Маражоара

Обычай устраивать красочные общинные праздники по случаю вступления девушек в зрелый возраст мог быть общим у тукуна с омагуа и другими племенами, жившими до появления европейцев вдоль Амазонки.

Еще в прошлом веке специалисты обратили внима­ние на поразительное сходство тех узоров, которыми по­крывали свою посуду, одежду и другие предметы перу­анские индейцы чама на среднем Укаяли, и орнаментов на древних погребальных урнах, найденных искателями древностей в курганах на острове Маражо в устье Ама­зонки. Поразителен этот факт потому, что Укаяли отде­ляют от Маражо 4 тысячи километров. Когда несколько десятков лет назад археологи вплотную занялись этой проблемой, они обнаружили, что предметы, украшенные примерно в таком же стиле, встречаются еще и на ре­ке Напо в Северо-Восточном Перу, а с менее сходным, но все же явно родственным орнаментом — по всему те­чению Амазонки. Удалось выяснить, что их распростра­нение началось в начале I тысячелетия н. э. и что на Укаяли и Напо первоначальными носителями этого сти­ля были, по-видимому, племена тупи (кокама, oмáгya). От них его заимствовали современные чамá, относящие­ся по языку к другой семье — пáно.

Из всех древних культур, обнаруженных в Амазонии, культура острова Маражо IV—XII веков н. э. (ее назы­вают маражоара) — самая высокоразвитая. Различия в богатстве захоронений явно свидетельствуют о сущест­вовании общественного неравенства, а превосходно из­готовленные глиняные сосуды изысканных форм с неве­роятно сложными многокрасочными и рельефными узо­рами — о выделении гончаров-профессионалов.

Самыми интересными предметами, найденными в по­гребальных урнах культуры маражоара, являются изящ­ные, слегка выпукло-вогнутые, загнутые с одного угла керамические треугольные пластины. Этнографы признали в них танга — риту­альные предметы типа тех, которые индейцы чама под­вязывали спереди девушкам во время совершения обря­дов инициации. Видимо, та­кие же ритуалы устраива­лись и тысячу лет назад на острове Маражо.

Танга отличаются тонкой выделкой и богатством ор­намента, скорее всего имевшего сложную мифологиче­скую символику. Не случайно именно эти предметы кла­ли вместе с умершими женщинами. Подобный обычай можно сравнить с обряжением старухи покойницы в подвенечное платье. Как на похоронах, так и во время посвящения девушек обитатели острова Маражо испол­няли, вероятно, сходные ритуалы. Мужчины в масках окружали героиню праздника, предуготовляя ее к пере­ходу в новое качество — превращению во взрослую жен­щину или к вступлению в мир предков.