выгодна, то надоедает рыбакам, которые иногда вылавливают в утро до 60000 штук горбуши и 15 — 10 000 нерки".[2]

Лисянский приводит следующие сведения о ходе рыбы применительно к Аляске. „В феврале-марте появляется у бе­регов сельдь, которую ловят неводами. В июне—наибольший ход красной рыбы, нерки, за красной рыбой следует гор­буша, хайко и, затем, кижучь".[3] Он говорит лишь о четырех видах лососей, наиболее экономически выгодных, но данные о чередовании рыбы не расходятся со сведениями Prince. У цимшиян существует легенда о ходе различных видов ло­сосей. Эта легенда не расходится с вышеприведенными дан­ными. Начинается она так. Мальчик попал в деревню весен­них лососей (чавычи), которая находится на дне моря. „Ран­ней весной вождь племени чавычи посылает разведчиков узнать, выпали ли в реки Насс и Скина листая тополя. После известия о выпадении этих листьев вождь лососей собирает свой народ и приказывает ему собираться ехать в реки. По пути они заехали в поселок Кижучь и жители последнего сообщили гостям, что они тоже пойдут в реки, как только гости отойдут на некоторое расстояние". Затем чавычи встре­тили на своем пути челноки Salmogardnery, которые пере­двинулись в реки ранней весной, а теперь уже возвращались домой. „Вскоре они подъехали к большому поселку горбуш. Вождь горбуш сообщил вождю чавычи, что и они подни­мутся в реки Скина и Насс после того, как пройдут Salmogardnery. Затем они подъехали к одному поселку; дома в нем были украшены радугой. Это был поселок кеты. Здесь за­явили, что они пойдут после горбуши. После этого племя ча­вычи подъехало к поселку племени кижучь, которые сооб­щили: «Мы будем ждать поздней осени и выйдем как раз перед тем временем, когда будет лед на реках». Затем они подъехали к поселку форелей, которые попросили их обо­ждать, так как они хотели итти впереди (чавычей). Чавычи согласились".[4]

В настоящее время все рыболовные угодья индейцев на­ходятся в руках канадского правительства и правительства США. На pp. Фрезер, Насс, Скина и Речном заливе распо­ложены рыбоконсервные фабрики канадских и американских капиталистов. „Особенно экстенсивно ведется работа на реке Фрезер",—сообщает Prince.[5] Эти фабрики работают исклю­чительно во время наибольшего хода рыбы. Индейцы могут запасать рыбу для себя только в осенние и зимние месяцы, когда она особенно малочисленна.

Типы запруд для ловли лососей. Квакиютль.

Техника рыболовства у племен северо-западного побе­режья достигла значительного совершенства в смысле диференциации орудий и приспособления их к различным условиям. Ловили рыбу с помощью запруд, сетей, крючков, острог, граблей и сачков. Основной вид вылавливаемой рыбы — лосось ловился, главным образом, с помощью запруд. Су­ществовало несколько типов запруд в зависимости от реки, в которой ловилась рыба. Поперек узкой реки сплетали из прутьев забор, к которому вверх по течению прикреплялась длинная корзина-верша, куда заходила рыба. В более широ­ких реках, на одной из сторон, при помощи бревен, сло­женных друг на друга, устраивался узкий проход, в который ставилась длинная, овально сплетенная корзина-верша (морда). В других случаях устраивался углом из бревен забор, а с вну­тренней стороны угла, посредине, выкладывалась из камней загородка, которая задерживала повернувшую обратно рыбу.

Кроме запруд, лососи ловились еще в незначительных количествах на крючки, а в поздние сезоны их убивали дву­конечной острогой. „В мелких реках,—пишет Goddard,—кета легко ловится на крючок, прикрепленный к длинной жерди, причем крючок тащится по дну реки вслед за челноком ры­бака. Рыба идет в таких количествах, что несмотря на то, что рыбак ее не видит, успех ловли обеспечен".[6]

В устьях рек лососи ловятся с помощью сетей, сплетен­ных из волокна крапивы. Ловля сетями производится с двух лодок, между которыми она натягивается. Сейчас ловля про­изводится почти исключительно с помощью сетей и в зна­чительном количестве употребляются моторные лодки. Кроме лосося, играющего главную роль в существовании индейцев, большое значение имеет палтус; он ловится почти круглый год, правда—зимой в незначительных количествах. Его ловят с помощью специально для этого изготавливаемых деревян­ных крючков, насаженных на веревку из крапивы. Нутка и квакиютль гнут крючки из распаренного дерева; на севере употребляется крючок в форме острого угла, тоже из де­рева, орнаментируется резьбой и заканчивается острым ко­стяным наконечником с наживленным червячком (рис., стр. 27). Квакиютль опускают в воду крючки парами (рис., стр. 29). Треска ловится также при помощи деревянных крючков. Thaleichthus Pacificus и сельдь ловились при помощи особых граблей с ко­стяными зубцами, замененными позже железными гвоздями. Кроме того, ловили их при помощи сетей, натянутых между двумя лодками. Икру сельди собирали на еловые ветки, раз­бросанные в воде вдоль берега.

Запруда для ловли Thaleichthus Paciphicus.

По свидетельству всех исследователей этого района, рыба вылавливалась в громадных количествах. К сожалению, цифр, указывающих на размеры лова, почти нет, за исклю­чением указания Krause в отношении тлинкит, и то не по основному виду рыбы, а в отношении Thaleichthus Pacificus, которая вылавливалась исключительно для жира. Ее в боль­ших массах вываривали с помощью горячих камней в зако­панных в песок лодках. В отношении этой рыбы Krause дает цифровые данные, согласно которым трехместный чел­нок, наполненный рыбой, давал до 5—6 галлонов жира. „В 1802 г. у чилкат на человека приходилось от 8 до 12 чел­ноков жира",[7] следовательно, по 40—60 галлонов. Несмотря на отсутствие данных о размерах улова лососей, все же можно предполагать, что уловы были весьма обильны, исходя из сведений о громадных количествах рыбы, появляющейся в реках побережья, и принимая во внимание эффективность и приспособленность к условиям лова рыболовных средств. Здесь создались такие условия производства, при которых, как указывает Энгельс, „рабочая сила человека становится способной давать значительно больше продуктов, чем это необходимо для существования производителя".[8]

Кроме рыболовства, племена побережья занимались охо­той на морских и материковых животных. Однако охота ве­лась не столько ради приобретения продуктов питания, сколько ради шкур, служивших и одеждой и единицами обмена и накопления „состояния". Особенно высоко цени­лись шкуры бобров и выдр. „Шкуры сих животных, — читаем мы в «Путешествии» Давыдова, — по драгоценности своей были причиною всех частных предприятий, там учинен­ных".[9]

Русско-американская компания запрещала туземцам но­сить одежды из шкур этих животных, для ношения разре­шались только „еврашки".[10] Кроме бобров и выдр, охотились на тюленей, моржей, белуг. Этих зверей били с помощью гарпунов и копий. На охоту отправлялись партией в 4—5 че­ловек с гарпунщиком на носу лодки. Зимой охотились на лосей, оленей, горных коз, медведей, лисиц и других жи­вотных. Оружие охотника на этих животных состояло из лука, стрел с наконечниками из раковин, колчана и копья. Обычно он отправлялся один на свою охотничью террито­рию, захватив с собою инструмент для установки западней, ям и других ловушек для зверей. Обычно охотники имели постоянные хижины на местах охоты, где они ежегодно про­водили свой охотничий сезон, поселяясь в них иногда на неделю и только изредка посещая свой поселок. Иногда и жены сопровождали их на охоту и жили с ними в лесу, по­могая убирать мясо и обрабатывать шкуры.

Довольно значительную роль в экономике населения играло собирательство. В больших количествах собирались ягоды, дикие плоды, корни, морские водоросли и раковины. Морские водоросли разрубались и высушивались в виде пряников,[11] ягоды также высушивались в виде пряников. Корни обычно употреблялись в свежем виде, а раковинные моллюски высушивались и в таком виде заготовлялись на зиму. Орудием собирательства являлась простая остроко­нечная палка для копания корней. Выработался целый ряд специфических для этого района рецептов и процессов при­готовления и консервирования продуктов, которые подробно описаны у Boas.[12]

Гористость местности и обилие дождей явились неблаго­приятными факторами для развития земледелия на побе­режье. Разводился лишь табак на маленьких клочках земли. Встречаются также упоминания о попытках культивации корней клевера, которые обычно собирались в диком виде и являлись одним из любимых кушаний индейцев. После захвата побережья белыми были попытки привить индейцам земледелие, но они окончились неудачей. Правда, первое время некоторые индейцы начали было выращивать картофель на маленьких огородиках около дома, но и эта культура уже оставлена лет 20 тому назад. Мне указывали лишь места, поросшие густой травой, где были огороды. Несмотря на неудачу, канадское правительство до сих пор не оставило еще надежды сделать индейцев Британской Колумбии земле­дельцами. Теперь оно пытается насаждать земледелие через индейские школы. Например, около школы в поселке Алерт-Бей, на маленьком острове в проливе между материком и островом Ванкувер, разведен опытный огород, где дети, рабо­тая, якобы получают опыт в сельскохозяйственном деле, на самом же деле это одна из форм эксплоатации детей.

Ловля рыбы и охота были преимущественно делом муж­чин, женщины играли подсобную роль—помогали в гребле, очищали рыбу, вялили и консервировали ее. Точно так же и в охоте женщины нередко сопровождали мужчин в их охот­ничьих экспедициях, помогая вялить и консервировать мясо.

Собирательство было делом женщин, хотя нередко им помогали дети и мужчины.