Сообщение об ошибке

Notice: Undefined variable: n в функции eval() (строка 11 в файле /home/indiansw/public_html/modules/php/php.module(80) : eval()'d code).

Жизнь знати инков

Луи Боден ::: Инки. Быт. Культура. Религия

Глава 6

Правящий класс состоял из трех категорий знати. К первой относились члены императорских айлью, хотя это правило и ограничивалось определенными услови­ями, как мы увидим позже.

Ко второй категории относились курака, вожди пле­мен, сдавшиеся добровольно или покоренные силой и включенные в императорскую иерархию. Их положение соответствовало численности и положению их племен. Связь с центральной властью обеспечивалась не только курьерами, но и обязанностью курака лично появлять­ся в Куско раз в год или раз в два года в зависимости от расстояния, на котором они находились от столицы. Им также предписывалось направлять своих сыновей в возрасте 15 лет для получения образования и, наконец, жениться на девушке из императорской семьи, которую им предлагал император. К знакам их власти относился традиционный костюм и восседание на низком стуле во время торжественных церемоний.

Третью категорию составляли индейцы из простого народа, прославившие себя созданием какого-либо вы­дающегося произведения, подвигом или каким-то дру­гим образом. Наградой было присоединение к правяще­му классу. Гарсиласо де ла Вега называет их «привиле­гированными инками».

 

КАК СТАТЬ НОСИТЕЛЕМ КОЛЕМ В УШАХ

 

Наиболее важной считалась первая из этих катего­рий. Чтобы занять свое место среди правителей, моло­дым людям из айлъю императора, а также сыновьям курака необходимо было сдать экзамен в конце обучения, которое продолжалось четыре года и осуществлялось в школах Куско. В течение первого года ученики учили язык кечуа, иногда чужой для детей вождей, живших в отдаленных провинциях, где повсеместно использовал­ся свой диалект. Второй год посвящался изучению ре­лигии, третий — веревочно-узелковому письму (кипу), а четвертый — истории. Среди дополнительных знаний можно назвать основы менее развитых наук. Геометрия сводилась к измерению земли, география — к модели­рованию рельефных карт, а астрономия — к наблюде­ниям за состоянием равноденствия и солнцестояния.

Учителями были известные ученые, уроки которых иногда с интересом слушал и сам Верховный Инка. Этих «профессоров» называли амаута, что означало «мудрый, изобретательный, проницательный». Существовал также специальный термин ячапа, означавший «тот, кто учит». Причина заключалась в том, что амаута были не толь­ко профессорами, их знания были универсальны. Они могли руководить строительством дворца, интерпрети­ровать закон, восхвалять культ Солнца или сочинять тра­гедию. Несмотря на такую власть, им не разрешалось бить своих нерадивых или ленивых учеников розгами больше одного раза в день, и то только по голым пят­кам.

В назначенный для экзамена день, который называл­ся уараку, кандидаты, одетые в белые одежды, с корот­ко подстриженными волосами и с лъяуту на голове, со­бирались на широкой площади, где молились Солнцу, Луне и Грому. Затем они поднимались на холм Уана-каури, где вместе со своими семьями соблюдали стро­жайший пост (только вода и сырой маис). Они участво­вали в ритуальных церемониях и танцах, а жрецы воз­вращали им их пращи. Через несколько дней молодые люди получали красно-белые туники и проводили ночь вместе со своими семьями под навесами неподалеку от столицы. Они снова приносили жертвы богам и принимали участие в забеге, за которым наблюдало огромное число индейцев, поддерживающих соревнующихся громкими криками.

Этот забег считался основной проверкой. Целью было достичь вершины того же холма Уанакаури, наибо­лее священного места во всем районе, так как, по ле­генде, один из братьев первого Инки когда-то превратился в камень на вершине этого холма. Перед этим замечательным превращением ему дали пару крыльев, чтобы он мог играть роль посредника между своими братьями и богами. После этого птицей, особенно дру­жественной всем индейцам, стал сокол, и весь народ жил под знаком этой хищной птицы, чьим быстрым полетом всегда любовались местные жители. В языке индейцев есть специальное слово уаман, означающее «сокол» и «скорость». От его корня имеется несколько производных: уаминка — храбрый, ветеран, командир; уаминкачани — назначить кого-то командиром и т. д. По этой же причине слово уаман связано с имена­ми и названиями большого числа вождей и дворцов, например: крепость Саксауаман, город Уаманка, а ин­дейский летописец Пома де Айяла при крещении сам взял имя Уаман.

Забег был решающей проверкой, а сокол восхищал всех своим быстрым полетом потому, что скорость дви­жения войск по пересеченной местности в отсутствие дорог считалась основным фактором победы. Сокол, бег, военные качества — все эти значения были связа­ны между собой. Именем сокола назывались редкие ка­чества. Все животные составляли иерархическую лест­ницу, начиная от хищной птицы на вершине горы и до черепахи, находящейся у самого ее подножия.

В день экзамена эти концепции приобретали мате­риальную форму. Организаторы помещали на верши­не холма Уанакаури целую серию фигурок различных животных, сделанных из соли: сокола, орла, ястреба, дикой утки, колибри, викуньи, лисы, змеи и черепахи. Когда достигали вершины холма, экзаменуемые брали символические изображения этих животных. Первым доставались птицы, а опоздавшим змеи и бесхвостые амфибии. Каждый нес свидетельство своей силы или слабости, а зрители знали, кого нужно хвалить, а кого ругать. Молодым людям присваивались соответствую­щие имена: уаман, то есть сокол, лиасуйуана, что зна­чит дикая утка, и т. д.

В сфере производства эта система напоминает метод, использовавшийся в Советской России для стимулиро­вания трудового соревнования в начале социалистичес­кого эксперимента. Отражающие качество и объем про­дукции знаки вывешивались на рабочих местах, и рабочие могли похвалить передовиков и посмеяться над отстаю­щими.

Когда наступала ночь, экзаменуемые спали у подно­жия холма в месте, которое по этому случаю называлось Уаман Канча — «гнездо сокола», а на рассвете следующе­го дня они поднимались на священный холм, где были установлены две каменные фигуры сокола.

Там молодые люди разделялись на две группы и устра­ивали потешное сражение. Одна группа защищала укреп­ленное место, а другая должна была атаковать его. На сле­дующий день позиции менялись, и сражение возобновля­лось. Несмотря на отсутствие оружия, избыток энтузиазма экзаменующихся часто приводил к серьезным телесным повреждениям.

Затем следовала стрельба из лука и пращей, а также проверка «характера». Кандидатам предстояло перено­сить удары без жалоб, стоять часовыми в течение деся­ти дней без сна, не двигаться и не моргать, когда ко­мандир размахивал дубинкой над их головой и тыкал острием копья в глаза. Экзамен завершался практичес­кими проверками — умением сделать лук, пращу или пару сандалий.

Успешно сдавших экзамен принимал сам Инка, ода­ривал их короткими штанами, короной из перьев и на­грудной пластиной из драгоценного металла, а также самолично прокалывал им уши золотой булавкой. После этого юноши могли носить тяжелые серьги — наиболее видный отличительный символ знатности. Испан­цы называли их орехонес — «носители серег».

Если под тяжестью серьги ухо разрывалось, это считалось плохим предзнаменованием. Инка Атауальпа, лишившийся уха в военной схватке, был вынужден скрывать этот дефект под одеждой.

В промежутках или после этой торжественной церемонии — точно сказать невозможно из-за противоречивости хронологических данных — проводились следующие мероприятия: танец пумы, который кандидаты исполняли под грохот барабана, одетые в шкуры этих животных; танец змеи, о котором мы расскажем поз­же; ритуальные омовения и возвращение каждому мо­лодому человеку его оружия старшим членом семьи. В завершение на главной площади Куско устраивался пир. Вполне понятно, что представители знати надолго со­храняли в памяти незабвенные воспоминания об этих днях.

 

ПРАВО ЧАСТНОЙ СОБСТВЕННОСТИ

 

Обретенный таким образом статус знати, естествен­но, был ниже положения самого Инки, но гораздо выше простого народа. Однако, когда последний обрел более социальное положение, как мы увидим позже, подход к статусу знати стал более индивидуальным. Это отнюдь не значит, что Инка пожелал применить на практике экономический и социальный принцип, но, что вполне естественно, он ввел обычай награждать орехонес, про­явивших незаурядные способности, подарками в виде женщин, земли, лам, одежды и предметов искусства, предоставив им в то же время некоторые привилегии, такие, как определенное место на церемониях, поездки в паланкине и ношение некоторых орнаментов. Полу­ченные таким образом подарки становились собствен­ностью получателя. В противном случае они потеряли бы свое значение в качестве индивидуального возна­граждения за личные заслуги. Таким образом, в Перу под предлогом справедливости возникло примечательное право на частную собственность.

И это еще не все. Чтобы изначальный дар стал при­мером, было необходимо поддерживать память о про­шлых заслугах, разрешив передавать этот дар по наслед­ству, которое не определялось выбором наследника по желанию умирающего или по обычаю. Дар становился коллективной собственностью наследников, которые со­обща сохраняли память о произошедшем и могли сле­довать этому примеру. Полученная в качестве дара земля не могла передаваться и должна была обрабатываться все­ми наследниками, которые затем распределяли получен­ные продукты между собой.

 

ПОЛОЖЕНИЕ ЖЕНЩИН В ЗНАТНЫХ СЕМЬЯХ

 

Градация пищи, одежды и жилищ соответствовала ста­тусу знати, но, естественно, была ниже уровня самодерж­ца. У представителя этого привилегированного класса могло быть несколько жен, но не так много, как у Вер­ховного Инки. Их максимальное число фиксировалось правилами в соответствии с положением, занимаемым конкретным лицом. Если Инка дарил вождю племени жену, она занимала главенствующее положение, кото­рое не могло быть снижено никаким местным обычаем. Учитывая те услуги, которые они могли оказывать, жен­щины считались наиболее ценной собственностью и мог­ли передаваться по праву наследования.

Как правило, принцесса императорской крови не мог­ла стать женой или наложницей человека более низко­го ранга, даже если он был привилегированным. Как раз это и стало темой драмы «Ольянтай». Несмотря на силь­ную взаимную любовь, монарх отказался отдать руку принцессы самому храброму из своих генералов. Фак­тически в конце пьесы наследник этого упрямого Инки все же дал разрешение на их брак. В реальной жизни это правило не всегда соблюдалось; например, сестра Уайна Капака отказалась выйти замуж по желанию самодержца. В наказание он отдал ее старому и уродли­вому курака, однако тому настолько надоели слезы и причитания жены, что он разрешил ей уйти в «дом из­бранных женщин», или, как мы называем это в Евро­пе, в монастырь.

Сыновья из знатных семей получали образование в школах Куско. До достижения школьного возраста о них заботились опытные женщины, особенно вдовы, которые давали им также и сексуальное образование. В возрасте 8 лет молодые дочери из знатных домов поступали в учреждения, называемые «домами избран­ных женщин», которыми руководили опытные матроны. Они готовили девушек к выполнению обязанностей бу­дущих жен. Их положение соответствовало статусу их семьи в административной иерархии империи, начиная от правительственных чиновников и до тех, кому пред­стояло оставаться в услужении. Они готовили пищу для богов и Верховного Инки, пряли и изготовляли одежду для императорской пары. Вместе с ними учились моло­дые девушки невероятной красоты, отобранные из раз­ных районов специальными чиновниками.

Такие дома были весьма многочисленными, как, на­пример, в маленьком городе Каксас. Это первый город, который испанцы нашли нетронутым после вторжения. Среди других наиболее известен Тумбес, разрушенный во время гражданской войны между братьями Уаскаром и Атауальпой. В соответствии с недавно обнаруженным документом, в нем было три таких дома, в которых на­считывалось 500 женщин.

Испанцы внесли в этот вопрос еще большую путани­цу, проигнорировав тот факт, что девушки там распре­делялись по нескольким категориям.

На нижней ступени лестницы находились служанки, чья работа заключалась в обслуживании молодых деву­шек более высокого положения, изготовлении одежд для Инки, уходе за предназначенными для жертвопри­ношений ламами или обработке земель самодержца.

Над ними стояла группа девушек, которым поруча­лись такие работы, как ткать, прясть и обрабатывать землю.

 

«ДЕВСТВЕННИЦЫ СОЛНЦА»

 

Настоящие «девственницы Солнца» относились к наи­высшей прослойке и, несмотря на то что жили в монас­тыре, не работали ни на себя, ни на других. Они готови­ли еду и питье для Солнца, с которым были обручены, и строго блюли целомудрие под угрозой жестокого наказа­ния. Если они нарушали это правило, их хоронили зажи­во, виноватого партнера вешали, а аграрное сообщество, к которому они принадлежали, уничтожалось — жестокое применение принципа взаимной ответственности членов одного айлъю.

Не каждая девушка могла стать «девственницей Сол­нца». Молодой избраннице предстояло пройти суровое испытание. В Куско соблюдались следующие условия. Во-первых, девушке следовало предстать перед Импе­раторским советом, который изучал ее кровное родство, физическое состояние, справлялся о возрасте и вкусах. В случае положительного решения ей выделяли определен­ное содержание и слугу. Затем Верховный жрец или один из десяти священнослужителей совета детально выяснял, какие жертвоприношения делала ее семья на различных стадиях жизни кандидатки. Девушке частично выстрига­ли волосы, оставляя кудри лишь на лбу и висках. Голову покрывали серой или коричневатой вуалью, девушку оде­вали в серую одежду, и председательствующий на церемо­нии жрец инструктировал ее относительно обязанностей перед богами. После этого девушка считалась новопосвя­щенной и присоединялась к группе из 10 кандидаток под руководством старшей и более опытной матроны. Упра­вительницу дома назначали другие специалисты, особен­но по медицинским вопросам.

Такие церемонии проводились тогда, когда девушка достигала возраста половой зрелости, то есть примерно 12 лет. Послушничество длилось три года, во время кото­рых девушка получала все практические инструкции. Ее обучали прясть и ткать, готовить пищу и напитки, следить за домом. В религиозном плане девушку обучали забо­титься о святых местах, поддерживать священный огонь и т. д. Мать-наставница и управительница были выход­цами из знатных семей и поддерживали строгую дисцип­лину. Хотя различные категории девушек жили в своих собственных апартаментах, разделенных лишь дверным проемом, закрытым простой занавеской, новопосвященная никогда не отваживалась войти в комнату «девствен­ницы Солнца» или наоборот. Такое разделение станови­лось еще более строгим в связи с тем, что среди новопо­священных были дочери высокопоставленных персон, которые прибыли туда для совершенствования своего об­разования и без каких-либо намерений посвятить себя служению Солнцу. Родители забирали их оттуда в возрасте 18 лет. Однако, если кто-нибудь из девушек вдруг ощущал тягу к богослужению, время, проведенное ею в «доме из­бранных женщин», засчитывалось при посвящении.

По истечении трех лет Верховный жрец в сопровож­дении самодержца или его представителя прибывал в храм и повелевал кандидаткам предстать перед ними. Им предлагалось сделать окончательный выбор между замужеством и посвящением всей своей жизни службе Солнцу. Во втором случае девушку облачали в белое, украшали золотой гирляндой, покрывали белой вуалью и обували в новые сандалии. Она продолжала приносить жертвоприношения, читать молитвы и получала звание «девственницы Солнца» — аклья. С этого момента ей запрещалось покидать храм, если только девушка не на­правлялась к другим священным местам, которые в та­ком случае ей поручалось украшать. Ее обязаны были сопровождать по крайней мере одна из компаньонок, назначенная в доме пожилая женщина, слуги и два стра­жа храма, вооруженные пиками и луками. Кроме того, ей разрешалось прогуливаться по саду дома, где она со­держала домашних животных, являвшихся ее основным и единственным развлечением.

Каждый год после сбора урожая верховная знать со­биралась на пышный пир под председательством губер­натора или, как в Куско, императора, а также в присут­ствии всех идолов. Девственницы приносили жертво­приношения, приветствовали самодержца и вновь давали обет целомудрия и послушания. Потом они обслужива­ли праздник и предлагали присутствующим одежды из шерсти викуньи, различные пояса и орнаменты. В свою очередь гости дарили им золото, лам или ценные пред­меты. Верховный жрец не присутствовал на пиру, где люди злоупотребляли едой и питьем.

Мы оставим без комментариев подробности, приве­денные автором анонимного рассказа, который внушает недоверие в связи со сходством с католическими празд­нествами и отсутствием подтверждения со стороны дру­гих летописцев. Например, автор говорит о распределе­нии небольших кусков маисового хлеба в качестве по­жертвований.

Проводимое испанцами с таким рвением разрушение идолов не отозвалось эхом в области духовной жизни. Старые концепции были спрятаны за новыми алтарями. Миссионеры без колебания смешивали языческие и хри­стианские догмы, называя испанские понятия словами кечуа. В этой связи они сами использовали последова­тельность и логичность религии, которую проклинали, и, таким образом, облегчали для индейцев этот переход. Они с готовностью рассуждали о монахах и монахинях, якобы существовавших во времена инков, как бы туман­но намекая на женщин из домов, о которых мы уже рас­сказывали. Аналогичным образом они выдавали за аклья Иисуса Христа «девственниц Солнца», прошедших об­ряд крещения.

В назначенный день восемнадцатилетних девушек, связанных родством с линией Инки, которые не посвя­тили себя служению религии и не получили дара от мо­нарха, собирали на встречу с императором и молодыми людьми благородных кровей в возрасте 23 лет и старше. Среди молодежи практиковался свободный выбор при условии равенства социального положения. Церемония напоминала свадебный обряд самодержца. Жених надевал сандалии на ноги выбранной им невесты и предлагал свои подарки. То же самое проделывала его мать. Император или возглавлявшее церемонию высокопоставленное лицо соединяли руки новоявленных мужа и жены. Затем следовали жертвоприношения, танцы и пиры.

Погребальные церемонии представителей знати на­поминали церемонию погребения Верховного Инки, од­нако период поста был короче.

Правила наследования власти различались в соответ­ствии со статусом усопшего. Если это был курака, в этом случае учитывались региональные обычаи, отличавшие­ся в разных районах, однако до нас не дошло никаких чет­ких описаний. В других случаях император лично назна­чал преемника на высокий пост, но это правило касалось лишь членов правящего класса. На второстепенные дол­жности люди назначались их непосредственными руково­дителями или выбирались теми, кто находился в их подчинении.

Такая же градация относилась и к вопросам собст­венности. Наследство курака распределялось по местно­му обычаю. Если вдова являлась частью наследства, она могла стать женой наследника только в том случае, если при этом не было прямого кровосмешения.