Введение

Эта книга знакомит читателя с выдающимися произведениями древнего искусства, с золотыми ювелирными изделиями индейских племен, живших на территории нынешней Колумбии, с которыми к XVI веке встретились испанцы.

В то время большая часть племен, населявших зону Анд использовала и обрабатывала золото, которое добывалось из горных жил и аллювиаль­ных отложений. Индейцы часто добавляли к золоту медь для получения сплава, именуемого «томпак». Этим снижалась точка плавления обоих металлов и достигалась большая прочность изделия.

Многочисленные коллекции, собранные в Колумбии и существующие за рубежом, полностью подтверждают сообщения хронистов XVI — XVII веков об использовании и обработке золота. До недавнего времени эти сообщения рассматривались как плод фантазии или как одно из тех преувеличений, которыми отличались рассказы испанцев о культуре жи­телей Нового Снега.

Расположение золотоносных слоев, разрабатывавшихся местными жи­телями, с другой стороны, показывает основные пути заселения страны европейцами, а следовательно, и возникновение в колониальную эпоху многих наиболее значительных населенных центров (в особенности тех. что находились на атлантическом побережье и в зоне Центральных и Западных Кордильер).

Сокровища, которые сейчас с гордостью демонстрирует Музей Золо­та Банка Республики, подтверждают достоверность свидетельств наших старых историков. В коллекции Музея — около 29000 предметов, собран­ных за пятьдесят лет, прошедшие с тех пор, как у руководства Банка Республики появилась идея собрать эту коллекцию для того, чтобы сохранить важную часть нашего культурного наследия. Эти предметы являются блестящим образцом гою высокого уровня ювелирного искус­ства индейских племен различных районов андской зоны Колумбии, расцвет которого относится к XVI веку, то есть ко времени прихода в Колумбию испанцев.

Коллекции золотых предметов предоставляют возможность изучить многие характерные черты культуры коренных жителей страны и проник­нуть в самую суть религиозно-мистического значения их искусства. Многие изделия кроме внешней красоты и сложной техники исполнения художественно отражают образы той природы, в окружении которой жили эти племена, а также особенности их культуры. Так, большое разнообразие в изображении животных мы видим в тех зонах ювелирного искусства, которые расположены в теплых низинах, особенно на равнинах атлантического побережья, где птицы служили моделью для множества предметов, сделанных в Сину и смежных с ним районах. С другой стороны, золотые фигурки, так называемые «тунхо» и «сантильо» (как говорили испанские колонисты), из высокогорья Кундинамарки и Бояки — мест обитания муисков — представляют собой в основном антропомор­фные изображения, предназначенные для подношений божествам в местах церемониальных обрядов (таких, как озера, расщелины на склонах гор или скалистые берега, где индейцы устраивали жилища богам и своим ми­фическим предкам).

Основные районы ювелирного искусства находились на равнинах, образованных большими реками андской зоны и их притоками. Особен­но процветало искусство в тех районах, где были богатые месторожде­ния золота. Большая их часть разрабатывалась индейскими рудокопа­ми, которых и следует рассматривать как истинных открывателей этой важной части природных ресурсов Колумбии. Горнорудные предприятия, возникшие после открытия Америки, лишь шли по следам разработок, оставленных местными жителями, и даже пользовались в течение многих лет методами индейцев и их рабочей силой до тех пор, пока их не заменили негры.

В XVIII веке горное дело было преобладающим видом деятельности на западе Колумбии и составляло экономическую базу поселений испанцев и метисов, расположенных на территории, где в настоящее время находят­ся департаменты Антиокия, Старый Кальдас. Чоко, Каука и Нариньо. Налоги, взимаемые с прибылей, полученных от королевских рудников, были наиболее значительными источниками доходов государственной каз­ны. Использование труда рабов не сделало лучше способы добычи и об­работки золота, они оставались крайне примитивными до последних лет колониального периода, до прибытия в страну европейских миссий, ко­торые должны были поставить эти процессы на более современную ос­нову во имя роста доходов испанской короны и тех групп людей, ко­торые эксплуатировали месторождения.

Золото для индейцев имело преимущественно религиозное и эстетиче­ское значение, хотя в торговле эти изделия ценились высоко и являлись предметом обмена между племенами, которые обладали золотыми издели­ями. и теми, кто желал приобрести их для религиозных целей, предлагая за золото другие товары. Сьеса де Леон, известный хронист XVI века, спутник Вадильо и Робладо в их трудных походах на запад Колумбии, сообщает следующее: «Велики сокровища, затерянные в этих местах; и все, что было (если испанцы не взяли это), несомненно, отдавалось дья­волу. его храмам и погребениям, где индейцы хоронили своих умер­ших, гак как эти индейцы не любят золота и не ищут его для других це­лей, потому что индейцы не платят золотом жалованья воинам, не по­купают городов и царств, не желают большего, чем навешивать его на се­бя при жизни и унести его с собой в могилу после смерти» ^[1].

Принудительный труд индейцев в шахтах в первые годы после испанского завоевания (существовавший в некоторых местах, несмотря на ясные распоряжения испанской короны, запрещавшие эти злоупотребле­ния) немало способствовал тому, что индейцы скрывали от испанцев многие месторождения золота, о которых они знали и которые разрабаты­вали до прихода европейцев.

В описании города Тунха (1610) даются любопытные и интересные сведения: «В этом округе нет ни золотых, ни серебряных рудников, хотя имеются подозрения, что таковые существуют, так как испанцы, при­дя сюда, находили золото у индейцев; но индейцы не хотят открыть местонахождение рудников, а если догадываются, что кто-то из них хочет — по чьей-либо просьбе или за плату — разгласить тайну, то его убивают остальные с помощью какого-либо яда. Они говорят, что если будут найдены рудники, то индейцев погубят, заставив работать там, как это произошло в тех местах, где есть рудники».[2]

Дон Луис де Майорга, смотритель Санта-Марты, в своем письме королю в июне 1529 года сообщает следующее, касаясь месторождений в этой провинции: «...направляясь в эту землю, мы стремились найти там шахты, так как индейцы не хотели говорить нам, где они находятся, и мы нашли несколько рек, где по обнаруженным нами признакам должны быть богатые месторождения»[3].

Сокровища вождей и жрецов муисков: богатые погребальные камеры в Финсену, в долине Сину; пластинки кованого золота, покрывавшие деревянные скульптуры в том же районе; доспехи из золота, которые носили в сражениях воины-индейцы юга Антиокии, севера Кальдаса и Урабы,— утоляли алчность испанских военачальников и солдат и наполня­ли сокровищницу короля. Вес это пышное богатство религиозного ис­кусства колумбийских индейцев было превращено в слитки и перешло из метрополии в индустриальные страны, где превратилось в предметы роскоши, предназначенные для удовлетворения запросов придворных и монархов.