О том как, находясь в Тамбо Киро, два брата увидели, как тот, кого они обманом заманили в пещеру, появился с оперёнными крыльями и как он повелел им основать великий город Куско, и как они ушли из Тамбо Киро

Глава VII. О том как, находясь в Тамбо Киро, два брата увидели, как тот, кого они обманом заманили в пещеру, появился с оперёнными крыльями и как он повелел им основать великий город Куско, и как они ушли из Тамбо Киро.

Продолжаю рассказ, записанный мною в Куско: орехоны поведали, что прошло совсем немного дней, как два инки обосновались в Тамбо Киро[46], они уже и не беспокоились увидеть опять Аяр Каче, как узрели его летящим к ним по воздуху на больших разноцветных крыльях перьями. И приведенные в ужас его видом они хотели сбежать, но он быстро развеял их страх такими словами: «Не бойтесь и не печальтесь, я появился для того, чтобы прославилась империя Инков; посему оставьте, оставьте это селение которое построили и шествуйте  дальше, в низины, до тех пор, пока не увидите долину, где и заложите Куско, и быть ему почитаемым, а те [места], где вы сейчас [обосновались] это презренные халупы, но тот - будет великим городом, где суждено быть воздвигнуту пышному храму, и быть ему таким почитаемым да посещаемым, и со столькими службами, что только ему одному быть самым восхваляемым. Потому я всегда буду просить Бога о вас и помогать, чтобы как можно скорее вы заполучили большие владения; на горе,  неподалеку отсюда, я окажусь в том виде и образе, в каком вы зрите меня, и всегда буду вами и вашими потомками обожаем и свято чтим, и назовусь я Гуанакаури [Guanacauri][47]. И в благодарность за добрую помощь, которую вы от меня получили, я прошу вас во веки веков почитать меня за бога, и за это воздвигать мне алтари для жертвоприношений; так поступая, получите вы помощь от меня в войнах, и в знак того, что отныне вы будете уважаемы, почитаемы и вас будут бояться, уши ваши будут так же проколоты, как и у меня».  После этих слов, говорят, что им показалось будто у него были золотые уши[48] в одну пядь длиной[49].

Братья, напуганные увиденным, словно онемели, но когда наконец прошло их смятение, ответили, что с радостью выполнят его приказания; затем в спешке отправились к горе, зовущейся Гуанакауре, которую с тех пор и поныне считают священной. И на самой её вышине снова увидели Айер Эче [Ayer Eche (sic)][50] который несомненно был каким-то демоном, если только то, что они рассказывают, хоть немного правда; и с позволения на то Господа, прикрываясь этими ложными личинами он [демон] давал им понять волю свою, чтобы они боготворили его и приносили ему жертвы, чего он более всего и добивался; и опять он говорил, что им пристало короноваться специальной кисточкой  [tomasen la borla][51] или короной, чтобы стать императорами, которые и будут державными правителями, и что им будет дано знать, как [сиё] нужно делать, [а также] чтобы юноши были возведены в ранг рыцарей и почитаемы как знать. Братья ответствовали ему, как и прежде, что все его указания они в точности исполнят и в знак покорности сложили руки, склонили головы и сделали ему поклон [mocha] – знак особого уважения, - для того чтобы он лучше понял, как они его чтят. Вот почему орехоны утверждают, что с той поры им пристало короноваться кисточкой и быть посвящёнными в рыцари. Я помещаю эту историю сейчас, дабы потом не повторяться; ко всему этому интересно припомнить одну, без сомнения, правдивую и забавную историю, что когда в Куско Манго Инка [Второй][52] короновался кисточкой или короной верховного [правителя], на церемонии присутствовало довольное большое количество испанцев, ныне живущих, и многие из них сами мне рассказывали об этом. Так же правда, как сказывают  индейцы, что во времена прошлых правителей это делалось с большей роскошью, торжественностью, организованностью, [а] сборища народа и богатства были столь велики,  что и описать невозможно.

Похоже, что те правители установили этот порядок посвящения, и говорят что Аяр Эче [Ayar Eche (sic)] на этой самой горе Гуанакауре и предстал в похожих одеяниях; и тот, кто должен был стать Инкой одевался в чёрную рубаху без воротника, с разноцветными рисунками, а на голове светло-коричневая косичка в несколько оборотов, и, покрытый большой светло-коричневой накидкой, он [коронуемый] должен был выйти из своего дворца[53] в поле и сорвать пук соломы, и нести его целый день без еды и воды, ибо престало ему поститься. Мать же и сёстры того Инки должны остаться дома, прясть и ткать так быстро, чтобы в тот же день соткать четыре наряда для той церемонии, и им, занятым этой работой, тоже не пристало ни пить ни есть. Одним из этих одеяний должна быть светло-коричневая рубаха с белой мантией, другое - цветное с белой полосой[54], ещё одно состояло из белой рубашки и белой мантии, и последнее - всё синее с бахромой и шнурами. Тот, кому было суждено стать Инкой, одевал эти наряды и постился в течение установленного времени, а именно один месяц, и пост сей звался саси[55] [zazi][56]. [Это испытание проводилось] в одной из комнат дворца без света и без женской прислуги; во дни поста этого женщины из его рода [т.е. из рода Инки] с особым тщанием и своими собственными руками приготовляли большое количество чичи (кукурузного вина) и должны ходить в богатых одеяниях.

По окончании поста, тот кому суждено стать Инкой, выходил с алебардой из серебра и золота и направлялся в дом какого-нибудь престарелого родственника, где ему остригали[57] волосы; и одетый в одно из тех одеяний, они выходили из Куско, где праздновался описываемый мной праздник, и шли на гору Гуанакауре, где, как мы сказали, [сначала] находились два брата; после церемоний и жертвоприношений возвращались туда, где уже приготовлено вино, там и пили его. А затем Инка шёл на гору называемую Анагуар [Anaguar] и от подножия её бежал, чтобы все видели лёгкость его и храбрость боевую; потом спускался с горы с клоком шерсти, привязанным к алебарде, в знак того, что когда он будет воевать против своих врагов, будет стараться добыть скальпы и головы их.

После всего этого шли они на саму гору Гуанакауре собирать солому, очень стройную, травинку к травинке, и тот, кому было суждено стать рыцарем, держал большой пук золотой, очень тонкой и ровной соломы, и с нею шёл на другую гору называемую Ягира[58] [Yaguira][59], где одевал другую из уже описанных одежд, а на голову - косички или льяуту [пышный венец][60] называемый пильяка [pillaca][61], т.е. корона, под которой вешались золотые уши[62], а поверх одевалась шапочка из перьев почти как диадема, которую они называют паукарчуко [paucarchuco][63], и на алебарду привязывали длинную ленту из золота, свисавшую до самой земли, на груди же своей он нёс золотое зеркало  [una luna de oro]; таким образом, в присутствии всего честного собрания, убивали овцу, чьи мясо и кровь распределяли между всеми самыми знатными, дабы съесть её сырой; что значило - если бы вы не были храбрыми, то враги ваши ели бы ваше мясо так же, как и вы ели мясо убитой овцы. И там они приносили торжественную клятву, по своему обычаю, за Солнце, сохранить рыцарский порядок, и за защиту Куско сложить голову, если это потребуется; потом им прокалывали уши, растягивая их до такой величины, что были они в окружности [размером с] одну пядь. После этого они одевали свирепые головы львов[64] и с большим шумом возвращались на площадь Куско, полностью обведённую огромным золотым канатом, покоившегося на распорках из золота и серебра. В центре площади они танцевали и праздновали на свой лад с размахом; те, что должны были стать рыцарями, танцевали с головами львов, надетыми на свои головы, что, как я уже сказал, намекало на то, что они будут храбрыми и свирепыми как эти животные. После окончания танцев рыцари остаются вооружёнными и называются теперь орехонами, имеют приличествующие им привилегии, пользуются значительной свободой и имеют право, если их выбирают, принять корону, или кисточку. Когда короновались на императора [правителя], устраивались большие праздники и собиралось множество народа, и тот, кому суждено было стать императором, сначала должен был взять в жёны свою единственную[65] сестру, чтобы королевская власть не передавалась в родах низкого сословия, и устраивался великий пост, а по ихнему саси. Во время всего этого, когда правитель занят жертвоприношениями и постом, он не занимался ни частными делами ни управлением, и был закон у Инков, что когда кто-нибудь из них умирал или[66] передавал другому свою кисточку или корону, чтобы можно было назначить одного из главных мужей своего народа, и чтобы был он зрел в суждениях и большого авторитета, чтобы править всей империей Инков, как и сам император в те дни; и тому человеку было разрешено ходить с охраной и к нему пристало обращаться с уважением. После этого он благословлялся в храме Куриканче [Curicancha] и получал кисточку, которая была большой и высовывалась из повязки, покрывавшей голову и прикрывавшей ему даже глаза, и этого человека считали правителем и обращались с ним подобающе.  На праздники собирались все главные правители из окрестных земель, что составляло четыре лиги[67], которыми они правили, и блистало Куско огромными сокровищами из золота, серебра, камней и перьев, окружённое огромным канатом из золота, и с удивительной фигурой Солнца, которая была такой внушительной, что по словам индейцев весила больше четырёх тысяч кинталей [кинтал - мера веса = 46 кг, т.е. выходит 4600 тонн] золотом; а если давалась кисточка в Куско, и потешались над тем, кого звали Инкой, не уважая его власть и не считая её правой. Так случилось с Атабалипой, которого королём не считали, хотя и был он очень храбрым и сразил многих людей, и в страхе многие народы подчинялись ему.

Но вернёмся же к тем, кого мы оставили на горе Гуанакауре; после того как Аяр Эче [Ayar Eche (sic)] объяснил, как им должно посвящаться в рыцари, индейцы говорят, будто посмотрев на своего брата Аяр Манго[68], он сказал им, чтобы они отправлялись со [своими] двумя женами в ту долину, где впоследствии должно быть основано Куско, не забывая приходить к тому месту и приносить жертвы, как он сначала просил его[69]. После этих слов, оба брата обратились в каменные фигуры, подобием – человеческие, на глазах у Аяр Манго, взяв своих жён [или женщин], пришёл туда, где ныне находится Куско, чтобы основать тот город, и звался он с тех пор - Манго Капа[70], что значит «король и богатый правитель».

[46] 1880: Tampu Quiru

[47] 1880: Guanacaure

[48] 1880 (прим. редактора): возможно речь идёт о серьгах из золота, так как по-испански ухо и серьга пишутся почти одинаково.

[49] el redondo del cual era de un jeme спорное место хотя бы потому что нет согласования в числе но у них в 16 веке на самом деле такие несоответствия сплошь и рядом, думаю что пядь это мера диаметра ушей, окружность заменяю длиной (прим перев.)

[50] 1880: Ayar Cachi

[51] 1880: la bolrra

[52] 1880: Manco Inca

[53] Aposento – в данном случае место размещения во дворце или сам дворец, как видно далее по тексту (прим.ред)

[54] В изд. 1880 это одеяние отсутствует, хотя логически должно присутствовать как одно из четырех.

[55] 1880: zaziy с примечанием: либо это Coci или çoçi

[56] Diego Gonzales Holguin: Çaciy. Воздержание в пище или соблюдение поста.

[57] Но возможно, что и обривали, хотя сомнительно

[58] 1880: В память об этой горе завоеватели Инки назвали гору к Юго-западу от Кито, в просторечии называемая Булка, ибо похожа на неё, и на её вершине, говорят, находился храм Солнца древних племён Киту или Кар

[59] 1880: Yahuira или Yavirá

[60] так перевожу слово llauto (прим перев.)

[61] DGH: Pillaca llaytu. Головная повязка, сплетенная из двух цветов: фиолетового и черного.

Анонимный автор: pillaca llauto. льяуту Инков, сотканная из различных цветов (B-G:85) pillow: подушечка, подушка (S) подушечка

[62] Скорее всего золотые серьги

[63] 1880: puruchuco - это слово зачеркнуто и исправлено и почти непонятно, но угадывается в начале puru, и в конце chucco.

DGH:

Ppuru. Маленькие перья по всему телу.

Chucu. Шапочка или древние шляпы.

[64] подозреваю речь идёт о пумах (прим перев.)

[65] 1880: "свою собственную сестру".

[66] в издании 2005 ошибка: «и»

[67] 1880: «пять лиг»

[68] 1880: Ayar Manco

[69] 1880: "они попросили его"

[70] 1880: Manco Capac