Карибы

Не следует, однако, думать, что в первобытном об­ществе женщины составляли своего рода эксплуатируе­мый класс. Отношения между полами в индейской об­щине характеризуются не только известным неравно­правием, но и сотрудничеством. Возможно, что доля, ко­торую вносят в общий котел мужчины, порой достается им легче, чем женщинам, однако они не могут произ­вольно менять ее и вносить меньше общепринятой нормы.

Существование первобытной общины немыслимо без постоянного обмена людьми (при заключении браков), а также продуктами и услугами. Тот, кто что-нибудь добывает или производит, не пользуется, как правило, продуктами своего труда, а передает другим. В свою очередь он уверен, что получит от родственников и со­седей то, в чем нуждается сам.

Средствами мифа и ритуала община постоянно на­поминает об этом своим членам, особо подчеркивая долг мужчин снабжать мясом женщин. У венесуэльских макиритаре, например, во время «праздника кокеритовой пальмы», который приурочивают к возвращению муж­чин из дальней охотничьей экспедиции, женщины набра­сываются на мужей с кулаками, а охотники, делая вид, что побеждены, передают им добытое мясо. Это единст­венный день в году, когда женщинам разрешается про­никнуть в центральное помещение большого общинного жилища, выполняющего роль мужского дома. Собрав­шись там, они устраивают пир.

У боливийских такана в начале 50-х годов нашего столетия был записан миф, представляющий собой пе­ревернутый сюжет о свержении власти женщин. В нем говорится, будто раньше мужчины прятали мясо убитых животных, отдавая оставшимся дома членам семьи только кости. Но один юноша как-то принес добычу ма­тери (по другой версии, жена проследила за мужем). Узнав, что их обманывают, женщины отравили мужчин, оставив в живых только мальчиков. Когда те выросли, они уже хорошо знали, кому следует отдавать добычу. Согласно еще одному информатору, мужчины, узнав, что их тайна раскрыта, полезли на небо по бамбуковым жердям, но упали и разбились.

И все же в условиях, когда боевым и охотничьим оружием монопольно распоряжаются мужчины, порой возникают аномальные общества, в которых представи­тели разных полов являют собой как бы два разных, враждебных народа. Примером служат карибы Малых Антильских островов, где мужчины считались потомка­ми завоевателей с материка, а женщины — истреблен­ных теми араваков, живших в прошлом на островах. Обе половины племени говорили на разных языках. В действительности, конечно, в жилах тех и других текла равная смесь карибской и аравакской крови, и даже свой язык мужчины восприняли от уничтоженного насе­ления. Подобно женскому языку он принадлежал к ара­вакской семье, только карибских заимствовании в нем было больше. Разделение племени поддерживалось ис­кусственно, ибо если в семье рождался мальчик, его вос­питывали как будущего повелителя, если же девочка — как рабыню.

Вряд ли случайно то, что среди южноамериканских индейцев карибы Малых Антильских островов и побе­режья Гвианы отличались особой воинственностью. К моменту открытия Америки они неуклонно теснили все соседние племена, а в XVI—XVIII веках наносили боль­шой урон испанцам на Ориноко. По крайней мере до Колумба карибы не выделялись среди других индейцев ни лучшим вооружением, ни превосходящей численно­стью. Их отличали агрессивность, мужество и жесто­кость. Подобно тупинамба карибы поедали пленников, но в отличие от бразильских индейцев старались сде­лать их смерть по возможности нелегкой. Впрочем, вы­держка, проявленная жертвой, оценивалась по достоин­ству.