Люди холодного юга

Как непривычно для нас, жителей северного полу­шария, такое сочетание слов — «холодный юг», и как в то же время подходит оно для характеристики остров­ного мира Огненной Земли!

Архипелаг расположен на крайнем юге Южной Аме­рики и омывается двумя великими океанами — Тихим и Атлантическим. К северу от островов лежат страны уме­ренного пояса и знойных тропиков, к югу — ледяная Антарктида, холодное дыхание которой делает климат Огненной Земли таким негостеприимным. Огненная Зем­ля — одна из самых южных и потому одна из самых холодных стран южного полушария.

О жителях Огненной Земли можно в настоящее вре­мя с достаточной уверенностью сказать, что предки их пришли на острова с американского континента. Следо­вательно, «люди холодного юга» видели когда-то жар­кий, цветущий тропический север. Большинство совре­менных ученых считает, что человек пришел в Америку из Азии через Берингов пролив. Значит, отдаленные предки огнеземельцев видели и холодный север. Не­сколько тысячелетий прошло между днем, когда неиз­вестные нам охотники каменного века вступили на зем­лю Аляски, и днем, когда их отдаленные потомки пере­плыли Магелланов пролив и вышли на острова Огнен­ной Земли. Много поколений сменилось за время этого великого похода. По мере продвижения на юг изменя­лись культура и образ жизни людей. В связи с измене­нием природных условий приходилось изобретать новые орудия охоты и рыбной ловли, приобретать новые навы­ки. Нужно было приспособляться к новым, крайне тяже­лым природным условиям или гибнуть. Но, как всегда, человек победил. Переселенцы не только выжили, но и создали свою хотя и примитивную, но хорошо приспо­собленную к местным условиям культуру. Однако почти полная изоляция от остального мира привела к тому, что люди Огненной Земли сильно задержались в развитий и к приходу европейцев могли считаться одним из самых отсталых народов Земли, о чем в свое время писал Дарвин.

Огненная Земля разнообразна по природным усло­виям, и потому племенам, селившимся в разных ее ча­стях, приходилось создавать различные культуры в со­ответствии с местными условиями: так, люди племени она стали сухопутными охотниками на гуанако, в то вре­мя как жившие на западе и юге алакалуфы и яганы ста­ли «Челноковыми индейцами» — охотниками на морско­го зверя, в связи с чем они во многом отличались по культуре и образу жизни от своих восточных соседей.

Так, например, форма жилищ на востоке и западе была неодинакова. Охотники на гуанако — она, обитав­шие в восточной части архипелага, сооружали хижины конической формы, вбивая в землю по окружности или по эллипсу дюжину жердей, связывая их вверху и по­крывая шкурами гуанако. Вход обычно располагался так, чтобы обитатели хижины были защищены от холод­ных ветров, а в редкие здесь ясные дни она ставили свои жилища входом к лучам солнца. В центре дома в спе­циальном углублении постоянно поддерживался огонь. Отверстие для дыма устраивалось наверху на подветрен­ной стороне. Пол выстилали сухой травой. Иногда вме­сто шкур гуанако остов хижин покрывался просто вет­вями.

Прежде она были чисто кочевым племенем, и после очередной стоянки жилище снимали и переносили на но­вое место. Если стоянка бывала очень кратковременной, то вместо хижины пользовались лишь заслоном из вет­вей с наветренной стороны, напоминающим австралий­ские ветровые заслоны. С приходом «белых» она вынуж­дены были перейти к более или менее оседлой жизни.

Восточные яганы строили хижины конической формы, сходные с постройками она. Размеры их были невелики (1,5 м высоты, поперечник основания 2—3 м). Вход имел около 1 м высоты. Жилища ставились обычно на берегу моря или проливов и имели два входных отверстия: одно в сторону моря, другое — в сторону леса. Надо заметить, что вообще образ жизни некоторых групп восточных яганов приближался к образу жизни их соседей она: часто они жили также охотой на гуа­нако.

Западные яганы строили жилища другого типа, в ви­де стога сена. Сооружали их из воткнутых в землю, пригнутых куполом к центру и связанных вместе ветвей, покрытых шкурами тюленя (зимой) или травой, корой, листьями, землей (летом). Яганы были кочевым наро­дом. Они редко оставались на одном месте одну-две не­дели. Конические хижины уносилй с собой, брали в лод­ки, а от «стогообразных» оставляли остов, чтобы им мо­гли воспользоваться другие.

В доме обитали обычно одна-две, реже три семьи, связанные кровным родством. Посреди жилья горел большой костер; для женщин и детей иногда зажига­лись дополнительные костры.

Кроме обычных, у яганов были обрядовые хижины. Отдельные небольшие жилища строились и для ново­брачных.

Для алакалуфов домом почти всегда служила лодка, наземные хижины строились на очень короткое время, они напоминали жилища западных яганов, но были еще примитивнее. Пользовались алакалуфы и природными укрытиями: пещерами, навесами скал и т. д.

Впрочем, и про яганов можно сказать, что лодка яв­лялась для них часто жилищем, недаром их называли наряду с алакалуфами «Челноковыми индейцами».

Древнего типа лодка яганов строилась из 5—7 кусков коры бука, сшитых китовым усом. Посреди лодки насы­пались земля и камни, где разводился огонь, рядом с очагом помещалась немногочисленная домашняя утварь; на носу — оружие и рыболовные принадлежности, на корме — корзины для раковин и рыбы.

Гребли обычно молодые женщины, сидя лицом впе­ред, старые чаще занимались вычерпыванием воды. Мужчина сидел на носу лодки с копьем наготове, вы­сматривая добычу. Скамеек в лодке не было, дно высти­лалось сухой травой. Размеры лодки 4,5—5 м в длину, 0,5—0,7 м в ширину; лодка вмещала 5—7 человек; иногда изготовлялись лодки больших размеров, вмещав­шие 8—10 человек. Отличительная черта этих древних судов — их недолговечность. Такая лодка редко служи­ла более полугода. Процесс изготовления лодок был до­вольно сложен: кору долго мочили, обрабатывали при помощи раковин и наконец сшивали, делая отверстия костяными шильями и пропуская в них китовый ус или искусно сплетенные из лыка шнурки. Корой обшивали каркас из полукруглых деревянных распорок: весла были короткие с широкими лопастями. Многие путеше­ственники отмечали изобретательность и мастерство, проявляемые огнеземельцами при изготовлении лодок.

Этот древний тип судна сменился в конце прошлого века новым, более надежным и совершенным — долбле­ной лодкой. Изготовлялась она при помощи орудий из камня и раковин или металлических инстру­ментов, ввезенных европейцами. Лодки алакалуфов значительно отличались от лодок яганов. Они из­готовлялись из нескольких досок, согнутых в рас­паренном состоянии, сшитых либо китовым усом, либо волокнами растений. Суда имели плоское днище, внутри были укреплены полукруглыми распорками. Вмещали они до 12 человек, но были еще менее прочны, чем у яга­нов. Интересная особенность лодок алакалуфов — их «разборность»: при проходе через особо узкие проливы суда разбирали, причем каждый переносил на себе по доске. Пройдя через мель или узкий пролив пешком, лодку снова собирали. Иногда суда снабжались четырех­угольным парусом из шкуры тюленя с канатами из ра­стительного волокна. Эти «далькасы», как их называли чилийцы, также стали вытесняться впоследствии долб­леными лодками.

Одежда огнеземельских племен была весьма неслож­на и опять-таки имела территориальные различия. Пле­мена охотников на гуанако изготовляли свою простую одежду из шкур этого животного. Она носили плащи, набедренные повязки из шкур гуанако; обувь их состав­ляли «хамни», т. е. куски шкур гуанако, которыми обворачивали ноги. Головной убор состоял из треугольного куска шкуры того же животного.

Дети она, так же как и их соседей — яганов и алака­луфов, вообще не носили никакой одежды, да и взрослые во время oxоты часто сбрасывали с себя одежду и охо­тились совершенно нагими, несмотря на холодные вет­ры и даже на снежный буран. Многих исследователей поражала способность огнеземельцев переносить холод. Местные жители были способны переносить температуру до —12°, не прикрывая тела. Это дало повод француз­скому исследователю П. Риве говорить о возможности за­селения Огненной Земли через Антарктиду из Австра­лии, причем автор указывал на выносливость огнезе­мельцев к холоду как на аргумент в пользу того, что эти народы длительное время пребывали в очень суровом климате, возможно передвигаясь в течение длительного времени по краю материка Антарктиды. Однако эта мысль не нашла поддержки у других ученых.

Одежда яганов изготовлялась из шкур тюленя, реже выдры. Это — те же «плащи», накидываемые на плечо с наветренной стороны. У женщин, кроме того, корот­кие треугольные переднички. Прежде некоторые иссле­дователи отмечали у яганов красивые плащи из шкурок пингвинов, но с исчезновением этих птиц на Огненной Земле подобные плащи также исчезли.

Восточные яганы — охотники на гуанако — носили плащи и обувь из шкур гуанако, чем походили на своих соседей — она.

Из украшений, как у она, так и у яганов, были рас­пространены браслеты из кожи тюленя или гуанако на запястьях обеих рук и на ногах. Такие «браслеты» ча­сто делались просто из трав. Мужчины яганы иногда перетягивали голову шнурком, реже носили украшения из перьев. Существовало два вида головных уборов — один из перьев баклана, который мог надеть каждый мужчина, другой убор из перьев цапли, предназначен­ный только для «екамуш»— знахарей. Очень распро­странены были ожерелья из ярких мелких раковин, зе­рен растений, костей птиц. Ожерелья последнего типа изготовляли из нарезанных кружками костей птичьих ног. Костяные кружки нанизывали на шнур из жил и два-три раза обматывали вокруг шеи.

Во время различных обрядов употреблялись риту­альные маски (конические — у она, цилиндрические — у яганов). Изготовлялись маски из коры или кожи.

Нередко в качестве украшения употреблялся гребень, сделанный из челюсти дельфина. Особо следует остановиться на раскраске тела. Английский миссионер — этнограф Т. Бриджес писал, что раскраска имела символ лическое значение и говорила о многом. По окраске можно было узнать, военное или мирное время пережи­вает племя, какие события имели место в жизни чело­века, печаль у него на душе или радость и т. д. Основ­ными цветами были белый, черный и красный. Белая краска приготовлялась из белой глины, вроде каолина, черная — из размолотого угля, красная — из охры; ука­занные вещества смешивались с тюленьим жиром.

Раскрашивали лицо и тело узорами в виде полосок и точек. Красный цвет означал радость, дружбу, союз; белый — войну; черный — траур. Кроме этого, существо­вала ритуальная раскраска при различных обрядах.

С приходом европейцев произошли значительные пе­ремены в одежде и украшениях туземцев: появились грубошерстные одеяла, стеклянные бусы; многие из ин­дейцев стали перенимать европейскую одежду. Впрочем, последнее обстоятельство принесло туземцам скорее вред, чем пользу, так как в сыром и холодном климате одежда, никогда не просыхая, была постоянной причи­ной простуды. Кроме того, одежда, привозимая из Евро­пы, часто была заражена возбудителями различных ин­фекционных заболеваний, которые, распространяясь впервые на Огненной Земле, были особенно опасны для ее коренных жителей, не имевших иммунитета к новым болезням. Это было одним из факторов, приведших к вы­миранию индейских племен.

Оружие и утварь огнеземельских племен были не ме­нее примитивны, чем жилища и одежда. Основным ору­жием при охоте на гуанако служил лук со стрелами. Ин­дейцы она пользовались им с большим искусством, чего нельзя сказать про их соседей — яганов. Западные яга­ны употребляли лук только при охоте на птицу; при охо­те же на морского зверя он почти не применим, ввиду чего, вероятно, и вышел постепенно из употребления. У алакалуфов лук также редко встречался, хотя можно предположить, что предки их, находясь в других усло­виях, более широко употребляли это оружие. Существует, однако, и другое предположение, что алакалуфы и яганы вообще не имели прежде лука и стрел и заимствовали их впервые у она. Лук на Огненной Земле изготовлялся из букового дерева. Тетивой служили тюленьи жилы, ремни из кожи, крученые кишки. Стрелы делались из ветвей барбариса и в средней части имели утолщение. Лук до­стигал в длину 1,5 м, а стрелы — около 1 м. Наконечники стрел треугольной формы изготовлялись из кости, обси­диана, диорита, позже, с приходом европейцев,— из стекла. Яганы не умели обрабатывать обсидиан и по­лучали готовые наконечники у она посредством об­мена. Кремневые наконечники, как и вообще кремневые орудия, были довольно редки.

Основной вид охотничьего оружия у яганов — гарпун. Гарпуны всех типов имели в длину до трех метров; на­конечники изготовлялись из китовой или тюленьей ко­сти и прикреплялись к древку ремнями из кожи тюленя. На охоте употреблялась также праща — кусок кожи тю­леня с двумя ремнями,— служившая для метания округ­лых, обкатанных морем камней. Особенно, хорошо вла­дели пращой алакалуфы.

Для рыбной ловли употреблялось нечто вроде удоч­ки; леска изготовлялась из растительных волокон, водо­рослей, сухожилий кита или тюленя. На конце лески вместо крючка укреплялась скользящая петля, при по­мощи которой рыбу ловко вытаскивали из воды и под­хватывали руками. Скользящая петля из китового уса употреблялась и при охоте на птиц. При ловле рыбы были в ходу и обычные корзины, применяемые в быту для хранения пищевых продуктов, сбора моллюсков, грибов и т. д. Плелись эти корзины с таким искусством и отличались часто таким изяществом и тонкостью рабо­ты, что не раз приводили в восхищение путешественни­ков. Материалом для плетения корзин служили водо­росли и травы.

Огнеземельцы изготовляли ведра из коры или кожи тюленя, мешки для хранения жира из внутренностей жи­вотных, «тарелки» из больших раковин. Раковины во- общие широко применялись аборигенами для самых раз­личных целей. Из них делали скребки, с помощью которых обрабатывали древесную кору при изготовле­нии лодок, раковины использовались и в качестве укра­шений. Широко применялась кость. Из нее делали на­конечники гарпунов, копий, стрел, шилья для прокалы­вания и сшивания шкур и кусков коры, скребки, украше­ния (бусы, гребни) и т, д.

Камень у огнеземельцев употреблялся сравнительно редко. Это дало повод некоторым исследователям чрез­мерно низко оценивать культуру населения Огненной Земли, относя ее ко времени, когда техника обработ­ки камня не была еще развита. Конечно, этот взгляд нельзя считать правильным, так как известно, что огне­земельцы прекрасно справлялись с изготовлением ору­дий из обсидиана и кремня, причем техника их рабо­ты была близка к неолитической.

Топоров и других крупных каменных орудий у огне­земельцев не было. Правда, один из исследователей Ог­ненной Земли нашел однажды каменный топор при рас­капывании раковинной кучи, однако этот топор мог по­пасть туда случайно из отдаленных областей; он мог также служить свидетельством того, что в прежние, бо­лее отдаленные времена индейцы Огненной Земли более широко пользовались каменными орудиями.

Гончарное искусство было совершенно неизвестно огнеземельцам. Огонь добывали высеканием, применяя пирит и кремень. Искры высекали на птичий пух или су­хую траву, перенося потом огонь на хворост. Пламя ста­рались поддерживать возможно дольше. На ночь, приту­шив костер, оставляли тлеющие угли, чтобы иметь воз­можность завтра снова разжечь огонь. Костер, как уже говорилось, раскладывался и в лодке. Тлеющие угли пе­реносились в специальных трубках из коры.

Интересно, что огнеземельцы — одни из немногих племен Южной Америки, добывавших огонь способом высекания. Следует упомянуть также о своеобразном применении огня для «рубки» деревьев: у их корней раз­водили костер, в результате чего дерево, обгорая у осно­вания, падало...

Она и частично восточные яганы, как уже говорилось, жили в основном охотой на гуанако. Это животное, встречавшееся прежде большими стадами, давало ин­дейцам и пищу и одежду.

Группа лучших стрелков устраивала засаду у тропы, по которой животные ходили на водопой, а другие гнали зверя в нужную сторону. В случае не совсем удачного выстрела, по следу раненого животного пускалась соба­ка, быстро настигавшая добычу.

Собака у яганов была выдрессирована и для охоты на выдру. Индеец брал животное с собой в лодку и бросал его в воду, завидев зверя. Собака преследовала выдру вплавь до входа в нору и даже в глубь норы, если отвер­стие было достаточно широко, вытаскивала зверя, и охотник добивал его гарпуном.

На птиц индейцы охотились при помощи пращи, лука и стрел, а также силков, петель из китового уса, устраи­вали засады в специальных шалашах, где часто в тече­ние долгого времени подстерегали добычу. Птиц доста­вали и на отвесных скалах: обвязавшись ремнем, повис­нув над пропастью, охотник схватывал птицу.

На тюленей охотились либо на месте лежки, либо же с лодки, при помощи гарпуна, подманивая добычу по­хлопыванием весел по воде. Охотой на крупного зверя занимались мужчины. Женщины собирали и ловили мел­ких животных: крабов, морских ежей, ракообразных, моллюсков, которые часто составляли основную пищу семьи.

Рыбу били легким гарпуном или на мелких местах вылавливали корзиной. Чаще всего рыбной ловлей за­нимались женщины. В поисках пищи люди постоянно кочевали по суше (она) или воде (яганы, алакалу'фы). Только на ночь устраивались короткие стоянки: сооружа­лась временная хижина или ветровой заслон, где разжи­гался костер и люди укладывались на землю, тесно при­жавшись друг к другу и накрывшись шкурами. Утром семья снова пускалась в путь, пополнив предварительно запасы ракушек, мелких животных, грибов...

Все обитатели Огненной Земли были охотниками и собирателями. О земледелии они не имели понятия, не­смотря на то что на островах встречались дикорастущие злаки, сельдерей и другие полезные растения. Пища в основном была животного происхождения и доставля­лась охотой и собирательством.

Восточные яганы и она питались главным образом мясом гуанако, некоторых птиц, моллюсками, а также потребляли в большом количестве в сыром виде желто­ватый гриб, растущий на буковых деревьях. Шли в пи­щу в сыром виде и некоторые другие виды грибов, яго­ды. Однако растительная пища имела все же подчинен­ное значение. Основную пищу западных яганов и ала­калуфов составляли рыба, крабы, моллюски, ракообраз­ные, мясо тюленей, морских птиц (бакланов, уток). Иногда к морскому берегу прибивало туши китов, что было настоящим праздником для местного населения. На место происшествия обычно собирались десятки семей, извещенных о событии дымом костров. Мясо, которое не успевали съесть сразу, прятали про за­пас и питались им часто в течение многих месяцев, не обращая внимания на то, что вследствие долгого хране­ния мясо издавало неприятный запах. Рыбу сохраняли в морской воде. Мясо и рыбу никогда не употребляли в сыром виде; сало топили на горячих камнях, моллю­сков, яйца птиц пекли в горячей золе, рыбу запекали с жиром в створках раковин, мясо жарили на раскален­ных камнях тонкими кусками. Вареной пищи огнезе­мельцы не употребляли, хотя умели нагревать волу в ра­ковинах. Большим лакомством считался жир. Набивая им кишки животных, приготовляли нечто вроде колбас; одним из любимых кушаний был костный мозг.

Большую роль в пище огнеземельцев играли моллю­ски. Они потреблялись в таком количестве, что за корот­кий срок около хижин вырастали раковинные кучи, ча­сто очень больших размеров. Индейцы имели обыкнове­ние «дополнять» старые раковинные кучи, оставленные их предками. Такие кучи, часто очень древние, встреча­ются повсюду на Огненной Земле. В этих кучах иногда находят скелеты людей, каменные, костяные орудия, утварь. Обычай захоронения в раковинных кучах суще­ствовал на архипелаге вплоть до недавнего времени.

В прошлом веке было распространено мнение о на­личии каннибализма среди индейских племен Огненной Земли. Как показали позднейшие исследования, это предположение вряд ли можно считать обоснованным. Индейцы сами всегда энергично протестовали против подобных утверждений.

Огнеземельцы совершенно не знали до прихода евро­пейцев ни спиртных напитков, ни табака. С колониза­цией острова все большее число индейцев при соз­нательном поощрении со стороны колонистов стало употреблять спиртные напитки и табак, что прямо и косвенно вело к вымиранию коренного насе­ления.

Примитивной материальной культуре племен Огнен­ной Земли соответствовал низкий уровень развития искусств. У огнеземельцев мы не находим даже прими­тивной живописи и скульптуры: не было здесь ни «на­скальной живописи», ни хотя бы упрощенных живопис­ных или скульптурных изображений человека, живот­ных, каких-либо предметов внешнего мира, что так характерно для большинства даже самых отсталых наро­дов. Лодки, сосуды, корзины, несмотря на большое ма­стерство, с каким они изготовлялись, никогда не покры­вались каким-либо характерным орнаментом и вообще никак не украшались. Была распространена раскраска тела, которая состояла из отдельных точек, полос, пятен и, конечно, не могла идти ни в какое сравнение с бога­той, изящной и замысловатой раскраской и татуировкой полинезийцев и некоторых других народов. В этом отношении огнеземельцы походили лишь на австра­лийцев.

Окраска для различных церемоний у этих двух наро­дов часто поражает сходством. Маски для обрядов так­же были примитивны, грубо сделаны из коры или кожи и почти не орнаментированы, если не считать нескольких широких полос, продолжающихся на теле.

Что касается музыки, то огнеземельцы наряду с веддами и некоторыми группами меланезийцев были одним из немногих народов, не имеющих ни одного музыкаль­ного инструмента. Несмотря на наличие лука, огнезе­мельцы не открыли его способности превращаться в при­митивный музыкальный инструмент, как это сделали многие другие народности. Не было у огнеземельцев даже самого простого барабана, одного из первых музы­кальных инструментов на заре человеческой культуры.

Песен имелось много, но все они были однообразны и представляли собой повторение одного слова или сло­га. Вот пример песни яганов, приведенный в трудах французской экспедиции на мыс Горн:

Аи, наи, нана.

Аи, наи, нана.

Аи, наи, наи, нана.

Наи, наи, нана.

А, она, она, она.

А, она ... и т. д.

Мелодия была проста и однообразна, слова часто не имели смысла, как это наблюдается и у других отсталых народов, например у австралийцев, которые нередко за­имствовали у соседей песни, не понимая слов. Слова та­ких «путешествующих» песен, «пройдя» через несколько племен, совершенно теряли смысл. Некоторые песни огнеземельцев являлись довольно удачным подража­нием ветру, шуму моря и т. д.

Танцы тоже были довольно однообразны. Танцевали только мужчины, прыгая попеременно то на одной, то на другой ноге и положив руки на плечи партнеру.

Легенды и мифы малочисленны. У яганов существо­вало сказание, напоминающее легенду о потопе. Был у этого племени миф об Умоара, могущественном герое маленького роста, дравшемся со страшным «Чудовищем Пещеры» и победившем его. Имя Умоара стало у яга­нов нарицательным и применялось ко всем сильным лю­дям маленького роста.

У всех племен Огненной Земли имелись мифы о Солн­це, которое жило якобы когда-то на Земле и было могу­щественным охотником; яганы рассказывают, как Солн­це — «Лем» боролось со своим врагом «Тарвалемом», уничтожавшим все живое, как Солнце победило в этой борьбе, и жизнь восторжествовала над смертью. Миф племени она повествует о том, как Солнце ушло с Зем­ли на небо, когда люди затеяли войну. Солнце, разгне­вавшись, послало на этих людей «Красную звезду» (Марс), которая, превратившись в великана, уничтожи­ла всех злых людей и создала новых, давших начало племени она.

У племен Огненной Земли были мифы, объяснявшие возникновение солнца, земли, гор, ледников, проливов...

Исследователи, занимавшиеся изучением языков пле­мен Огненной Земли, утверждали, что языки племен она, алакалуфов и ямана (яганов) не имели между со­бой почти ничего общего.

Язык она — жесткий, гортанный, походил, как уже говорилось, на язык патагонцев.

Яганы говорили на благозвучном, мягком, богатом своеобразными тонами языке, отличавшемся длинными словами и богатым запасом их. Миссионер Т. Бриджес определил словарь яганов в 30 тыс. слов.

Для обозначения чисел у яганов было только три ос­новных слова: один — «каусли», два — «комбан», три — «натэн». Другие числа были производными от этих слов: «акомбан» — «другой раз два» — четыре, «аконатэн» — дважды три...

Язык алакалуфов почти не изучен. Известно только, что это был твердый, гортанный язык, внешне отдален­но напоминавший язык она, с которым, однако, ни в чем другом сходен не был. Все три основных языка Огнен­ной Земли имели по нескольку различных диалектов.

Многие ученые делали попытки сравнивать языки ог­неземельцев с языками других народов. Никакого твер­до доказанного сходства, однако, до сих пор не найдено. Интересны работы французского ученого П. Риве, срав­нившего язык она с языком аборигенов Австралии. Приведем некоторые слова языка она и найденные П. Риве сходные с ними слова языка австралийцев.

	На австралийском языке	На языке она
Вода -	иорра	орр
Зубы -	кун, куно	кон, коно
Огонь -	макка	мака
Рука -	мар, мара	марр
Кровь -	гуара, гворо	вуар, хуарра

Конечно, сходство между указанными словами имеет­ся, но оно может быть и случайным. В языках даже тех народов, какое-либо родство между которыми явно не­возможно, встречаются иногда почти одинаковые слова. Исследователи, записывавшие слова языков отсталых народов, пользовались латинским алфавитом и часто од­ними и теми же буквами обозначали очень различные звуки, которые они никак не могли иначе передать, да и не всегда легко было правильно расслышать все звуки очень своеобразного языка.

В общем языки трех племен Огненной Земли счи­таются резко отличными как друг от друга, так и от всех других языков Земного шара. Сохранению столь резких языковых различий между племенами и образованию местных диалектов внутри племен способствовали изо­ляция племен друг от друга и кочевая жизнь отдельны­ми небольшими группами в природных условиях, за­труднявших частый контакт.

Группами по две-три семьи (связанных кровным род­ством) аборигены рассеивались по острову или водам проливов, часто месяцами не встречаясь с другими своими соплеменниками. Племенные вожди, в полном смысле этого слова, на Огненной Земле отсутствовали. Из среды племени выделялись люди, пользовавшиеся особым авторитетом и уважением, однако никакой особой вла­сти они не имели. В пределах рода главную роль играл старейший, самый опытный и смелый охотник, которого слушались, сознавая, что это способствует успеху дела. Род на Огненной Земле был отцовский, имел свое осо­бое наименование и определенную территорию. Мужчи­на должен был выбирать себе жену из другого рода, иногда из очень удаленного, или даже из другого племени. Так, среди индейцев она было много яганских женщин, которые нравились мужчинам племени она из-за малого роста.

Обычно огнеземелец имел одну жену, однако не раз отмечались случаи многоженства. Заключение брака со­провождалось определенными церемониями. Например, у она юноша, желавший взять себе в жены избранную им девушку, должен был передать своей будущей неве­сте в присутствии ее родителей маленький игрушечный лук, специально для этого сделанный. Если девушка была согласна на брак, она принимала лук и в свою очередь должна была надеть юноше на правое запястье шнурок, сплетенный из жил. Это значило, что молодые люди могли считаться уже женихом и невестой. Моло­дые обменивались подарками: жених дарил невесте меха, невеста в ответ дарила лодку, копье, гарпун...

Дальнейшими церемониями руководил отец невесты: он получал подарки от жениха (обычно шкуры живот­ных), устраивал пиршество, на которое приглашались все находившиеся поблизости члены племени. Пирше­ство длилось два-три дня, после чего молодоженам стро­или отдельную хижину и с этих пор считали их мужем и женой. Обычно муж жил некоторое время в роде отца жены до рождения первого ребенка или до изготовления собственной лодки. Иногда, особенно если жених уже имел лодку, он брал невесту к себе сразу.

Отец был главой семьи, но женщина тоже имела свои определенные, установленные права в семье, которые ни ее муж, ни кто-либо другой не смели нарушать или огра­ничивать. В семье существовало строгое разделение тру­да между мужчиной и женщиной: женщина занималась приготовлением пищи, сбором раковин, грибов, уходом за детьми, мужчина охотился, строил хижину, изготов­лял оружие.

Взаимоотношения между членами семьи были про­никнуты духом уважения, взаимопомощи... Отношения между родами и племенами также носили мирный, доб­рососедский характер.

Детей в семье было обычно довольно много, но да­леко не все они выживали.

Ребенок получал имя, а впоследствии и прозвище. Мать носила ребенка за спиной в сумке из шкур. Воспи­тание мальчика служило подготовкой к тому времени, когда он, пройдя обряд посвящения, становился само­стоятельным, полноправным членом племени. Этот об­ряд был весьма сходен у всех огнеземельских племен и очень напоминал подобную же церемонию всех других отсталых народов. У племени она обряд посвящения но­сил название «клокетэн» и заключался в следующем.

Посвящаемых уводили из стойбища в удаленное ме­сто, где «кандидаты» вели уединенную жизнь под при­смотром колдуна — «хон». К церемонии допускались только мужчины. Юношей подвергали суровым испыта­ниям: заставляли выполнять тяжелые работы, совершать длительные переходы по лесу, горам, в дождь и в снеж­ный буран. «Ты не будешь больше ребенком», — говори­ли посвящаемому. Юноша, начиная самостоятельную жизнь, полную лишений, трудностей, опасностей, дол­жен был хорошо подготовить себя к ней. Его учили не только выносливости, смелости, но и различным практи­ческим навыкам: изготовлению оружия, лодок, приемам охоты, стрельбе из лука.

Для «клокетэн» строилась специальная хижина на краю леса. В центре ее все время поддерживался огонь. Существенным моментом церемонии являлось сообще­ние «кандидатам» тайн и мифов племени, которые дол­жны были держаться в строжайшем секрете от непосвя­щенных и особенно от женщин.

Один из этих мифов повествовал о происхождении самого обряда. «Когда-то,— повествует предание,— всем и всюду правили женщины. Луна, самая хитрая из женщин, придумала наряжаться в маски, раскрашивать тело и, изображая из себя «духов», пугать мужчин, дер­жа их таким образом в повиновении. Мужчины, боясь «духов», выполняли всю работу дома, охотились, добы­вали пищу, во всем подчиняясь женщинам. Однажды самый сильный и смелый в те времена охотник — Солн­це, возвращаясь с охоты с тяжелым гуанако на плечах, сел отдохнуть у реки и случайно услышал, как две жен­щины, купаясь и смывая с себя краску, смеялись над глупостью доверчивых мужчин.

Рассказав о слышанном мужчинам, Солнце-охотник отправился вместе с ними к месту собрания «духов»; убедившись в том, что женщины держали их в повино­вении обманом, мужчины напали на обманщиц-«духов» и перебили их всех. Только Луне удалось спастись, убе­жав на небо, но и она получила ряд ожогов и ударов, еще до сих пор видных на ее лице. Солнце последовало за Луной на небо, но до сих пор не может ее догнать. Многие оставшиеся в лагере женщины были превращены в различных животных.

После этого произошел великий переворот: господ­ствующее положение заняли мужчины, которые, пере­няв хитрость женщин, стали теперь наряжаться «духа­ми» и держать женщин в повиновении. «Духи»-мужчины, наряженные в конические маски, раскрашенные по­лосами, черточками и точками, выскакивали из хижины «клокетэн», пугая женщин. «Женщины никогда не дол­жны вернуть своего господства», — говорили старшие посвящаемым. Это была одна из самых основных тайн, узнаваемых юношами во время обряда. Нетрудно ви­деть в этом мифе отражение исторического перехода от матриархата к патриархату.

Обряды «кина» у яганов и «йинчихауа» у алакалу- фов очень мало отличались от «клокетэн».

Во время обряда «кандидаты» подвергались различ­ным испытаниям: весь день они должны были просидеть в неудобном, скорченном положении, ночью разреша­лось спать не более трех часов, не позволялось подолгу двигаться, смеяться, когда рассказывали смешные исто­рии, чесаться, когда сажали на спину жука, и т. д. Все было направлено на выработку выносливости, выдерж­ки. Заканчивалась церемония сообщением тайн племе­ни и появлением «духов». Обряд обычно длился больше месяца и заканчивался в украшенной буковыми ли­стьями хижине общим пиром, к которому приготовля­лись особые кушанья. Во время обряда ни днем ни но­чью не прекращалось монотонное пение, призванное от­гонять злых духов.

Считалось, что посвящаемые «убиваются», а затем добрые духи снова возвращают их к жизни.

Немалую роль в жизни огнеземельских племен игра­ли знахари. Их боялись, в их силу верили. Согласно ве­рованиям огнеземельцев, знахарь способен был вызы­вать духов, заклинать различные явления природы, на­пример усмирять ветер, дуя против него или бросая про­тив ветра раковину, насылать и излечивать болезни, предсказывать будущее при помощи снов и т. д. В обя­занность знахарей входило провеление тайных обрядов. Необходимыми атрибутами знахарей во время лечения больных считались головной убор из перьев и ожерелье. В процесс лечения входило магическое пение и некото­рые другие магические приемы, часто очень характерные для многих народов на стадии первобытнообщинного строя: например высасывание из тела больного «неви­димой стрелы, пущенной его врагом». Приемы лечения часто принимали довольно странную форму: так, напри­мер, у она знахарь вскакивал ногами на больного и на­чинал топтать его, чтобы «выдавить болезнь». Применя­лись знахарями также массаж, растирание приготовлен­ными ими снадобьями и некоторые другие приемы лечения, не связанные с магией. За успешное лечение зна­харь получал подарки. Однако положение его в племени не всегда было столь прочным; часто случалось, что его обвиняли в колдовстве, особенно в случае смерти кого-либо из членов племени. В этом случае знахарю прихо­дилось плохо, так как за умершего мстили его родствен­ники.

Этнограф Гузинде описывает следующий случай: «В хижине индейца Мартина и его жены Алекоттен только что умерла трехлетняя дочь. Ранее я обследовал девочку, установил диагноз — язва желудка. Улучшения в болезни ожидать было нельзя. Отец девочки, следуя укоренившимся верованиям своего племени, приписал смерть девочки магическому действию колдуна Минкиола. Чтобы отомстить своему «врагу», Мартин, вооружен­ный дубинкой, ворвался в хижину Минкиола, в то время больного и находившегося в постели. Столь неожиданно атакованный колдун подскочил с постели, и между обо­ими возбужденными мужчинами завязалась борьба. Од­нако первые же капли крови «врага» удовлетворили мстителя, который удалился, сопровождаемый криками женшин, собравшихся приветствовать хороший урок, данный колдуну».

Несмотря на это, знахари пользовались все же боль­шим влиянием.

Старые, опытные знахари постоянно готовили себе смену, выбирая учеников из молодого поколения. Для подготовки знахарей у яганов существовала даже особая школа. Старые знахари, сидя в весьма неудобной позе со скрещенными ногами, напряженным туло­вищем и руками и запрокинутой головой, с глазами, устремленными в пламя костра, запевали монотонные песни, каждый со своей индивидуальной мелодией, про­должая петь до впадения в состояние самогипноза. Юноши, соблюдая ту же позу, подражали учителям. Пение начинали после трех часов дня и продолжали до трех часов ночи, совершенствуясь в искусстве самогип­ноза. В это время никому из учеников не позволялось видеться с семьей, спать можно было лишь 3—4 часа, есть полагалось также весьма мало. Когда ученики ов­ладевали искусством впадать в полубессознательное состояние, пение их становилось автоматическим, при­обретало самостоятельную мелодию. Это считалось признаком того, что в «кандидата» вселился дух умер­шего знахаря, который даст ему свои знания и могуще­ство. После этого ученику оставалось лишь освоить не­которые практические приемы своей профессии.

Знахари играли ведущую роль в различных обрядах и, в частности, в обрядах погребения. Ввиду кочевого образа жизни, огнеземельцы, конечно, не могли иметь постоянных кладбищ. Умерших хоронили там, где их застигала смерть. Способы захоронения были раз­личны: тело зарывали в землю, наваливая сверху тя­желые камни, ветви (она, яганы), хоронили в пещерах (алакалуфы, в зимнее время — яганы). Иногда, осо­бенно если человек умирал вдали от родных мест, труп его сжигали и пепел разбрасывали, «чтобы кто-нибудь не сделал из его костей наконечника для гарпуна». Известны случаи, когда огнеземельцы (яганы), зарыв тело умершего в землю, примерно через год выкапы­вали кости и предавали их сожжению. Интересен древ­ний обычай захоронения в раковинных кучах. Когда умерших хоронили недалеко от хижины, то хижина снималась и переносилась на другое место, иногда — сжигалась. Часто весь род уходил после погребения покойника на новые места. Иногда же тело хоронили подальше от лагеря, часто в глубине леса. Если кто- нибудь носил имя, одинаковое с умершим, он немед­ленно должен был переменить это имя на другое.

Погребальный обряд у яганов носил название «Ямалашемоина». Для проведения этого обряда со всей округи собирались родственники покойного, чтобы разде­лить горе с его семьей. Члены семьи должны были окрашивать все свое тело в черный цвет, прочие род­ственники могли раскрашиваться различным образом. Окрашивались также весла, гарпуны и другие пред­меты. Родственники срезали себе волосы на макушке и ранили лицо и бедра острыми раковинами.

После похорон обычно все присутствующие разде­лялись на две группы, строились в ряды, и между ними начиналось «сражение», целью которого было излить свое негодование на злых духов, колдуна и частично друг на друга (родственники обвиняли друг друга в том, что не уберегли покойного от злых духов). Горе было всеобщим и искренним: каждый умерший был большой потерей не только для близких родных, но и для всего рода. Погребальные обряды длились иногда по нескольку месяцев. Если человек умер насильственной смертью, родственники должны были мстить убийце.

Огнеземельцы испытывали страх перед душами умерших, обиталищем которых считали лесные дебри и горы. Вера в духов, особенно в злых, вообще была распространена среди индейских племен. У яганов са­мым опасным злым духом считался Уалапата, обладав­ший будто бы голосом тюленя. Услышав его голос, ин­дейцы собирались в хижине, клали около себя оружие и старались не покидать ее в течение всей ночи; утром они тотчас же переселялись на новое место. Дру­гой злой дух Гопофф считался духом смерти. Были и духи, якобы насылавшие бури и дожди.

Вера в духов вызывалась желанием объяснить мно­гие непонятные явления внешнего мира. Она большей частью связана со страхом перед чем-то неизвестным; поэтому особенно большое значение придавали в верова­ниях именно злым духам.

Такая наивная вера огнеземельских племен в та­инственные силы, колдовство, духов соответствовала низкому уровню развития их материальной культуры. Эти верования в той или иной форме распространены среди других народов, достигших примерно того же уровня развития, например, у аборигенов Австралии. Изучение этих народов позволяет полнее и точнее вос­становить картину развития человеческого общества вообще: ведь наши отдаленные предки некогда прошли примерно такую же ступень развития, как только что описанные племена Огненной Земли. Жизнь наших пред­ков как бы оживает перед нами при изучении народов, находящихся на стадии родового строя, и во многих чертах их культуры мы видим свое далекое прошлое. Новые знания об этих племенах позволяют глубже по­стигнуть общие законы развития всего человеческого общества. Вот почему так необходимы науке точные данные о жизни таких народов, как обитатели Огненной Земли.

Обратимся теперь к судьбе огнеземельских племен, к вопросу о том, откуда пришли и как исчезли индей­ские племена, освоившие впервые острова Огненной Земли, победившие бесчисленные трудности в борьбе с дикой, суровой природой. Где теперь эти смелые охот­ники, бывшие достойными сынами своей суровой родины?