Глава III

Строгий этикет, царивший при кастильском дворе, продлил на несколько дней предварительные перегово­ры, а потому дону Фердинанду волей-неволей пришлось запастись терпением в ожидании желанного дня перво­го свидания со своей невестой, принцессой Изабеллой Кастильской.

Наконец 15 октября 1469 года все препятствия, сто­явшие на пути к этому свиданию, были устранены, и дон Фердинанд сел на коня и в сопровождении всего только четырех человек свиты, в числе которых нахо­дился и дон Андрес де Кабрера, пустился в путь ко дво­ру дона Жуана де Виверо. Архиепископ Толедский встретил короля Сицилии, чтобы проводить его к прин­цессе.

Изабелла, при которой находилась одна только донья Беатриса, ожидала дона Фердинанда в главной зале дворца. Фердинанд был поражен и взволнован. Когда он, быстро овладев собой, приблизился к ней и, взяв ее руку, прижал к своим губам, то сделал это с горячно­стью, далеко не обычной в случаях, когда браки заклю­чались исключительно на основании «государственных» соображений.

— Наконец-то наступил, кузина, этот счастливый для меня момент! — сказал молодой король Сицилии.— Мне казалось, что я никогда не дождусь его. Но теперь я вознагражден за свое терпение!

— Мне остается только благодарить принца Арагон­ского за эти слова и сказать ему, что он желанный гость в Вальядолиде.

Рассказав о своем путешествии и обменявшись еще несколькими общепринятыми фразами, дон Фердинанд подвел принцессу к креслу, а сам собрался поместиться на низенькой скамеечке у ее ног, обыкновенно занимае­мой Беатрисой, но Изабелла воспротивилась этому.

- Нет, принц,— сказала она,— я не сяду на это кре­сло, если король Сицилии займет такое неподобающее его сану место!

— В вашем присутствии не может быть речи о сане! Прошу вас видеть во мне только рыцаря, готового слу­жить вам и подвизаться за вас везде и повсюду, где только пожелает случай.

Архиепископ ловко увел за собой всех присутствую­щих, кроме Беатрисы и Андреса де Кабреры, в соседнюю залу, двери которой оставались широко раскрытыми, предоставив возможность жениху и невесте беседовать без посторонних свидетелей.

Хотя Беатриса де Бобадилья и дон Андрес де Каб­рера и оставались в зале, как того требовал этикет, но они до того были заняты своими личными делами, что их присутствие совершенно не ощущалось.

—  Теперь я полагаю,— сказал король,— что ничто более не заставляет откладывать наш брак. Все необхо­димые формальности соблюдены, все требования этике­та исполнены, и мне кажется, что теперь я вправе по­думать и о своем счастье.

Принцесса ласково улыбнулась:

—  Так как я решилась стать вашей женой не сгоря­ча, а после долгого и тщательного размышления, то с моей стороны не будет никакой задержки, ни малейше­го промедления, и я думаю, что на четвертый день пос« ле сегодняшнего возможно будет совершить обряд вен­чания.

—  Как вам будет угодно,— отозвался король, почти­тельно склонившись перед своей невестой.— Я готов в любую минуту. Вам, конечно, известно, что казна моего отца пуста, и потому мы пустились в путь из Сарагосы с тощим кошельком. Но я так горел нетерпением овла­деть тем драгоценным сокровищем, которое мне сулила счастливая судьба в вашем лице, что не мог выжидать более удобного в финансовом отношении времени.

—  Не смущайтесь этим, кузен,— возразила Изабел­ла,— я также могу отдать вам в настоящий момент только мое сердце, на верность которого вы можете рас­считывать. Но так как наше положение обязывает нас к известной пышности и торжественности, то я прошу позволить мне продать мои драгоценности, чтобы выру­ченные деньги могли покрыть необходимые расходы.

—  Из всех драгоценностей в мире я не согласился бы расстаться только с одной, все же остальные для меня не имеют цены. Но расставаться с вашими драго­ценностями, кузина, нет надобности: у меня есть друзья, которые могут и готовы снабдить меня деньгами. Все расходы ложатся только на меня, кузина, так как от­ныне все ваши нужды и потребности буду удовлетво­рять я.

—  Пусть так, но не следует забывать, что мы не только жених и невеста и будущие муж и жена, а еще: вы — король Сицилии, а я — наследница кастильского престола. Обыкновенно муж во всем желает подчинить себе жену, и потому значительное большинство грандов Кастилии было против нашего союза; они боялись, что­бы наша страна не подпала под власть Арагонии. Я хо­чу сохранить для Кастилии все ее права и независи­мость в полной неприкосновенности. Мы оба должны хранить нерушимо обособленность наших государств.

— Даю вам торжественное обещание уважать пра­ва правительницы Кастилии и считаю эту страну непри­косновенной для меня!

Король Сицилии возвратился в Дуэньяс под таким же строжайшим инкогнито, как и приехал, а 19 октяб­ря 1469 года, то есть ровно три дня спустя, состоялось венчание его с принцессой Изабеллой в присутствии двух тысяч человек кастильской знати.

Пять лет спустя после брака Изабеллы и Фердинан­да король Генрих Кастильский умер, и Изабелла насле­довала после него престол. Около этого же времени умер и король Арагонский, от которого престол пере­шел к Фердинанду. Весь Пиренейский полуостров, раз­деленный до того времени на множество мелких госу­дарств, оказался разделенным всего только на четыре отдельных государства: владения Фердинанда и Иза­беллы, обнимавшие Кастилию, Арагон, Леон, Валенсию и еще несколько других богатейших провинций Испа­нии; крошечное королевство Наварру, в Пиренеях; Пор­тугалию и, наконец, Гранаду, в которой еще господст­вовали мавры.

Ни Фердинанд, ни Изабелла не забыли своего завет­ного желания уничтожить владычество мавров в Испа­нии, но различные обстоятельства долго мешали осу­ществлению этой задачи. Когда же наконец наступил момент действовать, то успехи были так изумительны и быстры, что мавры оказались вытесненными отовсюду и в их руках осталась только столица, которая также вскоре сдалась.

Но прежде того произошло совершенно непредвиден­ное событие. Случилось это летом, в то время, когда в лагере осаждавших находилась сама Изабелла со сво­ими детьми. От неизвестных причин загорелась коро­левская ставка и сгорела дотла, огонь перекинулся так­же на ставки и палатки многих грандов, и в огне погиб­ло много серебра и драгоценностей. Чтобы избежать по­вторения подобного несчастья, Фердинанд и Изабелла решили вместо осадного лагеря построить настоящий город с каменными зданиями, казармами, площадями. В течение трех месяцев город был построен и назван Санта-Фе. Сооружение этого города смутило мавров.

Боабдил^[20] решил покориться и вскоре после того, как испанцы водворились во вновь построенном городе, сдал им Альгамбру.