Сообщение об ошибке

Notice: Undefined variable: n в функции eval() (строка 11 в файле /home/indiansw/public_html/modules/php/php.module(80) : eval()'d code).

«Плачущие человечки» из Ла-Венты (ольмекский ритуальный комплекс из фигурок и кельтов № 4)

Сборник ::: Власть в аборигенной Америке ::: А.В. Табарев

Лa-Вента, несомненно,

место многих головоломок...

(Ф. Блом, О. Лa Фарж)

В 1955 г. во время раскопок ольмекского центра Лa-Вента в штате Табаско, Мексика, американскими археологами был об­наружен уникальный комплекс, так называемый клад № 4 - композиция из 16 фигурок и 6 кельтов, изображающая сцену некоего ритуала. Фотографии комплекса, находящегося ныне в экспозиции Национального Музея Антропологии (Мехико), не­однократно тиражировались в альбомах, на открытках и в бук­летах. “Загадке плачущих человечков” предлагались самые раз­ные, порой фантастические объяснения. В России в последние десятилетия количество публикаций, посвященных ольмекской тематике, значительно снизилось. История открытия комплек­са, его детали и возможные интерпретации не освещались.

Учитывая, что англоязычные термины “offering” и “cache” не имеют точных эквивалентов в переводе на русский, а значение рассматриваемого археологического объекта имеет несколько трактовок, мы в равной степени будем использовать при его опи­сании термины “клад”, “комплекс”, “композиция” и “сцена”.

Ольмекская культура - одна из наиболее ярких культур Мезоамерики. В свое время в историографии, в том числе и отече­ственной, существовал специальный термин - “ольмекская проб­лема” [Кинжалов 1971: 76-78; Гуляев 1972: 78-106]. Основные центры этой культуры (около 25) компактно располагаются в пределах штатов Веракрус и Табаско и датируются в рамках ран­не- и среднеформативного периодов (1200-500 гг. до н.э.). Ее от­личительными чертами являются монументальная скульптура (гигантские каменные головы, алтари, стелы) и многочисленные изделия из нефрита и серпентина (фигурки, маски, украшения, выкладки); начиная с первых находок и стационарных исследова­ний ольмекских центров, для обозначения всех крупных объек­тов из камня - скульптур, стел, каменных голов, алтарей - специ­алисты используют термин “monument” и цифровую, реже буквенную, нумерацию).

Более 80% всех “монументов” сосредоточено в трех основ­ных центрах - Лa-Венте, Сан-Лоренсо и Лагуне-де-лос-Серрос. Эти три центра выросли в различных экологических контекстах и, вполне вероятно, могли контролировать разные природные ресурсы. Лагуна-де-лос-Серрос располагался на возвышенности в непосредственной близости от гор Туштла (Tuxtla) и источников базальта для изготовления голов, алтарей и других монументов. Сан-Лоренсо идеально расположен для речного транспортно-торгового узла. Третий центр - Ла-Вента - возник на выгодном речном участке и ближе всех к побережью и мор­ским ресурсам. Все три названных памятника играли в то же вре­мя и роль крупнейших церемониальных центров.

Несмотря на обилие литературы, посвященной ольмекской культуре и ее роли в становлении ранних цивилизаций Мезоаме- рики, широкими площадями археологические исследования ве­лись лишь в двух центрах - Сан-Лоренсо и Ла-Венте. Именно рас­копки в Ла-Венте и дали наиболее эффектные материалы, во многом определяющие лицо ольмекской культуры в период ее расцвета.

Первые планомерные исследования в Ла-Венте были произ­ведены под эгидой Национального географического общества и Смитсоновского института в 1940, 1942-43 гг. М. Стирлингом и Ф. Дракером, затем Ф. Дракером и Р. Хейзером в 1955 и 1967-68 гг. С середины 1980-х исследования в Ла-Венте продол­жает Р.Г. Гонсалес-Лак [о раскопках в Ла-Венте см.: Сое 1994; Drucker 1952; Gonzalez Lauck 1996: 73-81; Drucker, Heizer, Squire 1959; Heizer, Drucker, Graham 1967: 1-34; Heizer, Dracker, Napton 1967: 101-203; Stirling 1943]. Что касается клада № 4, то первая информация и фотографии появились на страницах журнала National Geographic в 1956 г. [Drucker, Heizer 1956: 366-375].

Ла-Вента расположена в северо-западной части штата Таба- ско в бассейне р. Тонала и в 15 км от морского побережья. Древнеольмекский центр был построен на миоценовом останце, сло­женном в верхней части слоями разноокрашенных песков и глин. Он занимает площадь около 200 гектаров и состоит из 9 выде­ленных археологами комплексов различных построек (комплек­сы А-I и так называемый Stirling Acropolis), составляющих еди­ный ансамбль. Большинство построек представляют из себя зем­ляные платформы, пирамиды и насыпи, на которых, вероятнее всего, возводились конструкции из дерева. Археологические кон­тексты, в силу высокой кислотности почв, практически не сохра­нили органических остатков. Камень для колонн-блоков, алта­рей, стел и каменных голов доставлялся из различных источни­ков, удаленных от Лa-Венты на расстояние в 60-120 км.

Наиболее интенсивные раскопки и исследования производи­лись в комплексе А. Комплекс А располагается на север (с от­клонением по оси на 8°) от крупнейшего сооружения Лa-Венты - огромной земляной пирамиды высотой 34 метра - и представляет собой симметрично спланированный ансамбль из округлой насы­пи (А-3) и двух вытянутых насыпей (mounds, А-4 и А-5), к кото­рым примыкает выделенная каменными столбами и блоками прямоугольная площадка (plaza). Внутри площадки также симмет­рично прослеживаются еще две вытянутых насыпи (platforms) вдоль направления на север (северо-западная и северо-восточная) и одна в центре. Венчает композицию крупная округлая насыпь А-2 (рис. 1). Одна из реконструкций предполагает, что оплывшие контуры насыпей и платформ в оригинале могли иметь прямо­угольные очертания, а насыпь А-2 представлять собой небольшую ступенчатую пирамиду. Внутри площадки, под ее поверхностью и в пределах насыпей, был обнаружен ряд кладов-тайников, состоя­щих из жадеитовых и серпентиновых украшений, фигурок и кель­тов. Клад № 4 был найден у подножия северо-западной насыпи под полом площадки [Drucker, Heizer, Squire 1959: 152].

Рис.1. Ла-Вента. Большая пирамида и комплекс А [Coe 1994]

Рис.1. Ла-Вента. Большая пирамида и комплекс А [Coe 1994]

В отчете о работах 1955 г. мы читаем: “...Комплекс обнару­жился во второй половине дня практически в конце рабочей сме­ны. Необходимо было расчистить, зарисовать, сфотографиро­вать и снять находки в течение нескольких часов до наступления темноты...” [Там же]. Поскольку реальная угроза кражи остав­ленных в раскопе находок существовала даже при выставленной охране, исследователи торопились, поэтому часть измерений представляется приблизительной. Имеющиеся в отчете фотогра­фии подтверждают это. Несмотря на спешку, мы имеем доста­точно подробное их описание и рисунки.

Согласно этому описанию комплекс представляет из себя не­кую сцену, запечатленную с помощью фигурок и кельтов. Шесть кельтов (№ 1-6) из нефрита установлены вертикально в ряд, а 16 фигурок (№ 7-22), изображающих людей, стоят полукругом перед кельтами. При этом кельты занимают восточную часть компози­ции, а фигурки - северную, западную и южную (рис. 2). Фигурки расположены согласно определенному замыслу. Одна из них (№ 7) занимает особое положение - стоит практически вплотную спиной к ряду кельтов и лицом к основной группе. Кроме того, эта фигур­ка - единственная, выполненная из нетрадиционного для ольмеков сырья - мелкозернистого песчаника. Из остальных фигурок две (№ 9 и 22) изготовлены из нефрита и 13 из серпентина, близкого к нефриту по структуре и цвету. Четыре фигурки (№ 8-11) одна за другой “двигаются” навстречу фигурке № 22. Оставшиеся участни­ки сцены “наблюдают” за ними.

Рис.2. Клад № 4 [Drucker, Heizer, Squier 1959]

Рис.2. Клад № 4 [Drucker, Heizer, Squier 1959]

Основания кельтов и ноги фигурок были зафиксированы на небольшом холмике из красновато-коричневого песка. Затем вся композиция была засыпана светлым (в описании белым) песком и, частично, коричневым, чтобы полностью сровнять место тай­ника с поверхностью. После этого следует слой коричнево-серо­го песчанистого заполнения, на который был выложен (в 4 разноокрашенных и разновременных уровня) пол площадки.

Однако на этом история тайника не закончилась. Через неко­торое время через все слои пола и песков было прокопано верти­кальное отверстие диаметром, идеально совпадающим с диамет­ром тайника (авторы раскопок, исходя из факта перекрытия места тайника несколькими слоями песка и пола, считали, что его вскрытие произошло “позднее”, но не оговаривали конкретную да­ту; по мнению американской исследовательницы Б. Фолленсби, это могло случиться около сотни лет спустя [Follensbee 2000].

Примечательно, что выполнена эта операция была не в гра­бительских целях. Отверстие было прокопано лишь до уровня голов фигурок и верхней части кельтов. После этой “проверки” композиция была снова запечатана.

Точность этой проверки сохранности тайника позволила авто­рам раскопок логично заключить, что в распоряжении инспектиру­ющих должны были иметься некие планы расположения подобных объектов в пределах всего комплекса A [Drucker, Heizer, Squire 1959: 154-55; мысль о существовании плана или карты с тайниками инте­ресна, но пока мы имеем информацию лишь об одном “проверен­ном” тайнике - кладе № 4]. Авторы также упоминают о находке ря­дом с кельтом № 3 двух плохо сохранившихся фрагментов рук еще одной (семнадцатой?) фигурки из глинистого сланца. По их предпо­ложению это могли быть остатки фигурки, занимавшей положение рядом со статуэткой № 7. В силу химических особенностей грунта фигурка быстро разрушалась и была удалена как раз во время про­верки [Drucker, Heizer, Squire 1959: 156].

Перейдем к описанию фигурок и кельтов. Авторы раскопок использовали дюймовую шкалу. Для статуэток мы будем ориен­тироваться на более поздние и точные измерения в сантиметрах.

Фигурка № 7. 18 см высотой, из сероватого, мелкозернистого песчаника. Подверглась сильной эрозии, хотя первоначальная обработка (шлифовка) всей поверхности еще заметна.

Фигурка № 8. 17,5 см высотой, изготовлена из зеленовато-голу­бого серпентина. Левая ступня и, частично, обе руки сломаны (фрагменты найдены там же) в ходе раскопок или в результате поч­венного воздействия. Имеются следы красноватой краски на ногах и голове.

Фигурка № 9. 18,1 см высотой, выполнена из светлого, серо­голубого нефрита. Левая рука и часть правой отсутствуют и бы­ли, возможно, сломаны еще до помещения фигурки в компози­цию. Фигурка - наиболее изящная из всех в комплексе, в харак­терной для ольмекских изображений позе с опущенными руками и слегка согнутыми коленями, с сильно деформированной голо­вой и следами краски на голове и теле.

Фигурка № 10. 18 см высотой, из беловатого с включениями серпентина. Правая ступня отсутствует. Следы краски на руках, ушах и носу.

Фигурка № 11. Высотой 18,1 см, из беловатого серпентина с темными включениями. Следы краски на лице, шее, руках, ногах.

Фигурка № 12. Высотой 18,4 см, изготовлена из серпентина, голова и верхняя часть тела - темно-зеленого оттенка, нижняя часть - светло-зеленого. Левая рука сломана ниже локтя. Следы краски на всех частях тела.

Фигурка № 13. Высотой 18,1 см, из темно-зеленого серпенти­на. Обе ступни сломаны. На голове и ногах сохранились два сла­бых следа от сверла, видимо, использовавшегося при изготовле­нии фигурки.

Фигурка № 14 и фигурка № 15. Высотой соответственно 16,8 см и 17,3 см исключительно близки по размерам, стилю изготовления и отличаются лишь оттенками темно-зеленого и белого серпенти­на. Обе фигурки имеют практически идентичные лица и головы. Характерно и то, что у обеих отсутствуют части левой ступни. Следы краски на теле, как и у предыдущих фигурок.

Фигурка № 16. Высотой 18,4 см, изготовлена из светлого зе­леновато-белого серпентина. Следы от сверления на лице. Ступ­ни и руки сохранили частицы красной краски.

Фигурка № 17. Самая “малорослая” из персонажей сцены. Всего 16 см высотой, изготовлена из светло-серого серпентина с зеленоватыми включениями. Лицо и ступни со следами краски. След от сверла на лице.

Фигурка № 18. Высота фигурки 18,3 см, изготовлена из зеле­ного серпентина с темными включениями. Нос, рот и подбородок сильно повреждены или отломаны.

Фигурка № 19. Самая высокая фигурка - 20,2 см. Материалом послужил светлый, почти белый, серпентин с темно-зелеными включениями. Правая ступня отломана. Заметны также следы от глубоких порезов на правом бедре и левом колене.

Фигурка № 20. Высотой 19,2 см, изготовлена из голубовато-­белого серпентина.

Фигурка № 21. Высотой 18,6 см, изготовлена из белого сер­пентина с темно-зелеными включениями. Четко проработанное лицо контрастирует с “небрежно” выделенными деталями тела.

Фигурка № 22. Высотой 19,4 см, изготовлена из ярко-зелено­го нефрита с темными включениями.

Описания кельтов не столь детальны. В отчете о работах 1955 г. имеются лишь одна фотография и один рисунок кельтов № 1-4 (рис. 3). Приводятся также общие параметры их высоты (от 23,3 до 26,9 см), ширины (от 3 до 3,9 см) и толщины (от 0,9 до 2 см). По этим параметрам изделия из клада № 4 сильно отлича­ются от большинства кельтов, найденных в других кладах и тай­никах Лa-Венты. Кельты № 1-4 являются фрагментами крупной (примерно 15 х 30 см) пластины с рисунком, которая была распи­лена на отдельные части (нам представляется, что в комплексе использованы не все части от первоначально крупного изделия с рисунком; более того, четырех кельтов для композиции не хвати­ло, и она была дополнена двумя другими, подобранными по раз­меру). Об этом свидетельствует и материал - светло-серый неф­рит - и фрагменты рисунка, вырезанного на одной из сторон кельтов (рис. 3). Полностью рисунок восстановить не удается, по­скольку его части были утрачены при распиловке и обработке кельтов. На кельте № 1 просматривается колонка рисунков, ко­торые авторами находки были предположительно названы “иероглифами” (glyphs); № 2, по их мнению, сохранил часть кра­евого орнамента изначальной пластины; № 3 и 4 позволяют рас­смотреть человеческую фигуру в пышном головном уборе с не­ким “жезлом” в вытянутой левой руке [Drucker, Heizer, Squire 1959: 157-158]. Кельты № 5 и № 6 выполнены из другого сырья: № 5 - из светло-серого нефрита с легким включением зеленовато­го пигмента, № 6 - из серо-голубого жадеита. Возможно, что № 5 изначально был изготовлен как инструмент (орудие) и перед по­мещением в комплекс подправлен и подшлифован. На подобное использование указывают несколько характерных мелких тре­щинок и обломавшийся конец изделия.

Рис.3. Кельты из клада № 4 [Drucker, Heizer, Squier 1959]

Рис.3. Кельты из клада № 4 [Drucker, Heizer, Squier 1959]

Уже в отчете о раскопках 1955 г. его авторы указали на то, что на большинстве фигурок (кроме № 7 и № 18) явно или схема­тично просматриваются детали легких одежд типа набедренных повязок, передников или широких поясов. Б. Фолленсби после детального изучения фигурок высказала предположение, что де­тали одежды вкупе с особенностями физиологического строения позволяют предварительно выделить изображения мужские, женские, а также неопределенные (или сочетающие смешанные признаки) [Follensbee 2000: 124-132]. До нее практически все ис­следователи рассматривали персонажей комплекса как мужчин. Согласно Б. Фолленсби, фигурки № 9, 18, 20 и 21 являются жен­скими, № 7, 12-17, 19 - мужскими, а № 8, 10-11 и 22 - неопреде­ленными [Follensbee 2000: 152; по устному сообщению Б.Фол­ленсби, на затруднительность точного гендерного определения фигурок в ряде случаев наложила свой отпечаток степень со­хранности фигурок в кислотном грунте].

Анализ деталей и сохранности фигурок-участников сцены позволяет с достаточной уверенностью утверждать, что они не были изготовлены специально для данной композиции, а лишь составили ее. Часть фигурок, скорее всего, была подправлена или “переоформлена” под контекст композиции, которая была укомплектована и выстроена по поводу определенного события или ритуала. Это соответствует высказываемым предположени­ям о том, что ольмеки активно использовали составные и мо­бильные композиции. Один из наиболее ярких примеров тому - комплекс из скульптур близнецов в Азузуль [Cyphers 1994: 294-305]. Близнецы (или практически сходные персонажи) при­сутствуют и в кладе № 4 - фигурки № 14 и 15.

Свои варианты интерпретации необычной находки были пред­ложены авторами раскопок в публикации 1959 г. Они указывали, что модель “1+15” (фигурка № 7, стоящая спиной к кельтам и ли­цом к остальным, собравшимся полукругом) - это результат лишь первого впечатления от композиции. Внимательное (разноракурс­ное) изучение позволяет выделить в ней ключевые персонажи. Это - фигурка № 7, группа из четырех, выстроившихся в ряд, фигу­рок № 8-11, а также фигурка № 22, которая как бы “встречает” четверку. Остальные фигурки выступают в роли наблюдателей. В этой модели фигурка № 22 явно выделяется как центральный персонаж, некое главное действующее лицо. Это подчеркивает и исключительно красивый материал, из которого она сделана, - яр­ко-зеленый нефрит. Четверка, безусловно, объединена общей функцией - жрецы, исполняющие ритуал, танцоры или “кандида­ты” для вступления в некий сакральный сан. Что касается фигурки № 7, то, по мнению авторов, она могла изображать пленника или другой важный персонаж [Drucker, Heizer, Squire 1959: 155].

Вторая версия предполагала разделение фигурок по парам - № 8-9, 10—11, 12-14, 13-15, 16-17, 18-19, 20-21. Фигурки № 7 и 22 играют самостоятельные роли. При этом фигурка № 22 опять-таки оказывается в центре событий. Возможно, полагали авторы, что рядом с фигуркой № 7 в изначальном варианте предусматрива­лась еще одна фигурка, стоявшая спиной к кельту № 3. Именно здесь были обнаружены плохо сохранившиеся фрагменты рук семнадцатой фигурки. Авторы предположили, что во время “про­верки” комплекса “разлагающаяся” фигурка была удалена из него [Drucker, Heizer, Squire 1959: 156]. Таким образом, две фигурки в комплексе № 7 и № 17 могли быть выделены и особым местополо­жением в сцене и менее “благородными” по сравнению с осталь­ными персонажами материалами - песчаником и сланцем.

Последующие интерпретации лишь модифицируют общий контекст сцены без детализации ролей отдельных персонажей -

группа жрецов, чествующих пер­сонаж, обладающий особым ран­гом и положением (фигурка № 7); подготовка к жертвоприно­шению (жертва - фигурка № 7); ритуальная процессия (фигурки № 8-11) и ее распорядитель (фи­гурка № 22) и зрители; ритуал с использованием наркотических средств (имеются в виду позы и застывшие лица участников); об­ряд оплакивания (отсюда и “пла­чущие человечки”) [см. например: Castro-Leal 1996: 139-143; Gonzales Lauck 1997: 79-97].

Интересные акценты вносит недавняя интерпретация Б. Фолленсби. Учитывая возможность гендерного разделения участников сцены, мы можем выделить в ней, как минимум, два женских персо­нажа. Это, в первую очередь, фи­гурка № 9 (рис. 4), идущая второй в цепочке из четырех фигурок. Если эти четверо являются важными лицами, то № 9 - выделена особо - и высококачественным сырьем, и детальной обработкой. Если они обозначают служителей культа, то женщина, безуслов­но, служитель высокого ранга.

Рис.4. Фигурка № 9 [Drucker, Heizer, Squier 1959]

Рис.4. Фигурка № 9 [Drucker, Heizer, Squier 1959]

Еще одно интересное направле­ние интерпретации: перед нами процедура заключения брака, в которой № 9 - невеста высоко­го происхождения, которая в со­провождении трех участников направляется навстречу персо­нажу № 22 (жених - ?). Напом­ним, что только эти две фигур­ки - № 9 и 22 - изготовлены из нефрита.

Вторая женская фигурка - № 18 - стоит среди наблюдаю­щих за разворачивающимся действом. Если речь идет о групповом ритуале, то ее при­сутствие опять-таки подчерки­вает особый статус этой жен­щины, допущенной к церемо­нии на равных правах.

В целом, эти предположе­ния выводят нас на проблему о роли женщины в ольмекском об­ществе и, в первую очередь, на участие женщин в проведении ри­туалов и церемоний.

Интересным продолжением этой интерпретации является и композиционная реконструкция всего архитектурного комплекса Ла-Венты, предложенная К. Тэйт. В ее основе три основных по­ложения:

  • ансамбль надземных и подземных комплексов Ла-Венты повторяет в стилизованных деталях элементы природного ланд­шафта (горы, конусы вулканов, реки, море), в пределах которо­го жили и ресурсами которого активно пользовались ольмеки;
  • комплекс А наиболее ярко демонстрирует вертикально-го­ризонтальную структуру и симметрию ольмекского мира, явле­ний природы и стихий, наиболее значимыми из которых являют­ся гроза (гром), земля и вода;
  • религия ольмеков в связи с этим более соответствует пара­метрам шаманизма, чем политеизма [Tate 1999: 169-188]. К. Тэйт приводит реконструкцию изображений на кельтах (рис. 5).

Рис.5. Реконструкция изображений на кельтах [Tate 1999]

Рис.5. Реконструкция изображений на кельтах [Tate 1999]

Так кельты № 3 и 4 некогда изображали шамана в момент диало­га с “патроном” - громовой стихией. Возможно, что предмет в левой руке - символ кукурузы. Кельт № 1 “достраивается” сим­метричным изображением на отсутствующем в кладе кельте, и вместе они иллюстрируют “карту” ольмекского мира с символа­ми стихий [Tate 1999: 184-185].

Большинство кладов являются, таким образом, “подарками” земной (женской) стихии, возвращенными в ее “чрево” в виде вы­кладок из зеленого камня (так называемые Massive Offerings), выкладок из кельтов, групп фигурок и украшений. С позиций го­ризонтальной симметрии клад № 4 также находится в “женской” половине комплекса и может иллюстрировать ритуал или цере­монию, в которой женщина играет одну из ведущих ролей. Если рассматривать вертикально установленные кельты в кладе № 4 как аналог каменных блоков (“базальтового частокола”), распо­ложенных по периметру площадки (plaza), то вся композиция есть, по нашему мнению, миниатюрная копия обряда, имевшего некогда место в реальности в пределах специального простран­ства внутри комплекса А.

* * *

Автор выражает искреннюю признательность докторам М. Ко (Йельский университет), Р. Дилу (Университет Алабамы) и Б. Фолленсби (Университет Миссури) за консультации и обмен мнениями по сюжету, а также сотрудникам программы доколум­бовых исследований в библиотеке Дамбартон Оукс (г. Вашинг­тон, США).

Литература

Гуляев В.И. 1972. Древнейшие цивилизации Мезоамерики. М.

Кинжалов Р.В. 1971. Культура древних майя. Л.

Castro-Leal М. 1996. The Olmec Collection of the National Museum of Anthropology, Mexico City I I Olmec Art of Ancient Mexico. Washington,

Coe M.D. 1994. Mexico. New York.

Cyphers A. 1994. Olmec Sculpture and Architecture of the Azuzul Acropolis, Loma, del Zapote, Veracruz, Mexico // Research and Exploration. V. 10.

Drucker P. 1952. La Venta, Tabasco: A Study of Olmec Ceramics and Art ¡I Bureau of American Ethnology. Bulletin 153.

Drucker P., Heizer R.F., Squire RJ. 1959. Excavation at La Venta, Tabasco // Bureau of American Ethnology. Bulletin 170.

Drucker P., Heizer R.F. 1956. Gifts for the Jaguar God // National Geographic. V.CX. N. 3.

Follensbee BJ.A. 2000. Sex and Gender in Olmec Art and Archaeology. (Unpublished PhD Dissertation, University of Maryland.

Gonzalez Lauck R. 1996. La Venta: An Olmec Capital I I Olmec Art of Ancient Mexico.- Washington.

Gonzales Lauck R. 1997. Acerca de pirámides de tierra y seres sobrenaturales: observa­ciones preliminaries en tomo al Edificio C-l, La Venta, Tabasco // Arqueologia. N. 17.

Heizer R.F., Drucker P, Graham JA. 1967. Investigations at La Venta, 1967 // Contributions of the University of California Archaeological Research Facility. Vol. 5.

Heizer R.F., Dracker P., Napton L.K. 1967. The 1968 Invesigations at La Venta // Contributions of the University of California Archaeological Research Facility. Vol. 5.

Stirling M.W. 1943. Stone Monuments of Southern Mexico ¡I Bureau of American Ethnology. Bulletin 138.

Tate C.E. 1999. Patrons of Shamanic Power (La Venta’s supernatural entities in light of Mixe beliefs) ¡I Ancient Mesoamerica. Vol. 10.