О ПРОВИНЦИИ И КОРОЛЕВСТВЕ ГУАТИМАЛА. О НОВОЙ ИСПАНИИ, И ПАНУКО, И ХАЛИСКО

О ПРОВИНЦИИ И КОРОЛЕВСТВЕ ГУАТИМАЛА

Когда он прибыл в это королевство, то устроил при вступлении в него величайшую резню народа, но, несмотря на это, к нему вышел, чтобы принять его, на носилках и с трубами и барабанами, и со многими празднествами, главный владыка со многими другими владыками города Утатлан [Utatlan], столицы всего королевства, где ему служили всем, что имели, особенно в избытке давая пищу и всё, что могли[1]. Испанцы в ту ночь разместились за городом, потому что им показалось, что он был укреплён, и что внутри им могла бы угрожать опасность. И на другой день он позвал главного владыку и многих других владык, и когда они пришли как кроткие овцы, схватил их всех и сказал, чтобы они дали ему многие ноши золота. Они ответили, что у него их нет, ибо эта земля не золотоносная. Он тут же приказал сжечь их заживо, без другой вины, другого суда и приговора[2].

После того, как владыки всех этих областей увидели, что они сожгли этих владыку и главных владык только за то, что те не давали золота, все бежали из своих селений, прячась по лесам, и приказали всем своим людям, чтобы они пошли к испанцам и служили им как владыкам, но чтобы не выдавали их, говоря, где находятся владыки. И весь народ этой страны отправился сказать, что хочет быть их и служить им как владыкам. Сей благочестивый капитан отвечал, что не хочет их принимать, но скорее их должны были бы всех убить, если они не выдадут, где находятся владыки. Индейцы говорили, что не знают о них, и пусть они пользуются ими и их жёнами и детьми, и тем, что они нашли бы их в их домах; там они могли бы убить их или делать с ними, что захотят; и это индейцы говорили, и предлагали, и делали многие разы. И это было удивительным делом, что испанцы шли по селениям, где находили бедный люд, занятый своими трудами со своими жёнами и детьми, уверенными в безопасности, и там протыкали их копьями и кромсали на куски[3]. И испанцы подошли к большому и могущественному селению (где были беспечны более, чем другие, уверенные в своей невиновности), и вошли в него, и в течение двух часов его почти опустошили, предавая мечу младенцев, женщин, стариков, скольких только могли убить, и кто не спасся бегством[4].

И когда индейцы увидели, что никаким смирением, дарами, терпением и страданиями невозможно ни тронуть, ни смягчить сердца столь бесчеловечные и зверские, и что они настолько без признака и оттенка рассудка, и настолько против них и готовы кромсать их на куски, и когда они увидели, что таким образом должны были бы погибнуть, решили все соединиться и собраться, и пасть на войне, отомстив, насколько смогут, таким жестоким и адским врагам, ибо понимали, что, будучи не только безоружными, но и нагими, пешими и слабыми, над народом столь свирепым, на конях, и так вооруженным, не смогут взять верх, но только будут окончательно уничтожены.

Убийства индейцев в ловчих ямах в Гватемале. Гравюра Иоганна Теодора де Бри из книги «Narratio regionum indicarum …».

Затем они придумали некие ямы посреди дорог, куда падали бы лошади и натыкались внутренностями на заострённые и обожжённые колья, которыми были заполнены ямы, прикрытые сверху дёрном и травой, так что казалось, что там ничего нет. Один или два раза попадали в них лошади, не больше, потому что испанцы научились предохраняться от них, но чтобы отомстить, испанцы ввели закон, чтобы всех тех индейцев всякого пола и возраста лишали жизни, бросая внутрь ям. И так беременных женщин, и рожениц, и младенцев, и стариков, и сколько могли схватить, бросали в ямы, пока они не наполнились, проткнутых кольями, и вызывало величайшую жалость видеть это, особенно женщин с их малышами. Всех остальных убивали копьями и ножами, бросали их свирепым псам, которые рвали их на куски и пожирали, а если натыкались на какого-нибудь владыку, в знак чести сжигали его на ярком огне. Занимались они этой столь бесчеловечной бойней около семи лет, с года двадцать четвёртого до тридцатого или тридцать первого: рассудите здесь, каково было количество людей, которых они истребили[5].

Из бесчисленных ужасающих деяний, каковые совершил в этом королевстве тот злобный несчастный тиран и его братья[6] (ибо они были его капитанами, не менее злобными и бесчувственными, чем он, равно как и остальные, кто ему помогал), одно заслуживающее внимания: когда он отправился в область Кускатан [Cuzcatán], где или поблизости сегодня расположен городок Сант-Сальвадор [Sant Salvador], являющуюся землёй благодатнейшей на всём побережье Южного моря, которая простирается на сорок или пятьдесят лиг, то в городе Кускатан, который является столицей этой области, ему оказали великолепнейший приём более чем двадцать три тысячи индейцев, которые ожидали его, нагруженные индюками и едой[7]. После того как он прибыл и взял подарки, приказал, чтобы каждый испанец выбрал из этого большого числа людей всех тех индейцев, каких захотел бы, чтобы в те дни, которые они там будут, они служили бы им, и чтобы на тех лежала обязанность приносить им всё, что оказалось бы необходимым. И каждый взял по сто, и по пятьдесят, и по столько, сколько им казалось достаточным, чтобы им хорошо служили, и невинные овцы страдали от разделения и служили всеми силами, так что не хватало только, чтобы они на них молились.

Тем временем сей капитан потребовал от владык, чтобы ему принесли много золота, потому что они пришли главным образом за этим. Индейцы ответили, что им доставит удовольствие отдать всё золото, какое они имеют, и собрали очень большое количество медных топориков (которые имели и которыми пользовались), позолоченных, которые казались золотыми, потому что кое-какое [золото] они имели. Они приказал сделать пробу, и после того как увидел, что они медные, сказал испанцам: «К дьяволу такую землю, пойдёмте отсюда, потому что здесь нет золота, и пусть каждый индейцев, каких имеет, чтобы они ему служили, посадит на цепь, я прикажу заклеймить их как рабов». И они так и сделали, и заклеймили клеймом короля в качестве рабов всех, кого смогли связать, и я видел сына главного владыки того города с клеймом[8].

Когда индейцы, которые спаслись, и остальные изо всей этой страны, увидели столь великое зло, они стали объединяться и вооружаться. Испанцы устроили им великую бойню и разорение, и вернулись в Гуатималу, где воздвигли город, который, по истинному суждению, сразу тремя потопами, одним из воды, другим из земли, а третьим – из камней, более тяжёлых, чем десять и двадцать волов, разрушила Божия справедливость[9]. И там погибли все владыки и мужчины, способные носить оружие, а всех остальных обратили в несказанное адское рабство, и требовали у них рабов в качестве дани, и те давали им сыновей и дочерей, потому что других рабов не имели, и они посылали корабли, набитые ими, на продажу в Перу, и прочими убийствами и разорениями, которые совершили помимо сказанных, опустошили и разорили царство на сто лиг в окружности и больше, одно из самых счастливых по плодородию и населению, какие могут быть в мире. И этот тиран сам написал, что оно было более населено, чем царство Мехико, и сказал правду: он и его братья, вместе с остальными, загубили от четырёх до пяти  миллионов душ за пятнадцать или шестнадцать лет[10], с года двадцать четвёртого и до сорокового, и сегодня убивают и уничтожают тех, кто остался, и так перебьют прочих.

У него был такой обычай, что когда он шёл воевать с какими-нибудь селениями или областями, вёл с собой уже подчинённых индейцев, сколько мог, чтобы они воевали с другими, и так как он не давал поесть десяти и двадцати тысячам человек, которых вёл, то позволял им, чтобы они ели индейцев, которых схватили бы. И так происходила в его лагере торжественнейшее мясное пиршество из человечины, где в его присутствии убивали младенцев и жарили, и убивали человека ради одних только рук и ног, которые считали самыми лакомыми кусками. И из-за этой бесчеловечности, услышав о них, все прочие народы из других земель, не знали, куда деться от ужаса.

Преступления конкистадоров в Гватемале. Гравюра Иоганна Теодора де Бри из книги «Narratio regionum indicarum …».

Он погубил бесчисленное число народа на постройке кораблей[11]. Он привёл от Северного моря к Южному, за сто тридцать лиг, индейцев, нагруженных якорями в три и четыре кинтала[12], которые клали их лапы на спины и плечи, и доставил таким образом много артиллерии на плечах нагих бедняг, и я видел многих на дорогах, нагружённых пушками, удручённых.

Он разлучал и похищал женатых, отбирал у них жён и дочерей, и отдавал их морякам и солдатам, чтобы те были довольны, и он мог вести их в своих флотах; он набивал индейцами корабли, где все гибли от жажды и голода. И, воистину, если бы рассказать подробно о его жестокостях, вышла бы большая книга, от которой мир ужаснулся бы.

Он собрал два флота, каждый из множества кораблей, с которыми накатился, как если бы это был небесный огонь, на все те земли. О, скольких он оставил сиротами, у скольких похитил их сыновей, скольких лишил их жён, скольких женщин оставил без мужей, скольких прелюбодеяний, и изнасилований, и надругательств стал причиной! Скольких он лишил их свободы, сколько печалей и бедствий испытало из-за него множество людей! Сколько слёз он заставил пролиться, сколько вздохов, сколько стонов, сколько горя в этой жизни и сколько вечного осуждения в иной вызвал, и не только у индейцев, которые были бесчисленны, но и у злосчастных христиан, чьим соучастием он воспользовался в столь великих преступлениях, тягчайших грехах и столь омерзительных гнусностях! И я молю Бога, чтобы он смилостивился над ним и удовлетворился той злой кончиной, какую в конце концов ему причинил[13].

О НОВОЙ ИСПАНИИ, И ПАНУКО, И ХАЛИСКО

После того как были совершены великие жестокости и названные убийства, и те, о которых не стали говорить, в провинциях Новой Испании и Пануко, появился в Пануко другой тиран, бесчувственный и жестокий, в году тысяча пятьсот двадцать пятом[14], который, совершив множество жестокостей, и заклеймив железом много  в большом количестве рабов вышеуказанными способами, хотя все они были людьми свободными, и отправив нагруженные [ими] многие суда на острова Куба и Эспаньола, где их можно было бы получше продать, окончательно опустошил всю ту провинцию[15]; и случалось там, что за одну кобылу давали восемьдесят индейцев, разумных душ. Оттуда он был назначен для управления городом Мехико и всей Новой Испанией вместе с другими великими тиранами в качестве оидоров, а он – за президента[16]. И он вместе с ними совершил такие великие злодеяния, столько жестокостей, грабежей и гнусностей, что невозможно было бы поверить. И из-за них оказалась вся та земля в таком крайнем разорении, что если бы Господь не сдержал их благодаря сопротивлению монахов [из ордена] Святого Франциска[17], а затем и новому распоряжению о Королевской Аудиенсии хорошей и дружественной всякой добродетели[18], за два года осталось бы от Новой Испании то же, что от острова Эспаньола. Был человек среди них, из его компании, который, чтобы окружить стеной один свой большой сад[19], привёл восемь тысяч индейцев, которые работали, не получая никакой платы, ни еды, так что от голода вскоре полегли замертво, а он этим ничуть не озаботился.

Как только их главарь, который, как я сказал, закончил разорять Пануко, получил новость, что шла названная добрая Королевская Аудиенсия, он придумал идти внутрь страны, чтобы поискать, где бы потиранствовать[20], и силой вывел из провинции Мехико пятнадцать или двадцать тысяч человек, чтобы они несли для него и для шедших с ним испанцев грузы, из которых вернулись только двести, и причиной было то, что все остальные там поумирали. Он прибыл в провинцию Мечуакан [Mechuacam] , что в сорока лигах от Мехико, ещё одну такую же [большую],  такую же благодатную, и такую же полную народа, как Мехико, и вышел его встретить её король и владыка[21] во главе шествия несчётного числа людей, и оказал ему тысячу услуг и вручил тысячу подарков; и он тут же схватил названного короля, поскольку имел сведения, что тот богат золотом и серебром[22], и чтобы он отдал ему больше сокровищ, тиран начал его пытать[23]: на ноги ему надели колодки и, растянув тело, привязали его за руки к бревну, и поставили возле ног жаровню, и мальчишка маленьким кропилом, смоченным в масле, время от времени обрызгивал  их, чтобы у него хорошенько поджарилась кожа; и с одной стороны стоял жестокий человек, который из снаряжённого арбалета целился ему в сердце, а с другой – другой, с ужаснейшим псом, бросавшимся на него, чтобы вмиг его разорвать на куски, и так его пытали, чтобы он выдал им сокровища, которых тот домогался, пока один монах-францисканец, узнав об этом, не вырвал его из их рук[24], и от этих пыток тот в конце концов умер[25]. И таким образом они подвергли пыткам и убили многих владык и касиков в тех провинциях, чтобы им отдали золото и серебро.

Пытка касонси Тангашоана. Гравюра Иоганна Теодора де Бри из книги «Narratio regionum indicarum …».

Один тиран в то же время, заботясь в качестве виситадора[26] более о кошельках и имуществах, чтобы награбить их у индейцев, чем об их душах и личностях, обнаружил, что некоторые индейцы имели спрятанных идолов, так как злосчастные испанцы никогда не учили их об ином, лучшем Боге; он схватил владык, пока они не выдали ему идолов, полагая, что те были из золота или серебра, для чего жестоко и несправедливо их покарал. И чтобы не сорвалось его намерение, а оно было – пограбить, принудил касиков, чтобы те купили идолов, и их купили за золото и серебро, какие смогли найти, чтобы поклоняться им вместо Бога. Таковы деяния и примеры, которые совершают, и честь, которую оказывают Господу в Индиях злополучные испанцы.

Прошёл этот великий тиран капитан из Мечуакана в провинцию Халиско[27], которая была забита и наполнена как улей народом, населённейшую и благодатнейшую, обо она была из самых плодородных и восхитительных в Индиях; в ней было селение, простиравшееся почти на семь лиг. Когда он вошёл туда, вышли владыки и народ с подарками и радостью, как имели обычай все индейцы, чтобы встретить его. Он начал совершать жестокости и злодейства, как обычно, и что все там имеют за привычку, и много больше, чтобы добиться цели, какую имеют за бога, а именно – золота. Он сжигал селения, захватывал касиков, подвергал их пыткам, скольких мог, обращал в рабов. Он вёл несчётное число закованных в цепи; женщины с новорождёнными детьми, нагруженные ношами, которые несли для плохих христиан, не имея сил нести еще и младенцев из-за тяжкого труда и истощения от голода, бросали их на дорогах, где их бесчисленное множество погибло.

Один плохой христианин, взяв силой одну девушку, чтобы согрешить с ней, и когда мать набросилась на него, чтобы её отнять, вынул кинжал или меч и отрезал одну руку матери, а другую девушке, потому что та не захотела уступить, а затем убил её ударами кинжала.

Среди многого другого, он приказал заклеймить как рабов, беззаконно, поскольку они были свободными (каковыми все являются) четыре тысячи четыреста мужчин, и женщин, и детей, одного года, на грудях у их матерей, и двух, и трёх, и четырёх, и пяти лет[28], хоть они и вышли принять его с миром, не говоря о бесчисленном другом, что пропускается.

Когда закончились бесконечные несправедливые и адские войны, и бойни, которые он во время их учинил, он обратил всю ту страну в обычное и подобное чуме тираническое рабство, в которое все тираны-христиане в Индиях имеют обычай и стараются обращать тех людей. И он позволил совершать своим собственным домоправителям и всем прочим жестокости и причинять мучения, никогда не слыханные, чтобы получать от индейцев золото и дань. Его домоправитель[29] убил множество индейцев, вешая их, и сжигая заживо,  и бросая свирепым псам, и отрубая им ноги, и руки, и головы, и отрезая языки, хотя они были мирными индейцами, по той только причине, чтобы запугать их, и они безропотно служили бы и давали золото и дань, видя в нём и зная его как выдающегося тирана, не говоря уж о многих побоях, и палках, и оплеухах, и прочих разновидностях жестокостей, которые совершали по отношению к ним ежедневно и в которых ежечасно упражняются.

Говорят о нём, что он разорил и обратил в пепел восемьсот селений в том королевстве Халиско, что стало причиной того, что от отчаяния (когда увидели, что все остальные так жестоко погибли) [индейцы] восстали и ушли в леса, и очень справедливо и заслуженно убили некоторых испанцев. И затем, из-за несправедливостей и притеснений со стороны других новых тиранов[30], которые там прошли, чтобы разорить другие провинции, что они называют открытием, собралось множество индейцев, построивших крепости на некоторых скалах, и в отношении их сегодня вновь совершены такие великие жестокости, что почти совершенно опустошена и истреблена вся та обширная земля, и убиты бесчисленные люди[31]. И злосчастные слепцы, которым Господь попустил прийти к превратным помыслам, не видя справедливейшей причины, и многих причин, полных всякой справедливости, которые индейцы имели согласно естественному, божественному и человеческому закону, чтобы разорвать их на части, если бы имели силы и оружие, и вышвырнуть из своих земель, и несправедливейшей, и полной всяческого беззакония, осуждаемой всеми законами, какую они имеют, чтобы, в дополнение к стольким оскорблениям, и тираниям, и великим и неискупимым грехам, какие они по отношению к тем содеяли, вновь вернуться к войне, думают, и говорят, и пишут, что победы, которые они одержали над невинными индейцами, истребив их, все им даровал Господь, поскольку их беззаконные войны были справедливы, так как ликуют, и прославляют, и благодарят Господа по поводу своих тиранств как это делали те тираны-разбойники, о которых говорит пророк Захария, глава 11: Pasce pecora ocisionis, quoe qui occidebant non dolebant sed dicebant, benedictus deus quod divites facti sumus. «Паси овец, обреченных на заклание, которых купившие убивают безнаказанно, а продавшие говорят: "Благословен Господь; я разбогател!" – и пастухи их не жалеют о них»[32].

Жестокости испанцев по отноешения к индейским носильщикам. Гравюра Иоганна Теодора де Бри из книги «Narratio regionum indicarum …».