Государственный строй инков

Распад первобытнообщинного строя. — Сапа инка — воплощение бога Солнца. — Семья — основная ячейка государства. — Иерархия чинов­ников. — Земельная собственность. — Общество, которое заботится о каждом из своих членов. — Эксплуатация покоренных племен. — Привилегии курака и инков. — Рабовладельческий строй. — Политика завоеваний. — Военная организация и оружие. — Общий язык. — Законы и наказания

 

Вопрос о государственном устройстве инков является весьма неясным и запутанным. Испанские завоеватели, столкнувшись с общественным строем перуанцев и со­вершенно не разобравшись в нем, решили, что в стране инков господствует феодализм, как и в Испании. Перу­анское государство они назвали «империей», правителя Перу — «императором», вождей — «вассалами», «фео­далами», «аристократами», крестьян — «крепостными» и т. п., другими словами, придумали для перуанцев аб­солютную монархию с признаками высокоразвитого феодализма.

В действительности основой перуанского общества была патриархальная родовая община, которая называ­лась ацлью.

В давние времена, когда у перуанцев еще не было верховного вождя, руководила всеми общественными начинаниями община. Ей принадлежала земля, которую обрабатывали все члены общины или племени. Самой общиной демократическими методами управлял совет старейшин. Таково было устройство государства инков в первый период его существования.

Со временем центральная власть стала могуществен­нее, но община продолжала существовать как основа всего государственного строя.

Ко времени испанского вторжения родовой строй уже начал распадаться, из патриархального рода выдели­лась семья, родовая община превратилась в сельскую. Стала появляться частная собственность на землю; власть и большая часть земли сконцентрировались в ру­ках отдельных семей или родов, а тех, кто трудился на этих землях, подвергали все большей эксплуатации.

В результате этого процесса появились классы — гос­подствующий класс и класс производителей, со всеми присущими им противоречиями.

Во главе государства Тауантинсуйу стойл сапа инка («верховный инка, единолично правящий инка»), сын Солнца, которому оказывали почести как живому вопло­щению Солнца Инти. Правитель опирался на инков — касту своих кровных родичей, небольшую правящую верхушку. Эти дети Солнца, «любимцы богов», зани­мали все высшие должности и держали в своих руках умело организованный аппарат управления государст­вом. К этой же касте принадлежал и верховный жрец вильяк уму, как правило, брат правителя, его ближай­ший помощник, и все высшее жречество. В качестве жи­вого бога Солнца сапа инка через посредство верхов­ного жреца руководил всем многочисленным сословием жрецов. Инка командовал войсками и управлял государ­ством, в его руках находился суд и законодательная власть. Некоторые историки утверждают, что сапа инка пользовался большим влиянием и почетом, чем папа римский и любой европейский монарх. Власть инки была неограниченной. Испанские историки писали, что нет на свете другой такой страны, где бы подданные были столь послушны и покорны своему властелину.

Ничего удивительного тут не было — об этом заботи­лась целая армия управляющих, надсмотрщиков, чинов­ников и жрецов, а полководцы с их могущественным войском подавляли любую попытку неповиновения или мятежа.

Страх перед инкой был так велик, что по одному ма­новению его руки любой перуанец мог безропотно бро­ситься в пропасть, повеситься или покончить с собой каким-нибудь другим способом. Даже знатные родст­венники правителя являлись к нему босые, с небольшой ношей на плечах — так они выражали свою покорность.

Достаточно было властителю дать кому-нибудь в ка­честве символа его полномочий одну-единственную нитку из своего головного убора, чтобы тот приобрел огромную власть и почет. Такой человек и без войск внушал страх целым областям.

 

Великий преобразователь — инка Пачакути Юпанки (из хро­ники Помы де Айялы)

 

И все же нельзя с полной уверенностью утверждать, что сапа инка был абсолютным, неограниченным влас­телином, каким его изображают некоторые историки.

Возможно, что правил он совместно с советом племен­ных вождей, о полномочиях которого нет достоверных сведений, и, может быть, советовался с ним по всем важнейшим вопросам, а его собственная власть выра­жалась в большом влиянии на этот совет. Есть сведе­ния, что в каждой из четырех провинций инка образо­вал по три совета: военный совет, совет по судебным вопросам и совет по охране собственности.

Знатные инки — правящая каста — отличались от простых смертных своей одеждой. Они носили роскош­ные цветные одеяния из тонкой шерсти, украшенные золотом и драгоценными камнями. У инков была особая прическа и тяжелые золотые серьги, оттягивавшие их уши почти до плеч. За это испанцы их впоследствии прозвали длинноухими. Пестрый головной убор был ук­рашен пучками ярких перьев — символом власти и по­чета. В одеянии сапа инки были и другие отличитель­ные признаки. Голову правителя украшало складчатое цветное покрывало льяуту с красной сеткой и двумя-черно-белыми перьями птицы корекенке. Эта редкая птица водилась только в пустынных горных райо­нах, и никто не смел ловить или убивать ее. Каждый правитель, вступая на трон, получал для украшения своего покрывала новую пару перьев — одно перо с правого, другое с левого крыла птицы. После этого птицу отпускали на волю. Пара птиц корекенке счита­лась символом первого инки Манко Капака и его жены. Никто, за исключением сапа инки, не имел права укра­шать себя перьями этой птицы.

Представителей правящей касты правитель назначал наместниками (они назывались капак апу) во все че­тыре провинции. Провинции делились на округа — уну, которые управлялись назначенными правителем чинов­никами тукуйрикуки («всевидящие»). Более мелкими территориальными единицами управляли курака — ста­рейшины завоеванных племен. Сапа инка и высшие должностные лица в Куско строго контролировали низ­ших чиновников.

Инки считали, что самой мелкой единицей в их госу­дарстве является семья, а не отдельный человек. Инди­вид существовал только в качестве члена семьи, а семья — только для того, чтобы служить государству. Главная задача созданной инками военизированной системы управления заключалась в том, чтобы обеспечи­вать производство необходимого количества продоволь­ствия и распределять излишки.

Чтобы добиться этого и организовать труд, всех подданных систематически делили на примерно равные группы. Группы семей объединяли в общины по десять, пятьдесят, сто, пятьсот, тысяче, десять тысяч и даже более семей в каждой — так же, как современная ар­мия разделена на роты, полки, дивизии. Старались сохранить равную численность людей в группах, пере­мещая лишние семьи в новые области.

Каждой группой руководил специально назначенный чиновник — начальник, подотчетный своему непосред­ственному начальнику и правителю — инке. Он отвечал за работу и благосостояние членов общины.

Начальник прежде всего исполнял обязанности опе­куна, заботился о своих подчиненных, помогал им в беде — построить дом после пожара или землетря­сения, запасти материал для изготовления одежды и обуви, заготовить зерно для посева; он же следил за состоянием оросительных устройств и обработкой полей. Ему вменялось в обязанность сообщать о провинностях своих подчиненных и наказывать их. Все подданные жили под строгим надзором и без разрешения не имели права покинуть место своего жительства или выбрать себе профессию.

Численность населения государства инков определить чрезвычайно трудно. Некоторые историки думают, что она составляла шесть миллионов человек, по подсчетам У. Фостера — приблизительно десять миллионов, а один историк даже называет цифру от 16 до 32 миллионов, т. е. больше, чем насчитывается на этой территории сей­час. Столь многочисленное население, проживающее на засушливых, гористых, неплодородных землях, могло обеспечить себя продовольствием лишь очень умело ор­ганизуя труд земледельцев.

Вся земля в Перу считалась собственностью сапа инки, но фактически ею распоряжалась сельская об­щина. Обработанная земля делилась на три части — поля Солнца, поля инки и общинные поля. Землю кол­лективно обрабатывали все члены общины, хотя каждой семье тоже выделялся земельный участок. Общий для всех сигнал возвещал начало и конец рабочего дня.

Прежде всего обрабатывались поля Солнца, потом пе­реходили на поля, инки, а затем уже на общинные пашни. Часть урожая с последних предназначалась на содержание вдов, сирот, людей старых, больных и не­трудоспособных, а также на общинные надобности. Кроме того, каждое село часть земель оставляло под паром, а неплодородную землю отводили под пастбища: в собственности общины находились стада лам и аль­пака.

В горных районах, где главным занятием жителей было скотоводство, пастбища и стада так же, как пашни, разделялись на три части.

Обрабатываемая общинная земля делилась на не­большие участки тупу, которые обеспечивали пропита­нием семью — мужа и жену. Когда в семье рождались дети, то мальчику выделяли одну тупу, а девочке поло­вину тупу земли. Время от времени, для сохранения равенства членов общины, происходил передел земли. Кроме тупу, в каждой общине была еще такая единица, как муйя, — в нее входили двор, дом, амбар и огород. Муйю сын наследовал от отца, и она считалась уже частной собственностью.

На земле своей муйи член общины мог вырастить уро­жай овощей и фруктов, излишки которого шли на обмен. В своем хозяйстве можно было дубить кожи, прясть шерсть, ткать полотно, шить обувь, изготавли­вать бронзовые орудия труда и глиняную посуду и за­тем эти товары, являвшиеся личной собственностью, обменивать на другие изделия. Жилище со всем, что в нем находилось, и земельный участок, на котором стоял дом и другие постройки, тоже считались собст­венностью семьи.

Все продукты и урожай, собранный общиной, делили на три части. Одну часть получали жрецы Солнца, вто­рая шла на содержание сапа инки, его семьи, двора, чиновников, солдат и строителей, а третья оставалась для нужд общины. Часть, предназначенная для инки, обычно превышала его потребности. Излишки храни­лись на специальных складах. Их могли распределить среди жителей любого района в случае войны, неуро­жая, землетрясения, наводнения или засухи. Там же по­стоянно хранились шерстяные и хлопчатобумажные ткани, золотые, серебряные и медные сосуды.

Каждый мужчина, который обрабатывал и засевал поля, получал свою часть из общинной доли. Если он находился на службе у инки, был занят на государст­венных работах или участвовал в походе, то свою часть он получал из запасов инки либо от жрецов (если ра­ботал на строительстве храма). Перуанцы не знали ни страшной нужды, ни голода и холода на старости лет, ни детского труда, ни других бедствий, которые в наши дни встречаются и в куда более цивилизованных капи­талистических странах. Историк Кроу говорил о перу­анцах так: «Уровень жизни среднего индейца, несом­ненно, был очень примитивен. И все же каждый, кто был в силах работать, делал свое дело; ни один больной не оставался без ухода, преступления случались редко, старики и калеки получали все необходимое для жизни, и движущей силой экономики инков было сотрудниче­ство ради общего блага, а не борьба ради наживы».

Нелегко было, конечно, обеспечить пропитанием всех жителей страны, потому что землю обрабатывали весьма примитивными орудиями; население непрерывно увеличивалось, а из-за этого земельный участок, выде­ляемый членам общины, год от года уменьшался. Все труднее становилось выделять две трети урожая для жрецов и правителя.

Люди в государстве Перу жили под мелочной опекой. Каждый подданный занимал определенное место в жизни: крестьяне были прикованы к земле, ремеслен­ники — к своей профессии. Не было необходимости ни в фантазии, ни в честолюбии, ни в инициативе, нельзя было ни на шаг отступить от заведенного порядка, но в то же время можно было не бояться нищеты и голода.

При издании законов учитывались интересы трудо­вого населения. Законы эти были продуманы так, что даже самая тяжелая, утомительная и неприятная ра­бота, как, например, в рудниках, не наносила вреда здоровью. Людей направляли на работу соответственно их возрасту; юноши в возрасте 16—20 лет собирали и сушили листья кустарника коки и занимались другими легкими работами; самый тяжелый труд приходился на долю взрослых мужчин в возрасте 25—50 лет; людей, достигших пятидесятилетнего возраста, снова направ­ляли на более легкие работы.

Население, плотность которого, возможно, была выше нынешней, могло использовать все природные ресурсы, земли и воды государства инков. Людей не эксплуати­ровали ради личной наживы, и из поколения в поколе­ние число жителей страны не уменьшалось, а увеличи­валось. Никто не страдал от голода и нищеты там, где в наши дни бедствуют миллионы людей, где простира­ется одна из обширнейших голодных зон капиталисти­ческого мира.

Перуанское общество было организовано в виде конфедерации племен, представители которых образо­вывали совет для управления государством. Союз пле­мен опирался, главным образом, на две племенные группы — кечуа и аймара, а позднее инки включили в конфедерацию и покоренные племена, правда, ограни­чив их права.

Однако завоеванные племена, не принадлежавшие к группе аймара и кечуа, подвергались эксплуатации. Общины этих племен облагались податями. Они должны были поставлять продукты земледелия, шерстя­ные и хлопчатобумажные ткани, обувь, оружие, суше­ные листья кустарника коки, канаты, с помощью кото­рых передвигали каменные глыбы и строили мосты. Мужчины обязаны были отбывать барщину (так назы­ваемую миту) — следить за состоянием ирригационных систем, строить и ремонтировать дороги и мосты, крепо­сти, дворцы и храмы, добывать руду и выплавлять ме­талл, доставлять ко двору дичь и рыбу. Были свои обязанности и у женщин — они вырабатывали ткани как для своей общины, так и для нужд инки. Специаль­ные чиновники распределяли для этой цели хлопок и шерсть. Самых красивых и расторопных девушек от­правляли в гаремы правителя и его приближенных, а также в храмы. Их называли девами Солнца, «белыми избранницами». Они принимали участие в религиозных церемониях, пряли, ткали и готовили для жрецов опья­няющий напиток чичу, пекли особый хлеб для празд­ничных угощений. Жили они в строго охранявшихся монастырях — домах дев Солнца, так как давали обет целомудрия.

Своя родовая аристократия уже давно образовалась и у покоренных племен. Инки сохранили за нею некото­рые привилегии и доверили управление племенами, при­своив этим людям титул курака. Курака надзирали за работой и сбором податей в своих общинах. Члены об­щины обрабатывали их поля, и курака, не участвуя в общем труде, получали свою долю от общинного уро­жая и общинных стад. Им принадлежали и собственные стада лам и альпака, были у них и свои земли, и свои хозяйства, где рабыни изготовляли для них шерстяные и хлопчатобумажные ткани. Однако и курака, как пред­ставители покоренных племен, были подчинены касте инков.

Члены правящей касты не работали, не платили ника­ких налогов и занимали все высшие военные и админи­стративные должности, получая и передавая по наслед­ству все свои привилегии. Правитель наделял их землей, которую обрабатывали общинники, и отдавал в их рас­поряжение специальных рабочих из числа завоеванных племен — янакуна.

Привилегированное положение занимали и жрецы — они получали урожай, выращенный на полях Солнца, и подчинялись не местным властям, а верховным жрецам в Куско.

Янакуна, видимо, являлись рабами. Они были ремес­ленниками, землепашцами, чернорабочими, рудокопами и слугами. Женщин янакуна — прядильщиц, ткачих, вы­шивальщиц, служанок — уже с детских лет разлучали с семьей и заставляли работать на знатных инков. Дети рабов тоже становились рабами.

Итак, в государстве Перу уже существовал в своей ранней стадии рабовладельческий строй, хотя и со зна­чительными пережитками родового строя.

Некоторые историки называют государственный строй Перу гуманным, патриархальным деспотизмом, а иные пытались представить его даже как «образец всестороннейшего государственного социализма» (американский историк Фиске), называли «социалистическим» и «ком­мунистическим». В качестве доказательства они упоми­нали о выдаче продовольственных продуктов вдовам и детям погибших воинов, а в случае голода и всем граж­данам государства, о раздаче тканей населению, о «пла­новом» ведении хозяйства. На самом деле эти факты говорят лишь о пережитках родового строя (коллектив­ная забота о каждом члене общества) либо о деспотии (централизованное управление, организованная в мас­штабах всего государства ирригация, пути сообщения, почтовая связь). В стране инков не было и следов со­циализма — там господствовала эксплуатация, неравен­ство классов.

Одной из главных своих задач инки считали покоре­ние новых племен и расширение границ государства. Не­которые историки считали, что эта политика завоеваний носила религиозный характер — военные походы, утверждали они, совершались для того, чтобы распро­странить культ Солнца. Завоевательная политика инков была весьма успешной, поэтому перуанцев за их воен­ные успехи нередко называли «римлянами Нового Света», точно так же, как индейцев майя иногда назы­вали «греками Нового Света», подчеркивая тем самым их выдающиеся научные достижения.

Инки создали мощную, хорошо организованную ар­мию, которая, по некоторым сведениям, насчитывала в своих рядах несколько сот тысяч человек. Авангард пе­руанской армии состоял из пращников, метавших камни величиной с куриное яйцо. Были у них на вооружении и деревянные щиты, легкие, но очень прочные, и панцири из стеганого хлопка, предохранявшие воинов от стрел и камней, — все это имело сходство с вооружением ацте­ков и майя в Мексике.

Следом за авангардом шли воины, вооруженные бое­выми дубинками и бронзовыми топорами чампи. Боевая дубинка, или палица, длиной в девять футов, имела мед­ный, величиною с кулак, наконечник с пятью или шестью острыми шипами. Боевые топоры были такой же. длины, как и палица, с лезвием шириной с ладонь. Некоторые вожди были вооружены золотыми или серебряными то­порами и палицами.

Далее следовал отряд, вооруженный дротиками. В арь­ергарде шли воины с тридцатифутовыми пиками. На ле­вой руке у них была шерстяная повязка, о которую опи­ралась пика. Наконечники копий, пик и стрел перуанцы делали из меди.

На головах у воинов были большие, подбитые хлопком деревянные шлемы, закрывавшие голову почти до самых глаз, но большинство просто повязывало голову куском ткани. Люди знатные украшали свой шлем золотом, се­ребром, драгоценными камнями и пучками ярких перьев.

Перуанские воины (рисунок на глиняном сосуде)

 

Войско было разделено на отряды, каждый из которых имел свое знамя, части шли в бой в строгом порядке. Нередко сам правитель вел войска на битву. Воины, силь­ные, стройные юноши, неоднократно участвовали в дли­тельных походах и были очень выносливы физически, хорошо обучены и дисциплинированны. На своей тер­ритории им запрещалось обижать или грабить местных жителей. Провиант они получали со складов инки.

Покорив какое-либо племя, инки прежде всего разме­щали на захваченной территории мощные гарнизоны, чтобы предотвратить любую попытку восстания, созда­вали централизованное управление, назначали своих чи­новников, строили военные дороги, склады оружия и продовольствия. Затем вводили свои праздники и уста­навливали культ Солнца, а изображения племенных бо­гов, как менее значительных, перевозили в Куско и поме­щали в одном из храмов в качестве заложников.

Прежние законы и обычаи оставались в силе, и старейшины покоренных племен сохраняли свою власть. Но они вместе со своими семьями должны были некото­рое время жить в Куско, научиться языку кечуа, позна­комиться с жизнью инков и в качестве заложника оста­вить при дворе старшего сына. Только после этого касик завоеванного племени мог вернуться обратно и управ­лять своей потерявшей независимость страной, но уже в должности кураки, назначаемого никой. Языку кечуа должны были постепенно научиться все жители поко­ренной области. С этой целью правитель направлял туда специальных учителей, чтобы в делах государственного управления можно было обойтись без огромной армии переводчиков.

Если казалось, что дух сопротивления не сломлен, то по распоряжению сапа инки значительная часть поко­ренного племени переселялась в отдаленные районы страны, а на завоеванных землях селились другие пле­мена. Каждый член подчиненного племени должен был носить одежду своих родных мест, чтобы чиновники уже по внешнему виду могли определить, откуда родом тот или иной подданный их государства.

Иногда те, кого переселяли в другие области, пыта­лись бежать. Беглецов посылали на тяжелые работы в высокогорные рудники, на строительство каналов в пус­тынной приморской полосе.

Правители издавали строгие законы, главной целью которых было сохранение господства инков и подавле­ние всякого сопротивления покоренных племен. Самым тяжелым преступлением считалось восстание. Восстав­ший город обычно разрушался до основания, всю об­ласть опустошали, а жителей уничтожали или высылали в отдаленные районы.

За воровство, супружескую неверность, за оскорбле­ние правителя и святотатство по отношению к Солнцу, за проникновение в храмы к девам Солнца, за разруше­ние мостов, поджог зданий, перенесение межевых кам­ней, незаконный отвод воды с полей, за браконьерство грозило жестокое наказание, главным образом, смерт­ная казнь, не сопровождавшаяся какими-либо мучени­ями, — виновного вешали или сбрасывали в пропасть. За менее тяжкие преступления приговаривали к более легкому наказанию — подвергали порке кнутом, застав­ляли носить на спине тяжелый камень, выносили пуб­личное порицание, но никого не наказывали конфиска­цией имущества. Лень тоже считалась преступлением, а пьяниц отправляли на работу в рудники.

Судьи строго следили, чтобы каждый преступник был призван к ответу. Если судья отнесся к своим обязанно­стям халатно, то отдавали под суд самого стража и при­говаривали его к такому же наказанию, которому должен был быть подвергнут настоящий преступник. По­этому судьи очень тщательно исполняли свои обязанно­сти. Когда судья выносил приговор, то уже не мог больше ни отменить его, ни смягчить.

Вопреки злобной клевете испанских завоевателей, у перуанцев было высоко развито чувство чести и спра­ведливости как в отношениях между собой, так и по от­ношению к людям других племен, поэтому преступления совершались редко.