Сообщение об ошибке

Notice: Undefined variable: n в функции eval() (строка 11 в файле /home/indiansw/public_html/modules/php/php.module(80) : eval()'d code).

Часть 3

Деметрио Соди ::: Великие культуры Месоамерики

Ольмеки

Мы уделяем большое внимание ольмекам не только из-за их важной роли, но и потому что исследование их во многих аспектах дает возможность обобщить всю историю Месоамерики.

По мнению Вигберто Хименеса Морено, 1941 и 1942 гг. представляют собой самый важный этап в развитии мексиканской археологии. И действительно, в 1941 г. в Мехико состоялся «круглый стол» Мексиканского антропологического общества. В 1942 г. аналогичное мероприятие было проведено в г. Тустла-Гутьеррес. Во время этих «круглых столов» были рассмотрены проблемы чрезвычайной важности. В Мехико — роль, которую сыграли независимо друг от друга, однако в тесной исторической связи, города Теотиуакан и Тула. Во время «круглого стола» удалось преодолеть существовавшее заблуждение, в результате которого смешивали Теотиуакан с тольтекской Тулой. В г. Тустла-Гутьеррес удалось выяснить, хотя еще и не в полной мере, что относилось к ольмекской культуре, и дать определение этому явлению.

На указанном заседании было отмечено, что «термин «ольмеки» означает «жители страны каучука», т. е. южной части мексиканского штата Веракрус и северной части штата Табаско. Он мог, таким образом, использоваться применительно к сменявшим друг друга народам различной этнической и языковой принадлежности, которые одновременно или последовательно проживали в указанном регионе».

Вместе с тем, по данным историографов и хронистов XVI в., ольмеки проживали не только в «стране каучука», но и заселяли некоторые другие области, как, например, современное Мексиканское нагорье. Жители этих мест зачастую никоим образом не ассоциировались с населением побережья, и неизвестно, назывались они ольмеками из-за своего происхождения или из-за позднейшего места жительства.

Хотя и очевидно, что «круглый стол» 1942 г. пытался выяснить проблему археологических ольмеков, которые оказывали влияние на различные культуры Месоамерики начиная со среднего доклассического периода, в результате чего их культура вполне справедливо рассматривалась в качестве прародительницы, не подлежит сомнению и тот факт, что другие ольмеки, в случае невнимания к их хронологии и особенностям культуры, могли внести путаницу в историю. Этот вопрос поднял Хименес Морено, написавший работу о развитии различных ольмеков в течение многовековой месоамериканской истории.

Именно поэтому до краткого описания культуры археологических ольмеков, которые представляют для нас наибольший интерес в этой главе, имеет смысл поговорить об исторических ольмеках. Подобно Хименесу Морено, мы будем излагать материал ретроспективно — от более позднего к более раннему, т. е. начнем с ольмеков периода Конкисты и закончим археологическими, «истинными» ольмеками.

Наиболее поздние ольмеки, о которых упоминается в хрониках испанского монаха Бернардино де Саагуна (Книга X его «Общей истории дел в Новой Испании»), — это ольмеки побережья Мексиканского залива, современники «империи» ацтеков, жившие на указанной территории во время Конкисты. Информаторы Саагуна называли их «ольмекауиштотин-миштека». Указывалось, что они разговаривали на варварском языке, т. е. не на языке информаторов — ацтеков. (Ацтеки говорили на языке науа, или науатль.) Однако упоминалось также, что некоторые из них разговаривали и на науатль, и Саагун отождествляет их с миштеками побережья, т. е. Миштекильи. Из документов XVI в. нам известно, что в тот период в указанном районе действительно разговаривали на миштекском языке. В упомянутом районе находится селение, называемое Миштан, давшее, очевидно, название миштека. Поскольку там же обнаружена миштекская керамика, можно не сомневаться в том, что миштеки, о которых говорили информаторы, действительно там жили. Вместе с тем, насколько нам известно, с указанными миштеками проживали и науа, а также население, принадлежавшее к группам михе-пополока, язык которого сохранился в этом районе до настоящего времени, тогда как миштекский язык вымер.

Хименес Морено говорит буквально следующее: «Последние ольмеки побережья и близлежащих районов нагорья принадлежат к пополока-миштекам, в той или иной степени ассимилированным науа, рядом с которыми проживали чинантеки и михе-пополоки, которые, по всей вероятности, представляют собой более древний слой».

По данным историка Чимальпаина, более ранние ольмеки Чалько-Амакемекан были современниками первых чичимекских правителей XIII в. Амакемекан, называемый в настоящее время Амекамека, расположен у подножия вулканов Истаксиуатль и Попокатепетль в мексиканской Сьерра-Неваде. Данные Чимальпаина подтверждают, что ольмеки жили там до 1261 г. и были вытеснены захватчиками — чичимеко-тотолимпанеками и тлашкальтеками.

Эти ольмеки назывались также шочмеками или шочтеками и куиауистеками. Последнее название совпадает по смыслу с ньюсаби, самоназванием миштеков. И действительно, один властитель из Тлакшиако во время правления Моктесумы II заявил на миштекском о своих правах на огромную территорию, простиравшуюся до вулканов, т. е. до Амекамека. В Теночтитлане, столице ацтеков, была колония миштеков, называемых тлаилотлаке, т. е. «вернувшиеся». Некоторые куикатеки (родственные миштекам) вспоминали, что были в Амекамеке. С другой стороны, существует несомненная связь между миштекской керамикой и керамикой Ацтека-1 — Чолультека-1.

Хронисты говорят и об ольмеках из Чолулы и Тлашкалы, существовавших гораздо раньше, примерно в XII в., и бывших свидетелями гибели так называемой тольтекской «империи». Считается, что наиболее вероятная дата падения тольтекской столицы Тулы—1156 или 1168 г. После того как из «империи» вышли науа и отоми, оставшиеся племена, известные в истории под названием науатлакских, эмигрировали.

Одно из этих племен, чолультеки, сохранило воспоминания о своем тольтекском происхождении. Из различных источников известно, что это были тольтеко-чичимеки, которые кочевали до тех пор, пока не стали рабами ольмеков в Чолуле. Несколько позже им удалось изгнать поработителей при помощи их же оружия и начать борьбу с соседними народами — шочимильками, айапанками, тешалоке и др. В своей борьбе они опирались на помощь чичимеков, родственных с отоми. Видимо, в то время эти шочимильки принадлежали к ольмекам, а возможно, что это шочимеки, жившие в Чалько-Амакемекане. Однако эти собственно ольмеки после их выселения из Чолулы двинулись в двух направлениях: одни к Сьерре Сакатлан, на территории нынешнего штата Пуэбла (ольмеки Сакатека), а другие к югу (ольмеки-Шикаланка).

Нефритовая статуя ольмекского жреца из Лас Лимас. Веракрус ||| 19,5Kb На основе вышеизложенного можно сделать вывод, что тольтеки, жившие после падения Тулы, миштеки и ольмеки из Чолулы были тесно связаны друг с другом, а исторические источники называют их всех (а также и некоторых других, как, например, шочимильков) ольмеками.

Для того чтобы разобраться в этом кажущемся запутанным смешении различных групп, называемых ольмеками, Хименес Морено, используя классификацию их керамики, сделанную археологами, предлагает следующую гипотезу:

1. «Поскольку, по всей вероятности, керамика Чолультека-I и Ацтека-I возникла в Ла-Миштеке, ее можно, видимо, соотнести с этими наиболее поздними ольмеками, которые идентифицируются с группами науа-миштеков (до такой степени, что их современные потомки — это население, говорящее на языке науатль на юге штата Веракрус, а также в Сьерре Сакатлан, где этот диалект в XVIII веке определяли как ольмекско-мексиканский). Именно так можно было бы объяснить тот факт, что как для тольтекской, так и для миштекской культуры существует общая основа, своего рода общий знаменатель. С керамикой Ацтека-1 — Чолультека-I теснейшим образом связаны гончарные изделия Серро-Монтосо и острова Сакрифисьос, что, таким образом, могло бы говорить о распространении ольмекской культуры Чолулы после X века до самого побережья, что не противоречило бы и историческим источникам».

2. «В соответствии с этим как обосновавшиеся в Чолуле тольтеко-чичимеки, так и родственные им кулуа во время основания нового Кулуакана, после разрушения тольтекской «империи» столкнулись с группами ольмеков (под этим названием либо под названием шочимеков или шочимильков). После подавления ольмеков они переняли тем не менее их керамику (Ацтека-1 — Чолультека-I). Хотя керамика тольтеко-чичимеков и кулуа во время их проживания в Туле и принадлежала к типу Масапан — Койотлателько — Матлацинка-II, впоследствии она была утрачена и возобладала культура, представленная гончарными изделиями типа Ацтека-1 — Чолультека-I, керамикой миштеков, Серро-Монтосо и острова Сакрифисьос».

Саагун записал древнейшее предание, где рассказывается о людях, прибывших морем в Пануко и обосновавшихся на длительное время в Тамоанчане. В один прекрасный день их мудрецы снова сели на корабли и поплыли на восток, заверив оставшихся, что вернутся лишь накануне конца света. Тогда несколько старцев, оставшихся в Тамоанчане, среди них Ошомоко и Сипактональ, внесли поправки в календарь. В предании говорится, что жители Тамоанчана ходили молиться в Теотиуакан, из чего можно сделать вывод, что этот город находился неподалеку. Говорилось также, что, как и Чолула, он был построен великанами. Видимо, это и были ольмеки из Тамоанчана, полумифического-полуреального селения, т. е. места их происхождения, в последующем обнаруженного на географических картах.

Далее Саагун так пересказывает указанное предание: «Когда все находились в Тамоанчане, несколько семейств заселили провинции, называемые теперь Ольмека Уиштоти. В старину они знавали чары и волшебство, а их вождь и господин по имени Ольмекатль Уиштотли заключил союз с дьяволом. Об этих людях, назвавшихся по имени своего вождя ольмеками-уиштотин, рассказывается, что, выйдя из Туллана, они пошли вслед за тольтеками и направились на восток, взяв с собой рисунки с отображением своих магических действий. Прибыв на побережье (в порт), они остались, поскольку не смогли пересечь море. От них происходят те, кто называется в настоящее время анауака-миштеками. Их предки поселились там, поскольку их господин выбрал ту землю, очень хорошую и очень богатую. Они же изобрели способ изготовления вина из земли. Начала делать его одна женщина, научившаяся накалывать листья магея и добывать мед, из которого делается вино под названием майяуэль. Того, кто первым нашел корни, которые бросают в мёд, звали Патекатль. А авторы изобретения рецепта изготовления пульке, так, как его делают и сейчас, назывались Тепустекатль, Куатлапанки, Тлилоа, Папастакцокака, все они изобрели способ изготовления пульке на горе, называвшейся Чичинауиа, а поскольку это вино образует пену, они назвали также эту гору Попосональтепетль, что означает пенистая гора; сделав вино, они пригласили всех старейшин, стариков и старух на уже упоминавшуюся гору, где всем дали поесть и выпить изготовленного вина; каждому, кто был на банкете, дали по четыре чашки вина, и никому не дали пятой, дабы не напивались. А был там один куэштек, вождь и господин куэштеков, который выпил пять чашек вина и потерял рассудок, а будучи без рассудка, он посрывал свои одежды и обнажил свои срамные места, отчего эти изобретатели вина сбежались, страшно оскорбившись, и объединились все, чтобы наказать его; однако как только куэштек узнал об этом, от стыда он убежал от них вместе со своими вассалами, кто понимал его язык; и пошли они все к Панотлану, откуда и пришли, который и теперь называется Панотлан, а испанцы его зовут Пануко. А прибыв в порт, не смогли идти дальше, потому там и обосновались, а зовут их теперь тонейоме, что означает на индейском языке (на мексиканском) тоуампоуан, а на романском — «наши ближние»; а свое имя куэштеки взяли у твоего вождя и господина, называвшегося Куэштекатль.

Как можно было заметить, этот прекрасный текст рассказывает о событиях чрезвычайной важности: о том, как ольмеки-уиштотин оставили Тамоанчан, о происхождении анауакамиштеков, об изобретении пульке и о том, почему уастеки (куэштеки) занимают часть побережья Мексиканского залива.

В вопросе о местоположении исторического или географического Тамоанчана как Хименес Морено, так и Пинья-Чан склоняются к мнению, что он находился в Морелосе и был тесно связан с жителями Чалько-Амакемекана. Таким же образом мифический Тамоанчан, о котором рассказывается в предании Саагуна, насколько можно судить по текстам, так как само название, видимо, встречается только по-ацтекски, скорее всего, находился где-нибудь на северном побережье Мексиканского залива, от Бока-дель-Рио до Ла-Уастека, а возможно, включал также и часть собственно ольмекской территории, т. е. южную часть штата Веракрус и северную часть штата Табаско.

Вся эта информация имеет чрезвычайно важное значение прежде всего в вопросе о географическом определении Тамоанчана, поскольку, возможно, именно там и могли встретиться археологические и исторические ольмеки. И, повторяем, по имеющимся данным, он находился, видимо, в нынешнем штате Морелос. По мнению автора «Истории Мексики», первый человек был создан в пещере Тамоанчан, которая находилась в провинции Куаунауак (Куэрнавака, столица штата Морелос). В этом же штате, на северо-запад от Тепостлана, где почитались боги пульке, среди них Тепустекатль, находится холм Чичинауцин, что соответствует упоминавшемуся в тексте Чичинауиа (добавлен только суффикс, выражающий глубокое почтение).

Многие же черты культуры побережья и изображения упоминавшихся богов встречаются среди развалин Шочикалько в штате Морелос. Там же находится и пещера, приспособленная для астрономической обсерватории: культура Шочикалько частично является производной от более поздней — теотиуканской культуры; и наконец, на фасаде главной пирамиды обнаружены знаки календаря, которые, возможно, отражают поправки, сделанные Ошомоко и Сипактоналем. Короче говоря, многие данные дают возможность считать, что Шочикалько и есть историко-географический Тамоанчан. (Есть и другая версия локализации Тамоанчана по этой версии данная легендарная страна находилась на побережье Мексиканского залива (современные мексиканские штаты Веракрус и Табаско))

Существуют также и другие исторические ольмеки — ноноальки. Хименес Морено говорит о них следующее: «Видимо, ноноальки соотносятся с масатеко-пополоками, частично ассимилированными науа. Они также были последними представителями теотиуаканской культуры, особенно в период Теотиуакан IV-V».

Постепенно мы приближаемся к археологическим ольмекам, поскольку на археологическом памятнике Серро-де-лас-Месас, имеющем самое непосредственное отношение к археологическим ольмекам, был обнаружен поздний слой, содержащий керамические изделия Серро-Монтосо, а под ним находится другой, соответствующий Теотиуакану-III-V. Именно здесь и могли контактировать эти культуры.

Наконец, в своих исследованиях Хименес Морено упоминает о других исторических ольмеках, связанных с археологическими ольмеками. Это тотонако-сокеанцы, о которых говорится следующее: «Тотонаки, как считает Торкемада, утверждали, что они были строителями великих пирамид Теотиуакана, и я считаю, что нельзя недооценивать эти предания. В своей лекции о теотиуаканской культуре и чичимеках я обратил внимание на сходство, обнаруженное мной между сведениями о религии тотонаков и информацией о религии теотиуаканцев, полученной благодаря фреске, обнаруженной в Храме земледелий (видимо, более позднем по сравнению с пирамидой Солнца), а также из «Повествования о Теотиуакане» XVI века. С другой стороны, фигурки типа Эль-Бусон (Веракрус), которые тесно связаны с типами голов Теотиуакана-II, показывают нам некоторые физические черты, которые, видимо, соответствуют описанию внешности тотонаков, сделанному Саагуном. В результате всего этого я считаю, что тотонаки должны были находиться в Теотиуакане — либо в качестве повелителей, либо рабов — на самых ранних этапах развития этой культуры, соответствующих типам I, II и III голов, когда строились пирамиды и писалась фреска «Земледелие». Периоду Теотиуакан-II-III, представленному в Тотонакапане и Коташтле Ранчито-де-лас-Анимас и так тесно связанному с периодом великой метрополии, в ольмекском районе Лос-Тустлас, по данным Стирлинга, соответствует слой, называемый верхний Трес-Сапотес-I, который находится непосредственно выше керамики, относящейся к великой культуре Ла-Вента. В результате мы предложили термин протоольмеков для более или менее сходных культур — Теотиуакан-II-III, Ранчито-де-лас-Анимас и верхний Трес-Сапотес-I и считаем их возможными носителями тотонако-сокеанской группы».

Археологические ольмеки

Происхождение археологических ольмеков пока покрыто тайной. Ясно лишь, что, как и все месоамериканцы, они пришли с севера и несомненно по своим этническим признакам относились к монголоидам. Однако до настоящего времени нельзя дать окончательного ответа на вопросы, как они обосновались на занимаемых ими территориях, откуда начали развивать свою культуру и передавать ее другим народам. Однако мы достаточно хорошо знакомы с археологическим явлением, называемым ольмекской культурой, и попытаемся проанализировать эту культуру и ее возможные истоки.

С момента проведения «круглого стола» Мексиканского антропологического общества (Тустла-Гутьеррес, 1942 г.), посвященного обсуждению проблемы археологических ольмеков, среди специалистов возникли различные точки зрения, которые можно обобщить следующим образом:

1) Касо, Паласьос и Коваррубиас предположили, что это самая древняя культура Месоамерики, прародительница теотиуаканской, майя, тотонакской и других культур.

2) Коваррубиас предположил, что вначале ольмеки занимали территории на Тихоокеанском побережье, главным образом в Герреро, а затем продвинулись в сторону побережья Мексиканского залива.

3) Морли, Томпсон и Мак-Нейш предполагают наличие культурного субстрата, общего для всех культур, от уастекской до майя, из которого возникла ольмекская культура как более ранняя.

4) Наконец, Дракер предположил, что существует единая культурная основа от Гондураса до области Уастека, а ольмеки представляют собой целый ряд одновременных культур, основывающихся на этой традиции.

Тем не менее все данные указывают на то, что ольмекская культура развивалась на побережье Мексиканского залива в тот период, когда начали изменяться способы изготовления широко распространенной в Месоамерике керамики. Эти традиции, которые продолжали развивать и ольмекские гончары, включали целый ряд своеобразных черт: сосуды с плоским основанием; орнаменты, нанесенные с помощью «шагающего штампа», выдавливание на глине с помощью веревок и тканей; точечные рисунки, преобладание резного и желобчатого орнамента; сосуды со стремевидными ручками; плоскодонные чаши с широким, выгнутым наружу венчиком; изображение когтей; орнаментация по зонам; обжиг керамических изделий в специальных печах; черная керамика с белыми венчиками и т. д.

Однако эти традиции, как мы уже говорили, получили широкое распространение во всей Месоамерике. Может возникнуть вопрос, в чем же, собственно, состоит вклад ольмеков, т. е. что им позволило выделиться, оторваться от окружения и дает возможность со всем основанием считать их культуру прародительницей? Этот вклад связан с широким распространением в местах их обитания американского ягуара (felis onsa), избранного ольмеками в качестве своего тотема и центральной фигуры своих религиозных верований (возможно, в качестве бога воды). В силу этих причин ольмеки стилизовали различные черты этого животного и изображали их на различных художественных изделиях — керамике, камне, ювелирных изделиях из драгоценных и полудрагоценных камней. Все это позволяет считать ольмеков искусными резчиками.

Однако упоминавшиеся традиции изготовления керамики получили распространение от Пануко до Центральной и Южной Америки. Сравнительный анализ дат, полученных при помощи радиоуглеродного метода, с поселений, где находилась вышеупомянутая керамика, и последующее обсуждение полученной информации дает возможность определить время существования этих традиций и установить хронологические рамки ольмекской культуры.

Каменная голова. Ольмекская скульптура. Халапа, Веракрус ||| 34,0Kb Важно отметить, что эта керамика получила настолько значительное развитие в таких местах, как Ла-Вента, что даже предлагалось называть ольмекскую культуру культурой Ла-Венты, Трес-Сапотес, Трапиче, Сан-Лоренсо, Вьехона, Альварадо и других памятников побережья Мексиканского залива; однако эта керамика встречается также в Пануко, Чиапа-де-Корсо, Масатлане, Исапа, Окосе и т. д., а также в Панаме, Эквадоре, Перу и Соединенных Штатах. Отличительной чертой керамики Мексиканского залива является изображение черт ягуара.

1. Радиоуглеродный метод позволяет нам датировать культуру Ла-Венты периодом 1154—174 гг. до н. э. Из этого можно сделать вывод, что ее апогей приходился на 800— 300 гг. до н. э. Годы же ее возникновения остаются неизвестными. Сравнение с периодом Ахальпан из пещер Теуакана, где обнаружены черты, сходные с Тлатилько и Гуалупитой (датируется 1500—1000 гг. до н. э.), показывает, что истоки культуры Ла-Венты восходят по меньшей мере к 1500 г. до н. э.

2. Первые проявления указанных гончарных традиций в Чиапа-де-Корсо (середина его начального периода) относятся к 1052 г. до н. э. Таким образом, хронологические рамки всего периода Чиапа-де-Корсо I составляют примерно 1300—1000 гг. до н. э. Для периода Которра из пещеры Сайта-Марта в Чиапасе, характеризующегося аналогичной керамикой, определена дата 1320 г. до н. э.

3. Период Окос из Ла-Виктории в Гватемале тесно связан с Чиапа-де-Корсо I; он датируется 1500—800 гг. до н. э. Этот период во многом напоминает культуру Чоррера в Эквадоре.

4. Для периода Монагрильо в Панаме называлась более ранняя дата (2130 г. до н. э.), однако в настоящее время после сравнения различных типов керамики он датируется 1000 г. до н. э. Вместе с тем для культуры Вальдивия (Эквадор) называются две заметно более ранние даты — 2493 и 2093 гг. до н. э., полученные на основе метода С14 из раковин, что позволяет отнести начало ее развития примерно к 2500 г. до н. э. Затем следует культура Мачалилья (2000—1500 гг. до н. э.) и культура Чоррера, уже связанная с Окосом (1500 г. до н. э.).

5. Указанная керамика получает распространение в Перу на начальном этапе Гуаньяпе, хронологические рамки которого составляют 1848—1148 гг. до н. э., хотя в настоящее время более точным принято считать 1200 г. до н. э. После этого следует Куписнике или Чавин, начиная с 1000—800 гг. до н. э. На этом этапе наблюдается много сходных черт с культурой ольмеков. За ним следует комплекс Тутчкаинио, датирующийся примерно 500 г. до н. э.

6. Наконец, в Пануко, в Веракрусе, есть фаза, называемая Павон, где существовала керамика, сходная с ольмекской, получившая дальнейшее развитие на этапе Понсе, который можно датировать 1200—800 гг. до н. э. Культуры Чефункте и Хоупуэлл (США), керамика которых сходна с ольмекской, датируются 800— 400 гг. до н. э. То же можно сказать и о Тлатилько, Тлапакойе, Гуалупите и других памятниках, где заметно влияние ольмеков. Они датируются примерно 1100—800 гг. до н. э.

Как видно из вышесказанного, в целом все упоминавшиеся даты расположены между 1500 и 800 гг. до н. э. Заметно выделяются лишь данные по культуре Вальдивия (Эквадор). При принятии их на вооружение нужно было бы считать, что интересующие нас традиции изготовления керамики зародились именно там. Однако эти данные весьма неточны, поскольку за основу датирования взяты раковины, наименее подходящий для радиоуглеродного метода органический материал. Кроме того, эти даты не соотносятся ни с ольмеками, ни с Чавином, а между ними проходит крайне длительный период без каких-либо промежуточных находок.

Можно было бы также считать, что указанная керамика получила развитие на побережье Мексиканского залива, а затем «спустилась» в Южную Америку. Однако подобная версия также не дает разгадки ее происхождения. Наиболее вероятно, что эта традиция пришла из Азии, проникла в Северную Америку в конце сибирского неолита (2500—2000 гг. до н. э.), оказала влияние в центре, на севере и на западе этого региона, а затем достигла Мексики. Там, на востоке современных Соединенных Штатов и в Ахальпане, Теуакан, она сталкивается с традицией изготовления каменных сосудов, которая используется в качестве основы для развития керамики. Учитывая пластичность материала, она крайне быстро трансформируется, до тех пор пока не освобождается от традиций изготовления из камня. После этого уже сложившаяся керамика «спускается» из Мексики в Центральную и Южную Америку.

Культура Ла-Венты

Развитие культуры Ла-Венты, представляющей собой наиболее яркий пример ольмекской культуры, началось по меньшей мере около 1500 г. до н. э.; культуры Ахальпан — в 1500— 900 гг. до н. э.; Чиапа-де-Корсо и Которра — около 1400 г. до н. э.; Ла-Виктория в Гватемале (этап Окос) связана с Чиапа-де-Корсо; культура Чоррера — к 1500—800 гг. до н. э.; в Перу керамика появляется около 1200 г. до н. э., месоамериканское влияние проникает туда около 1000 г. до н. э., а затем распространяется в Бразилию.

Ла-Вента расположена на низменной равнине побережья в штате Табаско, включающей невысокие возвышенные участки, окруженные болотами и небольшими горами. Таким образом, эта культура расцвела в месте, крайне удобном для выращивания кукурузы, охоты и собирательства. В этом районе, однако, нет камня, поэтому местные жители должны были доставлять огромные каменные глыбы для своих монументальных скульптур из очень отдаленных районов по воде, при помощи больших плотов, или же по суше.

Ольмеки обрабатывали андезит, базальт, яшму, кварц, диорит, нефрит и другие камни, полученные благодаря торговому обмену. Они также занимались резьбой, используя в качестве исходного материала драгоценные и полудрагоценные камни голубовато-зеленого цвета, из которых затем изготовлялись великолепные украшения и изящные фигурки.

Ольмекское искусство отличается простотой и реализмом формы, динамичными и оригинальными концепциями, однако перенасыщено изображениями хищников семейства кошачьих, составляющими его основу. Эта одержимость ягуароподобными мотивами, вызванная религиозно-магическими верованиями данной племенной группы, находит эстетическое проявление во всех изделиях, изготовленных как из камня, так и из глины.

Глиняная фигурка. Культура Ла-Вента ||| 35,5Kb Вначале основным поделочным материалом была глина, из которой изготавливались фигурки в сидячем положении, с отдельными детскими или ягуароподобными чертами, трапециевидным ртом и приподнятой верхней губой, раскосыми глазами, низким и полным туловищем. Иногда можно наблюдать жировые складки, особенно у очень реалистичных фигурок, получивших название «baby face». Для керамики Ла-Венты характерен хороший обжиг и преобладание черных, белых и серых тонов. Встречаются также изделия розовато-белого, лощеного белого, серо-кремового, черновато-кофейного, пурпурного и других цветов, особенно тарелки и плоскодонные сосуды, чаши сложной формы, горшки и другие виды утвари. Для украшения использовались орнаменты, сделанные с помощью «шагающего штампа» точечные узоры и угловатые ямки, а также геометрические и символические мотивы, главным образом лапы и имитация пятен шкуры ягуара.

В период расцвета своей культуры ольмеки специализировались на скульптуре и барельефах, изготавливаемых из базальта, серпентина и яшмы. Выделяются монументальные головы, нередко с ягуароподобными и негроидными чертами, изготовленными так, что воспринимаются как закрытые блоки, как масса, имеющая геометрическую форму куба, очертания которого никогда не прерываются. Совершенство этих голов наводит на мысль, что опыт их изготовления развивался в течение многих веков.

Эта монументальность проявляется и в других скульптурах Ла-Венты, таких, как «Абуэлита» («Бабушка») или Монумент-5, где изображен персонаж с детским лицом и с, чашей в руках, в скульптуре сидящего человека-ягуара с лицом-маской ягуара, запрокинутым к небу (в настоящее время находится в музее г. Вильяэрмосы).

Заметное развитие скульптуры приводит к тому, что в период расцвета ольмекской культуры керамика становится грубой (III период Ла-Венты). В это время производятся изделия красно-песчаного, красновато-кремового, песчано-кремового, сероватого, красновато-кофейного и других цветов, сохраняющихся вплоть до позднего классического периода.

Отсутствие камня не отразилось на развитии монументальной архитектуры. В качестве строительных материалов использовались адобы, плиты песчаника, бревна и солома, т. е. недолговечные материалы, не сохранившиеся в течение столетий.

В результате, как пишет Коваррубиас, эти скульптурные изделия представляют собой «вершину благородного и проникновенного искусства, нашедшего выражение в замысловатом, но достойном и строгом эстетическом пафосе.

Ольмекское искусство — одновременно монументальное и простое, поучительное и оригинальное. Будучи величественным, оно свободно от сложного символизма и пафоса, характерного, например, для классического барокко, теснейшим образом связано с периодом формирования основных месоамериканских культур; чем старше эти культуры, тем сильнее их «ольмекский дух».

Теотиуакан

Теотиуакан расположен к северо-востоку от Мехико. Хотя этот город и известен всему миру, его история все еще полна тайн, являющихся достоянием нескольких специалистов. Будучи крупнейшим в Месоамерике чрезвычайно важным городским и церемониальным центром, оказавшим в классический период наибольшее влияние на формирование и развитие других культур, Теотиуакан стал объектом научных исследований, позволивших раскрыть некоторые страницы его прошлого.

Следует отметить, что указанные исследования не ограничивались только археологическими раскопками. Благодаря мексиканскому антропологу Мануэлю Гамио, создателю теории интегральности, они охватили также колониальный и современный период и дают возможность сравнить развитие зоны Теотиуакана на различных исторических этапах.

Для изучения этой культуры в доиспанский период чрезвычайный интерес представляют для нас археологические данные. К сожалению, в отличие от других месоамериканских культур они не могут быть дополнены письменными источниками.

В текстах, составленных после Конкисты как аборигенами, так и европейцами, лишь иногда упоминается Теотиуакан. Поскольку эти тексты очень поздние, то упоминания носят мифический характер, т. е. больше отражают высказывания ацтеков о событиях в Теотиуакане в легендарный период сотворения богов, главным образом Солнца и Луны. На практике подлинно научное изучение Теотиуакана может осуществляться лишь на основе использования археологии и ее методов.

Тем не менее для придания большей жизненности археологии мы пытаемся сопоставлять данные раскопок с версией, изложенной в текстах науа, полученных от индейцев монахом Бернардино де Саагуном, членом ордена Св. Франциска, где говорится о сотворении богов в Теотиуакане. Таким образом мы попытаемся обобщить основные сведения, имеющиеся в настоящее время об этом величественном городе.

Много веков назад, примерно в 300 г. до н. э., в долине, на месте будущего Теотиуакана, возникли два селения, занимавшие площадь около четырех квадратных километров к северу от современного города. Жизнь сельских жителей была предельно проста: главным образом они возделывали кукурузу, тыкву, перец и фасоль. Среди них были и искусные ремесленники, имевшие высокое по тому времени мастерство изготовления керамики, плетения корзин, резьбы по камню и, возможно, ткачества. У них существовала сложная религия, основными божествами считались бог огня и бог воды; практиковались также сложные погребальные культы. Возможно, они строили каменные здания, например по три в каждой группе, для почитания своих богов.

Однако точно не известно, откуда происходили жители этих двух селений, насчитывавших около 5 тыс. человек. Возможно, это часть населения, покинувшая Куикуилько — город круглой пирамиды, расположенный у подножия вулкана Ахуско,— в результате драматического извержения Шитли, которое разрушило здания Куикуилько и образовало своими потоками лавы современный Педрегаль де Сан-Анхель. Можно также гипотетически предположить, что другая часть населения происходит от ольмеков, этой таинственной культуры, зародившейся на побережье Мексиканского залива, о которой мы рассказывали в предыдущей главе. С течением времени оба селения слились и на основе сочетания двух культурных традиций создали теотиуаканскую культуру. (см. Предисловие)

Видимо, большое вдохновение осенило группу беспокойных жрецов и астрономов, которые накопили астрономические и религиозные знания, необходимые для начала строительства самого крупного, самого впечатляющего и красивого города Месоамерики. Так завершается прототеотиуаканский период (Патлачике), который продолжался примерно от 100 г. до н. э. до начала нашей эры. Затем наступает период Цакуальи или Теотиуакан-I, продолжавшийся 150 лет.

С этого времени весть о существовании города распространяется по всей Месоамерике. Начинается приток жителей из далеких земель. Одни приезжают, чтобы поклониться богам, другие, чтобы остаться навсегда. Так, например, в трех километрах на запад от Сьюдаделы образовалась колония выходцев из Оахаки, что подтверждается обнаруженной керамикой и урной, которые соответствуют оахакским периодам Монте-Альбан-II и IIа, совпадающим по времени с Теотиуаканом-I.

В этот период население города достигло примерно 30 тыс. человек, а его площадь — около 17 квадратных километров.

Как же выглядел внешне теотиуаканец того периода?

Вне всякого сомнения, его облик соответствовал изготовленным в то время головкам и фигуркам. Среди них мы находим несколько тщательно отделанных статуэток в богатых нарядах и с прическами, которые, без сомнения, изображают представителей господствующих классов, жрецов и шаманов. Некоторые фигурки передают удивительные движения, выражающие, видимо, отдельные па ритуальных танцев.

«Когда еще царил мрак, когда еще не было дня, когда еще не было света, там, в Теотиуакане, собрались, встретились боги и сказали, заговорили между собой: Идите сюда, о боги. Кто из нас возьмет на себя, кто позаботится о том, чтобы был день, чтобы был свет». (Испанская версия М. Леона-Портильи. – Прим. авт.)

Глиняные маски для курильниц. Теотиукан ||| 26,8Kb Теотиуакан означает «место, где рождаются боги», или «место апофеоза». Процитированный отрывок из великолепного текста на языке науатль подтверждает версии, существовавшие во времена Конкисты, будто с древнейших времен сохранялось предание о том, что первые боги, Солнца и Луны, были созданы в Теотиуакане.

Два бога захотели взять на себя ответственность за сотворение света — Текуксистекатль, «властитель раковин», могущественный и надменный, и бедный и униженный Нанауацин, покрытое язвами и загнивающее божество, отличавшееся необычайной отвагой.

«И здесь (в Теотиуакане) запылал божественный костер, горевший целых четыре года».

Текуксистекатль и Нанауацин должны были броситься в костер, чтобы превратиться в богов. Покрытый язвами Нанауацин принес себя в жертву и затем, не колеблясь ни минуты, бросился в костер, а надменный Текуксистекатль струсил и бросился в пепел. Поэтому Нанауацин появился в блеске и сиянии, превратившись в бога Солнца, а Текуксистекатль возродился и стал Луной, символом своей трусости, светилом с блеклым светом. Ни одно из светил не двигалось и не отражало течение времени.

Тогда боги спросили друг друга:
«Как же мы будем жить?
Солнце не двигается.
Как же мы заставим жить людей?
Мы должны придать Солнцу силу,
Принеся себя в жертву. Умремте же все!»
И тогда там, в Теотиуакане,
Настал смертный час богов.
А когда солнце засверкало на небе,
Луна упала в пепел.
Когда же она появилась на краю неба,
Папастак закрыл лицо
Чашкой кролика.

(Испанская версия М. Леона-Портильи. — Прим. авт.)

Видимо, в период Теотиуакан – I сложился градостроительный план этого центра. Город располагался вокруг центральной оси, называемой то улицей, то проспектом, то перекрестком Мертвых. Это название дали ацтеки, впервые посетившие город примерно в XIV в. Увидев холмы, покрытые землей и растительностью, они решили, что увидели могилы, а вовсе не пирамиды с храмами, воздвигнутыми на их вершинах. Итак, ацтеки назвали этот огромный проспект Миккаотли, или улицей Мертвых. Улицей Мертвых принято называть также архитектурный комплекс, расположенный к северу от так называемой Сьюдаделы.

В последующие сто лет, со 150 до 250 г., известные как период Миккаотли или Теотиуакан-II максимального развития достиг городской центр, занимавший в то время 22,5 кв. км. Население города насчитывало 45 тыс. человек. На этом этапе Теотиуакан переживает период своего расцвета. (Своего максимального расцвета Теотиуакан достиг на этапе Теотиуакан-III, в 250—650 гг.) Город старательно делится на кварталы с общественными зданиями, культовыми сооружениями, рынками, дворцами и жилыми домами, рассчитанными на несколько семей.

В это время появляются типичные элементы теотиуаканской архитектуры — «таблеро и талуд» (вертикальная панель и скос). Однако возникает вопрос о происхождении этих элементов. Заимствованы ли они из других культур или представляют собой изобретение теотиуаканцев?

На восток от Мехико расположены очень интересные развалины, хорошо исследованные и восстановленные, однако, к сожалению, очень малоизвестные. Речь идет о поселении Тлапакойя, не без основания относимого археологами к переходной доклассической культуре. Подобная классификация связана с тем, что в Тлапакойе начинают исчезать элементы архитектуры доклассического периода и используются формы, точнее, сочетание форм, получивших дальнейшее развитие позже, уже в классическом периоде. Так, в это время используется «талуд» и карнизы, которые в дальнейшем превратились в «таблеро».

Пирамида Солнца ||| 69,9Kb Именно благодаря теотиуаканцам получили широкое распространение эти архитектурные элементы. При их использовании придавались меньшие размеры скосу (талуд) по сравнению с вертикальной панелью (таблеро); в центре располагалась лестница. В действительности археологические раскопки и реконструкции дают нам лишь самое общее представление о том, каким был город первоначально, поскольку все здания были оштукатурены и покрашены, иногда одноцветно, а иногда с использованием настенной живописи, нередко стены украшались барельефами и горельефами. Время сохранило лишь очень немногие из них. Однако именно эта архитектура свидетельствует о том, что теотиуаканцы достигли своего культурного расцвета, т. е. классического периода.

Во время доклассического периода происходил процесс накопления знаний. Путем проб и ошибок совершенствовалась технология и происходил отбор стилей. На новом этапе сохранились такие боги, как Уэуэтеотль, бог огня, постоянно почитавшийся людьми.

Двести лет, составлявшие конец прошлой и начало нашей эры, представляли собой период переориентации не только в Теотиуакане, но и во всей Месоамерике. В случае правильного толкования фигурок и сосудов можно считать, что в этот период долина Мехико подвергалась влиянию двух различных культурных течений. Одно из них, происходившее с северо-запада и зародившееся в районе реки Лерма, в Чупикуаро, способствовало появлению многих любопытных фигурок со щелевидными глазами, а также тщательно изготовленной многоцветной керамики, украшенной повторяющимися геометрическими рисунками. Другое течение, более значительное, пришло с востока и принесло с собой плоскодонные сосуды, керамику с негативной росписью, так называемую «тонкую оранжевую керамику», большие ножки-подставки и, возможно, идею создавать фигурки, изображающие богов.

Несмотря на подверженность влиянию новых вкусов и стилей, народное творчество сохраняло старинные традиции Куикуилько-Тикомана с незначительными локальными прогрессивными изменениями, что и послужило началом классического Теотиуакана. Все эти явления, вместе с упоминавшейся уже архитектурой, возникли примерно в III в., в период, называемый Теотиуака-III, или Тламимилолпа.

В эту эпоху Теотиуакан превратился в самую могущественную силу на всем севере Месоамерики; в течение последующих четырех столетий его политическое и религиозное господство было неоспоримым. В классические годы развития Теотиуакана воплотилась в жизнь мечта его основателей.

Теотиуакан превратился в настоящий город с населением, составлявшим, по оценке, 85 тыс. человек. Там были специальные резиденции для аристократов, а также большие жилые комплексы типа многоквартирных домов, которые, видимо, были заселены крестьянами, ремесленниками, различными мастерами.

В это время уже был построен проспект Мертвых, начатый еще в доклассический период, почти завершилось строительство Пирамиды Солнца и началось воздвижение оригинальной Пирамиды Луны и Сьюдаделы. (Строительство пирамид Солнца и Луны в Теотиуакане было завершено к рубежу нашей эры, в конце этапа Теотиуакан-I (Цакуалли)) После сооружения Восточного проспекта, разделявшего проспект Мертвых на две части на север от Сьюдаделы, в основном завершилась планировка города.

Поднявшись на Пирамиду Луны, составляющую крайнюю северную точку огромного проспекта Мертвых, можно увидеть перед собой центральную ось города и восторгаться его планировкой. Непосредственно напротив пирамиды находится большая площадь, очерченная тремя пирамидами с каждой стороны. Направо, за строением 5, расположен роскошный дворец Кецальпапалотля, или «Кецаля-Бабочки», с внутренним двориком, окруженным резными колоннами с многоцветными барельефами и фресками на внутренних стенах, ассоциирующимися с водой и богом дождя. Его теотиуаканское имя нам неизвестно, однако мы будем звать его Тлалок, по имени, данному ацтеками.

В указанном здании все было тщательно реставрировано. Возможно, это была резиденция жрецов, поскольку в конечном счете жрецы были земным воплощением богов.

Посмотрев еще раз в сторону проспекта Мертвых, за Пирамидой Солнца можно, наконец, увидеть центр города, комплекс улицы Мертвых, расположенный на пересечении проспекта Мертвых с восточно-западным проспектом. Этот перекресток находится на полпути между Сыодаделой и Пирамидой Солнца.

Комплекс улицы Мертвых включает ряд ступенчатых холмов, платформы, дворики, лестницы и, видимо, жилые помещения, расположенные вокруг центрального двора. Его расположение точно в центре главной оси города позволяет предположить, что этот двор играл какую-то важную, не выясненную до настоящего времени роль в городской жизни.

Далее простирается Сьюдадела; напротив нее — здание, которое, видимо, было городским рынком. В настоящее время в нем расположены магазины, рестораны и теотиуаканский музей.

Указанное расстояние настолько велико, что с вершины Пирамиды Луны невозможно разглядеть эти здания. Обе стороны проспекта занимают различные культовые и гражданские сооружения. Узкие переулки, словно коридоры, ведут к жилым районам которые чередуются с наиболее важными культовыми сооружениями.

Осматривающий проспект Мертвых поднимается и опускается по многочисленным лесенкам, пересекает то, что кажется множеством двориков, и может восхищаться сочетанием «талуд-таблеро», повторяющимся в каждой платформе, в каждом святилище и алтаре. Это повторение подчеркивает важность этих элементов, которые ограничиваются религиозными постройками. Они повторяются не из-за отсутствия воображения у архитекторов и не для передачи религиозной символики.

Сьюдадела представляет собой не только эталон размера, точности и великолепной планировки, знаменовавшей вершину теотиуаканской архитектуры, но и дает нам представление о том, как блистали эти здания в зените своей славы. Это огромное здание длиной около четырехсот метров, ограниченное широкой платформой с северной, южной и восточной сторон. Северная и южная стороны включают четыре небольшие пирамиды, восточная — три. С запада широкая лестница открывает доступ к зданию. Платформы окружают огромный двор, в глубине которого находится известная пирамида Кецалькоатля, сооружение с шестью террасами, расположенными одна над другой при помощи типичного сочетания «талуд-таблеро», которое несколько позже, возможно, незадолго после 300 г., в период Тламимилолпа, частично было перекрыто другой постройкой.

Фасад этого великолепного храма богато украшен извивающимися пернатыми змеями, окруженными ракушками и другими морскими мотивами. Головы змей возникают из подобия цветка в одиннадцать лепестков и чередуются с головами бога дождя с огромными круглыми глазами, клыками и своеобразным пучком волос. До настоящего времени на этом прекрасном каменном горельефе сохраняются остатки красной и белой краски.

Можно себе представить, как впечатляюще выглядел этот архитектурный ансамбль в IV в., когда были завершены все шесть террас пирамиды, из оштукатуренного и великолепно расписанного фасада выступали скульптурные изображения, а храм, находящийся на вершине, освещался отблесками факелов и жертвенных огней. Легко абстрагироваться от монотонности архитектурных сооружений, представив себе город в разноцветных красках: ведь, насколько известно, стены зданий Теотиуакана были расписаны.

Эта черта представляется нам чрезвычайно важной. Дворцы, расположенные вокруг города, украшены настенными росписями. Атетелко, блестяще отреставрированный Агустином Вильягрой Калети; Тититла с оранжеватыми ягуарами, геометрическими рисунками, богами воды и кецалями; Тепантитла с процессией жрецов, воздающих хвалу богу дождя, и с потусторонним миром Тлалока, куда направлялись утопленники — это было место вечной радости, вечных игр и песен. Заслуживают упоминания и такие дворцы, как Яяуала, Сакуала, Остойоуалько и др.

Необходимо отметить и еще один чрезвычайно важный факт. В этот период влияние Теотиуакана распространяется на другие местности Месоамерики, не только на близлежащие, но и на такие дальние, как Тикаль, город майя в Петене, на территории Гватемалы. Это влияние было столь значительным, что некоторые ученые поднимали вопрос о существовании своего рода «теотиуаканcкой империи». Если эта «империя» действительно существовала, то власть в Мексике исходила из Центрального нагорья современных Мексиканских Соединенных Штатов. В последующем тольтеки и ацтеки (значительно расширившие ее территорию) создавали свои «империи» на тех же землях, где в классический период находился Теотиуакан.

Вне всякого сомнения, можно утверждать, что, так же как и ольмекская, культура Теотиуакана была прародительницей для многих других культур Месоамерики; более того, многие из них, как, например, сапотекская, обязаны Теотиуакану своим возникновением и самобытностью. (Это не совсем так, сапотекская культура Оахаки сложилась в основном на базе местной раннеземледельческой культуры предшествующего периода)

Около 650 г. н. э. Теотиуакан переживает период упадка, в течение последующих ста лет население города быстро сокращается. По какой-то неизвестной причине многие решили покинуть этот город. Указанный период получил название Метепек, или Теотиуакан-IV. В это время производятся округлые горшки и впервые появляются на керамике трафаретные украшения, получившие развитие на следующем, последнем этапе, называемом Оштотикпак.

В конце классического периода большое значение приобрело изготовление штампованных фигурок. Однако ни одно из художественных изобретений не смогло спасти теотиуаканскую культуру или хотя бы оттянуть ее гибель. Так закончил свое существование Теотиуакан, город богов.

«И сразу же отправились в дорогу, все отправились в дорогу, ребятишки, старцы, женщины и старухи. Очень медленно, очень степенно пошли они, собрались они там, в Теотиуакане. Там издавались приказы, там была установлена власть. А стали повелителями мудрецы, знатоки великих таинств, хранители традиций. Затем там возникли княжества… И все люди начали воздавать почести Солнцу и Луне, а затем воздавать почести многим менее важным богам. Там установили они свою религию и там обосновались верховные жрецы всех людей. А город и назвали Теотиуаканом, поскольку, когда умирали повелители, там их и хоронили… Ведь говорилось: когда мы умираем, в действительности мы не умираем, потому что живем, воскресаем, продолжаем жить, пробуждаемся, и это делает нас счастливыми. Поэтому старые люди говорили: тот, кто умер, превратился в бога. Говорили: он стал там богом, а это значит, он умер». (Испанская версия М. Леона-Портильи. — Прим. авт.)