Платформы и лидеры

Несмотря на ограничения и трудности, с которыми приходится сталкиваться политическим организациям коренных жителей, эти организации достигли многого в последние два десятилетия, особенно в сфере занято­сти, образования, решении жилищной проблемы. Но в ключевых вопросах прав и статуса аборигенов органи­зованное индейское движение не добилось такого успеха. И причина здесь не только в нежелании правя­щих кругов пойти на серьезные уступки требованиям коренных жителей страны, но и в отсутствии должного единства между тремя основными организациями, дей­ствующими абсолютно раздельно. По ряду коренных вопросов позиции трех основных групп сильно расхо­дятся, в частности по вопросу об отношении к Индей­скому акту, к новой конституции страны и о признании правомочности канадских законов вообще.

Статусные индейцы выступают против включения метисов и нестатусных индейцев в существующую на основе некогда заключенных договоров систему индей­ских резерваций и общин. Это грозит статусным индей­цам размыванием некоторых хотя и скудных формаль­ных прав и привилегий. Что касается эскимосов, то они остаются в стороне от обеих групп индейцев и предпочи­тают укреплять организационные и другие связи с эски­мосами Аляски и Гренландии. Даже по такому общему делу, как земельные иски, аборигены с трудом дости­гают соглашения. В Северо-Западных территориях в ходе переговоров с правительством об условиях разре­шения земельных исков индейцы, метисы и эскимосы действовали раздельно, чем воспользовались власти, и удовлетворение требований аборигенов затянулось на многие годы. К участию в переговорах, посвященных району залива Джеймс, метисы и нестатусные индейцы не были приглашены, хотя власти признали за послед­ними право на предъявление иска. В итоге общины ста­тусных индейцев получили право определять, кто из местных нестатусных индейцев может подпадать под действие достигнутого соглашения.

Разногласия и фракции существуют в индейских организациях и в связи с различием интересов отдель­ных групп аборигенного населения. В 70-е годы женские фракции аборигенов выступили против позиции руко­водства НБИ в отношении дискриминации индеанок. НБИ и общинные организации, где доминируют муж­чины, не желали менять когда-то установленное колони­альными властями право патрилинейности, хотя оно явно дискриминировало вступающих в смешанные бра­ки индейских женщин, так как лишало их официального статуса. Но эта позиция НБИ не была продиктована каким-либо особым мужским шовинизмом ее лидеров, а вызвана тем, что изменение права патрилинейности могло привести к увеличению формального числа чле­нов общин, в то время как территории резерваций пра­вительство не собирается увеличивать.

Наоборот, в АСК лидеры нестатусных индейцев и метисов активно поддерживают права женщин. В этой организации в последние годы женщины даже занимали посты президентов на национальном и провинциальном уровнях, а в восточных провинциях женщины состав­ляют большинство членов АСК.

Политические организации, бесспорно укрепляя этническое самосознание индейцев и эскимосов, в то же время нивелируют в ходе общих действий и борьбы культурные и языковые различия между отдельными аборигенными народами. Английский язык (и француз­ский в Квебеке) становится языком повседневного об­щения, интересы и культурные ориентации все меньше носят традиционные этнические черты. Но в отдаленных районах культурно-языковые различия внутри абори­генного населения еще сохраняются настолько, что ока­зывают влияние и на политическую организацию. Преж­де всего это касается атабасков Северо-Западных тер­риторий, которые в политическом плане все более отчет­ливо в последние годы выступают за создание самосто­ятельной культурно-государственной общности — «на­ции дене», которая может включать и метисов, если они примут их программы в области культуры и политики.

Новый этап в деятельности индейских организаций породил и современное поколение индейских лидеров. Многие из них получили университетское образование и широко известны своими публицистическими выступле­ниями. Во главе провинциальных союзов в 70-е годы стояли такие одаренные молодые лидеры, как Г. Кар­динал — автор книг о положении индейцев Канады, Д. Рили — индеец чиппева из резервации Темз в Юж­ном Онтарио, выпускник университета, работавший в автомобильной промышленности Детройта и в аэро­космической промышленности в Лос-Анджелесе. В 1977 г. Д. Рили был избран президентом Союза индейцев Онта­рио, а в 1980 г.— президентом НБИ.

По политическим взглядам индейских лидеров мож­но разделить на несколько категорий. Среди них есть так называемые «националисты» — сторонники созда­ния самостоятельных экономических и политических институтов индейского народа и полной политической независимости «индейских наций», своеобразных «госу­дарств в государстве». В отличие от них «автономисты» выступают за оформление в пределах существующей в Канаде политико-государственной структуры абори­генных автономий, обладающих особым статусом. Сторонники этих взглядов стремятся к обеспечению закон­ными средствами политических и культурных прав або­ригенного населения в канадском обществе. Есть также так называемые «интеграционисты», выступающие за упразднение особого статуса индейцев и соответствую­щих политических структур, как, например, министер­ства по делам индейцев. Они — сторонники ассимиля­ции аборигенов в евроканадском обществе.

Национальные индейские лидеры очень часто свя­заны в своих действиях, вынуждены учитывать интересы местных и провинциальных активистов и групп. Так, например, президент национальной АСК публично объявил о поддержке организацией рекомендаций ко­миссии Бергера, не зная, что в тот же день президент АСК Северо-Западных территорий осудил эти рекомен­дации.

Играет роль и стремление выборных лидеров сохра­нить за собой хорошо оплачиваемые посты. Заработная плата президентов национальных организаций в конце 70-х годов составляла 30—40 тыс. долл. в год, а вице­президентов — 20—30 тыс. долл. Многие после ухода стараются перейти на работу в систему федеральных или провинциальных государственных учреждений. Происходит процесс инкорпорации индейских лидеров в бюрократическую систему правящей элиты страны, да и сами индейские организации все больше использу­ются в качестве звена в правительственном механизме урегулирования конфликтов в делах аборигенов.

Ясно, что для противодействия политике властей организованное индейское движение не располагает не­обходимыми собственными средствами и ресурсами. В 60—70-е годы индейское движение получало мощную поддержку от студенческих групп, но в 80-е годы об­щественное мнение во многом изменилось. Здесь про­явилось несходство интересов и взглядов коренных жителей и значительной части остального населения на развитие труднодоступных территорий и разработку их природных ресурсов.

Наиболее важным моментом в процессах политиче­ской организации коренного населения в последнее десятилетие было становление в районах компактного и преимущественного расселения аборигенов местных органов власти. Благодаря обучению поселковых сек­ретарей (старост), образовательной подготовке избираемых членов поселковых (или общинных) советов, включающей семинары по принципам и практике мест­ного самоуправления, по вопросам планирования раз­вития общин, социальной политики и т. п., в самые последние годы в стране сложилась гораздо более самостоятельная и активная система местного абори­генного самоуправления. Активисты и рядовые гражда­не уже не так зависят от патернализма и равнодушия белых чиновников или амбиций аборигенных лидеров более высоких уровней. Они возлагают на себя все больше полномочий и требуют прав. На этом пути у коренных жителей есть реальные перспективы само­управления.