Сообщение об ошибке

Notice: Undefined variable: n в функции eval() (строка 11 в файле /home/indiansw/public_html/modules/php/php.module(80) : eval()'d code).

Глава 3

Петелина Елена ::: Рожденные на Рассвете

Пола и Текумзе накинули на плечи толстые пледы, устроились на полу рядом со стариком, и шаман начал свой рассказ.

Это произошло в те годы, когда в Америке были обнаружены огромные запасы нефти и золота. Толпы безработных, бизнесменов и авантюристов  отправились туда. Одни – в поисках сокровищ и богатства, другие – для приобретения земли. Ну, а кто-то – в поисках приключений.

Приехал в Америку и русский промышленник Петр Ликаров с братом Федором и дочерью Еленой. Свои Новгородские предприятия он оставил на жену и взрослого сына. А сам решил осваивать новые земли и, конечно, увеличить свое и без того не малое богатство. Пополнить свою казну Петр задумал не только за счет новых земель и предприятий. Он мечтал выгодно выдать замуж свою дочь, поэтому и взял ее с собой в Америку. Но замысел Ликарова по поводу замужества дочери никак не удавался. Елене в то время было всего 16, да и выглядела она слишком юной и хрупкой. А ее непосредственные бесхитростные манеры и неброская внешность не привлекали возможных женихов.  Даже Ликаровские миллионы не помогали.

В те годы, чем больше было в усадьбе индейских слуг, тем богаче и знатнее считался хозяин. И не мансос – покоренных, а бравос – индейцев из непокоренных воинственных племен.  Ликаров не хотел отставать от своих соседей и приказал в три дня доставить ему одного из бравос – семинолов.

***   ***   ***

Елена проснулась от громкого смеха. Подошла к окну и тут же отпрянула: посреди двора стояла большая железная клетка, а в ней, связанный по рукам и ногам, сидел человек, одетый в костюм индейского воина. Вокруг клетки собрались все слуги. Они поливали индейца из шланга водой и хохотали.

- С легким паром, ваше краснокожее сиятельство!  Водичка не слишком холодная?

- Что изволите откушать на завтрак? Говядинки или свининки?

- Господин дикарь, что же вы молчите?

- Господин томагавк!

Индеец бесстрастно смотрел в небо, словно не чувствуя холодной воды, не слыша хохота и издевательств, словно не замечая, что через прутья решетки ему протягивают куски сырого мяса, надетые на палки, бросают обглоданные кости.

Елена хотела закричать слугам, чтобы они прекратили, но тут в комнату вошел отец. Подойдя к дочери, выглянул в окно, закрыл его, опустил штору.

-Не стоит девушке смотреть на это.

-Но отец!

- Ничего не желаю слушать. Не смей вмешиваться – я хозяин в доме. И, - добавил он, подходя к двери, - спускайся быстрее. Завтракать пора.

***   ***   ***

В полдень Елена решила пройтись по саду, почитать роман в тени, на скамейке. Но ей пришлось вернуться в свою комнату буквально  через несколько минут. Прямо перед домом, к вбитому в центре двора столбу, был привязан пленный индеец. Из его многочисленных ран от кнута и веревок сочилась кровь. Палящее полуденное солнце нещадно обжигало его тело, облепленное мухами. Елена отшатнулась, вскрикнула. Убежала в дом, чтобы не видеть этого ужаса.

Поднимаясь к себе, девушка гневно взглянув на отца. Тот, правда, не обратил на это никакого внимания. Он был занят важными бухгалтерскими расчетами.

-  Что же это! Отец просто сошел с ума! А этот парень стоит на солнцепеке, в самый зной, привязанный к столбу,  как ни в чем не бывало. И не просит пощады! – Елена металась по комнате, и не могла найти себе места.

За ужином кто-то сказал, что вот уже два дня индейцу не дают воды.

***   ***   ***

Ночью Елена долго не могла уснуть. Сама не зная почему, она все время думала об индейце. Она мечтательно представляла: вот он сидит в клетке, как дикий зверь, голодный и избитый, а  вот он благодарит прекрасную Елену за свое спасение. Девушка не заметила, как заснула, и наступило утро.

Следующую ночь девушка провела так же, придумывая, представляя и мечтая. Под утро задремала, но ненадолго. Шум во дворе разбудил ее. Она подбежала к окну. Индеец был снова привязан к столбу. А двое слуг избивали его плетьми. Свист рассекаемого плетьми воздуха, кровавое месиво вместо спины. Елена выбежала из дома и с гневными криками « вы не смеете!» пыталась закрыть собой индейца, остановить слуг.  На шум прибежал отец, накричал на нее и, схватив за руку, втолкнул в дом. Елена рыдала и просила индейца простить ее, она понимала, что теперь отец обойдется с ним еще более жестоко. Все наблюдали эту сцену, но никто не заметил внимательного и удивленного взгляда индейца.

***   ***   ***

В ту ночь Елена не ложилась спать. Она сидела на кровати в полной темноте. Сегодня она слышала, как отец приказал завтра же убрать бравос – хватит с ним мучиться, найдем более  сговорчивого. И Елена не знала, что делать.

- Я ведь ничем не могу помочь ему, – убеждала она себя, но безуспешно, - или могу? А отец? Кто мне этот индеец? – сомнения переполняли сердце девушки, - но ведь он человек, такой же,  как все мы, а с ним обращаются, как с животным. А теперь вообще убьют! За что?! Как же мне поступить, Господи? – Елена закрыла лицо руками.

И тут, в полной тишине, кто-то запел. Индейская песня. Красивый печальный мотив. Даже не понимая слов, Елена почувствовала, что это мелодия прощания. Ей казалось, что сердце просто не выдержит такой тоски и грусти. Побледнев, она подошла к двери, прислушалась к тишине в доме и спустилась во двор. Она решилась.

Через несколько минут замок от клетки лежал  на земле, веревки разрезаны. Он стоял перед ней, в лохмотьях, грязный, весь в крови, ослабший и измученный. Но как же он был прекрасен! Индеец пристально смотрел на Елену.

- Вождь удивлен.

- Я тоже, - прошептала Елена.

- Оцеола благодарен. Дом Оцеолы на той стороне озера. Оцеола будет ждать.

Индеец приложил правую руку к сердцу,  и исчез в темноте. Елена не успела ничего ответить.

С ужасом ждала она утра. Но про индейца никто даже не вспомнил, как будто его никогда не было. И отец не сказал ни слова.

***   ***   ***

Только через несколько дней  Елена узнала, кому она спасла жизнь, кого освободила. Это был тот самый индеец, о котором  писали тогда все газеты. Оцеола, стоявший перед ней в ту ночь, был тем, кого называли «легендарным полководцем», «великим дикарем», «гордым, отважным, сказочно смелым вождем». Это он вот уже три года вел успешную войну с белыми, это он не раз разгромил непобедимый отряд Дрейда. Двадцатипятилетний мужчина, чья стойкость и красота поразили Елену, был гордостью семинолов, гордостью Флориды.

***   ***   ***

Елена полюбила прогулки к дальнему озеру. Много раз отвозили ее слуги на тот берег и ждали ее у лодки, пока она там гуляла. Не озеро привлекало Елену. Она мечтала встретить Оцеолу, помня о его приглашении. Но дни проходили за днями, а индейца не было видно. Однако Елена не теряла надежды на встречу, ведь вождь сказал, что будет ждать.  Она помнила, как он смотрел на нее. Такие глаза не могут обмануть. И прогулки у озера продолжались.

Их встреча произошла только через месяц. В тот день Елена пришла на дальний берег озера пешком, совсем одна. Она не заметила,  откуда он появился на тропинке. Просто стоял и ждал ее невдалеке. Теперь он был уже не в одежде простого воина. Его голову украшал величественный убор из перьев, а его грудь – богатый вампум. Одежда была расшита, как у главного вождя, на лице – боевая раскраска семинолов.

Дотронувшись правой рукой до сердца, а затем  вытянув ее вперед, индеец кивком пригласил Елену идти за ним. Но на ее улыбку он не ответил и не произнес ни слова.

То, что Елена увидела за рощей, поразило ее – это был не вигвам и не хижина, а красивый двухэтажный дом. Здесь жил Оцеола, как нарекла его мать-индеанка, или  Лейтдон, по имени  его отца, американского офицера. Получив образование, юноша вернулся  к своему племени. Он всегда считал себя индейцем.

Все это и многое другое рассказал Елене Оцеола, пока девушка Уэта накрывала на стол. У себя дома Оцеола был совсем другим: разговорчивым, улыбчивым и очень внимательным. Елена тоже многое рассказала Оцеоле. Такого дня у нее еще никогда не было. Умиротворение и счастье, вот что чувствовала девушка. Ее слушали, ее понимали, с ней было интересно. Не надо было «вести» разговор. Темы приходили легко, и даже молчать с Оцеолой было приятно. Мечта сбылась, стала явью.

Радость разбилась внезапно, на мелкие кусочки.

-У вас очень красивая служанка Уэта. И готовит она прекрасно.

-Это моя жена, - нахмурился Оцеола.

В эту минуту мир померк для Елены. Она не могла поднять глаз на Оцеолу, а если бы подняла, то увидела бы в них любовь и печаль. Но она так и не узнала об этих чувствах.

На закате Оцеола сам отвез ее на своей пироге домой. Когда они причалили к берегу, Елена поблагодарила вождя и быстро пошла к усадьбе. Он догнал ее, остановил.

- Крона дуба может закрыть собой солнце и погубить своей тенью мискодит. Мискодит очень хрупкое красивое дерево,  ему нужно тепло и солнце. Дуб для него опасен.

И снова Елена не успела ничего ответить. Оцеола просто исчез. Только у берега осталась пирога.

***   ***   ***

Через несколько недель, в вечерней газете она прочитала, что вождь схвачен и посажен в тюрьму.  Через  два дня  в камере Оцеола умер.

Елена плакала долго, навзрыд. Она комкала в руках газету, что-то говорила, качалась из стороны в сторону. Зажимала рот руками, с трудом дышала, глотая бесконечные слезы. Отец застал ее в таком состоянии. Понял или нет причину, но мягко сказал: «Это климат. Собирайся, поедешь погостить в Новгород, к матери».

***   ***   ***

Вернулась Елена через год. Она стала спокойнее, увереннее, взрослее. Смерть отца от сердечного приступа почти не тронула ее – она его не любила. То, что хозяином всех предприятий отца в Америке стал дядя, ее обрадовало. Они всегда находили общий язык.

Об Оцеоле Елена вспоминала все реже. Она была молода, ей хотелось жить, быть счастливой. У нее появились  друзья и даже поклонники.  Теперь она часто бывала на пикниках, ездила в гости и принимала гостей.  Думала о новой жизни, о замужестве. Образ Оцеолы бледнел, но иногда она видела его во сне. И тогда Елена просто не находила себе места.

Как-то вечером Елена сидела у открытого окна. Было темно, звездно и тихо. И вдруг в этой тишине зазвучала песня, красивая и грустная. Мелодия чем-то напоминала ту, что однажды пел Оцеола. Воспоминания нахлынули с прежней силой. Елена с трудом дождалась утра и поехала – сама не понимая, зачем – на тот берег озера, в дом вождя.

Уэта встретила ее на пороге. Черные волосы собраны в узел на затылке, длинное бесформенное платье вдовы в пол.

- Он знал, что ты придешь. Проходи.

Елена удивленно смотрела на Уэту. Ее здесь ждали? Как странно.

- Ничего не понимаю.

Уэта сняла  с шеи золотую цепочку с округлой золотой пластиной. На ней было изображено восходящее солнце.

- Оцеола просил передать это тебе. Сказал, что ты поймешь.

Украшение согрело ладонь Елены. А надев цепочку, Елена поняла, что Оцеола никогда не покидал ее сердца. Оцеола и она – это навсегда.

Уэта зло смотрела на Елену.

- На медальоне изображен его знак. Оцеола означает восходящее солнце.

-Я знаю. Спасибо, что передала мне его подарок. Для меня это очень важно, -  помолчав, с чувством спросила, - а как ты теперь, Уэта?! Как будешь жить?

Она не ожидала бурной реакции Уэты, ее криков и рыданий.

- Ну, что тебе надо, что тебе надо от меня?! Как я буду жить? Я буду жить без него! Без своей любви! Я ненавижу тебя, ненавижу! Куда мне, ты – белая, а я - квартеронка. Он любил тебя, о, боги, как же он любил тебя! И ждал до последнего! Ненавижу, ненавижу!

Елена бросилась к двери, но на секунду обернулась. Стоя на коленях, Уэта все повторяла «ненавижу» и горько плакала. Потом вдруг затихла, успокоилась. Медленно поднялась с пола.

- Прости. Ты не виновата. Я очень любила его. А он … он был ласков со мной, но сердце свое он отдал тебе.

Елена закрыла лицо руками. Это было выше ее сил.

- Я расскажу тебе, как он погиб, - в голосе Уэты была безысходная боль, - это было так. Когда четверо из восьми главных вождей предали семинолов, подписав бумагу о переселении в резервации Оклахомы, решающее слово осталось за Оцеолой. Видела бы ты, как его уговаривали, как просили поставить подпись! Ведь его согласие, согласие великого непобедимого вождя, означало бы полную победу. И тогда он поднялся, мой муж, мой мужчина, мой Оцеола - великий вождь.

- Вам нужна моя подпись? И все? – громко спросил он, - что ж, она у вас будет.

Он подошел к столу, взмахнул рукой и проткнул этот документ ножом.

- Вот моя подпись и мой ответ! – крикнул  Оцеола,  вскочил на коня и издал торжествующий клич. Ему ответили все воины, - глаза Уэты блестели. Она с упоением  и восхищением говорила о муже.

Уэта приблизилась к Елене, не сводя глаз с ее лица. Тяжело вздохнула и продолжила свой рассказ.

- А потом Оцеолу пригласили на переговоры. И там схватили и отправили в тюрьму. Ему гарантировали безопасность, но нарушили слово, - кулачки Уэты сжались, в гневе она потрясала ими в воздухе.

- Кто же это сделал? – вырвалось у Елены.

-Федор Ликаров, - Уэта смотрела Елене прямо в глаза.

- Дядя? Не может быть! – у девушки перехватило дыхание.

- Да, твой дядя. А Петр Ликаров, твой отец, пытался освободить его в течение полугода, но внезапно умер.

- Мой отец? А почему полгода? Ведь Оцеола умер в тюрьме через два дня после заточения!

- Так писали газеты, но это ложь. Политика.

Елена без сил опустилась на стул. Все смешалось: правда, ложь, любовь, ненависть.

- Отец? Дядя? Почему?– еле слышно шептала Елена.

- Политика, - повторила Уэта, - и любовь.

- Как же так?! – Елена была ошеломлена.

Значит, когда она была в Новгороде, предаваясь горю, ее отец, недавно избивавший Оцеолу, пытался его спасти! Ради нее. А она его ненавидела! А ее дядя, которого она так любила и которому так доверяла, виноват в гибели Оцеолы!

- Кому же можно верить? Как же так? – повторяла сквозь слезы Елена.

Воцарилось молчание. Немного успокоившись, Елена хотела что-то сказать, но Уэта перебила ее.

- Твой отец навсегда рассорился со своим братом, хотел изменить завещание, но не успел. Перед смертью он приезжал сюда. Он очень переживал, что не может вызволить Оцеолу. А еще ему хотелось купить для тебя его портрет, но и это он не смог сделать. Картина исчезла.

- Какая картина, Уэта? Я ничего не понимаю.

- Портрет Оцеолы. Когда вождь был в тюрьме, какой-то белый художник нарисовал  его.

- И где же портрет сейчас?

- Откуда мне знать. Да и зачем, - усмехнулась Уэта, - это вам, белым, нужны изображения, чтобы помнить. А мне – нет. Он у меня здесь, - и положила руку на сердце.

- Я тоже помню его, Уэта! Всегда! И без всякого портрета. Оцеола всегда перед моими глазами, он всегда со мной!

- Знаю, - Уэта примирительно кивнула, - и знаю, что это больно.

***   ***   ***

 Елена не выходила из своей комнаты несколько дней, не обращая внимания на вопросы дяди и ничего не объясняя. Она решила, что недостойна любви Оцеолы. Ничего не проверив и не узнав, ничего даже не попытавшись сделать, она уехала, поверила в смерть любимого. Она оплакивала его, постепенно забывая, а он томился в камере и удивлялся, почему она не приходит!

Елена неподвижно сидела в кресле. Ей было страшно пошевелиться. Она казалась себе такой маленькой, ничтожной, слепой, глупой! Если бы она сразу взялась за дело, если бы поговорила с отцом, если бы он поговорил с ней! А почему он с ней не поговорил? Странно. Если бы…

Как все ужасно получилось. Зачем она вернулась сюда? Что она делает здесь, в доме убийцы?

Елена встала, подошла к окну. Здесь, в этой комнате, целую жизнь назад она решала, спасать ей индейца или нет. Сейчас, в этой же самой комнате, она решает,  достойна ли она любви спасенного вождя.

***   ***   ***

Прошло еще некоторое время, прежде чем Елена решилась уйти из дома. С  небольшой дорожной сумкой и полупустым кошельком, в простом платье и накидке, с необычным золотым украшением на шее, одна, рано утром. В никуда.

Но если бы она не сделала этого, она не смогла бы принять любовь Оцеолы, не отдавшего ее дядю на расправу своим воинам, зная, что его смерть расстроит Елену.

Она должна была уйти. Это не успокоило, не искупило, но хотя бы  облегчило ее вину перед  вождем. Какую вину? Этого она сама точно не знала, но Елена была уверена в том, что виновата перед Оцеолой. И она ушла навстречу своей новой жизни, своему восходящему солнцу….

Старый шаман замолчал, мечтательно глядя в огонь.

-Да, это было. И будет вновь. Елена вернулась, - он смотрел на Полу, но мысли его были далеко.

Пола и Текумзе вышли из хижины, так и не проронив ни слова. Они оба были слишком ошеломлены услышанным.