Религиозная система древних ольмеков

2.5.

Проблема реконструкции религиозной системы явля­ется одной из наиболее сложных для всей ольмекской ар­хеологии, поскольку ольмеки не оставили после себя письменных источников. Многочисленные имеющиеся факты - произведения монументальной скульптуры и искусство малых форм, архитектурные ансамбли, клады и тайники - не говорят сами за себя, а требуют аргументированной интерпретации.

Структурно любой культ (в т. ч. и ольмекский) представлен несколькими составляющими: 1) божествами или сверхъестественными силами, которые являются предметами культа; 2) космо­логией, объясняющей происхождение мира и его систему; 3) ритуалами и церемониями, отражающи­ми эту космологию; 4) служителями культа, регулирующими и отправляющими церемонии и ритуалы; 5) местом отправления культа (ритуальными сооружениями, храмами, святилищами, священными элементами ландшафта); 6) атрибутикой культа (жреческими аксессуарами, украшениями, амулета­ми, ритуальными приношениями и др.).

В случае с ольмекской культурой основными путями интерпретации религиозной системы явля­ются иконографический анализ скульптуры и произведений искусства, данные о религиозных систе­мах цивилизаций майя и астеков, известных нам по письменным источникам и описаниям очевидцев, а также этнографические параллели с религиозной практикой мезоамериканских индейцев.

Среди множества интересных и, порой, парадоксальных интерпретаций ольмекской религии вы­деляется т. н. «гипотеза преемственности» - представление о том, что все мезоамериканские куль­туры имеют общую базу, некий комплекс представлений о мироздании, в различной форме устойчиво проявляющийся во все периоды доколумбовой истории региона и сохранившийся в трансформирован­ном виде и после колонизации[245]. По мнению одного из признанных экспертов в этой области - П. Йоралемона, «существует базовая религиозная система, общая для всех мезоамериканских народов. Эта система сформировалась задолго до того, как получила монументальное воплощение в ольмекском искусстве, и существовала долгое время после завоевания испанскими конкистадорами основных политических и религиозных центров Нового Света...»[246].

Этот подход был блестяще продемонстрирован еще М. Коваррубиасом при анализе эволюции изображений божеств воды и дождя[247], а затем в целой серии исследований по иконографии ольмекского искусства и его параллелях с аналогичными образами в религиозных системах майя и астеков, а также в эпических произведениях типа «Пополь-Вух»[248]. При небольших оговорках (сходные символы в разных по времени культурах не всегда обозначают одно и то же) именно этот путь наиболее эффек­тивен и перспективен.

П. Йоралемон выделяет три традиции, характерные, по его мнению, для ольмекской религиоз­ной системы:

- шаманизм как наиболее древнюю из традиций, основанную на трехмерном вертикальном подразделении мира на верхний, средний и нижний, представлении о четырех сторонах света и цент­ральной оси в виде мирового древа, горы или иного вертикального символа, особой роли шамана как посредника между сверхъестественными силами, мирами, предками и людьми;

- земледельческие культы, направленные на поддержание плодородия и обращенные к астро­номическим объектам (солнцу, луне, планетам, созвездиям), а также мирослагающим стихиям (огню, воде, земле) и значимым элементам ландшафта (горам, скалам, водопадам, источникам, рекам, пе­щерам и др.);

- культ правителя в виде системы представлений, направленных на ритуализацию исключи­тельного положения, происхождения, способностей и прерогатив лидера. Этот статус подчеркивает­ся и многократно тиражируется в церемониях, мелких произведениях искусства и монументальной скульптуре[249].

-----------------

Шаманизм в Мезоамерике

 

Рис. XV. Керамическая фигурка оборотня {получеловека-полускелета). Ла-Вента (по: [Saunders, 1989, р. 65]).

Шаманизм - форма религиоз­ных представлений, в центре кото­рой фигура шамана, избранного посредника между миром простых людей и миром духов и предков.

Шаман демонстрирует свои способности целительства, пред­сказания и общения с духами в со­стоянии «экстатического транса», вызванного снами-видениями, бо­левым или психическим стресса­ми, под влиянием наркотических и галлюциногенных препаратов, а также ритмичной музыки и танцев.

Шаманом может быть мужчи­на или женщина, отличающиеся выдающимися способностями, ко­торые проявляются с раннего дет­ства, а также индивидуумы, кото­рым «сила» передается по на­следству или в результате специ­ального ритуала.

Шаманизм до сих практикует­ся у ряда народов Мексики и Центральной Америки, а в доколумбовый период являлся, по мнению специ­алистов, «базовой религией» в подавляющем боль­шинстве культур и цивилизаций;

В Америке шаманы традиционно используют нар­котические вещества для связи с миром духов. Эта традиция прослеживается с палеоиндейского периода. Наибо­лее ранние ее свидетельства (ок. 10,5 тыс. л. н.) найдены в виде тай­ников с семенами Sophora secundiflora на памятниках т. н. Пу­стынной культуры (Desert Culture) в Северной аридной зоне. Семе­на исключительно токсичны, а в малых (контролируемых) дозах вызывают сильные галлюцина­ции. Пейот, растение из семей­ства кактусов, известен как источ­ник наркотических средств уже ок. 7 тыс. лет.

Есть указания на то, что и ольмекские шаманы могли пользоваться наркотическими препаратами в своей практике: в ольмекском центре Сан-Лоренсо были найдены кости мор­ской жабы (Bufo marinus), из же­лез которой извлекают сильно действующие галлюциногены.

Судя по многочисленным изображениям в глине и камне, относящимся к формативному периоду, слу­жители культа - шаманы рассматривались как воп­лощения мистических сил, зооморфных и тотемных предков (рис. XV).

-----------------

Возможно, что в роли такого правителя у ольмеков выступал лидер, обладающий одновременно высшими ритуальными и политическими полномочиями, — царь-жрец, царь-шаман.

Каков же был ольмекский пантеон? Поклонялись ли ольмеки определенным божествам или природным стихиям, представленным несколькими персонажами? Есть ли возможность проследить по скульптурным изображениям и стелам, изделиям из жадеита и серпентина, керамики и дерева устойчивые наборы атрибутов того или иного персонажа?

Многие исследователи обращали внимание на то, что ольмекское искусство наполнено изображениями фантастических (не присутствующих в природе) существ, а также образами, сочетающими в себе признаки нескольких представителей животного мира, таких, как ягуар, кайман, жаба, акула, птица, змея, паук, и др. Их существование в ирреальном мире и способность влиять на мир реальный является предметом веры. Присутствие нескольких персонажей в одной сцене или в одной компози­ции на одном предмете подчеркивает их самостоятельность и значимость, а также определенное разделение «функций». Тогда сам предмет (артефакт) может сыграть роль своеобразного ключа к решению проблемы.

------------------------

Крокодилы

Несмотря на то что большинством специалистов ведущая роль в ольмекском пантеоне и изобрази­тельном искусстве отводится ягуару, совершенно оче­видно и наличие других, не менее ярких образов. В первую очередь, это представители водной стихии, грозные хозяева рек, проток и лагун - крокодилы и кайманы.

Исторически на территории Мезоамерики обита­ли три вида этих животных - Crocodylus moreletii, Crocodylus acutus и Caiman crocodylus fuscus.

C. moreletii, несмотря на небольшие размеры (1-1,5 м), исключительно агрессивен по отношению к человеку, С. acutus значительно крупнее (в среднем по 3-4 м, а отдельные экземпляры достигают 7 м) и мощ­нее. Он способен заплывать в океан на расстояние до полукилометра от берега. Перед нападением на животных или человека делает глубокий нырок. Не­приятно и громко «рычит» во время спаривания. Ис­ключительно опасен в состоянии голода, при защите своей территории или потомства. С. с. fuscus не пре­вышает 1,2-1,75 м в длину и менее агрессивен. Есте­ственно, что ареалы их обитания сильно сократились со времени формативного периода. С. moreletii се­годня близок к исчезновению, нет также недавних сви­детельств присутствия С. acutus и С. с. fuscus на ат­лантическом побережье Мексики.

Рис. XVI. Изображение крокодила в виде Мирового дерева на одной из стел. Ицапа (по: [The Olmec World..., 1995, p. 111]).

В скульптуре, пластике и орнамен­тике ольмеков много элементов, ука­зывающих на крокодила, - скрещен­ные зубы, вывернутые губы, пальце­видные конечности и др. Некоторые усматривают аналогии крокодильего панциря или чешуи змеи в многослой­ных выкладках из плиток серпентина в Ла-Венте.

Одна из смелых гипотез - гипоте­за о том, что остатки набольших ис­кусственных водоемов (прудов) и сис­темы отвода воды в Сан-Лоренсо сви­детельствуют о разведении в этом центре крокодилов для употребления в пищу и для торговли. Части их тел и скелета служили важными предмета­ми торговли, а также играли роль ста­тусных и ритуальных символов.

Яркие образцы искусства с изоб­ражением крокодила в рамках фор­мативного периода известны по всей Мезоамерике. Наиболее эффектные -фигура сидящего человека с наброшенной на плечи шкурой крокодила из Атлиуауана (штат Морелос) и изображение крокодила на стеле 25 в Ицапе (штат Чиапас). В мезоамериканской мифо­логии (в частности, у майя) в качестве животных, поддерживающих наш мир выступали именно крокодилы.

Среди интересных исследова­ний по этой теме - статьи М. Хелмс «Игуаны и крокодилы в мифологии и иконографии тропической Амери­ки», Д. Латрапа «Подарки каймана» и Д. Палстона «Люди каймана и крокодила» и др.*

* Stocker Т., Meltzoff S., Armsey S. Crocodilians and Olmecs: Further Interpretations in Formative Period Iconography // American Antiquity. - 1980. -Vol. 45, N. 4. - P. 740-758; Helms M. W. Iguanas and Crocodilians in Tropical American Mythology and Iconography with Special Reference to Panama // Journal of Latin American Lore. - 1977. -Vol. 3, N. 1. -P. 51-132; Lathrap D. Gifts of the Caiman // Variation in Anthropology. - Urbana, 1973. -P. 96-106; Puleston D. The People of the Caiman/Crocodile: Riparian Agriculture and the Origin of the Aquatic Motifs in Ancient Maya Iconography //Aspects of Ancient Maya Civilization.-St. Paul, 1976.

  ---------------   

Одним из таких ключей, по мнению ряда специалистов, является знаменитая фигура из Лас-Лимас. По мнению М. Ко, ягауроподобный младенец на руках сидящего человека и четыре изобра­жения (эмблемы) сверхъестественных существ, нанесенные в стиле татуировки на его плечах и но­гах, являются своеобразным «Ольмекским Пятикнижием», одним из древнейших изображений ольмекских божеств (рис. 91, 92)[250].

Развивая эту гипотезу, П. Йоралемон предложил свою ин­терпретацию ольмекского пантеона и выделил восемь, по его мне­нию, основных божеств, сочетающих антропоморфные и зоомор­фные черты:

- Ольмекский Дракон (Olmec Dragon) - символ ольмекской элиты, чудовище с чертами крокодила, хищной птицы, ягуара, змеи и человека;

- Чудовищная птица (Olmec Bird Monster), полуорел-полу­рептилия;

- Чудовищная рыба (Fish Monster) с чертами акулы;

- Бог с повязкой на глазах (Banded-Eye God);

- Бог воды (Water God);

- Кукурузный бог (Maize God);

- Ягуар-оборотень (Were-Jaguar);

- Пернатый Змей (Feathered Serpent), похожий на грему­чую змею с перьями[251].

Рис.91. Скульптура из Лас-Лимас. Прорисовка (по: [The Olmec World..., 1995, р. 161]).

Ольмекский Дракон, Чудовищная птица и Чудовищная рыба составляют три части космоса - крокодилоподобное Вселенское чудовище (Earth Monster), которое плавает на поверхности океана (нижнего мира).     

Рис. 92. Серпентиновая статуэтка, найденная в штате Чиапас. Известна как «Молодой Владыка», или «Стройняшка» (Slim). В руках у персонажа - символы власти, тело покрыто узорами (татуировкой?) с изображением божеств (по: [The Olmec World..., 1995, p. 280]).
Рис, 93. Изображение правителя или шамана с огромной змеей. Высота 70 см. Монумент 47. Сан-Лоренсо (no; [Diehl, 2004, р. 107]).

Представляется, что эта восьмерка — не окончательная интерпретация, а лишь более четкая конкретизация. Новые находки могут внести в нее значительные изменения, уменьшить или же, на­оборот, увеличить число божеств в загадочном ольмекском пантеоне[252].

Часть специалистов настаивали и продолжают настаивать на особой роли ягуара (Бога-Ягуара) в ольмекской религии и мифологии, указывая на традицию связи правящей элиты с животными, на серию изображений[253], которые можно интерпретировать как акт совокупления монстра-ягуара с жен­щиной, на символическую связь ягуара с водной стихией (реками, протоками, водопадами). Есть интересные исследования, посвященные образам змеи (рис. 93), жабы и крокодила[254].

---

[245] См.: Origins of Religious Art and Iconography in Preclassic Mesoamerica. - Los Angeles, 1976.

[246] Joralemon P. D. The Olmec Dragon: A Study in Pre-Columbian Iconography // Origins of Religious Art and Iconography in Preclassic Mesoamerica. - Los Angeles, 1976. - P. 27-71.

[247] Covarrubias M. Indian Art of Mexico and Central America. - N. Y., 1957.

[248] Cm. : Reilly F. K. III. Mountains of Creation and Underworld Portals: The Ritual Function of Olmec Architecture at La Venta, Tabasco // Mesoamerican Architecture as a Cultural Symbol. - Oxford, 1999. - P. 14-39; Idem. The Landscape of Creation: Architecture, Tomb, and Monument Placement at the Olmec Site of La Venta // Heart of Creation: The Mesoamerican World and the Legacy of Linda Schele. - Tuscaloosa, 2002. - P. 34-65; Taube K. The Rainmakers: The Olmec and Their Contribution to Mesoamerican Belief and Ritual // The Olmec World: Ritual and RuJership. - Princeton, 1996. - P. 83-103; Scheie L. The Olmec Mountain and Tree of Creation in Mesoamerican Cosmology //The Olmec World: Ritual and Rulership. - Princeton, 1996. - P. 105-117; Friedel D., Schele L., Parker J. Maya Cosmos: Three Thousand Years on the Shaman's Path. - N. Y., 1993.

[249] Joralemon P. D. In the Search of the Olmec Cosmos: Reconstructing the World View of Mexico's First Civilization // Olmec Art of Ancient Mexico. - Washington, D. C, 1996. - P. 51-59.

[250] Сое М. D. America's First Civilization: Discovering the Olmec. - N. Y., 1968.

[251] В первоначальной версии их было 10 (см., напр.: Joralemon P. D. A Study of Olmec Iconography. - Washington, D.C., 1971.; Idem. The Olmec Dragon: A Study in Pre-Columbian Iconography // Origins of Religious Art and Iconography in Preclassic Mesoamerica. - Los Angeles, 1976.-P. 27-71). Отметим, что М. Ко в целом согласился с версией П. Йоралемона по конкретизации образов божеств, но отметил как проблему отсутствие в существующем пантеоне Бога Смерти (см.: Сое М. D. The Olmec Hearthland: Evolution of Ideology // Regional Perspectives on the Olmec. - Cambridge; N. Y„ 1989. - P. 68-82).

[252] Отдельной проблемой является возможность связывать образы, представленные в ольмекском искусстве, с конкрет­ными богами в последующих цивилизациях (майя, астеков). Определенные совпадения, безусловно, есть - бог дождя (воды), бог кукурузы, пернатый змей, однако утверждение о том, что все боги майя и астеков произошли от ольмекских богов было бы, по крайней мере, поспешным.

[253] Н. Саундерс, например, в своей книге «Народ Ягуара» указывает на Монумент I из Теночтитлана и монумент 3 из Портеро Нуэво: Saunders N. J. People of the Jaguar. The Living Spirit of Ancient America. - L., 1989. См. также: Robiscek F. Of Olmec Babies and Were-Jaguars // Mexico. - 1983. - Vol. 5. - P. 7-19.

[254] Helms M. W. Iguanas and Crocodilians in Tropical American Mythology and Iconography with Special Reference to Panama // Journal of Latin American Lore. - 1977. - Vol. 3, N. 1. - P. 51-132; Benson E. P. Birds and Beasts of Ancient Latin America. - Gainesville, 1997.