Мифология

Мифология, подобно религии, является определенной, внутренне связанной специфической деятельностью челове­ка, отражающей его культуру и выполняющей в общест­ве свойственную ей функцию, и в этом своем качестве' оказывает воздействие на всю общественную идеологию. Мифологические повествования содействуют укреплению нравственного единства сообщества, стимулируют дея­тельность этноцентрического характера, а также осозна­ние общности ее исторических судеб. Таким образом, ми­фология является одним из реальных проявлений куль­туры сообщества, моделирует его жизненный идеал. Она заключает в себе весьма емкое содержание, отражающее видение мира индейцами.

Некоторые специалисты по мифологии полагают, что миф предшествует религии и дает ей начало. Другие же, наоборот, утверждают, что религия является основой ми­фов. Однако какой бы позиции ни придерживаться, вста­ет проблема: как же возник миф, вобравший в себя уди­вительное разнообразие идей и представлений различных народов о событиях, происходивших вокруг них в приро­де и обществе. Но почти всегда в нем будут присутство­вать высшее существо, сотворившее мир, и те, между кем творец распределил обязанности преобразить землю создать животных и растительный мир или вызывать катаклизмы, насылать чуму и прочие несчастья.

Мифы являются особым видом устного творчества народов мира, отразившим процесс их интеллектуального развития. Именно поэтому мифы индейцев являются подлинным сокровищем их культуры; в фантастической фор­ме они повествуют о реальных событиях далекого прош­лого, которые всегда окружаются ореолом героизма.

Примитивный человек полагался единственно на сви­детельства своих чувств. Это чувственное восприятие ре­альности мапуче положили в основу своей мифологии, где действуют герои и боги, воплощенные в явления при­роды я общества, как сложные и общие, так и повседнев­ные.

Некоторые ученые определяют миф как конкретное во­площение познания мира человеческими обществами и отражение их социальной организации, что имеет бесспорное значение для понимания традиций, нравственных принципов и образа мышления этих обществ. Все это указывает на то, что изучение индейской мифологии имеет большое значение для определения подлинной культурной жизни народа. Оно помогло бы раскрыть внутреннее со­держание его культуры, отраженное в конкретных инсти­тутах, созданных примитивными племенами.

Все первобытные народы, как мы знаем, имеют бога­тую мифологию. Они суеверны и полагают, что события, обычные и естественные, зависят от воли душ предков, которые предупреждают людей об их расположении к ним или недовольстве ими, предупреждают о добрых со­бытиях или надвигающихся несчастьях. Мапуче также склонны к таким верованиям, их жизнь развивается в атмосфере тревоги в кругу постоянно происходящих яв­лений, которые они не в состоянии объяснить и которым вынуждены подчиняться, дабы избежать худшего.

Приступая к какому-либо делу, мапуче всегда были озабочены точным исполнением предписаний, боясь ли­шиться расположения духа предков и вызвать их неудо­вольствие, ибо от этого самым непосредственным образом зависели результаты начатого предприятия. Они полага­ли, что духи предостерегали от опасностей, и предупреж­дали людей о необходимости принятия тех или иных мер для успешного завершения начатого дела.

Содержание суеверия не было чем-то застывшим. На­против, оно менялось в зависимости от постоянно проис­ходивших событий, порой незначительных, но истолковы­вавшихся в соответствии с указаниями высокозначимых для них традиций.

Наиболее устоявшиеся верования дошли до наших дней.

Например, человек рождается с родинкой на лице, ес­ли мать его во время беременности часто смотрела на луну. Считалось, что, если кормящая мать засыпает в поле, змея высасывает ее молоко. Покормленный после этого ребенок вскоре умирает. Вихрь ветра вызывает дух какого-либо предка. Если зеленую муху растереть в по­рошок, развести его в воде и дать выпить кому-нибудь, то этот человек сойдет с ума. Для того чтобы погубить картофельное поле недруга, надо вырвать один побег и в образовавшуюся лунку положить камень.

Сны для каждого мапуче были предметом постоянного беспокойства и много значили в их жизни, ибо во сне они общались с предками или с душами живых людей, кото­рые во время сна отделялись от их тела. Толкование снов было делом калку и мачи. Вариации снов столь же мно­гочисленны, сколь и мотивы, их вызывающие. Но в основ­ном они связаны с предстоящими делами. Так, например,, увиденные во сне змея или паук указывали на несчастье. Мутная вода тоже плохой знак. Черные тучи во сне предвещают страдания наяву, а светлые, наоборот, сулят успех предприятия. Увидеть мертвеца во сне — дурное предзнаменование, а музыкальный инструмент — предве­стник удачи.

Поведение животных указывало на то, что должно случиться. Если кричит тинкэ, или черный дятел, то это означает, что скоро будет дождь. То же, если щегол ку­пается зимой. Крик совы предвещает рассвет с туманом.. Полет трегле ночью над хижиной — верный признак того, что кто-то из близких скоро умрет. Собаки воют, пред­чувствуя землетрясение. Или же они видят дух недавно умершего родственника хозяина. Выпрыгивающие из во­ды рыбы указывают на приближение дождя.

Затмения влекут за собой землетрясения и наводне­ния. А падающие звезды и кометы — это души умерших, предвещающие войну. Хороший знак—бросать в огонь куски мяса оленя или уэмула, а если хочешь привлечь чью-то любовь, то надо бросить в огонь перья из крыльев трегле. Летающая по хижине зеленая муха предвещает визит важного человека или души недавно умершего от­ца. Паук, плетущий паутину или свисающий на паутинке, приносит удачу, а бегущий по полу — несчастье. Чукуо — предвестник плохого, если поет с левой стороны от иду­щего, а если с правой — то предвещает удачу. Увидеть летучую мышь — это к печали.

На первобытного человека птицы всегда производили большое впечатление. Их способность подняться на вы­соту и перемещаться в воздухе воспринималась как чудо. Поэтому многие суеверия связаны с птицами, обладав­шими сверхъестественной, по мнению древних людей, спо­собностью летать.

Прежде чем приступить к какому-либо занятию, надо было пронаблюдать различные явления. Из этих наблю­дений делались заключения о благоприятном или небла­гоприятном стечении обстоятельств для начала дела. Ес­ли предсказания не сулили ничего хорошего, дело не на­чинали. Нечто подобное и в тот раз весьма существенное произошло при осаде испанских войск индейцами в битве при Эликура. В последние минуты перед решительным штурмом над отрядами мапуче пролетела с криком стая трегле, что всегда указывало на несчастье. Это проис­шествие, повергнув индейцев в ужас, вызвало их отступ­ление и спасло уже отчаявшихся вконец испанцев.

Мы часто, не вникая в причины, склонны думать, что многие действия индейцев бессмысленны и неожиданны. Однако они, по-видимому, объясняются традициями и суевериями. Исследования в этой области, по нашему убеждению, помогли бы глубже понять сущность их бы­тия, что в свою очередь облегчило бы более обстоятель­ную разработку системы культуры, соответствующей их мышлению.

Сюжеты мифов мапуче чрезвычайно разнообразны. Обычно они включают повествования о делах чудесных, героических или злокозненных, совершаемых богами. Ком­позиция мифов удивительна, хорошо понимаема, она гар­монически увязывает начало повествования с его фина­лом. Устные рассказы представляют собой подлинное бо­гатство национального индейского фольклора. Боги индейцев персонифицировали собой явления природы или достаточно конкретные общественные отношения, кото­рые предписывали божествам деятельность, аналогичную той, которой занимались сами.

Многим племенам было свойственно выделять в своей среде людей, связанных с сверхъестественными силами и наделенных способностью внушения, ниспосланных бога­ми, дабы спасти свой народ. У мапуче образ такого мес­сии находит выражение в лице сражающегося духа, пред­ставленного славными токи, возглавлявшими военные кампании общенародного масштаба.

Что касается племенных отношений, то мапуче — мы это неоднократно отмечали — были мирным народом. Они прибегали к насилию — нарушавшему порядок жизни реуэ — лишь в чрезвычайных обстоятельствах: нехватка пропитания для всех членов группы; неисполнение мести родственниками, ставящими под угрозу своим бездейст­вием честь группы; отсутствие достаточного числа жен­щин грозило нарушением демографического равновесия и приросту населения, что могло пагубно отразиться на трудовой деятельности всего коллектива. В таких случа­ях, если не достигалась добровольная кооперация усилий с другими племенами, прибегали к неожиданным малонам — набегам на сообщества, располагавшие тем, чего недоставало напавшему племени.

Среди членов общества, естественно, выделялись лю­ди, обладавшие выдающимися умственными способностя­ми, талантами руководителей, незаурядной индивидуаль­ностью. Соотечественники отмечали неординарные черты своих геров, делали их выразителями своих идей, подчи­нялись им и шли за ними, ибо эти герои были избранни­ками, носителями и выразителями общественного мне­ния и должны были объединять людей, уничтожить без­законие и установить справедливость. Только они были способны вернуть обществу благополучие, утраченное им в силу нарушения обычаев, происходящего по не завися­щим от общества причинам.

Эти герои, мессии, были готовы идти на самые боль­шие жертвы и увлекали за собой соплеменников. Мы, чи­лийцы, не сможем никогда забыть героической жизни ве­ликих нгеитоки, таких, как Кауполикан, Лаутаро, Лиентур, Анганамон, Пелантаро, вдохновлявших индейцев на большие свершения и вызывавших к себе чувство необык­новенной привязанности. Или героинь Ханекео, Гиндоры, Гуакольды, возглавивших крупные восстания против за­воевателей и отстоявших независимость и суверенитет своей родины в великих битвах, спасших свой народ от угнетения и порабощения.

Их деятельность отражает народные движения, в цент­ре которых личность, наделенная особой способностью, умением возвратить былое величие народа, счастье и уда­чу, сопутствовавшие их предкам в далекие времена. Эти люди после смерти причисляются к сонму мифических героев и наделяются необычайными чертами. Память о них достойна быть передана будущим поколениям.

Мифы являются отраяшнием удивительного воображе­ния мапуче. Их образы столь многолики, что здесь мы можем остановиться лишь на некоторых из них.

Так, «трэпкеуэкувэ» — вид осьминога, щупальца кото­рого заканчиваются когтями. Он живет в море, а в сол­нечный день вылезает на берег погреться. Чтобы вернуть­ся в свою стихию, он образует водоворот необычайной си­лы, который захватывает, сжимает и убивает все живое, попавшее в этот вихрь. «Чуэйкеуэку» — это речное и озерное чудище. На его коже имеются по бокам острые шипы в виде когтей, которые захватывают купальщиков. Охотиться на него надо только с копьем из «льевун», во­локнистого растения, обладающего необыкновенной проч­ностью.

Нам уже приходилось говорить о «калеуче», подвод­ном призраке, неожиданно появляющемся на поверхности во время ночных бурь. Он бороздит море, светясь и из­давая музыкальные звуки, подходит близко к лодкам, пе­ререзая им путь, убивает находящихся в них людей. По­врежденную им лодку калку относят в глубокий овраг или на скалистый обрывистый берег. Но если кто-нибудь застанет их за этим занятием, то превращается в бревно или скалу.

«Камауэто» — гигантское морское животное с острыми зубами и сильными когтями. Оно опасно для плавающих: притаившись у берега, изменяет его очертания. Оно может заглотнуть лодку со всем экипажем. Калку способны при­ручить это животное и использовать его. Камауэто имеет два маленьких рога, обладающих целебными свойствами и применяющихся калку в колдовствах. Калку якобы де­лают с рогов соскребы, используемые при лечении пере­ломов и импотенции.

Коло-коло выступает в образе летучей мыши или ма­ленькой птички. Она высасывает у спящих кровь или слю­ну и так убивает человека. Она кудахчет, как курица, а большие, красные, навыкате глаза смотрят пристально, этот взгляд вызывает головокружение у того, на кого она смотрит.

«Кучивилу» — нечто среднее между свиньей и змеей. Живет на болотах. Рык его вселяет ужас. Кто окунется в воды этого болота, делается чесоточным. «Нгуривило» — полулиса-полузмея с когтем на конце длинного хвоста. Обитает в речных заводях. Иногда всплывает, чтобы схва­тить человека, обкрутив его хвостом, и утаскивает на Дно.

«Чон-чон» — животное с человеческой головой и очень длинными ушами, с помощью которых он летает по но­чам. Когда летит, кричит «туэ-туэ-туэ». Чон-чон похож на филина кон-кон, но больших размеров. Он бесчинствует вблизи хижины, где есть больной, с целью напиться его крови, если за больным плохо смотрят.

«Уалииэн» — животное-амфибия с головой теленка или уэмуля с сильными задними ногами. Рождает детеныша урода. Начало этого животного заложено в овцах и ла­мах. На земле оно безобидно, но в воде дерзко и неисто­во нападает на человека.

«Пиучен» — змея. С возрастом превращается в птицу размеров коршуна. У нее длинный клюв, маленькие крылышки и гибкий хвост. Ползает по стволам деревьев, ос­тавляя красные пятна своих экскрементов. Питается кровью человека и животных, высасывая ее, пока они снят. Крик ее резким свистом раздается в ночи. Увидев пиучен, человек умирает.

«Райкэи» — черная птица размером с дрозда. Притво­рившись мертвой, лежит на тропинках, по которым осо­бенно часто ходят мапуче. Крик ее предвещает смерть. Тот, кто встретит ее в пути, должен вернуться в свой дом.

«Трауко» — отвратительный старый карлик с лицом ребенка. Этот урод живет в лесах. Носит одежду, плетен­ную из травы. Голова его повернута лицом назад. Ноги — обрубки из-за отсутствия пятки и пальцев—похожи на лапы гуанако. Пристальный взгляд его вызывает беспо­койство. Он насилует девушек, бродящих по лесу в оди­ночку. У того, кто встретился с ним, немеет шея, вырас­тает горб или возникает паралич лица. Тот, кто наступил на его экскременты, вскоре умрет.

Необыкновенно богата мифология индейцев о. Чилоэ.

Калку с острова украшают себя большими лентами из морских растений. В своих магических действия они ис­пользуют «чальянко», прозрачный камень желтоватого цвета, который достают с каменистого морского дна. Об­ладание этим камнем дает возможность знать все, что необходимо для предсказаний.

«Мачучо» — животное, обитающее по берегам рек и в лагунах. Напоминает гуанако. «Пинкоя» — морская си­рена, живущая в паре с самцом «пинкоу». Пинкоя рас­сеивает по берегам ракушки. Если она обращена лицом к морю, то ракушек будет много. Когда же она пожелает сделать запас их скудным, то пригибает голову к земле. Если индейцы ловят рыбу в одном месте, то пинкоя, рас­сердившись, покидает эти места. «Периман» — дьяволь­ское животное, напоминающее собой черный камень. Пи­тается навозом.

Две легенды как нельзя лучше могут проиллюстриро­вать силу укоренившихся обычаев. Вот их схематичный пересказ.

Легенда о Трен-трен. Много времени назад мапуче за­бросили свои обычаи и традиции. Они не воздавали почес­тей своим богам и не соблюдали культа предков, не ува­жали старость. Видя это, Нгэнечен, высший дух, созвал своих пильянов и попросил их наказать тех, кто оскорбил богов, и заставить их вернуться вновь к исполнению тра­диционного долга народа мапуче.

Пильяны позвали духов зла и вместе с ними Кай-кай-филу, змею-чудовище, живущую в океанских глубинах, и поручили ей исполнить тяжкое наказание. Кай-кай раз­дулась до невероятных размеров, стала подобной горному хребту и вздула гигантскую волну, затопившую землю мапуче. Мапуче кинулись искать убежище в горах. Но Кай-кай вновь начала раздуваться. Вода поднялась еще выше, топя многих из тех, кто не сумел укрепиться на вершине горы. Несчастные с мольбой взывали к Трен-трен, доброй змее, обитавшей на высоком снежном хребте Анд. Она согласилась защитить их, образовав высокий холм, выступающий из воды, и разместила на нем спа­савшихся от затопления. Но Кай-кай вновь раздулась и подняла воду, затопляя вся и всех. Трен-трен с помощью волшебства вырастила новый холм. Но Кай-кай раздува­лась все больше, гнала волну за волной. А Трен-трен также растила новые холмы, чтобы спасти их. Но на каждой новой поднявшейся вверх горе оставалось все меньше мапуче. И наконец, одна-единственная гора под­нялась так высоко и так близко к солнцу, что жар от него сделал невозможной жизнь мапуче. Тут Нгэнечен сжалил­ся над ними и велел Кай-кай остановить наводнение, вернуть воды в океан и осушить землю. А Трен-трен уменьшила гору до ее первоначальных размеров. Спас­лось совсем немного мапуче. Но это были те, кто не на­рушал и не оскорблял обычаев своих предков. Трен-трен просила их быть преданными духу ушедших, уважитель­ными со старшими и почитать богов.

Легенда об Андах. Много времени назад, раньше дедов наших дедов, их предки населяли эту землю, которая бы­ла ровной и изобильной. Они обрабатывали ее и получа­ли богатый урожай. Не было голода. Но жившие по со­седству на Востоке злые, ленивые и жестокие люди со­вершали лунными ночами набеги, уводили с собой женщин, забирали еду. Народ погибал в борьбе с ними. Тогда индейцы решили устроить большой нгиллатун, что­бы просить Нгэнечен ниспослать мир на землю и наказать людей с Востока.

Нгэнечен выслушал мапуче и призвал Антумальгэн — Луну, свою жену. Он спросил ее, почему в ночь, когда она светит, совершаются набеги на мапуче, и велел ей навести порядок на земле, Но Антумальгэн не удалось «того сделать. Тогда раздраженный Нгэнечен взошел на небо по Уэндлуфу («небесная река», Млечный Путь) и разбил ее на куски. Часть их он в ярости бросил на землю. Упав, они образовали горный хребет Анды, такой же белый, как луна, отгородив мапуче от их врагов. Так пришел к мапуче покой, и они стали жить в мире.

Мапуче рассказывают, что Уэкуву, злой гений, обитав­ший на высоких пиках, сходил в долины и похищал у мапуче мудай, устраивал беспорядки. Чтобы не сбиться в пути на обратной дороге, он вешал на ветви деревьев тысячи колокольчиков, зажженных от огня вулкана. Так как он был пьян, то оставлял огоньки вдоль дороги не­ровными рядами. Но однажды Уэкуву был побежден и изгнан духами-покровителями. Они, несмотря на его моль­бы, не разрешили ему забрать в изгнание колокольчики- фонарики. Так и остались эти фонарики в сельве красны­ми цветами копиуэ.

Мифология мапуче значительно богаче других амери­канских мифологий. Изучение этой мифологии уже само по себе представляет большой интерес, а раскрытие мно­гих ее особенностей, несомненно, могло бы послужить основой для создания великолепных рассказов и поэтиче­ских эссе неизменно гуманистического свойства.

Люди, соприкоснувшиеся с индейской мифологией, отмечают, что на образ мыслей тех, кто живет на побе­режье, преобладающее влияние оказала близость океана. В мифах же тех, кто живет на материке, прослеживается прочная связь с землей. Это определяет большое разли­чие мифов, но тем не менее есть и много общего. Содер­жание мифов отражает в общей форме воображение ин­дейца, имеющее свою общую историю. Основанные на раз­личного рода действительных происшествиях, событиях, случаях, но чудесным образом трансформированных, ми­фы мапуче имеют силу абстракций, вызывающих подлин­ное восхищение.