Периодизация культуры Мольо в Боливии XI—XVI вв.

Археологические памятники Боливийского Альтиплано уже давно при­влекали внимание путешественников и исследователей. Научное их изуче­ние началось на рубеже нашего века. Однако все археологические иссле­дования были направлены на разработку проблем, связанных с одной из замечательнейших культур Нового Света — Тиауанако. Памятники этой культуры разбросаны на равнине к югу от высокогорного озера Титикака и характеризуются высокой техникой обработки камня, монументальными сооружениями и замечательными образцами скульптуры и керамической росписи. Только недавно, с начала 50-х годов, начал появляться интерес к изучению остатков других культур, принадлежавших древнему населе­нию Альтиплано. Он нашел свое выражение прежде всего в деятельности боливийских археологов (К. Понсе Санхинеса, Д. Э. Ибарра Грассо и др.). Большой вклад в это направление исследовании внесли работы шведского ученого С. Ридена.

Археологическое изучение районов, лежащих к востоку от оз. Титикака, началось недавно. Однако К. Понсе Санхинесом и С. Риденом здесь исследована целая группа памятников, относящихся к одной очень свое­образной культуре. В местности Мольо (провинция Муньекас департамен­та Ла Пас) были раскопаны несколько могильников, расположенных близ­ко друг от друга, которые, может быть, частично находились на террито­рии поселений, давших материал, аналогичный могильникам[1].

Эта местность по своим природным условиям сильно отличается от Альтиплано. Расположенная на высоте 1550 м над уровнем океана и выше, она распадается на три зоны: жаркую (высота 1550—2200 м); умеренную (2200—3700 м), природные условия которой позволяют возделывать куку­рузу, и холодную (3700 м и выше). Речная система этой местности входит в бассейн Амазонки.

Поселения[2]. Наиболее хорошо изучены поселения Пиньико, Пука-чутуйох и Муча-крус, расположенные в жаркой и умеренной зонах. Здесь К. Понсе Санхинес обнаружил систему земледельческих террас и следы оросительных каналов из гладких камней. На таких же террасах стояли и жилища, построенные из адобов на каменном фундаменте с применени­ем глины в качестве раствора. Эти дома имеют прямоугольную форму и довольно большие размеры (4,06 X 5,80 м в жилище № 1 на Пиньико).

Могильники. Погребения культуры Мольо располагаются как на территории поселений, так и вне их. Характерные погребальные сооружения — каменные цисты. Обкладка стен разная. Чаще всего она состоит из плит, поставленных на ребро. Количество плит различно (от четырех и более). Соответственно могилы в плане имеют форму от четырехугольни­ка до круга (около 1 м в диаметре). Квадратные цисты встречаются очень редко. Иногда стены сложены из плоских камней, положенных горизон­тально друг на друга. Могилы перекрыты плитами, рядами находящими одна на другую, хотя обычно это перекрытие не сохраняется in situ. Про­межутки между плитами стен и крыши заложены мелкими камнями.

Покойники, насколько можно судить по размерам цист, свободному месту в них и незначительным остаткам костяков, хоронились сидя, коле­нями к подбородку. Умерших сопровождала погребальная утварь. Это прежде всего сосуды и иногда бронзовые булавки. Изредка встречаются каменные орудия.

Инвентарь. Среди найденных в могильниках культуры Мольо сосу­дов в первую очередь привлекают внимание те, формы которых сходны с сосудами, найденными в Тиауанако. Чаще всего встречаются небольшие чаши типа Е (по Беннету). Эти чаши, однако, несколько отличаются от тиауанакских, и обычно имеют прямые, а не вогнутые стенки. У некото­рых на венчике сделаны налепы или утолщения, изредка они снабжены вертикальной ручкой у края (рис. 1, 5—7, 20). Интересна разновидность чаши, к краю которой прикреплен при помощи горизонтальной перемычки маленький сосудик такой же формы (рис. 1, 17, 22, 28, 43, 45, 46). Этот вариант сосудов найден только в культуре Мольо и никогда не встречает­ся в пределах основной зоны распространения культуры Тиауанако. Ви­димо, носители культуры Мольо, восприняв такую форму чаши, передела­ли ее в соответствии со своими вкусами.

Рис.1. Типология элементов орнамента расписной керамики культуры Мольо

 

Другая производная от керамики Тиауанако форма сосудов — кубки «керо»: — встречается в погребениях Мольо очень редко, но тоже чаще всего не является привозной (рис. 1, 2, 4). Тем не менее бороздка, прове­денная пальцем внутри сосуда по середине стенки, убедительно указывает на то, что чаши и кубки восходят к тиауанакским прототипам. Снаружи эта бороздка выступает валиком и часто подчеркивается параллельными полосками, нанесенными краской.

С. Риден включает в группу посуды, происходящей от керамики Тиау­анако, сосуды с трубками. Они двух типов: сосуды с округлым туловом (рис. 1, 13) и кубки (рис. 1, 14, 21, 26, 29, 38). Однако в раскопках В. Бен­нета и самого С. Ридена на Тиауанако было найдено только по одному об­разцу первого типа[3] и ни одного кубка. В то же время только в коллек­ции из Мольо у С. Ридена содержится 11 сосудов с трубкой, причем шесть из них — кубки[4]. Такие сосуды нашел и К. Понсе Санхинес[5]. Кубки име­ют очень своеобразную форму: несколько ниже середины имеется суже­ние, а выше стенки снова расширяются и приобретают легкую выпуклость. Снизу почти от самого дна кубка отходит трубка, которая соединяется пе­ремычкой с венчиком. Она была предназначена для питья[6]. Очень часто на стороне, противоположной трубке, помещалась скульптурная личина. Этот прием как бы напоминает о моделированных сосудах Тиауанако, но весь вид этих изображений очень отличен от стиля тиауанакской пласти­ки[7]. Все это позволяет говорить о возможном влиянии тиауанакских про­тотипов на оформление этой посуды, но остается открытым вопрос о про­исхождении такой своеобразной формы.

Другие типы керамики Мольо, и прежде всего бытовой посуды, которая часто совсем не имеет орнамента, совершенно отличны от тиауанакских. Самые распространенные в Мольо формы сосудов — миски (рис. 1, 3, 9, 30, 31, 37, 52— 58, 61, 63) и двуручные сосуды — ольи (рис. 1, 11, 18, 19, 39, 44, 47—51, 64). Ольи из Мольо бывают различных размеров и пропор­ций, но в целом их форма настолько однообразна, что невозможно выде­лить какие-либо определенные типы. То же относится и к мискам, хотя у них наблюдаются некоторые вариации: встречаются миски плоские или более глубокие с почти перпендикулярным ко дну венчиком, а есть экзем­пляры с прямыми стенками, идущими раструбом. Однако переходы между этими разновидностями настолько трудно улавливаются, что выделение четких типов практически невозможно[8].

Кувшины (рис. 1, 10, 24, 27, 33) тоже не могут быть разделены, хотя отдельные экземпляры (кувшины из погр. № 8 в могильнике Маркопата[9] и из погр. № 2 в Чульпани) явно непохожи на обычные грубые неорнаментированные сосуды и резко различны между собою.

Кроме кувшинов в могилах часто встречаются сосуды с округлым туловом, с высоким горлом и двумя вертикальными ручками, которые распо­лагаются или по самой широкой части корпуса, или ниже этого места (рис. 1, 23, 25, 40, 60, 62). На одном из таких сосудов ручки горизонталь­ные, широкие [10].

Кроме этих основных форм для культуры Мольо характерны асиммет­ричные сосуды с туловом, напоминающим туловище птицы. Три таких со­суда найдены С. Риденом[11], а также и Понсе Санхинесом [12].

В керамике Мольо часто встречается своеобразный прием — соедине­ние вместе двух одинаковых сосудов (рис. 1, 16, 36). Один экземпляр та­кого рода найден С. Риденом в погр. № 8 могильника Маркопата. Это два округлых сосуда с горлышком и расходящимся венчиком, соединенные пе­ремычкой и снабженные трубкой. Сходный сосуд найден Э. Норденшельдом в местности Пелечуко, несколько севернее Мольо[13]. Тот же прием применен и в двух чашах тиауанакского типа из коллекции Понсе Санхинеса[14]. Они соединены и снабжены сбоку одним маленьким сосудиком та­кой же формы.

Кроме керамики в погребениях часто встречаются бронзовые булавки. У них круглые плоские навершия с отверстием, под которым иногда имеет­ся утолщение. В одном случае [15] оно имеет вид человеческой головы. Из­редка встречаются навершия с двумя расходящимися утолщениями, на которых имеются выступы[16].

Бронза, из которой делались булавки, обычно содержит около 10% оло­ва, 2% серебра и 1% свинца. Однако эти пропорции сохраняются далеко не всегда. В погр. № 4 и в шурфе № 2 в Маркопата найдены серебряные булавки (Ag — 88%, Cu — 10%, Sn —1% и Pb — 1%). В шурфе № 1 в Чульпани найдена свинцовая булавка. Было известно и золото (малень­кая подвеска из золотого листа из могилы № 26 в Маркопата). В погр. № 35 этого могильника найден бронзовый нож инкского типа — «тумп». Встречаются и каменные орудия, среди которых имеются зернотерки и терочники. В погр. № 12 и 28 Маркопата найдены два конических пряслица. Пряслица такой формы используются современными индейцами аймара.

Периодизация и хронология культуры Мольо

Материал памятников Мольо достаточно своеобразен, что позволяет выделять его в особую культуру. Он также весьма многочислен и, к сча­стью, почти полностью опубликован, что дает возможность проследить его внутреннее членение и построить относительную хронологию культуры.

С. Риден, так же как и К. Понсе Санхинес [17] относит культуру Мольо ко времени от периода позднего Тиауанако (и, может быть, даже несколь­ко раньше) до инкского завоевания включительно. При этом они опира­ются на редкие находки отдельных тиауанакских и инкских сосудов и при­сутствие в керамике Мольо ряда черт, свидетельствующих о влиянии этих культур. Однако ни один из авторов раскопок не пытается расчленить керамический комплекс и построить периодизацию культуры Мольо, исходя непосредственно из ее материала. Попытаемся проверить их дати­ровку.

Так как формы этой керамики довольно однообразны и неизменны и не дают достаточно оснований для членения материала, приходится обра­щаться к орнаментике посуды. На рис. 2 показаны наиболее распростра­ненные элементы орнамента. По взаимовстречаемости на сосудах они де­лятся на две группы — А и Б, причем первую в свою очередь можно раз­делить на две подгруппы — A₁и А₂.

Рис.2. Таблица встречаемости основных элементов орнамента на расписных сосудах культуры Мольо

 

Для группы А характерны затейливость и сложность орнаментации, включающей много различных элементов: горизонтальные ломаные и вол­нистые линии (элемент № 1), горизонтальные ряды ромбов (№ 2, 2а), пояса из двух параллельных линий посредине сосуда (№ 3) и концентри­рованные полукружья под венчиком (№ 4), относящиеся к подгруппе А]. Такие элементы, как косой крест различных начертаний (№ 9) и верти­кальные ряды незаштрихованных ромбов (№ 8а), появляются только в подгруппе А₂ и никогда не находятся на одном сосуде с перечисленными выше. Зато ряд элементов встречается и с теми и с другими (№ 5, 6, 7, 8). Это говорит об определенном единстве всей группы. Единство для всей группы А в целом подтверждается также характерным приемом обводки контура рисунка белой краской. Этот прием отсутствует в группе Б.

Характерные орнаменты группы Б резко отличны от предыдущих. Они более примитивны и никогда не встречаются вместе на одном сосуде. Это точки или пятна, беспорядочно разбросанные по поверхности сосуда (№ 11), волнистые полосы, спускающиеся от венчика вниз по плечам со­суда (№ 12), и небрежная косая штриховка поверхности (№ 13). С пре­дыдущей группой их соединяет только элемент № 10 — спускающиеся от венчика по плечам прямые вертикальные полосы. Этот мотив встречается и с элементами подгруппы А₂, но редко. Чаще всего он располагается на сосудах в одиночку или в сочетании с орнаментами группы Б.

При сопоставлении выделенных групп орнамента с формами сосудов оказывается, что сосуды, восходящие к тиауанакским прототипам, обычно имеют орнаментику подгруппы A₁ и элементы, общие для этой и следую­щей подгруппы. Элементы № 1 и 3, как правило, можно найти только на этой керамике (рис. 3).

Рис.3 Таблица встречаемости основных форм сосудов и основных элементов орнамента в расписной керамике культуры Мольо

 

На местной посуде обычно встречаются все остальные орнаментальные мотивы группы А. При этом элементы № 8а и 9, характерные для подгруп­пы А₂, найдены только на сосудах местного облика. Только с местной по­судой связаны и орнаменты группы Б.

Для более точного определения взаимосвязи этих групп рассмотрим эволюцию некоторых элементов орнамента. Один из самых распространен­ных мотивов в орнаментике Мольо — заштрихованные ромбы (элементы № 2 и 8). В наиболее простой форме (в виде отдельных или сомкнутых углами в горизонтальную цепочку ромбов) он встречается преимущест­венно на местной посуде (рис. 1, 9—12). Встречается и более развитая форма, когда на сосудах появляются вертикальные цепочки, сначала из двух (рис. 1, 18—19), а потом из трех ромбов (рис. 1, 23—25). Последние связаны чаще всего с двуручными сосудами.

Следующий тип такого орнамента — вертикальная цепочка контурных ромбов без штриховки — появляется на одном сосуде с вертикальной це­почкой штрихованных ромбов (рис. 1, 32), но затем приобретает самостоя­тельное значение. Это последнее звено в линии развития сосуществует на одних и тех же сосудах с антропоморфными и зооморфными фигурками, восходящими к инкской керамике (рис. 1, 40—42).

Ввиду того что эволюцию ромбов удается проследить только на сосу­дах местной керамической группы, можно считать, что это один из специ­фических орнаментальных мотивов культуры Мольо.

Элементы № 1 и 3, характерные только для сосудов тиауанакского облика, также обнаруживают тенденцию к изменению (рис. 1, 5—8, 15—17, 22). Например, ломаная линия превращается в волнистую. Но более инте­ресным является их совмещение на одних и тех же сосудах, восходящих к тиауанакским прототипам, с ранними формами штрихованных ромбов. Это позволяет правильно расположить во времени линию развития мотива штрихованных ромбов и считать контурные ромбы завершением этой эво­люции.

Другой часто встречающийся элемент — вертикальный ряд черных треугольников с соединенными в линию основаниями. В одиночку он по­является на сосудах из погр. № 10 и 12 в Пиньико (рис. 1, 1—3). Кубок керо из погр. № 12 — типичной тиауанакской формы. К. Понсе Санхинес считает, что оба этих сосуда происходят непосредственно из Тиауанако[18]. Однако вертикальные ряды треугольников встречаются в сочетании со многими другими элементами, в том числе с горизонтальными и верти­кальными цепочками ромбов (рис. 1,13,14).

На кувшине из Пиньико и двух кубках с трубками из погр. № 33 в Маркопата, где сочетается вертикальный ряд треугольников с вертикаль­ной цепочкой из двух ромбов, появляется горизонтальный ряд свисающих треугольников (рис. 1, 26—27). В дальнейшем они превращаются в ряды таких фигур (рис. 1, 33—36). Подобная система орнамента часто встре­чается на инкских сосудах. С другой стороны, если на первых этапах вер­тикальные ряды состоят из двух — трех треугольников, то в дальнейшем наблюдается тенденция к увеличению их числа и уменьшению размера.

Третья важная группа элементов — косые кресты разных начертаний и кружки и ромбики с точкой. В одиночку они встречены только на ми­сках (рис. 1, 30—31). На других сосудах они располагаются вместе с вер­тикальными рядами мелких треугольников и с вертикальными цепочками контурных ромбов (рис. 1, 37—39). В одном случае косой крест встречен на сосуде с горизонтальным рядом треугольников и антропоморфными и зооморфными изображениями инкского типа (рис. 1, 40). По-видимому, эта группа одновременна поздним этапам эволюции ромбов и треугольни­ков.

Таким образом, все многообразие элементов орнамента группы А рас­полагается в тесной связи с эволюционными рядами наиболее часто встре­чаемых из них (мотивы рядов треугольников и цепочек ромбов). Конеч­ные этапы этих эволюционных рядов хорошо привязываются, с одной сто­роны, к сосудам, восходящим к тиауанакским прототипам и их специфи­ческой орнаментике, а с другой — к элементам орнамента, родственным инкской керамике.

Следовательно, группу А можно считать относящейся ко времени от распространения влияния культуры Тиауанако до инкского завоевания включительно.

Так как косые кресты разных начертаний — характернейший мотив подгруппы А₂, сосуществуют с поздним этапом эволюционных рядов ос­новных элементов, а мотивы подгруппы A₁ — с их ранним этапом, то мож­но считать, что между подгруппами A₁ и А₂ существует хронологическая преемственность.

При всем резком отличии орнаментики группы Б от группы А на не­скольких сосудах сосуществуют некоторые черты их орнаментации. Так, применение белой краски не характерно для группы Б, однако на ольях из могилы № 19 в Маркопата нанесены прямые белые вертикальные по­лосы (рис. 1, 48). На другой олье из той же могилы вертикальные ряды треугольников перемежаются уже с обычными вертикальными линиями (рис. 1, 49). Обводка белой краской еще есть, но сами треугольники пере­даны только контурами без заливки. Под ручкой на этом же сосуде есть косой крест. В том же погребении на чаше тиауанакского типа с боковым сосудиком ряды треугольников, но уже без обводки, образуют вертикаль­ные полосы от венчика до дна. На внутренней стороне венчика такие тре­угольники соседствуют с прямыми линиями (рис. 1. 46).

Сохранение реликтовых мотивов группы А на сосудах с орнаментацией группы Б при полном отсутствии обратного явления говорит о хронологи­ческой последовательности этих групп орнамента. А поскольку конец бы­тования орнаментации группы А уже отнесен ко времени инкского влады­чества, то столь резкую разницу между этими группами расписной кера­мики можно отнести только за счет бытования керамики с орнаментами группы Б после крушения господства инков, т. е. в первые времена коло­ниального периода.

То, что орнаментика группы Б появляется позже, чем роспись груп­пы А, подтверждается и стратиграфией шурфа № 1 в Маркопата, где ке­рамика с орнаментом этой группы залегает в верхних слоях, над слоями с материалом группы А.

Если сравнить между собой инвентарь погребений культуры Мольо[19], то нетрудно заметить, что в погребениях с сосудами форм, восходящих к тиауанакским прототипам, почти никогда не встречаются металлические булавки (табл.). Только в одном случае (могила № 2 в Пиньико) такая булавка найдена вместе с чашей тиауанакского облика. Кубки типа «керо», так же как сосуды и кубки с трубками, никогда не бывают в одном погре­бении с металлическими булавками. С. Риден считал эти булавки принад­лежностью женского туалета и относил погребения, где они были найдены к захоронениям женщин[20]. Мне кажется, что это мнение ошибочно. Дело в том, что расписная керамика из погребений с булавками, как правило, орнаментирована по группе Б или, в отдельных случаях, по группе А₂, в то время как керамика из погребении с сосудами тиауанакского облика расписана обычно по группе А. Но, как уже говорилось, между этими группами существует хронологическая и, в какой-то мере, генетическая преемственность. Это доказывает, что погребения с булавками существо­вали позже, чем погребения с керамикой тиауанакского облика.

Все это позволяет выделить два этапа культуры. Мольо I характери­зуется присутствием в погребениях сосудов, восходящих по форме к тиа­уанакским прототипам вместе с керамикой местного облика. Металличе­ские булавки обычно отсутствуют. Комплексы этого периода делятся на две группы. Одна, более ранняя, связана с керамикой с росписью подгруп­пы А₁. В могилах этой группы редко можно встретить сосуды с трубками и совсем не бывает двуручных сосудов. Эта группа погребений относится к периоду Мольо IA. В другой группе погребений реже встречаются чаши тиауанакского типа и чаще сосуды с трубками. Для нее характерна кера­мика с росписью подгруппы А₂. В этих захоронениях появляются двуруч­ные сосуды и найдена бронзовая булавка. Это период Мольо ІБ.

Мольо II характеризуется отсутствием в могилах форм тиауанакского облика и наличием металлических булавок. Расписная керамика орнамен­тирована по группе Б. В это же время существует и большая часть двуручных сосудов.

Мольо IA относится ко времени от распространения влияния позднего Тиауанако до инкского завоевания (с рубежа I—II тысячелетия до XIV в.), Мольо ІБ — к периоду господства инков на Альтиплано (XV в.— начало XVI в.) и Мольо II — к началу колониального периода.

Материал культуры Мольо по своему характеру чрезвычайно самобы­тен. Хотя и в формах сосудов и в орнаментике можно заметить некоторые следы влияния других культур (сначала Тиауанако, потом инков), основ­ная масса материала имеет глубоко местные корни. С. Риден убедительно связывает эту культуру с племенами индейцев колья или аймара[21]. Со­гласно карте, составленной на основании письменных источников, в этих местах локализуется племя кольяуайя [22].

Очень интересны сопоставления этой культуры с древностями других районов Боливийского Альтиплано, а также севера Чили и Аргентины, сделанные К. Понсе Санхинесом[23], который показал их родство. Особенно важна такая близость между керамикой Мольо и посудой эпохи Чульп на северном и северо-восточном берегах оз. Титикака[24].

Памятники древних аймара на Боливийском Альтиплано изучены очень слабо и почти не подвергались раскопкам. Поэтому тщательное исследо­вание культуры Мольо К. Понсе Санхинесом и С. Риденом особенно по­лезно, так как дает основу для классификации и привязки во времени других древностей, оставленных населением Альтиплано послетиауанакского периода. В этой связи и необходима тщательно разработанная перио­дизация этой культуры, которая авторами раскопок дается, к сожалению, слишком суммарно.

Анализ материалов культуры Мольо показывает, что в целом ее кера­мический комплекс совершенно отличен от посуды культуры Тиауанако, хотя некоторые следы влияния тиауанакской керамики прослеживаются. Близость к комплексу Мольо керамики других культур эпохи чульп сви­детельствует о существовании большой культурной общности, принадле­жавшей, судя по ряду этнографических параллелей[25] и свидетельствам испанских хронистов[26], индейцам аймара. Резкое различие керамики и всего облика этих культур от Тиауанако убедительно свидетельствует об отсутствии родства между ними. Это ставит под сомнение традиционное положение о том, что создателями культуры Тиауанако тоже были индей­цы аймара[27].

В заключение приведу характеристику культуры Мольо в целом, как она представляется в результате изучения материалов, опубликованных С. Риденом и К. Понсе Санхинесом.

Культура Мольо принадлежала земледельческому населению горных поселков восточных склонов Анд, говорившему на языке аймара. Возде­лывание растений и прежде всего кукурузы было основой его существова­ния. Земледелие достигло довольно высокого уровня развития, судя по применению специальных террас и системы ирригационных каналов. Жив­шие здесь люди научились, скорее всего в инкский период, выплавлять различные металлы и изготавливать металлические украшения. Однако широкого распространения и производственного употребления изделия из металла не имели.

Судя по могильникам, население этих мест стояло еще на стадии первобытно-общинного строя. Не прослеживается почти никаких следов иму­щественной дифференциации. Все погребения имеют близкий по составу инвентарь, а различия между могилами по количеству керамики незна­чительны.

Испанская колонизация в первые годы после конкисты, по-видимому, не достигла этих отдаленных районов. Но и сюда дошел отзвук катастро­фы, которая постигла народы Центральных Анд. Это сказалось в исчезно­вении искусства богатой и разнообразной керамической росписи и появле­нии ей на смену бедной и примитивной орнаментации посуды.

---

Источник - «Советская Археология», № 1, 1967. Изд-во «Наука», Институт археологии РАН, Москва.

---