Жертвы вероломства
Но он умер – и тогда
Сразу прорвалась плотина,
Что авантюристов дерзких
От народа защищала.
Г. Гейне. «Вицлипуцли».
Жертвы вероломства
Мы расстались с Кортесом и Монтесумой в тот момент, когда свершилась страшная казнь над восемнадцатью ацтекскими военачальниками. И хотя сразу после окончания казни Монтесума был освобожден от оков, свобода, предоставленная ему, была призрачной. Он был свободен в своих действиях не более, чем кукла в театре марионеток. Вот она быстро движет ногами, оживленно жестикулирует, машет руками… Но всё это происходит по воле незримого актера, спрятанного за ширмой.
Истинным хозяином положения был Кортес. И он целых шесть месяцев правил Мексикой за спиной Монтесумы, прикрываясь его именем.
С болью и негодованием наблюдали вожди ацтекских племен, как Кортес становится полновластным правителем всей страны. С состраданием думали они и о незавидной участи Монтесумы, скрепляющего своим именем любое решение испанцев.
«Так больше не может продолжаться», – решили наиболее дальновидные из касиков и стали думать, как помочь Монтесуме выйти из беды.
Во главе заговора встал молодой горячий Какамацин – племянник Монтесумы. Он сумел привлечь к себе Куитлауака – брата Монтесумы – и властителей крупнейших городов Мексиканской долины.
На военном совете заговорщиков раздавались речи, которые вряд ли пришлись бы по вкусу тому, ради которого здесь все собрались. Какамацин резко порицал своего дядю за бесконечные колебания по отношению к испанцам и за политику подчинения наглым захватчикам. Потакая во всем Кортесу и его банде, Монтесума помимо своей воли стал его слугою, – говорил Какамацин. Но дело еще поправимо – надо лишь вырвать Монтесуму из позорного плена.
Какамацин призывал стряхнуть с себя уныние и отчаяние и дружно взяться за оружие.
– Успехи испанцев – результат нашей бездеятельности! – воскликнул он. – Не устоять бледнолицым перед объединенной силой ацтеков!
Какамацина все горячо поддержали. Заговорщики уже договорились о дне и часе нападения на дворец Ашаякатля.
Но среди собравшихся был родственник Монтесумы, который увидел за речами и действиями Какамацина другой смысл. Он расценил его призывы к восстанию как стремление самому захватить всю власть в стране. И этот человек внес «небольшие поправки» в предложение Какамацина.
Он согласен с тем, что нужно напасть и освободить Монтесуму, но… обо всем этом следует заранее уведомить повелителя ацтеков и ждать его указаний. «Не предупредив Монтесуму, мы подвергаем его жизнь опасности…» Кроме того, надо всё стараться делать без кровопролития. Испанцы как‑никак гости Монтесумы и находятся под его покровительством…
Эти «поправки» были всеми отвергнуты. Изменническая сущность их явно выступала из‑под лживого покрова сладких речей. Со всех сторон послышались возгласы:
– Завоеватели – не гости, а враги!
– Они уничтожают наше добро, порабощают наших детей!
– Белые хозяйничают во всей стране!
Под напором всеобщего возмущения родственник Монтесумы на словах отказался от своего предложения. И никому не пришло на ум, что этот человек может действовать самовольно, не считаясь с принятым решением. А так и случилось…
На следующий же день Монтесума узнал во всех подробностях о заговоре и его участниках. И первое, что он сделал, – поспешил обо всем доложить своим тюремщикам…
Кортес решил немедленно идти походом на Тескоко, где были сосредоточены главные силы заговорщиков, разрушить город до основания и захватить Какамацина и его сообщников. Но такой поход был очень рискован и не сулил быстрого успеха. Монтесума уговорил Кортеса воздержаться от карательной экспедиции, пообещав, что сам без единого выстрела захватит всех заговорщиков и тотчас предаст их в руки испанцев.
И он сдержал свое слово… Действуя через преданных ему людей и пустив в ход все средства – от щедрых даров до еще более щедрых обещаний, Монтесума вносил раздоры в среду заговорщиков, сеял взаимные подозрения. И кончилось дело тем, что верные Монтесуме люди заманили Какамацина и нескольких его приближенных в небольшой дом, стоявший на берегу озера Тескоко, а там напали на них, связали и на заранее подготовленной пироге доставили в Теночтитлан.
Но вероломно захваченный в плен Какамацин не сдался, не примирился с захватчиками, не склонил головы перед испанцами. С презрением отбросил он предложение о покорности и заявил, что эти жадные пришельцы, вероятно, околдовали Монтесуму и лишили его храбрости и чувства собственного достоинства.
Прошло еще несколько дней – и был схвачен Куитлауак. Вскоре все главари заговора, скованные одной цепью, сидели в темнице, куда их заточил Кортес.
Может показаться странным, что Монтесума так ревностно помогал своим заклятым врагам и обрек на гибель людей, которые хотели ему помочь, хотели освободить его от позорного плена.
Но в своих поступках Монтесума был по‑своему вполне последователен. Раз уверовав в силу рока, в то, что всё совершается по велению богов и судьбы не изменить, он покорился обстоятельствам. Убежденный в том, что настала пора, когда сбываются древние пророчества о «людях с Востока», Монтесума считал бессмысленным всякое сопротивление. Воля его была парализована.
Марина передает индейцу приказ Кортеса. Рисунок из ацтекской рукописи.
Нет никакого сомнения, что если бы Монтесума своими руками не расстроил заговора и не отдал на расправу Кортесу его участников, то все испанцы были бы истреблены. Вспомним, что племянник Монтесумы Какамацин правил городом Тескоко – вторым по величине после Теночтитлана. Под его командованием находился большой гарнизон. Да и остальные заговорщики располагали значительными силами. И всё же Монтесуме удалось арестовать всех главарей заговора в городах, которыми они управляли, в их собственных дворцах. Пленник Кортеса обладал еще огромной властью. Его приказания выполнялись беспрекословно. Но вся его власть и возможность приказывать использовались сейчас только в интересах испанцев.