Обманутый губернатор
Вот теперь‑то и выступил на сцену Эрнандо Кортес. Именно его поставил Веласкес во главе новой, несравненно более мощной военной экспедиции, которая должна была завершить дело, начатое де Кордовой и Грихальвой.
За деятельной подготовкой к новому походу мы и застали жителей Сант‑Яго.
Может показаться странным, что выбор Веласкеса пал на Кортеса, к которому он относился неприязненно. Но другого, более подходящего человека губернатор не нашел.
Правда, не прочь был вторично отправиться в путь Грихальва. Однако своим племянником Веласкес был недоволен. Он считал, что за полгода странствий тот мог бы добиться большего.
Не было недостатка и в знатных идальго из весьма почтенных родов, предлагавших губернатору свои услуги. Но не каждому можно было поручить такое дело. Нужен был человек смелый, решительный, предприимчивый, за которым солдаты пошли бы в огонь и в воду. С другой стороны, он не должен был слишком зазнаваться, чтобы не затмить собой губернатора Кубы, вдохновителя и организатора экспедиции. К тому же это должен был быть человек состоятельный, чтобы он мог взять на себя значительную часть расходов. Долго перебирая всевозможных кандидатов, Веласкес в конце концов остановился на Кортесе. Этому, кстати сказать, очень способствовали казначей и секретарь губернатора, с которыми Кортес был в тайном сговоре. Честолюбивый идальго, мечтавший о золоте и завоеваниях, клятвенно пообещал этим доверенным людям Веласкеса значительную часть своих будущих доходов, если они добьются назначения его на пост начальника экспедиции. И он получил этот ответственный пост вместе со званием капитан‑генерала.
Главарь конкистадоров Эрнандо Кортес.
Кортес оказался отличным организатором. За короткий срок он сумел взбудоражить весь Сант‑Яго. Посулы щедрого вознаграждения золотом, землей и рабами заставляли людей забывать о суровых буднях военных походов. На призыв Кортеса принять участие в экспедиции сразу откликнулись триста добровольцев. Многие из них продавали свое имущество, чтобы приобрести оружие и лошадей, ценившихся на Кубе очень дорого.
Все свои деньги Кортес вложил в это предприятие, вполне уверенный, что затраты окупятся сторицей. Но этого было мало, и Кортес заложил свое имение и уговорил раскошелиться нескольких богатых купцов.
На раздобытые таким путем деньги он снарядил шесть каравелл, закупил оружие, провиант, всё необходимое для долгого и трудного пути.
На экспедицию Кортеса работали все ремесленники и мастеровые Сант‑Яго, но он поспевал за день везде побывать, всё лично посмотреть и проверить.
Вскоре авторитет его так вырос, что Веласкес стал подумывать, не сделал ли он серьезной ошибки, поручив руководство экспедицией Кортесу. Если так пойдет и дальше, то скоро о его, Веласкеса, заслугах забудут вовсе, а все почести и вся слава достанутся одному Кортесу.
Нашлись среди родственников и приближенных губернатора завистники, которые решили воспользоваться его подозрительностью и болезненным самолюбием. Они не упускали случая напомнить Веласкесу о старых грехах Кортеса. «Это опасный соперник, который за всё отплатит тебе черной неблагодарностью», – нашептывали они повелителю Кубы.
Орудием своих замыслов эти люди избрали шута губернатора (в ту пору многие высокопоставленные лица держали для развлечения шутов).
Однажды воскресным днем, когда Диэго Веласкес в сопровождении свиты, среди которой был и Кортес, шел в церковь, к губернатору подскочил шут и закричал, гримасничая:
– Ну, дядя Диэго, не плохого ты себе состряпал капитан‑генерала! Славное произведение: оно тебя быстро перерастет! Прощайся со своим флотом! Пожалуй, я поеду с ним, а то с тобой здесь придется только плакать…
Веласкес весь побагровел от обиды.
– Что это значит? – спросил он Кортеса.
Кортес отлично понимал, «что это значит», но не растерялся и хладнокровно ответил:
– Не обращайте на него внимания. За эту дерзость его следовало бы хорошенько высечь.
Даже внешне Кортес преобразился после своего назначения. Он стал носить красивую шляпу с белыми перьями, сшил себе парадный камзол с золотыми галунами. По его заказу было изготовлено большое черное бархатное знамя, расшитое золотом, с красным крестом, окруженным белыми и голубыми лучами, и с надписью: «Братья! Последуем за крестом! Веруя в это знамение, мы победим!»
Веласкес разработал для Кортеса подробную инструкцию, которой тот должен был руководствоваться во всех своих действиях. Кортесу предлагалось прежде всего внушить индейцам мысль о безграничном могуществе испанского короля. Ему они обязаны были покориться и «выразить свои верноподданнические чувства приличными приношениями золота, жемчуга и драгоценных камней, которые бы доказали их собственное усердие и доставили им милости его величества».
Далее Кортес должен был разведать все природные богатства новых стран, познакомиться с образом жизни населяющих их народов. Всё приобретенное золото и все драгоценности он обязан был в целости и сохранности доставить губернатору Кубы.
Подготовка к отъезду была в самом разгаре, когда Кортесу сообщили, что неожиданно Веласкес передумал и решил отстранить его от руководства экспедицией. О надвигающейся грозе Кортес догадывался и раньше, – губернатор в последние дни был с ним сух и официален. Сейчас секретарь Веласкеса тайно предупредил его о новом решении.
Кортес негодовал. Он вложил в это дело все свои деньги и возлагал на него столько надежд! Он так много сделал для успеха экспедиции, а сейчас должен уступить место другому… Ни за что на свете!
Решение созрело мгновенно: надо ночью сняться с якоря. Пусть тогда Веласкес попытается его сместить!
Ночью Кортес лично обошел всех участников экспедиции и предложил им, не поднимая шума, перебраться на каравеллы. Затем он зашел к купцу, снабжавшему город мясом, и потребовал, чтобы тот продал ему все запасы, которые имеются у него на складе.
– Если я это сделаю, то завтра Сант‑Яго останется без обеда, – возразил торговец.
В ответ Кортес молча снял с шеи массивную золотую цепь и положил ее перед удивленным купцом.
Так все мясные ресурсы Сант‑Яго перекочевали на каравеллы Кортеса.
С удивлением наблюдали рано утром жители городка за уходящей в море эскадрой. Об этом тотчас доложили губернатору. Спросонья тот долго не мог сообразить, что произошло, а когда понял, велел оседлать коня и, в сопровождении своей свиты, прискакал на набережную.
Заметив группу всадников, Кортес приказал спустить шлюпку и в сопровождении сильной охраны подплыл к берегу. Он остановился на приличном расстоянии, но так, чтобы его можно было видеть и слышать.
– Вот как вы от меня уходите! – кричал взбешенный Веласкес. – Нечего сказать, учтивая манера уезжать, даже не попрощавшись!
– Прошу прощения, ваше превосходительство, – сами знаете, время не терпит. Не будет ли еще каких‑нибудь распоряжений?
На это ответа не последовало.
Оглянувшись, Веласкес понял, что поставил себя в глупейшее положение. Его приближенные с трудом удерживались от смеха.
– В таком случае, прощайте!
Сделав подчеркнуто‑учтивый жест и помахав шляпой, Кортес приказал грести к своему судну.