Рассказывающая о порядке уплаты податей провинций своим королям, и о слаженности, какой придерживались при этом
Глава XVIII. Рассказывающая о порядке уплаты податей провинций своим королям, и о слаженности, какой придерживались при этом.
Так как в прошлой главе я описал действия Инков во время их завоеваний, будет лучше рассказать о том, как столько народов платило подати, и как в Куско разбирались в том, что поступало в виде податей. Ведь, это общеизвестно, что все до единого поселения сьерры и долины в равнинах непременно платили подать, установленную для них теми, кому это было вменено в обязанность, а ещё если у какой-либо провинции не было, как говорят местные жители, чем платить дань, король им приказывал, чтобы каждый человек из всей этой провинции обязан был каждые четыре месяца приносить ему довольно большой полый стебель тростника, наполненного живыми вшами, что говорило об изобретательности Инки в вопросе внушения им умело уплачивать дань и платить подати; и так, мы знаем, что они платили подать вшами несколько дней до тех пор, пока им не приказывали предоставить скот, и они старались вырастить его, изготовить одежды и выискать, чем бы им платить подать в будущем.
И порядок уплаты податей, как говорят орехоны из Куско и большинство местных правителей края, был такой: из города Куско, тот кто в нём правил, посылал несколько главных слуг своего дома объехать по одной из четырех королевских дорог, выходящих из того города, как я уже писал[124], называющиеся: первая - Чинчасуйу [Chinchasuyo], куда входят провинции по пути в Кито со всеми нижними равнинами Чинча [Chincha] по направлению к Северу; вторая называется Кондесуйу [Condesuyo], куда входят регионы и провинции у Южного моря и многие, расположенные в горной местности; третью они называют Кольасуйу [Collasuyo], куда включены все провинции по направлению к Югу аж до Чили; последнюю дорогу они называют Андесуйу [Andesuyo], по этой они идут во все земли, находящиеся в горах Анд, а именно, на их склонах и подножиях.
Итак, поскольку правитель хотел узнать, что должны были платить в виде податей все провинции, имевшиеся от Куско до Чили, по дороге столь длинной, как часто я уже говорил, приказывал он выходить доверенным людям, а те шли из одного селения в другое, глядя на одежду местных жителей и ихние возможности, и обилие земли, и были ли в ней металлы или скот, или провизия, или остальные вещи, какие они бы хотели и ценили, осмотрев всё это со всею тщательностью, они возвращались доложить правителю обо всём этом, сей же приказывал созвать главные кортесы[125], и чтобы собралась на них знать[126] королевства. И находясь там, правителям провинций, которые должны были платить ему дань, со всем дружелюбием он говорил: так как они считали единственным правителем и монархом стольких земель и столь огромных, то, чтобы почтить его наилучшим образом и не обидеть, они [должны] приносить его королевской особе подати, и он хочет, чтобы они были умеренными и столь необременительными, что они легко могли бы это делать.
И ответив ему, как он хотел, с теми самыми местными [правителями] выходили вновь несколько орехонов установить подать, какую они должны были предоставлять, а она была побольше той, что дают испанцам ныне, но при таком великолепном порядке, существовавшем при Инках, что это не ощущалось самими людьми и население увеличивалось; а отсутствие порядка и чрезмерная жадность испанцев настолько уменьшили население, что не стало большей части людей. И совсем будет истреблено из-за их жадности и алчности, а таковые здесь есть у большинства или у всех нас, если милость Господа не исправит это, прекратив войны, хотя верно, что они суть его правосудия плеть, и что установление податей было проделано таким образом и с такой умеренностью, что индейцы пользуются большой свободой и являются хозяевами самих себя и своего имущества, располагая только тем, что каждое селение в силах оплатить, из тех податей, что были для него установлены. В дальнейшем я расскажу об этом более подробно.
Те, что были посланы Инками в провинции с целью осмотра и ревизии, войдя в одну такую, где просмотрев с помощью кипу имеющихся в наличии людей, как мужчин, так и женщин, стариков и детей, есть ли в ней рудокопы золота или серебра, они приказывали такой провинции, чтобы, предоставив для рудников столько-то тысяч индейцев, они отделили из тех металлов определенное назначенное им количество, и чтобы предоставили сиё и вручали ревизорам [veedores], назначенным для этого дела. И поскольку, в то время, когда назначенные для добычи серебра индейцы не могли обрабатывать свои имения и поля, сами Инки устанавливали налог для другой провинции, чтобы из неё пришли люди для обработки посевов в нужное для этого время, таким образом чтобы поля не остались незасеянными; а если провинция была большой, из нее самой выходили индейцы и на добычу металлов, и на посев полей, и на обработку земель. И было приказано, чтобы пострадавший на рудниках индеец, потом уходил домой и на его место приходил другой и более того: чтобы ни один холостяк не участвовал в добыче металлов, пока он не обзаведётся женой, и всё для того, чтобы их жены готовили им пищу и их напиток; а помимо этого, следили за тем, чтобы посылать им достаточно пищи. Делалось всё это таким образом, что, пусть они хоть всю свою жизнь провели на рудниках, они не считали это тяжелой работой, и ни один не умирал от чрезмерного труда. А также им разрешалось несколько дней в месяц оставлять работу, для отмечания своих праздников и на отдых; и одни и те же индейцы не являлись постоянно рудокопами, а время от времени приказывали выходить одним и приходить другим.
Так обстояло дело у инков с этим: им добывали столько золота и серебра во всем королевстве, что, похоже, за год, добывали более пятидесяти тысяч арроб серебра[127] и более пятнадцати тысяч золота[128], и всегда добывали из этих металлов в качестве службы им. И эти металлы приносились в столицы провинций, и таким образом и порядком, что они добывали их как в одних [местах], так и в других [местах], во всем королевстве. А если не было добычи металла в другой земле, чтобы можно было уплатить подати, они запасались мужеством и платили дань и незначительными вещами, и женщинами, и детьми; их забирали из селения без всякого огорчения, потому что, если у человека был единственный сын или дочь, то такого не забирали, но если у него было три или четыре, забирали одну [т.е. девушку], чтобы оплатить службу.
Другие земли уплачивали подати столькими тысячами нош кукурузы, сколько в них были домов, что давал каждый урожай и за счёт той же провинции он размещался в хранилищах и столицах провинций. В других областях снабжали подобным же образом столькими же ношами высушенного чуньо [chuño – замороженный и высушенный картофель], как те делали из кукурузы, иные выращивали и платили в виде кинуа [quínua – (Chenopodium quinoa)][129] и других корней. В других местах предоставляли каждый год столько накидок [или одеял], сколько было в провинции женатых индейцев, а в иных - столько рубах, сколько всего было душ. Ещё одним вменялось платить столько-то тысяч нош копьями, другим - пращи и айльос [ayllos], со всем прочим используемым ими оружием. Другим провинциям они приказывали, чтобы они предоставляли столько-то тысяч индейцев в Куско для постройки общественных зданий города и строений королей, обеспечивая их необходимым содержанием. Другие платили налог канатами, чтобы перетаскивать камни, а другие - платили подать кокой.
И выходило так, что начиная от самого незначительного до самого важного предмета, всем эти платили подать Инке все провинции и края Перу; и в этом такой великолепный порядок, что ни местные индейцы не прекращали оплачивать должное и установленное, ни те, кто собирал такие подати, не осмеливались прибавить лишнее зернышко кукурузы. И вся провизия и вещи, касающиеся снабжения войн, тоже оплачивались в виде подати, и расходовалось на солдат или на обычные гарнизоны, размещенные в разных местах королевства для его защиты. А когда не было войны, большую часть съедали бедняки, потому что, при королях находящихся в Куско, были свои янакуны ["anaconas"][130] - название вечного слуги, - и столько, что их было достаточно, чтобы обрабатывать его имения и посевы и засеять столько пищи, чтобы её оказалось достаточно, кроме того для их пропитания из [различных] районов всегда приносили много барашков, и птиц, и рыбу, и кукурузу, коку, корни, и все плоды, какие только уродятся. И такой порядок был в этих податях, что местные жители платили их, а Инки чувствовали себя такими могущественные, что не было у них ни одной войны, когда они бы вновь не восстановили свои силы.
А чтобы лучше знать, как и каким образом платились подати и собралась прочая дань, каждую гуата [guata][131] – а это название года - они оправляли некоторых орехонов в качестве судьи, рассматривающего дела определенной категории, потому что они не были наделены иной властью, кроме как осмотра провинций и предупреждения жителей; если кто-либо пострадал, он бы сообщил об этом и подал бы иск, чтобы наказать того, кто совершил какую-то несправедливость; и собрав жалобы, если таковые были, или узнав о том, что где-то что-то подлежало оплате, он возвращался назад в Куско, откуда затем выходил другой, наделенный властью казнить тех, кто был причислен к виновным. Кроме этого дознания осуществлялось другое, куда значительнее, состоявшее в том, что время от времени главы [начальники] провинций появлялись там, где в определенный и дозволенный для каждого народа день полагалось им говорить, каждый перед правителем излагал состояние своей провинции, её нужды или достаток, и о подати, была ли она велика или мала, или могли ли они её выплачивать или нет; они принимались по их [Инков] желанию, пока правители Инки не удостоверялись, что те не лгали и говорили им правду, потому что, если присутствовало лукавство, они совершали показательное наказание и увеличивали подать.
Женщин, предоставляемых провинциями, часть приводили в Куско для того, чтобы они принадлежали королям, а часть их оставляли в храмах Солнца.
[124] Глава XCII, часть Первая.
[125] Кортесы – «органы сословного представительства в феодальных королевствах Испании».
Именно так пишет Сьеса де Леон, что является либо интересной деталью политического устройства Инков либо всего лишь искаженным пониманием перуанской действительности испанцами.
[126] Либо главы, начальники.
[127] От 575 до 625 тонн серебра в год.
[128] От 172 до 187 тонн золота в год.
[129] Квиноа (рисовая лебеда, она же: киноа, кинва, квиноя, лебеда кино) — зерновая культура, произрастающая на склонах Анд в Южной Америке. Квиноа имеет очень древнее происхождение и была одним из важнейших продуктов питания индейцев. В цивилизации Инков квиноа была одним из трех основных продуктов питания наравне с кукурузой и картофелем.
Квиноа содержит больше белка, чем любые другие зерна. В среднем 16,2 процента (для сравнения: 7,5 % в рисе; 9,9 % в просе, и 14 % в пшенице. Некоторые сорта квинои содержат более 20 процентов протеина.
В отличие от пшеницы и риса, содержащих малое количество лизина, аминокислотный состав белков квиноа очень сбалансирован и близок к составу белков молока. Помимо уникальных белков, квиноя содержит также углеводы, жиры (с высоким содержанием лецитиновой кислоты), клетчатку, минералы и витамины.
Полученную из квиноа муку используют для производства макаронных изделий, хлеба и других блюд.
[130] 1880: Собственно, Yanacunas
[131] Диего Гонсалес Ольгин: Huata. Год