Долина Кочабамба

Долина Кочабамба

Долина Кочабамба довольно хорошо иссле­дована в археологическом отношении. Она расположена в предгорьях Анд, значительно ниже Альтиплано. Это самая плодородная об­ласть Боливии — «житница Верхнего Перу», как называли ее испанцы. Долина Кочабамба занимает промежуточное положение между высокогорным плато и низменными районами страны, что сказывалось на материальной культуре населения в древности. Однако воп­рос о взаимоотношениях жителей Альтиплано с населением восточной части Боливии не изу­чен специально и решение его затруднено поч­ти полным отсутствием данных по археологии низменной зоны страны.

Каменные статуэтки из Клисы

Д. Э. Ибарра Грассо, описывая «претиауанакскую культуру» в Боливии[619], уделя­ет большое внимание статуэткам, найденным на памятниках долины Кочабамба, прежде всего в Клисе[620]. Сейчас известно уже около 50 таких скульптурок, но ни одна из них не опубликована в прочной связи с каким-либо комплексом, что затрудняет решение вопроса об их принадлежности.

Статуэтки эти невелики (менее 20 см высо­той. Они сделаны из черного или серого кам­ня и обычно тщательно отполированы. Это антропоморфные изображения. По форме и стилистическим особенностям их можно раз­делить на три группы.

К первой группе относятся фигурки с рас­косыми глазами, напоминающими по форме зерна кофе. Нос стилизован в виде выпуклой вертикальной полоски. Форма рта сходна с формой глаз. Ушей нет. Голова большая, округлая. Руки лежат на груди. Пальцы про­рисованы тремя параллельными. полосками. Туловище и ноги не обозначены. Объем изображения не передается.

В этой группе несколько типов:

1. Одинарные фигурки [621]. У одной из них несколько иное положение рук. Они согнуты в локтях, и кисти подняты к подбородку.

2. Фигурки, аналогичные первым, но с тре­мя головами [622].

3. «Биноклевидные» — двухголовые фигур­ки с теми же чертами стилизации лица, но с расчлененным туловищем [623].

Характерная черта стиля второй группы — обводка лица выпуклой линией, концы кото­рой сходятся под углом к переносице. Нос обозначен несколько расширяющейся линией, продолжающей этот угол вниз. Глаза и рот переданы такой же линией, образующей круж­ки для глаз и овал для рта. Уши не обозна­чены.

Ибарра Грассо опубликовал четыре ста­туэтки этой группы. Из них три представляют собой человеческие головы. Наиболее простая из них [624] обладает всеми перечисленными чер­тами. На ней изображен головной убор в виде колпака.

Аналогичного вида головной убор вырезан и на другой головке [625], сделанной на куске камня, по форме грубо напоминающем линзу. При этом центральная ось лица проходит по ребру линзы, так что само изображение смот­рится в профиль. Приемы передачи отдель­ных черт те же самые, что и в предыдущем случае. На головном уборе сверху имеется выступ, который позволяет Ибарра Грассо рассматривать этот убор как стилизованное изображение женской груди.

Третья из фигурок этой группы представ­ляет собой голову с лицом, изображенным en face [626]. Интереснейшая ее деталь—головной убор или прическа. Она состоит из двух «ро­гов», каждый из которых представляет собой целую гроздь таких же, как и в предыдущем случае, стилизованных изображений женской груди. Ибарра Грассо считает, что такая фи­гурка изображала богиню плодородия.

Последняя скульптура этой группы[627] не­сколько отличается от остальных. Человече­ская фигура показана здесь во весь рост, с грубо нарисованными ногами и лежащими на груди, согнутыми в локтях руками. Лицо не обведено выпуклой линией, а вырезано по обычному контуру обводки и как бы припод­нято над плоскостью камня. Носа нет.

В целом скульптуры этой группы имеют не­которое сходство с изваяниями района Оруро, о которых говорилось выше.

Третья группа — антропоморфные изобра­жения, трактованные более реалистично, чем в первых двух группах. Лицо сделано не в одной плоскости, а объемно. Изображены уши, ноздри, брови. Нос широкий, глаза не­большие, посаженные прямо. Руки в одном случае опущены по бокам и полусогнуты в локтях[628]; в другом — согнуты в локтях и подняты кистями к подбородку[629], как на од­ной из фигурок первой группы.

Каменные скульптурки из долины Кочабам­ба делятся на три группы очень четко. Однако невозможно сказать что-либо определенное о значении такого разделения и о культурной их принадлежности. Ведь в большинстве сво­ем эти фигурки найдены вне культурного слоя. Во всяком случае, нельзя подходить к этим памятникам так суммарно, как это дела­ет Ибарра Грассо. Скорее всего три группы изображений относятся к различным отрезкам времени.

Культура Чульпа Пампа

В 20 км к западу от г. Кочабамба, у под­ножия горного хребта, Риден раскопал памят­ник Чульпа Пампа. Он находится на наклон­ной поверхности, образующей переход от рав­нины к крутым горным склонам, и сильно раз­мывается. Здесь, на площади диаметров око­ло 100 м, обнаружено много обломков керами­ки. Автор раскопок не определяет характер памятника, но указывает на два погребения, найденные им.

Культура Чульпа Пампа

1—9 — керамика; 10, 13—16 — каменные орудия; 11, 12 — бусы

Другой памятник, нижние слои которого от­носятся, по-видимому, к этой же культуре, был раскопан Беннетом[630] близ селения Колькапируа, на расстоянии около 10 км к западу от Кочабамбы. Здесь находятся два больших холма, представляющих собой древние могиль­ники. В каждом из них было выявлено по два горизонта погребений. Однако оконча­тельно характер и конструкция этих холмов, неясны, потому что Беннет ограничился толь­ко двумя небольшими шурфами, да он и не придавал значения этим вопросам.

Погребения. Одно из погребений Чульпа Пампы содержало череп и другие кости ске­лета рядом с округлым днищем большого «луковичного» сосуда. Около них лежал ка­менный топор[631]. Риден говорит о том, что невозможно определить, было ли это захоро­нение с сосудом или погребение в урне. Од­нако это не мешает ему позже ссылаться на существование, погребений в урнах Чульпа Пампы как на доказанный факт[632].

Другое погребение представляло собой остатки человеческого костяка, сваленные в беспорядке в кучу, как и в первом случае. Никаких облом-ков сосуда не обнаружено. Ав­тор раскопок считает, что здесь — остатки захоронения, где умерший был помещен сидя, в скорченном положении[633].

Таким образом, из описаний Риден а нель­зя точно восстановить обряд погребений, ха­рактерный для Чульпа Пампы.

К нижнему горизонту Колькапируа отно­сятся восемь погребений (пять — в первом и три — во втором холме). Все они удивительно однообразны. Обычно это урна, внутри кото­рой находятся человеческие кости, накрытая перевернутым сосудом. Иногда около урны или внутри ее — один-два мелких сосудика.

Керамика. Риден собрал большую коллек­цию керамики с Чульпа Пампы, которая вклю­чает несколько групп керамических форм.

Наиболее характерный тип сосуда — боль­шая плоскодонная коническая миска, сделан­ная довольно грубо. Поверхность заглажена. Верхний диаметр миски варьирует от 30 до 80 см. Иногда снаружи, под венчиком,—одно горизонтальное ушко [634]. Встречаются миски других профилей, как плоские, так и более высокие, с четко выраженным ребром [635].

Часты тонкостенные горшки с округлым ту- ловом и небольшим, иногда едва намеченным венчиком [636]. На них также встречается гори­зонтальное ушко. Диаметр их устья от 10 до 30 см.

Еще один характерный тип керамики — большие сосуды с туловом, напоминающим по очертаниям луковицу[637]. Диаметр устья этих сосудов от 30 до 60 см. Стенки толстые (около 2 см), лощеные снаружи. Дно закруг­ленное или уплощенное. Сосуд-«урна» из опи­санного выше погребения относится именно к этому типу.

Кроме керамики этих основных типов, в Чульпа Пампе найдены обломки кувшинов, горшков с различным профилем венчика и мисок. Вся керамика гладкая, без росписи. Только на одном черепке — следы линий, на­несенных черной краской.

В Колькапируа в качестве урн и крышек для них употреблялись сосуды двух основных типов. Во-первых, большие (диаметром около 50 см, высотой около 30 см) толстостенные миски, профиль которых напоминает латинскую букву U. Эти миски имеют обычно по два горизонтальных ушка под венчиком [638]. Второй тип — большие округлые сосуды с вы­пуклыми боками [639]. Судя по описанию (ни одного изображения, на котором была бы чет­ко видна их форма, Беннет не издал), их мож­но сопоставить с «луковичными» сосудами Чульпа Пампы. Это позволяет отнести оба памятника, хотя и условно, к одной культуре, характеризующейся захоронениями, возможно вторичными, в U-образных и округлых урнах без росписи.

Каменный инвентарь. Все найденные в Чульпа Пампе орудия — каменные. Упомяну­тый выше топор из первого погребения имеет клиновидную форму[640]. У обуха с узких сто­рон—выемки, по-видимому, для закрепления орудия в рукояти. На одной стороне — полу­сферическое углубление, может быть, начало сверлины. Обломок топора с отверстием так­же найден здесь[641], но, возможно, он более позднего происхождения. Кроме того, встрече­ны небольшая каменная ступка[642] и мелкие дисковидные бусы из того же материала [643].

Культура Чульпа Пампа принадлежала, по- видимому, земледельцам, стоявшим, судя по отсутствию имущественной дифференциации в погребениях, еще на стадии первобытнооб­щинного строя.

Культура Тупурайя

Распространение влияния культуры Тиауанако на юго-восток наложило глубокий отпе­чаток на древности Кочабамбы. К сожалению, до сих пор не найдены связующие звенья между культурой Чульпа Пампа и памятника­ми этого периода.

Риден в 1952 г. раскопал на окраине г. Ко­чабамба могильник Тупурайя[644]. Здесь, в культурном слое существовавшего тогда же поселения найдено 27 погребений. Так как органические остатки на этом памятнике поч­ти не сохраняются, погребения обычно пред­ставлены только погребальным сооружением, а иногда и просто кучкой сосудов. Мелкие обломки костей найдены только в пяти слу­чаях.

На холме Арани, к юго-востоку от Кочабам­бы Беннет исследовал могильник, сходный с

Тупурайя[645]. Здесь найдено более 30 погребений, материал которых автор раскопок раз­делил на три хронологические группы. Группу Арани I Риден сближает с материалом Тупу­райя[646], хотя и считает, что он старше. В пуб­ликации могильника Арани мало иллюстра­ций и нет детального описания находок, так что рассматривать его самостоятельно невоз­можно. Сохранность костей в Арани немного лучше, но и здесь количество скелетов явно недостаточно для каких-либо заключений.

Культура Тупурайя

Погребения. Могилы Тупурайя представле­ны тремя основными типами. Это каменные ящики, грунтовые могилы, иногда перекрытые камнями, и погребения с урнами. Ящики, из которых в полной сохранности раскопаны только два (Tu 5 и Tu 27), сложены из грубых каменных плит, положенных друг на друга (плиты, стоящие на ребре, довольно редки), и перекрыты сверху такими же плоскими кам­нями. Каждое сооружение занимает площадь около 1 кв. м. Внутреннее помещение еще меньше (примерно 0,70X0,40 м) и обычно на­половину заставлено сосудами. Покойников, по всей вероятности, хоронили в сидячем по­ложении, с коленями, поджатыми к подбо­родку. Этот способ захоронения широко рас­пространен в Центральных Андах. Ящики та­кого рода есть и в Арани (AR-2A, 2С, 5А).

Могилы другого типа — грунтовые — в Тупурайя почти не прослеживаются. О суще­ствовавшей когда-то яме свидетельствует только прослойка в земле вокруг кучи кера­мики, говорящая о постепенном заполнении пустоты (Tu 4 и др.). Иногда с такой могилой связаны отдельные плоские камни, в древно­сти, по-видимому, закрывавшие ее. В Арани таким погребениям соответствуют квадратные или почти квадратные могилы, выложенные корой и покрытые камнем (AR-1A, 2G, 6В и др.).

Особое место занимают погребения с урна­ми (Tu 1, 3, 7, 10 и др.). Урнами служили толстостенные сосуды (0,70—0,80 м в высо­ту) , в которые положен обычный для погребе­ний Тупурайя набор посуды. Часто у урн от­бито дно и они стоят на венчике (Tu 3). Свер­ху в качестве крышки лежит небольшая ка­менная плита[647], а иногда ее накрывает от­битое днище другого крупного сосуда (Tu 14). В одном случае такая урна обложена камня­ми (Tu 15). Утверждать категорически, что это погребальные урны, нельзя. Ни в одной из них не найдено остатков костей, хотя это мож­но объяснить и их плохой сохранностью.

Скопления керамики вместе с крупным раз­битым сосудом, зачастую стоящим вверх дном, встречаются и в Арани (AR-1D, 1G, 2В, 11D и др.). Внутри или рядом с крупным сосудом лежат более мелкие (AR-2D). В погребении AR-2D около сосуда лежали остатки костяка ребенка. Это заставляет еще больше сомне­ваться в том, что речь идет о погребальных урнах. Скорее всего большие сосуды служили для складывания погребальной утвари, в то время как покойника клали рядом.

Керамика. При анализе керамики приходит­ся опираться только на материалы Тупурайя, так как в публикации Беннета дано лишь примерное описание находок в Арани.

В Тупурайя и Арани очень часто встреча­ются кубки-«керо» и чаши с расходящимися стенками. Они в точности повторяют харак­терные образцы кубков и чаш культуры Тиауанако. Это формы 1 и 3 в Тупурайя и типы А и Е в Тиауанако. Иные общие для обеих культур типы обычно или в одной, или в другой представлены незначительным чис­лом экземпляров. Например, высокие расписные вазы с суженным горлом и расходящимся раструбом венчиком, довольно частые в Тиа­уанако (форма D), только дважды найдены в Тупурайя (форма 4—Tu 5 : 6 и Tu 18:2). И наоборот, кубки характерной для долины Кочабамба формы — с суженной ножкой, в большом количестве обнаруженные в Тупу­райя, единичны в Тиауанако.

Сходными кажутся и некоторые типы кув­шинов. Так, кувшин формы 6 (Tu 20:1) на­поминает форму р из Тиауанако, потому что имеет ребро вокруг тулова и вогнутые в ниж­ней части стенки. Кувшин формы 14 (Tu 3 : 1) сходен с тиауанакской формой о — особенно по налепам на передней стенке. Нужно, од­нако, сказать, что эти формы чрезвычайно редки на обоих памятниках. Еще одна редкая форма — сосуд с трубкой. Два таких сосуда (Tu 4:2 и Tu 4:3) найдены в одном погребе­нии Тупурайя. Эта же форма (q) очень редка в Тиауанако[648]. Такие сосуды, как уже гово­рилось, найдены и в культуре Мольо [649].

Кроме перечисленных типов, среди керами­ки Тупурайя есть значительная группа форм, которые совершенно отличны от посуды куль­туры Тиауанако. Среди них большое количе­ство плоскодонных сосудов с округлым туловом и двумя отходящими от венчика к стенке ручками, которые часто имеют выступы над венчиком (формы 8 и 13). Особенно важно, что 18 из 22 сосудов этой группы — простая кухонная керамика без росписи.

Другая абсолютно самостоятельная группа керамики — округлые плоскодонные сосуды с широким туловом и прямым, иногда довольно высоким горлом. На плечиках или у места перехода от тулова к горлу — два маленьких ушка-ручки (формы 7, 15). На некоторых экземплярах есть роспись. Эти сосуды сильно отличаются от сосудов формы m в Тиауанако, особенно в пропорциях и деталях. Кувшины без росписи из погребений Тупурайя (фор­ма 14) с их широким горлом и угловатой руч­кой также совершенно оригинальны (кроме уже упоминавшегося Tu 3:1, хотя и здесь сходство с формой о в Тиауанако может быть чисто случайным).

Таким образом, керамический комплекс Ту­пурайя делится на две части. Первая — фор­мы, аналогичные отдельным тиауанакским ти­пам. Из них только кубки-«керо» и чаши одинаково многочисленны на обоих памятни­ках. Другие часто встречаются только на одном из них. Это вазы с расходящимся вен­чиком и кубки с суживающейся ножкой. А третьи одинаково редки как в Тиауанако, так и в Тупурайя (отдельные формы кувши­нов и сосуды с трубкой).

Вторая, большая часть керамики Тупурайя совершенно не встречается на территории культуры Тиауанако. Это формы 8 и 13, 7 и 15, 14. В основном это относится к бытовой керамике без росписи. Следует добавить, что в Тупурайя не встречаются такие характер­ные тиауанакские формы, как чаши с поддо­ном, сосуды с выпуклыми стенками и высоким венчиком, расходящимся раструбом, и фигур­ные сосуды (формы В, С, е и g).

Орнаменты расписной посуды совершенно явно распадаются на две группы. Первая об­ладает всеми основными характеристиками тиауанакского стиля росписи в его позднем виде с широкими угловатыми линиями, окайм­лением контура, стилизацией зооморфных фи­гур, большим количеством S-образных узоров и другими подобными признаками. Среди этих орнаментов встречаются даже редкие образ­цы Классического стиля (ваза Tu 5:8). Вто­рая группа включает гораздо более простые орнаменты: узкие небрежные линии, которые пересекаются, образуют треугольники, спира­ли с отростками, неправильные извилистые полоски. Этот стиль орнаментации выглядит много беднее, чем предыдущий.

Если с орнаментами первой группы мы встречаемся прежде всего на кубках (формы 1 и 2), чашах (форма 3) и вазах (форма 4), т. е. на сосудах, близких формам Тиауанако, то вторая группа связана прежде всего с округлыми двуручными (форма 8) и высокогорлыми сосудами с двумя маленькими руч­ками (форма 7), т. е. с теми формами, кото­рые совершенно отличны от тиауанакской посу­ды. Однако резкого разграничения нет. Так, на чашах Tu 13:2 и 13:5 узоры из непра­вильных тонких линий, волнистых и образу­ющих спирали с отростками, явно принадле­жат ко второй группе. То же относится и к извилистым линиям на кубке кочабамбского типа Tu 1 : 2. В то же время на тулово округ­лого двуручного сосуда Tu 18:20 нанесены широкие полосы с обводкой, близкие к орна­ментам первой труппы.

Особняком в материале Тупурайя стоит трипод Tu 10 : 1. Он относится к керамической группе Чукисакская трехцветная. Отдельные обломки керамики этой группы встречены в нижней части культурного слоя Тупурайя. Эта группа связывается с южными и юго-во­сточными районами Боливии. Сама форма трипода очень редка на Альтиплано и харак­терна для низменных районов страны [650].

Камень, кость. Единственными некерамиче­скими предметами, найденными в Тупурайя, были зернотерка, использованная при соору­жении одной из разрушенных цист, и обломок каменного сосудика в культурном слое. Там же оказалась и часть челюсти ламы, трактуе­мая автором раскопок как орудие гончара [651]. Такая находка часто встречается на памятни­ках Альтиплано [652].

Могильник Тупурайя оставлен оседлым на­селением, занимавшимся земледелием и, воз­можно, использовавшим ламу как домашнее животное. По-видимому, здесь уже происхо­дит некоторое имущественное расслоение, так как наряду с погребениями, в которых найде­но всего один-два предмета, есть комплексы с большим количеством расписной посуды и каменными конструкциями в могильной яме. Так, в каменном ящике Tu 27 лежало 22 со­суда. Но в целом резких различий между по­гребениями нет. Очень характерная черта об­ряда — присутствие кубков и чаш типичной тиауанакской формы почти в каждом погре­бении. Их нет только в шести комплексах, причем пять из них состоят из одного сосуда каждый.

Аналогичную картину позволяет реконструи­ровать и могильник Арани.

---

[619] D. Е. Ibarra Grasso, 1956а; Он же, 1956b.

[620] D. Е. Ibarra Grasso, 1956b, стр. 151.

[621] D. Е. Ibarra Grasso, 1956а, рис. 8, 11, 12.

[622] Там же, рис. 1, 2.

[623] Там же, рис. 3.

Там же, рис. 5.

[625] Там же, рис. 7.

[626] Там же, рис. 6.

[627] Там же, рис. 4.

[628] Там же, рис. 10.

[629] Там же, рис. 9.

[630] W. С. Bennett, 1936, стр. 366—374.

[631] S. Ryden, 1952, стр. 43.

[632] S. Ryden, 1961, стр. 48.

[633] S. Ryden, 1952, стр. 43.

[634] Там же, рис. 1, Е; Он же, 1961, рис. 1, А—F.

[635] 5. Ryden, 1961, рис. 1, G — L.

[636] Там же, рис. 1, М. — Q.

[637] Там же, рис. 1, Т — У.

W.C. Bennett, 1936, рис. 6, 8.

[639] Там же, рис. 7.

[640] S. Ryden, 1961, рис. 2, А.

[641] Там же, рис. 2, С.

[642] Там же, рис. 2, Я.

[643] Там же, рис. 2, D, Е.

[644] S. Ryden, 1959, стр. 14—85.

[645] W. С. Bennett, 1936, стр. 341—362.

[646] S. Ryden, 1959, стр. 67.

[647] Там же, рис. 7.

[648] W. С. Bennett, 1934, стр. 418.

[649] S. Ryden, 1957, рис. И, 2; 56, 12; 90, 1; С. Ponce Sanginés, 1956—1957, рис. 5, I; 12, а; 15, с.

[650] A. R. King, 1948, стр. 103.

[651] S. Ryden, 1959, стр. 22, 85; рис. 6, 150 см. Q.

[652] S. Ryden, 1947, стр. 80, 314, рис. 5, L, М; 16 Q;

W. С. Bennett, 1936, рис. 29, S.